Глава 7. ЗАЩИТА ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ 3 страница<2> Дернбург Г. Пандекты. Вещное право. СПб., 1902. С. 115.
В настоящее время аналогичные правила содержит Германский гражданский кодекс, § 931 которого гласит: "Если вещью владеет третье лицо, то ее передача может быть заменена соглашением, по которому собственник уступает приобретателю свое требование о выдаче вещи". Полагаем, на этом необходимые теоретические предпосылки рассматриваемой далее дискуссии обозначены. Остается лишь разрешить проблему: возможна ли цессия виндикации в российском гражданском праве? Исследование данного вопроса детально проведено Е.А. Крашенинниковым <1>. Не отрицая заслуг автора в изучении сложных юридических категорий, предложим свою интерпретацию указанной проблемы. -------------------------------- <1> См.: Крашенинников Е.А. Ценные бумаги на предъявителя. Ярославль, 1995; Он же. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ // Очерки по торговому праву: Сб. науч. тр. / Под ред. Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2003. С. 36 - 46.
Во-первых, следует определить, чем же является виндикационное притязание в контексте ст. 301 ГК. Так, М.М. Агарков, рассматривая правовую природу вещных и обязательственных прав, указывает, что виндикационный и негаторный иски являются правомочиями, принадлежащими собственнику как таковому, элементами, входящими в состав права собственности <1>. Е.А. Крашенинников возражает ему. Прежде чем предпринять попытку опровергнуть аргументы последнего, напомним о некоторых аксиомах гражданского права. -------------------------------- <1> См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 25.
Виндикационный и негаторный иски - это традиционные способы защиты права собственности <1>. Следовательно, с помощью указанных средств реализуется право собственника на защиту. Остановимся также на мнении В.П. Грибанова, который отмечал, что "субъективное право по своему содержанию представляет собой совокупность ряда возможностей, в частности возможности для управомоченного лица осуществить право своими собственными действиями; возможности требовать определенного поведения от обязанного лица и, наконец, возможности обратиться к компетентным государственным или общественным органам с требованием защиты нарушенного или оспариваемого права" <2>. При этом ученые рассматривают возможность защиты субъективного права как имманентно присущую ему способность, возникающую в момент возникновения субъективного права <3>. -------------------------------- <1> См.: Маслов В.Ф. Осуществление и защита личной собственности в СССР. М., 1961. С. 174; Он же: Основные проблемы права личной собственности. Харьков, 1968. С. 276; Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 14, 171; Добровольский Г.Ф. Гражданско-правовая охрана имущественных прав колхозов. М., 1961. С. 11; Каськ П.П. Осуществление и защита права личной собственности. Тарту, 1967. С. 17. <2> Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 154. <3> См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 73 - 74.
Следовательно, право на защиту собственности - это присущая собственнику возможность обратиться с требованием к управомоченным органам о защите своего права. Поскольку виндикационный иск является одним из способов защиты права собственности, право на его предъявление не может возникнуть ранее приобретения права собственности лицом. Кроме того, наличие виндикационного притязания обеспечивается соответствующей корреспондирующей обязанностью - возвратить вещь собственнику <1>. -------------------------------- <1> Е.А. Крашенинников полагает, что такая обязанность отсутствует. См.: Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 21 - 23.
Справедливости ради отметим, что в науке существуют и иные представления о праве на защиту. Так, О.В. Иванов считает, что любое ущемление субъективного права влечет возникновение нового материального права, исключительным предназначением которого является устранение помех в осуществлении нарушенного права. Здесь предполагается, что право на защиту не является свойством самого субъективного права, а есть самостоятельное право, хотя и тесно связанное с субъективным правом <1>. При этом уточнялось, что право на защиту "в качестве реальной правовой возможности появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения" <2>. -------------------------------- <1> См.: Иванов О.В. Защита гражданских прав как правовой институт и как научная проблема // Вопросы советского гос-ва и права: Тр. Иркутского ун-та. Т. XLV. Сер. юрид. Вып. 8. Ч. 3. Иркутск, 1967. С. 47 - 48. <2> Гражданское право: Учеб. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб., 1999. Т. 1. С. 281.
Вряд ли можно согласиться с указанным мнением. В.Ф. Яковлев справедливо отмечает, что, как правило, защита нарушенных субъективных прав происходит либо в рамках правоотношений собственности, либо в рамках обычных обязательственных правоотношений <1>. Здесь мы подходим к проблеме, считать ли правоотношением каждую пару права и обязанности или всю их совокупность, охватываемую данным случаем. Исходя из того что правовое отношение является формой определенного общественного отношения, надо полагать, что к данному общественному отношению примыкает вся совокупность регулирующих его прав и обязанностей <2>. Следовательно, в рамках материального правоотношения собственности разрешаются все споры и осуществляется в необходимых случаях защита, в связи с этим мнение М.М. Агаркова нам представляется верным. -------------------------------- <1> См.: Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. С. 180. <2> См.: Тархов В.А. Гражданское право. Курс. Общая часть. Уфа, 1998. С. 257 - 258.
Оппонируя представлениям Е.А. Крашенинникова о виндикации <1>, отметим, что виндикационное притязание является частью права собственности, поскольку: а) не следует считать основанием возникновения виндикационного притязания самостоятельные юридические факты, поскольку основанием для истребования является не только нарушение, но и правомерные действия (в частности, при истребовании у добросовестного приобретателя); б) виндикационное требование может быть предъявлено к любому лицу, у которого незаконно находится вещь собственника, что свидетельствует о его абсолютной природе; в) содержание права собственности составляет не только возможность осуществления господства над вещью, но и право обратиться к любому, кто его нарушил, с требованием возврата, либо к государственным органам о защите своего права); г) виндикационному притязанию присуща способность подлежать принудительному осуществлению юрисдикционным органом, поскольку это особый способ защиты права собственности, и это не является противоречащим содержанию права собственности в целом; д) нельзя считать виндикационное притязание относительным субъективным правом, поскольку оно вообще самостоятельным правом не является и существует лишь постольку, поскольку имеется субъективное право собственности на определенную вещь. -------------------------------- <1> См. подробно: Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 37 - 40.
С учетом высказанных положений мы не можем согласиться с мнением, что виндикационное притязание отвечает всем признакам обязательственных прав <1>. -------------------------------- <1> Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 39 - 40.
Из указанной посылки Е.А. Крашенинников делает вывод, что виндикационное притязание может выступать предметом уступки права. Полагаем, что уступка виндикации возможна, но она имеет иную правовую природу. Справедливым нам представляется утверждение М.М. Агаркова по данному вопросу: "Если виндикационный иск ввиду неразрывной связи с правом собственности и рассматривается как входящий в состав этого права, то его направленность к определенному лицу позволяет по аналогии применять к нему некоторые положения обязательственного права" <1>. -------------------------------- <1> Агарков М.М. Указ. соч. С. 26.
Вернемся к римскому и немецкому праву. В указанных правовых системах путем уступки виндикации осуществлялась передача права собственности <1>. Напомним, что по Германскому гражданскому кодексу передача составляет необходимое условие перехода права собственности на движимость (§ 929, ч. 1). Лишь в исключительных случаях, когда отчуждаемая вещь находится во владении третьего лица и состоялось соглашение, собственник уступает приобретателю свое право на иск, при этом право собственности переходит к приобретателю, однако лишь после того, как ему удастся завладеть вещью. В связи с этим ошибочным представляется мнение Ю.К. Толстого, что "отчуждатель может перенести на приобретателя право собственности путем уступки последнему права истребовать вещь, находящуюся у третьего лица" <2>. Полагаем, в таких случаях необходимо, чтобы вещь перешла во владение нового собственника. -------------------------------- <1> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1911. С. 314. <2> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 165.
В настоящее время ряд исследователей склоняются к выводу, что право собственности может быть передано и при заведомой невозможности для собственника совершить традицию, передать вещь. Так, например, О. Ломидзе и Э. Ломидзе предлагают передавать собственность на манер цессии в тех случаях, когда невозможно забрать вещь у покупателя <1>. -------------------------------- <1> См.: Ломидзе О., Ломидзе Э. Значение фактической передачи имущества собственника при его отчуждении и проблемы восстановления собственником своего владения // Хоз-во и право. 2002. N 1. С. 104; Лоренц Д.В. Цессия права на виндикацию // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы междунар. VI науч. конф. молодых ученых (г. Самара, 28 - 29 апреля 2006 г.): Сб. науч. статей / Отв. ред. Ю.С. Поваров. Самара, 2006. С. 151 - 152.
Противником такого перехода является К.И. Скловский, мнение которого представляется нам обоснованным. Он указывает, что "все допущения передачи собственности без вещи не кажутся убедительными уже потому, что игнорируют разделение прав на вещные и обязательственные и соответственно - невозможность путем договора изменить строй вещных прав. Как представляется, не отвечают они и точному смыслу п. 1 ст. 223 ГК, которая предусматривает иные, кроме традиции, способы возникновения права собственности, не столько как альтернативные, сколько как усложняющие юридический состав для перехода собственности" <1>. -------------------------------- <1> Скловский К.И. О праве на отчуждение имущества без передачи владения // Хоз-во и право. 2003. N 8. С. 117 - 118.
Основываясь на положениях абз. 2 п. 1 ст. 224 ГК, Е.А. Крашенинников приходит к выводу, с которым следует согласиться, что право собственности при цессии виндикации перейдет к цессионарию лишь после того, как вещь поступит в его владение <1>. Соответственно, до тех пор, пока вещь не поступит во владение цессионария, собственником остается цедент, уступивший свое виндикационное притязание, а цессионарий является лишь управомоченным по притязанию на истребование вещи <2>. Однако при этом, по нашему мнению, у собственника отсутствует возможность распоряжаться вещью, передать право собственности. Следовательно, предположение о том, что после уступки виндикационного притязания собственником он может перенести право собственности на другое лицо посредством соответствующего соглашения <3>, мы считаем несостоятельным. Тем не менее следует рассмотреть юридическую модель ситуации, в которой после цедирования виндикации право собственности было передано иному лицу (например, в силу соглашения сторон). -------------------------------- <1> См.: Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 42. <2> См.: Крашенинников Е.А. К теории права на иск. С. 27. <3> См.: Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 42.
Правовым последствием такой ситуации станет отсутствие у нового собственника права на виндикационное притязание. В соответствии со ст. 302 ГК истребовать имущество может только утративший его собственник, но не лицо, которое приобрело право собственности после утраты вещи <1>. Кроме того, по условиям нашей юридической модели, виндикационное притязание в момент передачи права собственности уже передано цессионарию, вероятно, случай, когда собственник дважды сможет распорядиться своим правомочием, следует квалифицировать как злоупотребление правом. -------------------------------- <1> См.: Скловский К.И. О праве на отчуждение имущества без передачи владения. С. 121.
Анализируя цедирование виндикации, следует также рассмотреть такой аспект проблемы: вправе ли цессионарий виндицировать вещь у цедента, если тот получает владение вещью? Так, например, достаточно обоснованно мнение, что виндикационное притязание направлено против незаконного владельца (ст. 301 ГК), тогда как собственник законно владеет имуществом, что лишает цессионария возможности виндицировать вещь <1>. -------------------------------- <1> См.: Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 44.
Полагаем, что против данного положения могут быть высказаны следующие веские доводы. Во-первых, собственник, получив свою вещь обратно, тем не менее лишен права защищать ее от притязаний третьих лиц, поскольку такого рода правомочие им передано на основе действительного соглашения. Во-вторых, единственным оправданием существования цедирования виндикации, как было указано ранее, является необходимость передачи вещи от собственника (цедента) к цессионарию, даже в условиях отсутствия фактического владения такой вещью собственником. Соответственно, цессию виндикации можно рассматривать как обязательство передать индивидуально-определенную вещь. При такой последовательности рассуждений цессионарий может воспользоваться возможностью, которая предоставлена ему абз. 1 ст. 398 ГК и требовать отобрания вещи у собственника. Итак, поскольку цедирование виндикации преследует конечную цель - передачу права собственности от цедента к цессионарию, воспользоваться вещным способом защиты права собственности цессионарий не может. Однако его притязание возникло на основании обязательства, ему предоставляется право использовать соответствующие средства защиты и требовать отобрания вещи у собственника. Обсудим также ситуацию, при которой первоначальный незаконный владелец теряет вещь, которую находит новый собственник, либо сам предоставляет вещь другому лицу. Е.А. Крашенинников две эти ситуации различает. В первом случае, по его мнению, цессионарий истребовать вещь у нового владельца не может, поскольку виндикационное требование было уступлено в отношении прежнего незаконного владельца, а в отношении нового владельца должна быть совершена новая уступка виндикационного притязания. Во втором случае имеет место правопреемство, что не влечет прекращения виндикационного притязания цессионария <1>. -------------------------------- <1> См.: Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 44 - 45.
Различные оценки рассмотренных правовых моделей в данном случае связаны с общим представлением автора об обязательственном характере виндикационного притязания. Мы же полагаем, что виндикация имеет вещную природу. Цель виндикации состоит в возврате вещи обладателю права на нее <1>. Иными словами, виндикация как элемент вещного права следует за правом собственности, но не за субъектом, к которому предъявляется требование о возврате. Так, М.М. Агарков указывал, что "иск к незаконному владельцу вещи... переходит вместе с правом собственности к приобретателю" <2>. -------------------------------- <1> См.: Скловский К.И. Механизм перехода права и последствия цессии // Хоз-во и право. 2002. N 2. <2> Агарков М.М. Указ. соч. С. 25.
В заключение следовало бы дать некоторые оценки рассмотренным правовым явлениям. Во-первых, существование ситуации, когда наряду с правом собственности у другого субъекта гражданских правоотношений возникает право истребовать вещь из чужого незаконного владения, следует оценить отрицательно, так как это при определенных обстоятельствах приводит к ситуации "удвоения" прав на один и тот же объект. Собственник лишается не только возможности владеть, но и распоряжаться; цессионарий - возможности приобрести право собственности до момента вступления в фактическое владение, в то время как гражданский оборот направлен именно на владение вещами без отрыва от прав на эти вещи <1>. Так, Е.А. Крашенинников указывает, что при виндикации осуществляется и защита права собственности, и охраняемого законом интереса цессионария <2>. Полагаем, что одномоментно при заявлении виндикационного притязания защита права собственности и защита охраняемого законом интереса не осуществляется. При заявлении виндикационного требования собственником осуществляется защита права собственности, в случае предъявления его цессионарием - защита охраняемого законом интереса. -------------------------------- <1> См.: Скловский К.И. О праве на отчуждение имущества без передачи владения. С. 118. <2> См.: Крашенинников Е.А. Уступка притязания из ст. 301 ГК РФ. С. 44 - 45.
Второй стороной рассматриваемой проблемы является положительный эффект, который получает собственник, используя потенциал цессии виндикации. Возможность передать право требования третьему лицу способствует участию невладеющего собственника в обороте, поскольку предоставляет ему право отчуждать имущество даже в условиях отсутствия фактического владения. По нашему мнению, именно данное соображение должно являться аргументом введения подобного рода новелл в современное российское право. 3. Негаторными называются иски, предъявляемые в соответствии со ст. 304 ГК <1>. Так, Колесников владеет на праве личной собственности в г. Краснодаре западной частью флигеля домовладения N 348 по ул. Головатого. На расстоянии одного метра от этого флигеля расположена часть домовладения N 346, принадлежащая Унуковой. Колесников обратился в суд с иском к Унуковой об устранении препятствий в пользовании домом, так как она самовольно с увеличением размера перестроила принадлежащую ей часть дома, закрыв окно кухни его флигеля. В результате этого пользование кухней стало невозможным. -------------------------------- <1> См.: Соц. законность. 1966. N 9. С. 86; 1968. N 3. С. 82; Бюл. Верх. Суда РСФСР. 1969. N 11. С. 8; 1970. N 5. С. 12; 1984. N 8. С. 12; Вестн. ВАС РФ. 1997. N 4. С. 31, 44; N 7. С. 102; Хаянян А.В. Защита прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения. Саратов, 1974; Скворцов О.Ю. Вещные иски в судебно-арбитражной практике. С. 184 - 257.
После рассмотрения дела в различных судебных инстанциях оно было принято к производству Краснодарским краевым судом, который обязал Унукову освободить западную стену дома и окно в установленный судом срок от самовольных построек своими силами и средствами. В случае невыполнения Унуковой возложенной на нее обязанности в течение двух месяцев Колесникову предоставлено право выполнить работы за свой счет со взысканием понесенных расходов с Унуковой через суд. В кассационной жалобе Унукова просила отменить решение, так как пристройка была произведена в 1960, а не в 1965 году, с согласия Колесникова в связи с тем, что вода с крыши дома Колесникова размывала стену ее дома, а также потому, что ее семья крайне нуждалась в увеличении жилой площади. Рассмотрев настоящее дело в кассационном порядке, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РСФСР в своем Определении от 5 июня 1969 г. указала следующее. Материалами дела с бесспорностью установлено, что перестройку своего дома Унукова произвела самовольно, так как решением исполкома Первомайского районного Совета народных депутатов трудящихся от 29 сентября 1965 г. ей было отказано в оформлении технической документации на жилую пристройку. Решением от 19 мая 1966 г. тот же исполком поставил вопрос перед прокурором Первомайского района о привлечении Унуковой к уголовной ответственности за самовольное строительство. Поэтому независимо от того, в каком году было произведено переоборудование помещений и было ли на это согласие Колесникова, оно является противоправным. Материалами дела также установлено, что помещение, примыкающее к дому Унуковой, используется Колесниковым как кухня. Однако горгаз, пожарная часть и санэпидстанция не разрешают Колесникову пользоваться газом ввиду отсутствия окна. Поэтому требования Колесникова об устранении препятствий, созданных Унуковой в пользовании им кухней, обоснованно признаны судом заслуживающими внимания. В судебном заседании Колесников изменил свое первоначальное требование о восстановлении полностью существовавшего ранее разрыва между домом и просил суд обязать Унукову только освободить окно кухни, выходящее во двор Унуковой. В связи с этим краевой суд правильно в соответствии со ст. 156 ГК РСФСР обязал Унукову частично снести произведенную ею пристройку таким образом, чтобы высвободить окно кухни истца Колесникова и тем самым восстановить его право пользования кухней в принадлежащем ему доме. На основании изложенного Судебная коллегия решение Краснодарского краевого суда оставила без изменения, а жалобу Унуковой без удовлетворения <1>. -------------------------------- <1> См.: Бюл. Верх. Суда РСФСР. 1992. N 9. С. 8 - 9.
Отличие негаторных исков от виндикационных заключается в том, что их предъявляет владеющий собственник (или иной титульный владелец - ст. 305 ГК), не лишенный владения. Основное бремя доказывания по негаторному иску лежит на истце. Иск может быть удовлетворен при доказанности наличия права собственности (иного вещного права) у истца; наличия реальных препятствий в осуществлении прав собственности, обусловленных действиями ответчика, причем виновность ответчика в совершении препятствующих действий не является обязательной, требующей доказывания. Это обстоятельство может быть исследовано судом факультативно в целях воссоздания полной картины взаимоотношения сторон по делу <1>. -------------------------------- <1> См.: Скворцов О.Ю. Вещные иски в судебно-арбитражной практике. С. 192.
Суды отказывают в иске, если истец не вправе требовать устранения препятствий в пользовании имуществом в связи с отсутствием у него каких-либо прав на него. Так, Московское научно-производственное объединение "Астра" предъявило иск к Московскому научно-исследовательскому радиотехническому институту о признании права полного хозяйственного ведения на девять строений по адресу: г. Москва, Большой Кутузовский переулок, д. 2 и устранении препятствий в пользовании спорными строениями. Свои требования истец основывает на договоре от 15.05.1992, заключенном с Госкомимуществом России, согласно которому объединению в полное хозяйственное ведение переданы здания по указанному адресу. Московский городской арбитражный суд в иске отказал, исходя из того, что истец не доказал свое право на полное хозяйственное ведение спорными зданиями. Между тем радиотехнический институт с момента его создания в 1957 году был наделен правами юридического лица и обособленным имуществом, в том числе спорным. Правосубъектность института как юридического лица и после включения его в 1988 году в объединение "Астра" не изменилась. Правовое положение спорного имущества следует правовому положению института как юридического лица и балансодержателя. Поэтому истец не имел законных оснований заключать с Госкомимуществом России договор от 15.05.1992 о передаче права полного хозяйственного ведения на спорное имущество. При таких обстоятельствах истец не вправе требовать устранения препятствий в пользовании строениями, на которые у него отсутствуют какие-либо права, поэтому суд отказал в иске обоснованно <1>. -------------------------------- <1> См.: Вестн. ВАС РФ. 1995. N 12.
Ряд авторов указывают, что негаторными исками защищается право пользования <1>. Такое ограничение негаторных исков не находит оснований ни в тексте закона, ни в происхождении данного термина <2>. На этом ограничении, очевидно, основано предложение закрепить в законе предоставление права, предусмотренного ст. 304 ГК, только лицам, управомоченным пользоваться имуществом <3>. В основном же в литературе негаторные иски правильно не связываются с нарушением только одного правомочия - права пользования <4>. -------------------------------- <1> См.: Еремеев Д.Ф. Указ. соч. С. 122; Вопросы советского гражданского права в практике суда и арбитража. С. 48. <2> См.: D. 7.6.5.pr.; D. 8.5.2.pr. <3> См.: Юрченко В.С. Указ. соч. С. 85. <4> См.: Толстой Ю.К. Признание строений бесхозяйными и бесхозяйственно содержимыми. Л., 1958. С. 42; Матвеев Г.К. Вопросы личной собственности в ГК УССР // Сов. гос-во и право. 1965. N 6. С. 100.
Факты показывают, что такие иски предъявляются для защиты различных правомочий собственника порознь или вместе. Так, в арбитражный суд обратилось общество с ограниченной ответственностью с иском об устранении нарушения права собственности на нежилое помещение, не связанного с лишением владения. Из представленных в арбитражный суд документов следовало, что спорное нежилое помещение принадлежит истцу на праве собственности. Указанное помещение соприкасается с помещением, арендуемым акционерным обществом. Акционерное общество установило металлическую дверь, которая на день рассмотрения спора замурована, чем закрыла доступ в помещение обществу с ограниченной ответственностью. Арбитражный суд исследовал представленные истцом доказательства, подтверждающие, что вход в помещение возможен только из помещения акционерного общества. Поэтому в данной ситуации арбитражный суд иск удовлетворил, обязав ответчика устранить имеющее место препятствие в пользовании нежилым помещением обществом с ограниченной ответственностью <1>. -------------------------------- <1> См.: Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. М., 1999. С. 180 - 181; Вестн. ВАС РФ. 1997. N 7.
Авторы учебного пособия ВЮЗИ наряду с виндикационными и негаторными исками указывали еще третий иск в защиту права собственности - иск о признании права собственности <1>. Переходя же к рассмотрению этого иска, они доказывали, что такой иск базируется на ч. 2 ст. 59 ГК 1922 г., и отграничивали его от виндикационного иска, но не указывали никаких отличий от негаторного иска <2>. А.П. Сергеев, разделяя эту концепцию, приводит пример, когда вещь передана ссудополучателю, а им сдана залогодержателю, и ставит вопрос, как собственник может защитить свое право в случае необходимости <3>. Для этого ему требуется доказать, что он является ссудодателем, то есть свое обязательственное право, ибо, не доказав этого, он не сможет доказать, что не является отчуждателем спорной вещи. Ошибка автора происходит из отнесения им обязательственных исков к защите права собственности. -------------------------------- <1> См.: Советское гражданское право. М., 1960. Ч. I. С. 369. <2> Там же. С. 384. <3> См.: Гражданское право: Учеб. / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. М., 1996. Ч. 1. С. 412.
Негаторный иск предъявляется против всякого нарушения права собственности, не связанного с лишением владения <1>, в том числе и против оспаривания этого права. Поэтому иск о признании права собственности не может быть выделен из негаторных исков и конструироваться наряду с ними <2>; он может рассматриваться только как разновидность негаторного иска <3>. -------------------------------- <1> См.: Лаасик Э.Я. Право личной собственности на жилое строение по советскому гражданскому праву. Л., 1953. С. 19. <2> В юридической литературе подобный иск чаще всего рассматривается в качестве общего иска о признании права (см., например: Живихина И.Б. Гражданско-правовые проблемы охраны и защиты права собственности. С. 102, 162 - 163). <3> См.: Сов. юстиция. 1959. N 9. С. 87; Бюл. Верх. Суда СССР. 1960. N 1. С. 24; 1977. N 5. С. 36; Радянське право. 1960. N 3. С. 141; Советское гражданское право. 1965. Т. 1. С. 418 - 421.
Так, Ж. обратился в суд с иском о признании за ним права собственности на домовладение. Он указал, что купил у ответчика П. дом по частной расписке, но ввиду того, что дом был не достроен, они не могли оформить договор купли-продажи в нотариальной конторе. После достройки дома и сдачи его в эксплуатацию выяснилось, что П. умерли. Поэтому до настоящего времени собственниками дома числятся П., а он его пользователем. Отказывая Ж. в приеме искового заявления, судебные органы сослались на то, что для разрешения вопроса о праве собственности на дом ему необходимо обратиться в исполком районного Совета народных депутатов с заявлением о переоформлении на него земельного участка, выделенного П. под строительство жилого дома. Однако с этими доводами нельзя согласиться.
|
