Образ будущего 35 страница

– Значит, твой шут солгал нам, – вторгся в благоговейную тишину резкий насмешливый голос мистрил. – Он что-то болтал о том, будто понятия не имеет, что произошло с твоей библиотекой.

– Энту Ни? – окликнул помощника дед. – Ты соврал нашим гостям?

– Вовсе нет, Шорш, – запротестовал тот издалека. Каррде оглянулся; маленький человечек остался в соседней комнате, развлекаясь смешиванием напитков.

– Собственно, я сказал, что бы ты ни сделал с библиотекой, это произошло до того, как я поступил к тебе на службу.

– Что в полной мере соответствует действительности, – подхватил старик и поманил гостей обратно.

– Только задавали ему совсем другой вопрос, – буркнула Шада.

– Рассаживайтесь, – проигнорировал замечание Шорш. – Полагаю, у вас накопилось много вопросов. Я же знаю тебя, Тэлон, ты всегда любил спрашивать.

– Давай начнем с самого главного, – Коготь не двинулся с места. – Мы прилетели в поисках одного исторического документа…

– Да, знаю, – со вздохом прервал его Кар'дас. – Каамасский документ.

– Ты знаешь об этом? – насторожилась Шада.

– Я не дряхлая, прикованная к кровати развалина, которую вы видели несколько часов назад, – напомнил мистрил хозяин дома. – У меня сохранились кое-какие источники информации, да и я всегда старался не отставать от событий.

Он качнул головой.

– К несчастью, я вам тут не помощник. Как только начались первые неприятности, я просмотрел все свои записи, хотел узнать, нет ли у меня копии. Боюсь, что нет.

Коготь почувствовал, как холодеет в груди.

– Ты абсолютно уверен?

Кар'дас кивнул.

– Да. Мне жаль.

Тэлон тоже кивнул. Значит, все-таки не повезло. Конец пути, а на финишной черте – с пустыми руками.

Шада, в отличие от Каррде, не собиралась сдаваться так просто.

– А что, если ты нашел копию? – поинтересовалась она со своим обычным нажимом. – Можешь утверждать сколько влезет, как ты сгораешь от нетерпения быть в курсе событий, но факт в том, что последние двадцать лет ты сидел тут в безопасности, нюхал цветики в своем садочке, а батрачили за тебя другие.

Старик приподнял брови.

– Подозрительность и нежелание прощать одновременно, – прокомментировал он. – Как печально. Существует ли кто-нибудь, кому ты веришь?

– Я – профессиональный телохранитель, – отрезала Шада. – Доверие в перечень моих обязанностей не входит. И не увиливай от разговора. Ты хоронился здесь и от Империи, и от Альянса, я молчу о первом пришествии Трауна к власти. Почему?

Морщинистое лицо едва заметно дернулось, как будто Шорш хотел скривиться да передумал.

– Траун… – пробормотал он, задумчиво глядя на открытую дверь в библиотеку. – Воистину интересная личность. У меня тут самая полная история всей его жизни в Империи. Занялся им на досуге, собрал все разрозненные кусочки. Он не любил гласность, в этом я убежден. Очень не любил. Любопытно было бы выяснить, что он прятал от чужих глаз.

– Ты не ответил на мой вопрос, – Шаду не отвлекли словесные излияния.

Старик поиграл бровями.

– Не знал, что ты что-то спрашивала. Я слышал лишь обвинения в том, что заставил других работать на себя. Но если там подразумевался вопрос… – он улыбнулся. – Полагаю, что по-своему ты права. Но только по своему. Скорее, я разрешал другим выполнять работу, пока занимался своей частью дел. Но позвольте… Руск'те, которое приготовил Энту Ни, остывает.

Он первым подошел к столу в комнате для бесед. Маленький весельчак терпеливо ждал там, водрузив на столик уставленный бокалами поднос.

– Что ты рассказал обо мне своей даме, Тэлон? – спросил Шорш, жестом предлагая им устроиться на уютных даже на вид креслах. – Чтобы избежать повторов.

– Основы.

Коготь не стал упрямиться – к чему? – и последовал приглашению, хотя и не счел нужным скрывать настороженность. За добродушием и дружелюбием Кар'дас мог что-то прятать.

– Как ты собрал свою организацию, – уточнил Тэлон, – а потом бросил нас.

– А как меня похитил темный джедай, упоминал? – странным голосом спросил старик. – Тогда-то все и началось.

– Упоминал, да.

Старик вздохнул, не глядя на Энту Ни, хотя тот как раз сунул ему в руки бокал с дымящимся напитком.

– Жуткое дело, – негромко произнес Шорш, уперши остановившийся взгляд в содержимое бокала. – Наверное, впервые в жизни я на самом деле перепугался до коликов. Тот джедай… он совсем помешался. Сила Дарта Вейдера, и ни грана его самоконтроля. Одного из моих ребят буквально растерзал, разорвал в клочья. Троим оставшимся перекроил мозги, сделал их своими придатками… – Кар'даса передернуло от отвращения. – Ходили там с пустыми глазами… А я…

Он осторожно попробовал напиток.

– Меня он по большей части не трогал, – после непродолжительной паузы дед продолжил рассказ. – До сих пор не знаю причины, разве что он думал, будто ему может понадобиться мое знание портов и космических трасс. Или просто хотел, чтобы на корабле хоть у кого-нибудь работала голова. Я поклонялся его величию и могуществу и был должным образом перепуган.

Он сделал еще глоток.

– Мы мотались по космосу, уходя от погони, иногда вступая в бой. В полете я придумывал план за планом, все хотел избавиться от пассажира. Ни один не прошел, все так и остались планами, я так и не перешел к действиям, потому что джедай просто знал все мои мысли. У меня было такое чувство, будто все мои жалкие потуги немало его развлекали. В результате, по причинам, которых я до сих пор не понимаю до конца, мы добрались до небольшой захолустной системы, даже не занесенной в чарты. Планета – сплошные болота, влажные леса и холодная грязь и трясина. Она называлась Дагоба.

Каррде унюхал рядом с собой аромат экзотических специй и повернул голову. Эту Ни протягивал ему бокал. Обычная веселость маленького щеголеватого человечка сменилась глубочайшей серьезностью. Коготь подумал, что раньше не видел у него такого настроения.

– Не знаю, может быть, мой пассажир рассчитывал поселиться там в одиночестве, – Шорш углубился в рассказ и воспоминания. – Но коли так, разочарование наступило довольно-таки быстро. Мы с корабля-то едва вышли, а нас уже встречало забавное зеленое существо с огромными смешными ушами. Стояло себе на краю поляны, жевало кору и смотрело на нас. Уж не знаю, родом ли он с этой планеты, или он туда время от времени заскакивал. Но вот что точно, то точно, так это, что он ждал нас.

Кар'даса опять передернуло.

– Описывать драку даже пытаться не буду, – тихим голосом сказал он. – Я даже не знаю, смогу ли, сорок лет прошло как-никак. Почти полтора дня вместо болота были только молнии и огонь. И еще что-то, чего я не понимаю. А когда все стихло, темный джедай был мертв, сгорел заживо синим пламенем.

Он с трудом втянул воздух.

– Из моего экипажа не выжил никто… Да и все равно от них мало что оставалось. Я и сам-то не чаял уцелеть. Но, к моему изумлению, это существо взялось заботиться обо мне, вынянчило меня, поставило на ноги, вернуло к жизни…

Коготь кивнул.

– Да, я видел кое-какие из его методов лечения. В некоторых случаях гораздо действеннее, чем бакта.

Старик фыркнул.

– В моем случае не помогла бы вся бакта Тайферры, – откровенно сказал он. – Да и моему добродетелю пришлось немало потрудиться, прежде чем я начал понимать, в какой я Галактике. До сих пор не знаю, сколько времени заняло выздоровление. А потом я сумел на живую нитку сметать корабль и поплелся домой. Но пока не вернулся к вам, не осознал, что кое-что изменилось.

Шорш отчаянно пытался встретиться взглядом с Каррде.

– Ты-то помнишь, Тэлон. Уверен, что помнишь. Я обрел способность предугадывать действия своих врагов, узнавать их замыслы и планы. Наверное, получил в подарок от моего благодетеля во время лечения.

Старик устало утонул в мягком кресле, уставился в потолок.

– Исчезли все границы, меня ничто не сдерживало, я стал всемогущим, – с внезапным жаром произнес он. – Ничего не сдерживало. Я стал расширять организацию, поглощал группировки, из которых мог выжать хоть каплю пользы, уничтожал тех, кто ничего не мог мне дать. Помнишь, Тэлон? Я знаю, что помнишь. Ты пытался спорить, предупредить, вот только я не слушал тебя. Победа за победой, победа за победой, куда бы я ни приходил, мне все подчинялось. Я смотрел на картели хаттов и видел, как сумею прижать их. Предсказал возвышение Палпатина и придумал, как извлечь выгоду из грызни сильных мира сего. Видел смертельного врага в Дарте Вейдере и не переходил дорогу Повелителю тьмы. А другие меня не могли остановить, это знали и я, и Галактика

Огонь погас так же внезапно, как вспыхнул,

– А затем, – негромко сказал старик, – все кончилось. Без предупреждения.

Он надолго припал к бокалу.

– И что случилось? – спросила в паузе Шада.

Каррде украдкой покосился на мистрил, изумленный напором. Несмотря на явное отвращение к старику, его история, похоже, захватила ее.

– Здоровье пошатнулось, – усмехнулся Шорш. – Прошло всего ничего, а молодость и энергия, которые я обрел во время лечения, словно испарились. – Он засмеялся. – Проще говоря, я умирал.

Каррде рассеянно кивнул; сам он думал о маячке, который оказался в болотной тине посреди Дагоба. Еще одна маленькая загадка Галактики нашла ответ.

– И ты вернулся и попросил своего благодетеля о помощи.

– Попросил? – старик коротко, издевательски хохотнул. – Не попросил, мой мальчик. Потребовал. – Он горестно покачал головой. – Выглядел, наверное, абсолютным ку-па. Стоял там, возвышался над ним с бластером в руке и «маячком» в другой, угрожал привести корабль вместе со всеми пушками и стереть в порошок крохотное существо, которое едва доставало мне до колена. Ну конечно, я же был создателем и главарем самой крупной и могущественной организации всех времен и планет, а он – никем, просто низкорослым магистром Ордена.

– Как это он не пришиб тебя на месте? – заметила Шада без сожаления.

– Потом я пожалел, что этого не случилось, – уныло согласился Кар'дас. – Было бы не так унизительно. Вместо этого он попросту отобрал у меня и оружие, и «маячок», забросил их в болото, потом подвесил меня в воздухе в метре над землей и позволил мне орать и биться, как муха в паутине. А когда у меня не осталось ни сил, ни дыхания, сообщил, что я вот-вот умру.

Энту Ни беззвучно возник возле него, подлил напитка.

– Я-то думал, что все знаю про унижение, – продолжал старик свою исповедь. – Но второй раунд оказался еще хуже. Я сидел, отдуваясь на кочке, в сапоги текла болотная жижа, а магистр в подробностях описывал, как дурно и бесцельно я растратил дар жизни, который он мне преподнес. Как эгоистичная погоня за властью опустошила мое сердце и душу. Он не упустил ни одной мельчайшей подробности.

Шорш все-таки заглянул Когтю в глаза.

– К тому времени как он закончил, я знал, что дорога назад закрыта для меня навсегда. Что я никогда не сумею взглянуть ни одному из вас в лицо.

Каррде уставился на свой остывший напиток, внезапно сообразив, как крепко он сжимает бокал.

– То есть ты не… я хочу сказать, ты не…

– Сержусь на тебя? – старик расплылся в улыбке. – Мой мальчик, ты был единственной искрой света во всем том бедламе. Я тогда впервые обнаружил, что думаю о тебе, о всех тех, кто составлял мою организацию. Всех, кого я бросил на погибель в междоусобице, устроенной моими помощниками, большинство из которых были не менее эгоистичны и себялюбивы, чем я, и каждый из которых был готов перегрызть глотку всем, лишь бы урвать шмат жирного бруаллки, которого я выкормил.

Старые глаза заволокла дымка.

– Я не могу ненавидеть тебя, Тэлон, что ты! Ты удержал организацию от развала, обращался с подчиненными с уважением, которое они заслужили, разбудил в них достоинство и гордость, которые мне и в голову не пришло увидеть в них. Ты сотворил из моего эгоизма и амбиций нечто такое, чем можно гордиться… Я так рад, что наконец-то могу поблагодарить тебя.

Дед отставил полупустой бокал, поднялся на ноги. Подошел.

– Спасибо тебе, – просто произнес он. Каррде тоже встал.

– Да не за что… – пробормотал он, неуклюже пожимая протянутую руку. – жаль только, что я…

– Знаю, – не дал ему договорить Шорш. – Но я боялся заговорить с тобой, просто посмотреть тебе в глаза… я… мне было стыдно. А когда тут принялась крутиться та рыженькая вместе с Калриссианом, вынюхивать все вокруг, я предположил, что и ты скоро пожалуешь в гости.

– Следовало бы, – сдался Тэлон. – Но душа не лежала.

– Понимаю, – старик вернулся в кресло. – Не казни себя, я виноват не меньше, – он взмахнул ладонью, словно надеялся, что призрак прошлого исчезнет столь же легко и покорно, как стены и двери его жилища. – Но ты, как всегда, подоспел вовремя. Если бы не ты, от Рей'Каса и его бандитов мы едва ли избавились бы, – он зачем-то указал на потолок. – Собственно, среди всего прочего этому я научился у Айнг-Ти. Ничего не предопределено, но каким-то образом связано. Я толком и сам не понимаю, но работаю изо все сил.

– На джедаев похоже. Те тоже вещали что-то подобное.

– Похоже, но не одно и то же, – согласился Кар'дас. – Айнг-Ти понимают Великую силу, но не так, как джедаи. Если быть точным, они пользуются другими аспектами Силы. Я только не уверен, какими именно. Видишь ли, магистр не сумел меня исцелить. Но сказал, что единственный шанс оттянуть неизбежное – это отыскать монахов Айнг-Ти из Щели Катол, которые возможно – возможно! – захотят помочь мне.

– Очевидно, они захотели.

– О да, – жесткий рот скрутило в сухой безрадостной усмешке. – Но какой ценой!

– И какой же?

Кар'дас улыбнулся уже нормальнее.

– Они попросили взамен мою жизнь, Тэлон. Не больше, не меньше. Жизнь, которую мне предстояло провести в изучении их понимания Великой силы.

Он протянул ладонь, предупреждая возможную реакцию.

– Пойми меня правильно, прошу тебя! Это не их требование, а мой выбор. Ты же знаешь, всю свою жизнь я ублажал себя вызовом – чем больше, тем лучше. И когда я попробовал на язык то, что они открыли здесь… – он обвел вокруг себя руками. – Самый большой вызов, какой когда-либо выпадал мне. Как я мог устоять?

– А я думала, чтобы быть джедаем, нужна врожденная склонность, – решила напомнить о своем существовании Шада.

– Джедаем – быть может, – кивнул Кар'дас. – Но Айнг-Ти – не джедаи, у них свое понимание Великой силы. Они не делят ее на белое и черное, на свет и тьму. Я бы сказал, вместо двух цветов они видят радугу. Можно, я покажу? Энту Ни, прошу тебя, передвинь поднос.

Малыш освободил столик, и старик поставил туда свой бокал.

– А теперь смотрите, – сказал он, потирая ладони. – Посмотрим, получится ли…

Он обнял себя за плечи и уставился в столешницу.

Раздался звонкий щелчок, и появился кристаллиновый графин.

Коготь отшатнулся, еще достаточно горячий напиток выплеснулся ему на пальцы.

– Все в порядке, – торопливо заверил его Шорш. – Прости… я не хотел пугать тебя.

– Ты его сотворил? – ошеломленно прошептала Шада.

– Нет-нет, разумеется, нет. Просто перенес его сюда из кухни. Маленький фокус, которому я научился у Айнг-Ти. Суть в том, чтобы увидеть помещение, а затем совместить это видение с образом кувшина…

Он замолчал, взял бокал и поднялся.

– Прошу прощения, я целый день могу разглагольствовать о Великой силе и монахах Айнг-Ти, но вы оба устали, а я пренебрег обязанностями хозяина. Позвольте показать ваши комнаты, пока я организую ужин.

– Ты очень добр, – Коготь тоже поднялся, стряхнул с пальцев капли пролитого напитка, к которому он так и не притронулся. – Но, боюсь, нам пора.

– А ты, как всегда, думаешь лишь о поручениях и обязательствах, Тэлон. Но одну-то ночь ты можешь поспать спокойно? Позволь себе отдохнуть.

– Хотелось бы… – теперь самое главное, чтобы голос не звучал нетерпеливо. – Правда. Но…

– Кроме того, если уйдешь сейчас, то дорога домой займет больше времени, – добавил хитро старик. – Я переговорил с Айнг-Ти, и те согласились отрядить завтра утром корабль. Куда ты пожелаешь.

– И что нам это даст? – спросила Шада.

– Их звездные корабли кардинально отличаются от наших, – пояснил Шорш. – Вы же видели их во время сражения. Они не пользуются гиперпространством, они просто перемещаются в нужную точку.

Коготь тоже посмотрел на спутницу.

– Ты сидела у станции слежения. Так оно и было?

Мистрил пожала плечами.

– Объяснение не хуже любого другого, – сказала она. – Я знаю, Х'сиши расшифровала записи и тоже не смогла выяснить, что там было, – в ее взгляде мелькнуло холодное любопытство. – А почему они не могут сотворить свой фокус сейчас?

– Потому что я сказал им, что до завтра вам корабль не нужен. Идемте же, порадуйте старика. Да и твоему экипажу, Тэлон, не помешает одна ночь спокойного крепкого сна. Им столько пришлось пережить…

Коготь признал поражение.

– По-прежнему манипулируешь окружающими?

Улыбка на морщинистом лице стала шире.

– Человеку свойственно меняться, но не настолько же! – искренне рассмеялся старик, потом повернулся к Ц-ЗПО. – А пока твои друзья освежают себя отдыхом, не поможешь ли мне приготовить им ужин? Заодно поболтаем.

– Буду счастлив! – услужливо воскликнул дроид. – Знаете во время моей службы у принцессы Органы я стал неплохим поваром.

– Вот и славно. Возможно, сумеешь поделиться со мной кулинарным опытом. Почему бы тебе не связаться со своим кораблем, Тэлон? Скажи ребятам, пусть не нервничают и спокойно спят до утра. А пока я покажу тебе и твоей даме ваши комнаты.

 

 

Тонкие линии сжались в крапинки звезд, и, увидев то, что творилось прямо по курсу «Сокола», Лея едва не задохнулась. – Советник? – встревожился Элегос, сидящий в кресле второго пилота.

Советник Органа Соло, временно потеряв дар речи, молча ткнула пальцем

– Посмотрите… вы только посмотрите на них… – севшим голосом сказала она, когда способность говорить все-таки к ней вернулась.

Прямо по курсу неспешно катилась по орбите планета Ботавуи, – в окружении неисчислимой армады кораблей, роящихся вокруг нее, будто хищные насекомые.

– Это куда хуже, чем я боялась.

– Какая горькая ирония, не правда ли? – негромко проговорил Элегос. – Все эти корабли войны, тысячи разумных существ, готовых броситься в битву, сражаться, убивать или погибнуть самим. Кровавая бойня, вызванная глубочайшим уважением к уцелевшим каамаси.

Лея с трудом отвела взгляд от ужасающей картины за иллюминатором и покосилась на своего спутника. Элегос печально смотрел на армаду, и на лице его была написана скорбь и горькое смирение с неизбежностью.

– Вы ведь пытались поговорить с ними, – сказала она – Вы и другие верители. Боюсь, они остались глухи к голосу разума.

– Разум и хладнокровие всегда первыми гибнут в подобных конфликтах, – каамаси плавным жестом указал на роящиеся боевые корабли. – Остается лишь жажда мести и горячее стремление исправить то, что кажется ошибкой, независимо от того, были ли на самом деле допущены ошибки и ответственны ли за них те, кого выбрали мишенью отмщения, – он чуть наклонил голову. – Скажите, отсюда мы сможем взглянуть на комету?

– Комету? – не сразу поняла Лея.

Она посмотрела на дисплей. Да, действительно, ниже и левее от них в пространстве скользила комета, просто из рубки ее не было видно. Советник развернула корабль на несколько градусов, чтобы каамаси мог полюбоваться.

– Да, вот она, – сказал Элегос. – Впечатляющее зрелище, не правда ли?

– Да, – согласилась Лея.

Ей случалось видеть кометы и побольше, да и хвост у этой красавицы был лишь ненамного больше среднего. Но то, как близко она прошла от планеты, с успехом компенсировало ее скромные размеры. Сейчас комета все еще летела к местному солнцу, по-видимому, она только что пересекла плоскость орбиты Ботавуи.

– У нас на Каамасе кометы были редкостью, – проговорил Элегос, погрузившись в воспоминания. – В нашу систему они попадали нечасто и никогда не проходили так близко от планеты, как эти. Их там, насколько я помню, штук двадцать, да?

– Что-то вроде того, – подтвердила Лея. – Я как-то слышала, что им посвящены целые эпосы народа ботанов.

– Без сомнения, большинство мифов расценивают кометы как зловещие либо значительные знамения, – предположил Элегос.

– Да уж, когда меньше чем в полумиллионе километров у тебя над головой проносятся гигантские огненные шары, чувствуешь себя довольно неуютно, – согласилась Лея. – Особенно если это происходит раз, а то и два раза в год. Конечно, учитывая любовь ботанов бить в спину, наверное, нелегко значительным или зловещим событиям подстроиться под расписание прибытия комет.

– Могу вообразить, – кивнул Элегос. – Мне жаль их, советник. Правда, жаль. При всем свойственном ботанам интеллекте и живости ума, при том, какие политические методы свойственны их расе, мне они видятся чрезвычайно несчастным народом. Все их мировоззрение сеет недоверие, а без доверия истинный мир невозможен – ни в политическом смысле, ни в душе и сердце каждого отдельного существа.

– Пожалуй, мне бы и в голову не пришло посмотреть на это с подобной точки зрения, – призналась Лея, возвращая корабль на первоначальный курс. – Каамаси не пытались повлиять на образ мыслей ботанов?

– Уверен, многие из нас пытались переубедить их, – сказал Элегос. – Но не думаю, что причиной, по которой они устроили диверсию на наших планетарных щитах, стало чувство обиды, если вы об этом хотели спросить, советник.

Лея вспыхнула.

– Вы уверены, что не восприимчивы к Великой силе, Элегос?

Тот кротко улыбнулся.

– Вовсе нет. Просто уцелевшие каамаси пытаются найти ответ на этот вопрос с тех самых пор, как наш мир был разрушен, – он пожал плечами. Колыхнулась шелковистая шерстка. – Лично я полагаю, что хотя вполне возможно диверсантов подвигли на их действия угрозы или шантаж со стороны Палпатина или его агентов, но здесь было замешано нечто еще. Быть может личное. Некая зловещая тайна некоторых отдельных ботанов. Они предполагали, что тайна эта известна каамаси, и боялись разоблачения.

– Но вы не знаете, какая это могла быть за тайна?

Веритель покачал головой.

– Не знаю. Возможно, эти воспоминания перенял кто-то еще из уцелевших каамаси, но, быть может, они и сами не подозревают о том, что значат эти сведения.

– Вы сказали – «перенял воспоминания»? – озадаченно переспросила Лея.

– Я имел виду одно уникальное свойство памяти моего народа, – ответил Элегос. – Когда-нибудь, возможно, я расскажу вам.

– Советник? – раздался скрипучий голос Сакхисакха из интеркома. – Впереди проблемы. Двадцать градусов к четырем прямо по курсу.

Лея отыскала взглядом причину беспокойства: крейсер ишори, дрейфовавший на самом краю роя кораблей, похоже, сместился в сторону двух сиф'крикских скиффов.

– Кажется, он намерен перейти на более низкую орбиту, – сказала она.

– К сожалению, это пространство уже занято, – добавил Элегос, имея в виду сиф'кри.

– Да, – согласилась Лея, озадаченно вглядываясь.

Странно. Несмотря на то что крейсер ишори много раз превосходил их и по огневой мощи, и по ходовым качествам, скиффы не желали уступать ему дорогу. Присмотревшись, советник заметила и причину такой самоуверенности. С другой стороны на подмогу сиф'кри спешила пара заградительных авианосцев Диамалы.

Элегос тоже заметил приближающихся диамалов.

– Судя по всему, – сказал он, – кто-то решил ускорить события.

Лея покосилась на основное скопление кораблей. Там уже начали готовиться к неминуемой стычке: распахивались зевы летных палуб, корабли перестраивались, разворачивались, занимали позиции для стрельбы по ближайшему противнику. Сиф'крикские скиффы уже держались прежнего курса не столь уверенно – очевидно, им не слишком хотелось очутиться в самом центре всеобщей перестрелки. Крейсер ишори, заметив их нерешительность, прибавил ходу. Диамалы в ответ тоже увеличили скорость и стали расходиться, явно норовя взять ишори в клещи.

– Они собьют сиф'кри, – пробормотал Элегос. – Если только Диамала не откроет огонь по ишори первой. В любом случае, обе стороны будут утверждать, что вовсе не они инициировали столкновение.

– И в любом случае стрельбы не избежать, – добавила Лея.

Она запустила сканирование – здесь же должны быть корабли Новой Республики. Обязаны. Не может быть, чтобы их не было. Если хотя бы один из них окажется достаточно близко, чтобы вклиниться между ишори и Диамалой…

Но как корабли Новой Республики система «свой-чужой» опознала только три кореллианских корвета, и все они были слишком далеко от назревающей перестрелки. Никто из них не смог бы успеть вовремя.

Значит, придется разбираться самой.

– Всем пристегнуться, – скомандовала Лея в интерком.

Не дожидаясь ответа от ногри, она развернула «Сокол» прямо на крейсер ишори и подала полную тягу на субсветовой двигатель.

Двигатель взревел, компенсатор отстал от жизни, и в первое мгновение перегрузка вдавила их с Элегосом в спинки пилотских кресел.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – спокойно, но громко, иначе бы Лея не расслышала его за шумом двигателя, произнес каамаси. – Имейте в виду, что одной только власти члена верховного совета, скорее всего, будет недостаточно, чтобы остановить их.

– Я и не собираюсь трясти полномочиями, – Лея покосилась на навигационный дисплей и немного убавила тягу.

«Сокол» на полной скорости шел на столкновение с крейсером ишори.

– Примите управление! – она отстегнула ремни безопасности, схватила лазерный меч и вскочила на ноги. – Держитесь этого курса.

– Принято, – раздалось подтверждение Элегоса у нее за спиной – сама Лея уже со всех ног неслась на корму, мимо наружного шлюза, к двери в грузовой трюм.

Чтобы не терять времени, замок двери она открыла еще на бегу, Силой.

– Советник? – встревоженно окликнул ее Баркхимкх из верхней орудийной башни.

– Оставайся там! – крикнула в ответ Лея.

Она вихрем влетела в трюм и бросилась к переборке с правого борта и, миновав еще одну дверь, наконец очутилась у цели – защитной решетки, за которой скрывались конвертеры правого борта и стабилизатор ионного потока.

Хан убьет ее, но другого выхода нет. Лея активировала лазерный меч и, стиснув зубы, наотмашь рубанула по одному из конвертеров, довела клинок до многострадального стабилизатора…

И поспешно схватилась за поручень – «Сокол» взбрыкнул как норовистый таунтаун. Еще один толчок, и равномерный рев двигателей сорвался в надсадный вой.

Двадцать секунд спустя запыхавшаяся экс-принцесса бегом вернулась в рубку.

– Обстановка? – спросила она, усаживаясь в кресло пилота.

– Мы частично потеряли возможность маневрировать, – доложил Элегос. – Намечается нестабильность обратной связи в двигателях, – он покосился на Лею. – Я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете.

– Можете на меня положиться, – сказала Лея, пытаясь разыскать в себе ту уверенность, которую ей так успешно удалось изобразить на словах, и включила комлинк. – Крейсер ишори, вызывает фрахтовик «Тысячелетний сокол». У нас серьезные неполадки с управлением, настоятельно требуется срочная помощь.

Ответа не последовало.

– Крейсер ишори, вызывает фрахтовик… – снова начала Лея.

– Говорит крейсер ишори «Превосходство», – раздался из динамика неприязненный голос. – Назовите себя.

– Член Верховного совета Новой Республики Лея Органа Соло на борту фрахтовика «Тысячелетний сокол», – по всей форме представилась Лея. – Мы потеряли управление и контроль тяги на правобортовом двигателе. Наш курс проходит в опасной близости от вашего. Немедленно измените курс, пока мы попытаемся восстановить управление.

Ишори ответил не сразу. Лея не сводила глаз с надвигающейся громады крейсера, прекрасно понимая, что его командир сейчас прикидывает, не сможет ли он использовать ее запрос как предлог, чтобы еще больше увеличить скорость сближения с сиф'кри.

– Прошу вас, поспешите, – сказала Лея.

Ее вдруг осенила еще одна мысль, и она чуть-чуть сбила настройку комлинка, расширив диапазон передачи, чтобы остальные корабли могли легко подслушать их переговоры. – Мой пассажир, веритель Элегос А'Кла пытается исправить неполадки, но боюсь, что наше оборудование не входит в техническую компетенцию, которую дает стандартное образование каамаси.

Элегос молча отстегнул ремни безопасности и вышел из рубки.

– Крейсер «Превосходство», вы слышите меня? – продолжала Лея. – Повторяю…

– Нет нужды повторять, – перебил все тот же раздраженный голос.

Лее пришлось напомнить себе, что злоба в голосе ишори означает всего лишь, что у них всерьез идет мучительный мыслительной процесс. Она снова посмотрела в иллюминатор перед собой и затаила дыхание…

И вдруг крейсер ишори сбросил скорость и стал разворачиваться, чтобы уйти от столкновения с «Соколом».

– Мы готовы помочь вам и верителю А'Кла, – уже спокойнее пролаял ишори.

С размышлениями покончено, настало время действовать. Совмещать эти два процесса ишори не умеют.

– Отключите щиты и приготовьтесь – вас сильно тряхнет. Мы попытаемся поймать вас лучом захвата и замедлить ваш ход.

– Спасибо, – Лея отключила дефлекторы.

Вообще-то дефлекторный щит лучу захвата не такая уж и помеха, но не стоит усложнять и без того рискованный маневр захвата на высокой скорости.