Глава 13. Самым большим помещением в Храме были вовсе не трапезные, как считало общественное мнение, а архив

 

Самым большим помещением в Храме были вовсе не трапезные, как считало общественное мнение, а архив. Это сло­во у Оби-Вана всегда ассоциировалось с пыльными полками и запахом древности. Но, к его великому сожалению, в архивах Ордена не было ничего подобного. А были: компьютерные терми­налы вдоль стен и бесчисленные изображения рыцарей и магистров.

Возле одного из них Кеноби и стоял. Смотрел, изучал, прикасаясь кончиками пальцев, словно од­ного зрения ему было мало и он хотел почувство­вать, ощутить физически. Как будто осязание по­могло бы лучше понять причины, заставившие этого человека действовать так, а не иначе.

Сегодня у архивариуса было мало посетителей. Собственно, приди Кеноби на день, на неделю или на месяц раньше, он все равно нашел бы лишь нескольких людей или прочих существ. Поэтому Оби-Ван и ждал, что архивариус не станет затяги­вать с ответом.

Чтобы чем-то заняться, он принялся рассмат­ривать бюст рыцаря — сильное и уверенное лицо, высокие, точеные скулы, внимательные глаза, упря­мую складку губ. Ему всего лишь несколько раз до­водилось видеть этого человека — легенду среди джедаев! — но знакомы они не были. Но даже тех впечатлений хватило надолго... Больше всего пора­жало ощущение уверенности, настолько мощное, что хватило бы на несколько человек. И этим Граф Дуку очень походил на учителя, постановил Кеноби. Особенно когда Куай-Гон что-то вбивал себе в голову. Например, собирался поспорить с Советом...

Да, учитель обладал той же силой, что и Дуку, но в отличие от Графа умел гасить пожар.

Оби-Ван осуждающе покачал головой. Опас­ное свойство. Граф Дуку бросил Орден и пошел — за собственным сердцем и к собственным целям. Кеноби даже не представлял, что могло вынудить магистра на подобный шаг. Куай-Гон часто в сердцах высказывался о Храме и о Совете край­не нелицеприятно, но никогда не помышлял бросить Орден. Можно не соглашаться, но оста­ваясь в семье, легче исправить ошибку. Это же яснее ясного!

— Это ты просил о помощи? — произнес у него за спиной строгий голос.

Юный джедай вздрогнул. Позади, пряча кисти рук в широких рукавах традиционного одеяния, стояла Йокаста Ню, архивариус Храма. Она была очень хрупка и очень стара. Она походила на древ­нюю статуэтку, которая может рассыпаться в пыль от одного лишь чиха неосторожного гостя. И она улыбалась, заметив его выражение. Сколько юных и горячих голов обманула ее внешность, сколько из них принимали худое и морщинистое лицо, слабую шею, бледные до голубизны запястья за признаки дряхлости... Сколько из них тешили себя мыслью, что с легкостью справятся с седовласой старухой и заставят выполнить за них их задания? Йокаста устала считать. Долгие годы она была ар­хивариусом, здесь был ее дом, ее владения, ее цар­ство. И джедаи, что приходили сюда, даже про­славленные магистры, были вынуждены подчинять­ся правилам, установленным Йокастой Ню. Или же — они могли воспротивиться и на собствен­ной шкуре почувствовать ее гнев.

Оби-Ван сообразил, что, во-первых, от него ждут ответа, а во-вторых, в горле сухо, как в песках Татуина. Мысль о том, что даже учитель побаивал­ся госпожи Ню, пришлась на редкость некстати.

— Да... — он откашлялся. — Да, это я. Старая женщина вновь улыбнулась и, подойдя ближе, подняла голову, чтобы взглянуть в волевое лицо Графа Дуку.

— Сильные черты, не правда ли? — спросила она. — Он был одним из блистательнейших рыца­рей, кого мне выпала честь знать.

— Никогда не понимал, с чего ему вздумалось оставить нас, — сказал Оби-Ван. — Насколько я помню, только двадцать рыцарей ушли из Храма.

— Потерянные двадцать, — вздохнула госпо­жа Йокаста. — И Граф Дуку — самая недавняя и сильная боль. Никто не любит говорить об этом. Его уход — большая потеря для Ордена.

— А что произошло?

— Ну, кое-кто скажет, что он не соглашался с решениями Совета, — архивариус помолчала. — Совсем как твой учитель.

Вот что странно: ведь Оби-Ван постоянно твер­дил то же самое, но вот те же слова произносит посторонний, и учитель выглядит бунтарем, ка­ким никогда не был. Вернее, каким его никогда не считал Оби-Ван. Ну да, никто яростнее Куай-Гона не спорил с Советом, никто пренебрежительнее не относился к строгим правилам Ордена, и все же... Кеноби упрямо наклонил голову.

— Да неужто?

Что же он делает? Он пришел говорить о Дуку...

— О да, — по сухим губам госпожи Йокасты скользнула тень невесомой улыбки. — Они были очень похожи. Они ведь дружили, ты знаешь? Независимые. Идеалисты...

Сухонькая старушка задумчиво смерила взгля­дом изображение Графа.

— Он всегда хотел быть самым могуществен­ным из джедаев. Всегда хотел быть самым луч­шим. Его мечу не было равных. А искусство, с которым он направлял Силу... оно уникально.

Оби-Ван с трудом собрал на лице благоприс­тойное выражение и сообразил, что речь идет не о том, о ком он хотел бы.

— По-моему, он разочаровался. В Республике, в политиках, в Ордене... — архивариус помолчала и посмотрела на ошарашенного джедая; похоже, что кое в чем она была согласна с Дуку. — А по­скольку Орден продолжает служить политикам, значит, джедаи предали сами себя.

Оби-Ван моргнул.

— Ну, так Граф думал.

М-да... Вот и учитель, как правило, говорил нечто в том же духе. Особенно когда пребывал в дурном настроении. Слово в слово.

— Граф всегда умел производить впечатление на правительство. Он исчез лет на девять, а может, на десять по стандартному исчислению. И вдруг появился во главе сепаратистов.

— Интересно, — чтобы не выглядеть совсем уж круглым дураком, Оби-Ван переводил взгляд с бюста на госпожу Йокасту Ню и обратно. — Но я все же не понимаю...

— Никто из нас не понимает. Он дружил с твоим учителем. Может быть, смерть Куай-Гона оказалась последней каплей? — отозвалась старуш­ка и вдруг улыбнулась; сеточка глубоких морщин почти скрыла глаза. — Но я думаю, ты позвал меня не для того, чтобы слушать лекцию по исто­рии. У тебя появилась проблема, мастер Кеноби?

— Да... я пытаюсь найти планетарную систему Камино. Но, похоже, ни на одной звездной карте ее просто нет.

— Камино? — госпожа Йокаста огляделась по сторонам, словно ожидала отыскать пропажу пря­мо в архиве. — Я такой системы не знаю. Давай-ка посмотрим.

Оби-Ван открыл было рот, что он просмотрел все архивы, но Йокаста Ню уже нагнулась над тер­миналом, сухие точеные пальцы с невероятной ско­ростью засновали по клавишам.

— Ты уверен, что ввел верные координаты?

— Согласно моей информации, планета долж­на быть вот в этом квадранте, — Кеноби ткнул пальцем в экран. — Где-то здесь. Южнее Лаби­ринта Риши.

— Но ее здесь нет, — пробормотала Иокаста.

Очередной перебор клавиш не дал иного ре­зультата, кроме недоуменно сдвинутых бровей на сморщенном липе архивариуса.

— Каковы точные координаты?

— Я знаю только квадрант, — обреченно при­знался Кеноби.

Йокаста Ню выпрямилась.

— Координат нет? Ты что, расспрашивал о планете у фирбогского торговца или старателя на пенсии? — ехидно поинтересовалась она. — Или у уличного букмекера?

— Если честно... у всех троих разом.

— А ты уверен, что планета вообще суще­ствует?

— Еще как!

Йокаста села обратно, задумчиво потерла паль­цами подбородок.

— А если попробовать гравитационное скани­рование? — пробурчала она.

Оби-Ван с восторгом согласился бы, если бы обращались к нему. Но архивариус беседовала сама с собой. А Кеноби с детства усвоил, что к рабо­тающему магистру лучше с советами и вопросами не соваться. В коухуна, конечно, не превратишься, но урок запомнишь надолго.

Вновь затрещали клавиши. Голографическая звездная карта пришла в движение.

— Смотри-ка ты! — восхитилась архивариус. — Тут какая-то аномалия. Может быть, планета, ко­торую ты ищешь, была уничтожена?

— А разве этого не должно быть в записях?

— Должно быть, если только событие не про­изошло совсем недавно, — тем не менее Йокаста Ню покачала седой головой, словно сама себе не поверила. — Мне не хочется говорить, но создает­ся впечатление, будто этой системы просто не су­ществует.

— Невозможно! — заспорил Кеноби. — А может, архивы не полные?

— Архивы всесторонни и достоверны, мой юный джедай, — получил он надменный ответ; госпожа Йокаста Ню никому не позволяла усом­ниться в совершенстве ее владений. — В одном ты можешь быть уверен: если чего-то нет в архивах, этого не существует в природе.

В тишине и полутьме огромного помещения двое молча мерили друг друга сердитыми взгляда­ми. Кеноби был склонен доверять Декстеру. В скри­пучем голосе Йокасты Ню не было ни намека на сомнение в архивах.

Оби-Ван оглянулся на звездную карту. Звезды перемигивались между собой и не собирались де­литься тайной. Что же делать? В Галактике нет более точного и верного источника информации, чем Декстер Джеттстер, если только... если только это не Йокаста Ню. Но их знания противоречили друг другу. Декстер уверенно опознал стрелку-саб­лю. Йокаста Ню утверждала, что планеты по ука­занному адресу не существует. Оба были правы. Оба не могли быть правы!

Разгадка личности убийцы опять тонула в тума­не. Проблема оказалась сложнее, чем выглядела на первый взгляд. С разрешения госпожи Йокасты Кеноби перевел информацию на носитель и ушел. Архивариус проводила его ворчанием на тему — что учитель, что ученик, одного пастбища выпаски.

В дверях Оби-Ван оглянулся и вновь встретил­ся взглядом с надменным Графом Дуку.

 

* * *

 

День прошел в головоломках, и в результате стало казаться, что он вот-вот достигнет цели. В смысле — сломает голову. По крайней мере, она уже болела. Тогда Оби-Ван решил подобраться к загадке с другой стороны. Он отыскал себе заку­ток на широком балконе Храма и решил предать­ся размышлениям на свежем воздухе. Невдалеке весело булькал маленький фонтан. Кеноби уселся на жесткую циновку и скрестил ноги. Вода стека­ла по отполированным черным камням, заглушая посторонние звуки незатейливой, но приятной уху песенкой.

На стене напротив, прямо перед глазами, тле­ло изображение остывающего потока лавы. Смот­реть на него почему-то не очень хотелось, зато легко было, расфокусировав взгляд, погрузиться в соб­ственные мысли.

И поискать там ответ. Сначала — тайна Камино, если считать слова Декса за истину. Что же за планета, которой нет в архивах?

И в голову, как назло, лезут совсем посторон­ние мысли. Стоит прикрыть глаза, как сразу ви­дишь Анакина и Амидалу. Он сейчас, пожалуй, домедитируется... Но образ не хотел исчезать, как и ощущение, что он тривиально подглядывает.

Ситх с ним, с ощущением, Кеноби продолжал смотреть, испугавшись, что видение означает опас­ность...

Нет, ничего страшного. Молодые люди во что-то играли.

Облегчение пробыло недолго. Через мгновение Оби-Ван сообразил, что опасность не всегда про­исходит извне. Впрочем, не было и уверенности, что он видит реальность, а не картинки, создан­ные его собственным страхом. Чем скорее он раз­берется с Камино и тем неизвестным, что так от­чаянно жаждет убить Амидалу, тем скорее вер­нется Анакин.

Тут же вспомнился Граф Дуку. Кеноби мотнул головой, постарался сконцентрироваться, отвлечь­ся от постороннего... И опять увидел собственного падавана.

Сколько он не предпринимал попыток, образ ученика раз за разом сменял образ беглого рыца­ря. Так что с балкона Кеноби ушел еще более раз­досадованный и сердитый, чем явился туда.

Выход напрашивался только один. Пойти и спросить у более умных... существ. Оби-Ван улыб­нулся, хотя секунду назад не был намерен этого делать.

На веранде собрались малыши — душ двад­цать учеников четырех-пяти лет. Каждый сжима­ет в руке игрушечный меч, каждый сосредоточен на упражнении. Оби-Ван даже слегка умилился. Лично для него в том возрасте работа с маленьким дроидом, который порхал вокруг его головы, без устали жаля во все места легкими электрическими разрядами, казалась непосильной задачей. Ему ни разу не удавалось отбить все выстрелы за упраж­нение. И судя по возмущенным вскрикам и потиранию поврежденных частей, не только ему.

Да, он хорошо помнил, как кусали разряды! Страдала гораздо чаще гордость, потому что по неизвестному капризу судьбы Оби-Вану, как пра­вило, доставалось в... э-э... тыльную часть, и он приплясывал и обиженно шипел сквозь зубы к немалой радости окружающих. Учитель потом ут­верждал, что подобные тренировки бывают весь­ма унизительны, но если не поддаваться, то сле­дом за неудачей придет успех. Главное — почув­ствовать... нет, Куай-Гон всегда говорил «увидеть». Да, главное — увидеть красоту Великой силы.

И как и четверть века назад, надзирающий за малышами магистр повторял все те же слова.

— Не думай... почувствуй, — вразумлял он ка­кого-то малыша; остальная группа, опустив ору­жие, тоже слушала, и хотя лица детей были скры­ты глухими щитками шлемов, Кеноби знал, как горят от возбуждения их глаза. — С Великой си­лой одним будь, м-мм? Да.

— Поможет тебе она, — закончил Оби-Ван известное всем джедаям наставление.

Сколько раз он слышал его!

Он все еще улыбался, когда крошка-магистр повернул к нему голову.

— Молодежь, хватит, — скомандовал Йода. — Гость у нас, хм-мм. Поприветствуйте его.

Двадцать миниатюрных мечей опустились од­новременно, язычки клинков спрятались в рукоя­тях. Ученики сняли шлемы.

— Учитель Оби-Ван Кеноби, — Йода вежливо поклонился.

Настолько учтиво, что Оби-Ван немедленно заподозрил подвох. Над ним бессовестно издева­лись. И самое неприятное, что он был недалек от истины.

К счастью, детишкам не было дела до тонко­стей взаимоотношений старших.

— Добро пожаловать, учитель, — с энтузиаз­мом прокричал детский хор.

— Мне жаль отвлекать вас, учитель, — Оби-Ван поклонился.

— Помочь чем могу я, хм-мм?

Хороший вопрос. Знать бы ответ.

Оби-Ван некоторое время тщательно обдумы­вал вопрос. Вообще-то он намеревался поговорить с Йодой с глазу на глаз, но маленький наставник был занят важным делом. Может быть?.. Кеноби навострил уши; он был почти уверен, что слышал голос Куай-Гона. Тот всегда любил проходиться по поводу нетерпеливости некоторых падаванов. Но он ничего не услышал.

И имеет ли он право просить Йоду о помощи, если миссию поручили ему, Оби-Вану, и он... Ке­ноби думал недолго. Он — рыцарь, Йода — ма­гистр, они оба живут при Храме, а значит, ответ­ственность у них одинаковая. Конечно, он не ждал, хотя и надеялся, что Йода все бросит и поможет ему, но учитель всегда повторял, что Йода полон сюрпризов. А вдруг повезет?

— Я разыскиваю планету, — объяснил Оби-Ван, — о которой мне рассказал старый друг.

Йода зажмурился, но остроконечные уши раз­вернул в сторону Оби-Вана.

— Я верю ему и информации, но на наших архивных картах этой системы нет.

— Интересная загадка, да, — откликнулся Йода. — Потерял планету мастер Оби-Ван, м-мм. Молодежь, у проектора соберитесь. Очистить мысли и найти заблудившуюся планету для Оби-Вана дол­жны мы.

Дети, из последних сил сохраняя на мордаш­ках серьезное выражение, чуть ли не бегом кину­лись в небольшую пристройку сбоку от веранды. В центре комнаты возвышалась стойка с углублени­ем в верхней части. Туда Оби-Ван и положил ша­рик, принесенный с собой из архивов. Опустились плотные шторы, стало темно, только россыпи звезд освещали сосредоточенные лица собравшихся.

Прежде чем заговорить, Оби-Ван помедлил мгновение. Было здорово наблюдать, как дети пы­таются поймать в ладонь разбегающиеся огоньки. Когда ученики угомонились, Кеноби шагнул пря­мо в середину проекции. Миниатюрные звезды отбрасывали разноцветные слабые блики.

— Планета должна быть вот здесь, — сказал Кеноби. — В этой точке. Тут странное возмуще­ние магнитного поля. Тут должна быть звезда, но ее нет.

— Интереснее еще, м-мм, да, — скрипнул Йода. — Тень есть, звезда и планеты исчезли. Как такое может быть, э-э? Ну, молодежь, что видите у себя в голове? Ответ? Мысль? Кто скажет, м-мм?

Вверх потянулась рука. Кеноби недоверчиво покачал головой: три хорошо обученных джедая, включая самого Йоду и госпожу Йокасту Ню, не справились с загадкой, а какая-то малышня, даже не падаваны, — даже неизвестно, станет кто-ни­будь из них падаваном, — уже знают ответ. Но Йода наблюдал за детьми с таким серьезным ви­дом, что Оби-Ван не решился не то что открыть рот, но даже позволить улыбку.

Маленький наставник указал трехпалой лапкой на мальчишку.

— Кто-то стер систему из архивных карт.

— Точно! — поддержал его другой ученик. — Кто-то все стер!

— Если бы планета взорвалась, не было бы и тени, — уверенно сказала девочка чуть постарше.

Малыши загалдели. Оби-Ван хлопал глазами, Йода негромко хихикал.

— Вещь чудесная детская голова, да, — заявил он. — Незамутненная, м-мм. Ответ ищет, а не вопросы. Данные стерты, должны быть.

Он зашаркал к выходу, Кеноби последовал за ним. Проходя мимо проектора, он подставил ла­донь; шарик выпрыгнул из углубления. Звезды по­гасли.

— К центру возмущения иди, там отыщешь свою планету, — посоветовал Йода, с кряхтением пристраиваясь на прежнее место в тенечке.

— Но, учитель, кто мог стереть информацию в архивах храма? Это же невозможно, правда? — с надеждой спросил Оби-Ван.

— Опасна и тревожна загадка, — отозвался Йода, подрагивая ушами. — Только джедай сте­реть записи мог. Кто и зачем, трудно ответить.

Обдумать вопрос должен я. Да пребудет с тобой Великая сила.

В голове Оби-Вана привычно роились вопросы, но взмах трехпалой лапки мог означать только одно: ему велено уходить. У каждого были свои собствен­ные загадки, но, по меньшей мере, путь стал по­нятнее. Оби-Ван поклонился, но магистр уже опу­стил веки и, кажется, не заметил, как Кеноби ушел прочь.

 

* * *

 

Не желая тратить лишних секунд, Оби-Ван отправился на посадочную площадку при Храме и вскоре уже наблюдал, как готовят к вылету истре­битель. Кораблик был стройный, вытянутый в дли­ну, напоминающий наконечник стрелы. Проводить Оби-Вана пришел сам Мэйс Винду, который в от­личие от приплясывающего на месте Кеноби смот­рел за процессом погрузки спокойно, почти рав­нодушно. Оби-Ван был ему благодарен. От магис­тра Винду исходила даже не уверенность — неизбежность, и в его присутствии все начинало работать как надо.

— Будь осторожнее, — негромко наставлял Винду своего молодого коллегу, — возмущения в Силе становятся все ощутимее.

Оби-Ван согласно кивнул, хотя сейчас Великая сила беспокоила его в самую последнюю очередь.

— Я волнуюсь за своего падавана, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд магистра. — Он еще не готов к действиям в одиночку.

Мэйс Винду неторопливо кивнул, словно напо­миная, что эту тему они уже обсуждали.

— Он обладает исключительными талантами, — промолвил Винду терпеливо. — Совет уверен в своем решении, Оби-Ван. Конечно, не все вопро­сы находят ответы, но его способностями нельзя пренебрегать. Мы не испытываем разочарования, глядя, как развивается твой подопечный.

Кеноби тщательно обдумал эти слова и снова кивнул. Учитель был бы доволен: он идет по пра­вильной тропе. И, наверное, действительно хватит на каждом углу Храма трубить, как ты трясешься над своим драгоценным учеником, — только сослужишь ему дурную услугу. Но не причиняет ли он еще большее зло тем, что позволяет величию цели затмить нерешенные вопросы?

— Если пророчество истинно, Анакин станет тем, кто принесет равновесие в Силу, — напом­нил Винду.

— Но ему еще так много нужно узнать. Его таланты делают его... н-ну... — Оби-Ван замолчал, подбирая слово. — Самоуверенным. Теперь я со­знаю, что вы с магистром Йодой видели с самого начала. Мальчик был слишком стар для обучения...

Гладкое темное лицо Винду стало еще чернее; брови сошлись над переносицей. Кеноби прику­сил язык и покраснел. Кажется, он только что выставил собственного учителя, как минимум, в странном свете, если не сказать хуже.

— Что-то еще, — произнес Винду, — в твоих мыслях.

Оби-Ван тяжко вздохнул.

— Магистр, не надо было давать нам это зада­ние. Я боюсь, что Анакин не сумеет защитить се­натора.

— Почему?

— У него... у него с ней эмоциональная связь. Она началась еще раньше, когда он был совсем маленьким. Сейчас он смущен и отвлекается на мелочи.

Кеноби на всякий случай сделал шаг к подго­товленному кораблю. Механики оставили лесенку, по которой он и забрался в кабину.

— Ты говорил и об этом, — напомнил Винду. — Твое беспокойство имеет причины, хотя и не ме­няет решения Совета. Оби-Ван, твой учитель ве­рил в Анакина, верь и ты. Без нашей веры ученику трудно найти истинный путь.

Разумеется, в его словах был смысл. Прежде чем стать великим исполнителем предназначения, как говорит пророчество, Анакину нужно пройти испытания. И сейчас ему предстоит одно из них. Оказаться на далекой планете, один на один с молодой женщиной, которую он горячо любит... Нужно быть очень сильным, чтобы выдержать; оставалось только надеяться, что Анакин распоз­нает искус.

— У магистра Йоды появились какие-нибудь прозрения? Начнется война или нет? — неуклю­же сменил тему Кеноби.

Ему всё время казалось, что они все тянут ни­точки из одного клубка; кто-то должен разыски­вать убийцу, кто-то — налаживать мирные отноше­ния с сепаратистами... а кто-то — сконцентриро­ваться на обучении падавана.

— Пробовать темную сторону — процесс опас­ный, — обронил Мэйс Винду, разглядывая гори­зонт. — Я не знаю, когда он решится начать, но когда приступит, вполне возможно, что несколько дней проведет в уединении.

Оби-Ван покивал, проглядывая показания при­боров: корабль давно был готов, оставалось дож­даться готовности пилота. Мэйс Винду ободряю­ще взмахнул рукой:

— Да пребудет с тобой Великая сила.

Кеноби задвинул колпак кабины и включил небольшой монитор.

— Курс на гиперпространственное кольцо, Р4, — распорядился он.

Астродроид, уютно расположившийся на ле­вой плоскости истребителя, утвердительно свис­тнул.