ИСТОРИЯ И "ЗАГАДКИ" В ЕВАНГЕЛИИ

 

Посмотрим как Отцы Церкви защищали исторический характер личности Иисуса как

от неверующих язычников, так и от "еретиков". Когда встал вопрос о том, как

представлять подлинную жизнь Иисуса, то есть в том виде, в каком она была

известна и устно сообщена апостолами, перед теологами раннего христианства

оказались несколько текстов и устные предания, имеющие хождение в самых

разных слоях общества. Отказавшись рассматривать апокрифические евангелия и

logia agrapha как подлинные документы, отцы церкви проявили критичность и

склонность к историческому восприятию личности Христа. Их идеи породили

длительные споры в среде церковных иерархов, а признание не одного, а

четырех Евангелий облегчило критику со стороны не христиан. Поскольку между

синоптическими евангелиями и Евангелием от Иоанна существовали различия, их

следовало истолковать, объяснить и оправдать.

 

Трудности, связанные с истолкованием начались с 137 года. Марсион объявил о

существовании лишь одного подлинного Евангелия, сначала переданного устно,

затем записанного и терпеливо интерполированного ревностными защитниками

иудаизма. Единственным подлинным Евангелием признавалось Евангелие от

Луки, по мнению Марсиона в нем заключалось подлинное ядро. Марсион

использовал метод греко-римских грамматиков, обладавших способностью

отличать мифологические наслоения от старых теологических текстов. Отвечая

Марсиону и другим гностикам, ортодоксы были вынуждены использовать тот же

метод. В начале второго века Элий Феон в своем трактате "Прогимнасмата"

говорил о разнице между мифом и повествованием: миф есть "неправдивое,

выдуманное изложение истины", в то время как повествование есть "изложение

событий, которые имели место или могли бы иметь место". Христианские

теологи, естественно, не признавали, что Евангелие это "миф" или "волшебные

сказки". Юстин, к примеру, не мог допустить никакого сравнения Евангелия с

"волшебными сказками". Жизнь Иисуса была исполнением пророчеств Ветхого

Завета, что же касается литературной формы Евангелия, то она не была формой

мифа. Более того: Юстин считал, что нехристианскому читателю можно

предположить материальные доказательства исторического правдоподобия

Евангелия. Факт рождения, например, может быть доказан "декларациями о

доходах", представленных при прокураторе Квиринусе и (как гипотеза?)

принятых в Риме полтора века позднее.

 

Клемент Александрийский и Татиен также считали Евангелие историческим

документом.

 

Но важнее всего для нас мнение Оригена. Он был совершенно убежден в духовной

значимости историй, приводимых в Евангелиях, он не мог допустить, что их

способны воспринимать с примитивно литературной точки зрения, подобно тому

как это делают простые верующие люди или еретики, и поэтому выдвинул

аллегорическое истолкование. Но, защищая христианство от Цельса, он

настаивал на исторической достоверности жизни Иисуса и пытался придать

значение всем историческим свидетельствам. Ориген отрицал исторический

характер эпизода изгнания торгующих из храма. "В той части своей системы,

которая относится к вдохновению и истолкованию. Ориген говорит, что там, где

историческая реальность не согласуется с духовной истиной, в писания

вводятся события или совершенно нереальные или же возможные, но в

действительности не имевшие места". Вместо "мифа" и "вымысла" он использует

понятия "загадка" и "притча", но нет никакого сомнения, что для него это

понятие равноценные.

 

Ориген признает, следовательно, в Евангелиях некоторые эпизоды, будучи

исторически неподлинными, остаются "истинными" в духовном плане. Но,

отвечая на критику Цельса, он признает в равной мере трудность доказать

исторический характер исторического события. "Установить истинность почти

любой истории как исторического факта, даже тогда, когда она достоверна,

одна из самых трудных задач и порой даже задача невозможная".

 

Тем не менее, Ориген считает, что некоторые события жизни Иисуса достаточно

подтверждаются историческими свидетельствами. Например, Иисус был распят в

присутствии большого числа народа. Землетрясение и затмение подтверждаются

историческими свидетельствами Флегона и Траллеса. Тайная вечеря ~

историческое событие, дата которого может быть установлена точно. То же

самое и со сценой в Гефсиманском саду, хотя в Евангелии от Иоанна о ней не

говорится (Ориген объясняет причину этого умолчания тем, что Иоанна

интересует больше божественная суть Иисуса и что Бог-Дух не может быть

искушаем). Воскресение "истинно" в историческом смысле слова потому, что

оно событие, хотя воскресшее тело не принадлежит к физическому миру.

(Воскресшее тело есть тело духовное, воздушное).

 

Ориген не сомневается в исторической подлинности жизни, страдания и

воскрешения Иисуса Христа, но все же больше его интересует не

исторический, а духовный смысл евангельского текста. Истинный смысл "выше

истории". Толкование должно "освободиться от исторического материала", он

служит только "трамплином". Слишком настаивать на исторической подлинности

Христа, пренебрегая глубоким смыслом его жизни и его заветов ~ значит уро

довать, обеднять христианство. Он пишет: "Все восхищены и зачарованы

событиями жизни Христа, но становятся скептиками, когда им раскрывают

глубочайшую их суть, истинность которой они отказываются признавать".