Объективная психология 6 страница

Специальные опыты показывают, что скорость впечатления & зависи­мости от сложности внешнего воздействия представляется неодинаковой. Более сложное по характеру раздражение требует для образования полного следа много больше времени, нежели внешнее раздражение более простого характера.

При исследованиях со ста х и отоскопом в нашей лаборатории (Повар-нин) уже при экспозиции в 4,0 с испытуемый мог запечатлеть не только сложный рисунок из многих точек, но и некоторые его детали, что, по-ви­димому, объясняется последствиями раздражения.

Из вышеприведенных опытов Никитина выяснилось, что минимальное время, в течение которого возможно образование следа от рисунка, после известного навыка равнялось 0,0003 с, т, е. 03 с, первые же опыты давали скорость впечатления в 2 1/2—3 и даже в 4 раза большую против указанной цифры.

Из всего вышеизложенного очевидно, что процесс впечатления под влиянием внешних воздействий в каждом из воспринимающих органов развивается не сразу до полной степени, а лишь постепенно, достигая

своего maximuma через определенный период после начала раздражения. Равным образом и ослабевает впечатление лишь постепенно, мало-помалу. Это обусловливает так называемое последствие раздражения, за которым может последовать еще отрицательное последствие, как это мы имеем при резких и продолжительных (1/4 — 1/2 мин) световых раздражениях8.

Для объективной психологии имеет известное значение вопрос о широте впечатления или вопрос о том, сколько простейших внешних раздражений может быть запечатлено одновременно 7*. С указанной целью делались ис­следования ранее всего Hamihon'oM над зрительными раздражениями. Wundt 9, правда, оспаривает значение его опытов, но по чисто субъектив­ным основаниям.

Затем мы можем указать на исследования СаНеГя, Поварнина (из на­шей лаборатории) и др.

Общий результат всех этих исследований тот* что возможное число одновременных впечатлений оказывается неодинаковым в зависимости от воспринимающего органа.

В нашей лаборатории (Поварнин) опыты были поставлены более точно с wundt1 овским тахистоскопом, причем время экспозиции достигало всего 4,0 с; испытуемый же должен был тотчас же зарисовывать пробежавшие перед ним точки. И этот метод в общем дал приблизительно те же цифры, что и метод с валом, которым пользовался Cattel.

Все эти опыты показывают, что число одновременно запечатленных объектов представляется строго ограниченным. Исследования, которые в этом отношении делались по отношению к зрительным объектам, показы­вают, что если речь идет об элементарных зрительных объектах в виде, например, простых точек, то одновременно может быть запечатлено в об­щем от 3—4 до 6 точек в зависимости от индивидуальности.

Уже выше было упомянуто, что для различных воспринимающих органов широта впечатления представляется неодинаковой; равным обра­зом она стоит в обратном соотношении со сложностью объектов. Чем слож­нее вообще объект внешнего воздействия, тем меньше и широта впечат­ления.

Когда число простейших зрительных объектов (точек) выходит за пре­делы широты впечатления, то речь, в сущности, идет уже не об одновре­менном, а о последовательном впечатлении зрительных объектов, объеди­ненных в группы.

К такому заключению приводят исследования, произведенные в заве-дываемой нами лаборатории (Поварнин) |0, причем при короткой экспо­зиции зрительных объектов, какая производилась при этих исследованиях (4,0 с), неодновременный процесс впечатления оказывался возможным благодаря существованию последовательного впечатления.

Только что указанные исследования в нашей лаборатории производи­лись с предъявлением табличек с точками числом от 4 до 15, располо­женных разбросанно или в виде правильных фигур. Эти таблички пробе­гали в wundt1 овском тахистоскопе со скоростью 4,0 с, испытуемый же дол­жен был их тотчас же зарегистрировать с возможной точностью карандашом на бумаге. Оказалось, что в зависимости от индивидуальности впечатле­ние происходит вообще довольно разнообразно, причем могут быть выделе­ны собственно три типа:

1) вся совокупность точек данной таблицы запечатлевается как одно

в Берпштейн И. О. Руководство к частной физиологии. Одесса, 1868. Вын. 1/2. G. 627. g Вун&т В. М. Основания физиологической психологии / Пер. с нем. и доп. В. Кондинекого.

М., 1880. Чч 2> 10 Поварнин /Г, И. Внимание и его роль в простейших психических процессах: Дне..„ д-ра

медицины. СПб., 1906. С. 200 и след.

целое, состоящее из отдельных точек, имеющих определенное рзсположе-ниет иногда напоминающее ту или другую знакомую фигуру, В последнем случае впечатление сопутствуется процессом отождествления.

Этот способ запечатления наблюдается, однако, лишь в том случае, когда число точек гне превышает 3—4 и самое большее 5 точек, следо­вательно, когда число внешних объектов находится в пределах широты впечатления,

В других случаях точки объединяются испытуемым в группы, как бы схематизируясь в сходные фигуры, например, углы, дуги, и т. п.> иначе говоря, сливаясь с упрочившимися следами бывших ранее зрительных впечатлений, причем сумма точек запечатлевается как целое, состоящее из отдельных групп,- что наблюдается при сходстве общего расположения точек с какой-нибудь фигурой или при тесном расположении точек.

Наконец, в третьем случае, когда число точек было 10, следовательно, много превышало широту впечатления, все точки запечатлеваются кик целое, отдельные же точки при этом запечатлеваются смутно, неясно, причем самое большее выделяются 2—3 более резкие точки ",

Сам процесс впечатления, как мы видели, может быть простым и слож­ным, простым он является в том случае, если вызывающее его раздра­жение само по себе представляется однородным; сложным же оно является тогда, когда возбуждается сложными раздражениями.

Доказать это нетрудно тем, что в первом случае и реакция является простою, тогда как во втором случае реакция является как бы составною в зависимости от влияния целого ряда одновременно действующих раздра­жений.

Так, впечатление от белого, красного или синего цвета должно быть признано простым, так как и ближайшая реакция, им возбуждаемая, является простой, выражаясь известной игрой зрачка, тогда как впечатле­ние от того или иного предмета* различно раскрашенного, представляется сложным, так как вызывает сложную реакцию* состоящую в игре зрачка, в приспособлении глаза к разным частям предмета, в движениях глаза, направленных к осмотру предмета по го поверхности и т. п. По тем же основаниям впечатление от известного тона должно быть признано про­стым, а впечатление от целого оркестра — сложным.

Опыт показывает, что реакция на сложные впечатления может быть даже разлагаема на свои составные части. Так, например, опыты с образо­ванием сочетательных слюноотделительных рефлексов на аккорды у собак показывают, что отдельные части аккорда или вообще сложного звука, на который воспитан сочетательный рефлекс, при известной силе вызывают также «частичные» рефлексы, причем, чем отдельный звук, входящий в

11 При тех же исследованиях выяснилось, что само впечатление делает up к скорости 4,0 с сле­дующие ошибки:

1) Некоторые из точек запечатлеваются бледнее и туманнее других,

2) Предъявляемый объект нерезко очерчен, как бы покрыт дымкой или кисеей,

'6} Часть точек как бы выделяется по яркости, тогда как другие кажутся меньшими и о размерам, тесно рассыпанным и, почти сливающимися,

4) Часть точек запечатлевается в виде темно-серых ннтен па сероватом фоне.

5) Часть точек запечатлевается как неон ре деленное серое пятно.

6) То или другое место объекта не дает ясного отпечатка.

7) Накоторая часть объекта или даже весь объект не яанечатлеваетен вовсе.

Эти недочеты впечатления наблюдаются главным образом в случаях, когда число объек­тов превышает широту впечатлении, и в особенности, когда сосредоточение направляется в сторону от запечатлеваемого объекта.

При рассмотрении рисунков, сделанных испытуемыми лицами» можно было заметить и другие искажения, которые зависели от подведения испытуемыми ниднмых групп под ту или иную знакомую нм схму из прежнего опыта или от ошибочного отождест­вления данного зрительного впечатлении со следами от прежде бывшего объекта.

состав сложного звукового раздражения, вообще сильнее других, тем резче и получающийся от него слюноотделительный рефлекс (Зеленый).

В числе моментов, влияющих на силу и точность впечатления, как показывают соответствующие опыты, должно различать внутренние уело-вня, как, например, степень сосредоточения, степень упражнения, и затем внешние условия, как, например, продолжительность наблюдения, яркость очертания, его окраска, окружающая обстановка и т, п. Но мы не войдем здесь в подробности этих данных8*.

Нельзя не обратить инимания также на факты, доказыиающие влияние раздражения одного воспринимающего органа на точность впечатления в другом органе.,

В этом отношении уже давно установлено значение зрительного контро­ля над кожными раздражениями, что доказывается, между прочим, иссле­дованиями над слепыми, у которых следы кожных раздражений отличают­ся меньшей точностью, нежели у зрячих. Напротив того, направление звука ими определялось точнее, нежели зрячими (Крогиус).

Слепые вообще являются лицами слухового типа, что зависит, очевидно, от большого упражнения органа слуха.

Наоборот, сравнительные исследования глухонемыхt слепых и здоро­вых, производимые К. Шефером и П. Манером |2 в отношении подъема тяжестей (кожно-мышечного раздражения), показали, что наибольшее число ве&Л1ых ответов дают глухонемые, затем слепые и затем уже нормаль­ные дети.

Далее нельзя не упомянуть, что впечатления вызываемые внешними раздражениями, не служат вполне точными руководителями движений.

В этом отношении возможны известные отступления под влиянием нарушения центростремительных и центробежных проводников нервной системы; но, кроме того, возможны нарушения и в самом процессе образо­вания впечатления, приводящие к изменению обычных реакций.

Так, известен целый ряд ошибочных или иллюзорных впечатлений, о чем речь уже была выше, которые могут привести к несоответствию реакций с действительными раздражениями, если эти реакции не будут соответственным образом исправляемы или задерживаемы под контролем деятельности других воспринимающих органов.

Упомянутое несоответствие реакций с действительными раздражения­ми обусловливается в известныых случаях условиями внешней среды (так называемые физические иллюзии), в других случаях несовершенством строении воспринимающих органон, куда относится, например, целый ряд псевдоскопических явлений и ряд подобных же явлений со стороны других воспринимающих органов; в-третьих случаях они объясняются особыми условиями в действительности невропсихики {так называемые психиче­ские иллюзии), Наконец, ч известном ряде случаев мы встречаемся с па­тологическими состояниями, приводящими к нарушению процесса впечат­ления, которые известны под названием психопатологических иллюзий и галлюцинации 9

О влиянии внешних впечатлений на другие нервно-психические

процессы

При выяснении процесса впечатления необходимо иметь в виду, что влия­ние внешних впечатлений обыкновенно не ограничивается только воз-

<г Schaefer К. L,f Mahner P. Vcrglcichende psychophysiologiflche Versuche an taubatummeii, blinden ulid-normalen Kindern // Zeitschrift iiir Psychologie. Leipzig, 1905. Bd. 38. S. 1—23.

буждением или подавлением известных реакций, но еще и отражается на других сторонах нервно-психической деятельности. Это легко обнаружить по отношению к таким внешним впечатлениям, как свет различного ка­чества и слуховые впечатления в форме музыкальных пьес.

Между прочим, в нашей лаборатории производились исследования (Акопенко.) над действием цветного освещения по отношению к нервно-психическим процессам, для чего испытуемые помещались & особо устроен­ной комнате с большим окном, которое закрывалось по желанию теми или другими цветными стеклянными рамами.

При этом выяснилось следующее: фиолетовый свет приводил к замед­лению скорости нервно-психических процессов и в том числе кау простой реакции, так и счета чисел; зеленый цвет также вызывал замедление реак­ций, но меньшее* чем фиолетовый. Между тем красный цвет приводил к небольшому ускорению реакций- При этом влияние цветного света по прек­ращении его сказывалось еще около двух часов 13.

Впрочем* в этих исследованиях большое значение имеют условия, при которых производятся опыты. Поэтому с изменением постановки этих опытов в смысле самого источника освещения, в смысле отдыха и переры­вов работы, результаты могут оказаться иными, как это показывает, на­пример, сделанная но моему же предложению работа доктора Спиртова 14.

Выше была уже речь о влиянии различных раздражений на мышечную работу.

Что касается до влияния в этом отношении музыки, то произведенные у нас исследования (Спиртов) показали, что влияние музыки на количе­ство мышечной работы на эргограф Mosso l0* зависит прежде всего от усло­вий самой работы.

Так, облегченные условия работы под влиянием музыки дают большее количество работы, чем без музыки.

Б других случаях количество работы совершенно ясно зависело от ха­рактера музыки; причем так называемые «веселые» и «бравурные» пьесы вызывают большую работут а «меланхолические» и «минорные» по срав­нению с нормальными условиями — меньшее количество работы; но абсо­лютного постоянства в этом отношении не наблюдалось, что, без сомнения, стоит в связи с необычайной сложностью влияния музыки на нервно-психическую сферу 1 '*, По отношению к данному вопросу имеются еще и другие исследования, но так как все они еще не дают обобщающих выво­дов» то мы и не войдем здесь в их рассмотрение.

Анатомо-физиологические условия

проведения внешних импульсов

Кожные покровы являются прототипом воспринимающей поверхности, так как путем видоизменения и дифференцирования их развиваются и все остальные воспринимающие органы.

Впечатлительность к механическим раздражениям наружной поверх­ности тела наблюдается всюду, где есть животная жиань, не исключая и самых низших существ, лишенных нервной системы. Даже растения,

13 Агсопенко Л. Ф* К вопросу о цветной лечении {хромотералии) при душевных болезнях: Влияние цветных лучей на скорость психических процессов: (Психометр, исследова­ние) // Врач. 1899. Яг 35. С. 1023-1036; JE Ж С. 1042-1049.

14 Спиртов М, Н, О влиянии цветного освещения на умственную работу // Юбил. сб. тр. но психиатрии и невропатологии, посвященный В. М. Бехтереву, СПб+] 1903. Т. 1. С. 85102,

как известно, не лишены такого рода впечатлительности |2*. Амеба при механическом раздражении выдвигает свои ложноножки. Точно так же и монера от всякого механического влиянии, достигающего поверхности, меняет свою форму* причем на этой ступени развития мы уже имеем осязательные тельца, и колбочки, и свободные нервные окончания, У выс­ших животных органами, воспринимающими механические раздражения прикосновения и давления, по-видимому, являются осязательные тельца и особые нервные окончания, расположенные при луковицах волос (для во-лосковой впечатлительности). Другие окончания в коже и подкожной клет­чатке служат, очевидно, для других видов кожной впечатлительности.

Что касается проводников, передающих механические раздражения от периферических нервных приборов к центрам, то в этом отношении исследованиями установлено, что все центростремительные нервные во­локна, имеющие своим центром на периферии межпозвоночные узлы, всту­пают в спинной мозг при вершине заднего рога вместе с задними кореш­ками и здесь достигают клеток задних рогов, откуда они продолжаются в виде выходящих из них волокон, перекрещивающихся в передней спайке спинного мозга и поднимающихся затем в восходящем направлении в пе-редненаружном пучке противоположного бокового и переднего столба; продолжения волокон этого пучка поднимаются по боковой поверхности продолговатого мозга и затем, проходя в верхнем этаже мозговой ножки в соседстве с петлевым слоем, достигают зрительных бугров, примыкая здесь к клеткам так называемого наружного ядра.

Из последних, как мы знаем, выходят, в свою очередь, бугрокорковые волокна, достигающие коры теменных и заднего отдела сигмовидной изви­лины у собак и кошек resp. задней центральной извилины приматов и че­ловека, где и заложен первичный воспринимающий корковый центр для импульсов, исходящих с кожной поверхности.

С другой стороны, волокна тройничного нерва, собирающего в себе проводники для раздражений с кожной поверхности и слизистых оболочек головы и лица, имеющего своим центром на периферии Gasser'oB уаел, достигают в продолговатом мозгу клеток особого воспринимающего ядра этого нерва и так называемого гелятинозного вещества тройничного нерва, причем вместе с последним они спускаются даже в шейную часть спинного мозга. Затем волокна, возникающие из упомянутого ядра и гелятинозного вещества, перекрещиваясь в шве, образуют собой центральные продолже­ния п. trigemini, которые, поднимаясь вместе с петлевым слоем, достигают также наружных ядер бугров, где они вступают в соотношение с клетками одного из добавочных ядер.

Дальнейшим их продолжением к мозгу являются возникающие из упомянутого ядра бугронорковые волокна, направляющиеся к области наружного или нижнего отдела задней центральной извилины, где мы и имеем корковый центр для импульсов, исходящих с поверхности лица, переднего отдела волосистой части головы и полости рта.

Наконец, мы имеем еще центростремительные проводники, передающие раздражения от области глотки и гортани, собирающиеся в языкоглоточном и блуждающем нерве, который, между прочим, является центростремитель­ным нервом и для многих внутренних органов. Содержащиеся в обоих вышеупомянутых нервах центростремительные проводники подходят в продолговатом мозгу к особому клеточному столбу с гел яти лозным вещест­вом, вместе с которым они спускаются на некотором протяжении в нис­ходящем направлении (так называемый одиночный пучек). Дальнейшим продолжением, этих волокон служат проводники, начинающиеся в упомя­нутом ядре, эти проводники, перекрещиваясь в продолговатом мозгу, под­нимаются затем вместе с петлевым слоем к наружному/йдру зрительного

бугра, где заканчиваются при клетках небольшого добавочного ядра. Возникающие из последнего бугро-корковые волокна достигают, по всей вероятности нижних отделов задней центральной извилины, где и оканчиваются при содержащихся-здесь клеточных элементах.

Следует упомянуть, что клиника и физиология говорят в пользу суще­ствования в центральной нервной системе особых проводников для пере­дачи впечатлений от прикосновения и давления и от более резких впе­чатлений обусловленных разрушительными, например, колющими или режущими раздражениями, а равно и проводников для передачи тепловых впечатлений, но все эти проводники идут в центральном направлении по вышеуказанному пути бок о бок друг с другом, причем, руководясь извест­ными случаями сирингомиэлии, можно допустить, что проводники для раздражений от прикосновения и давления в спинном мозгу человека подвергаются менее полному перекрещиванию, нежели проводники для раздражений от колющих и тепловых раздражений.

Обращаясь к филогенетическому развитию вкусового органа, необходи­мо заметить, что у иглокожих мы не находим еще ни малейших его следов, тогда как у суставчатых вкусовой аппарат представляется уже хорошо развитым.

У позвоночных он представлен особыми бокаловидными образования­ми в сосочках полости рта; у человека эти сосочки рассеяны на языке, нёбе и надгортаннике, причем в листовидных сосочках вышеуказанные образования представляются наиболее скученными.

Центростремительные проводники, передающие вкусовые раздражения у человека и млекопитающих, представлены на периферии двумя нерва­ми — языкоглоточным и тройничным. Имея на своем пути периферические узлы, они достигают своими окончаниями соответствующих ядер в продол­говатом мозгу. Из этих ядер затем выходят волокна, образующие собою центральные продолжения вкусовых волокон и поднимающиеся в сосед­стве с петлевым слоем к наружному ядру зрительных бугров, где они при­мыкают к «леткам добавочного ядра; из клеток же этого ядра как продол­жение вкусовых волокон поднимаются к коре бугро-корковые волокна, направляющиеся, по-видимому, к нижнему отделу задней центральной извилины, resp. задней части покрова (operculi), гдсл по всей вероятности, и помещается воспринимающий корковый центр для вкусовых впечат­лений.

Дифференцирование органа обоняния в животном царстве происходит

несомненно ранее, нежели дифференцирование органа вкуса. Уже у игол-чатых орган обоняния представляется хорошо развитым, так как известно, что морские звезды, будучи ослепленными, тем не мене хорошо ориенти­руются в отношении своего питательного материала, представляемого крабами.

Суставчатые такнее, несомненно, обладают обонятельным органом, так как доказано его присутствие на внешних веточках усиков у рако­образных (Майер). По-видимому, и у насекомых имеются специальные обонятельные аппараты. Во всяком случае, хорошее развитие обоняния у насекомых, например бабочек, пчел, муравьев и др., доказывается точны­ми наблюдениями.

У позвоночных обонятельный орган представлен особыми биполярными нервными клетками с периферическим отростком, расположенными между снабженными волосками эпителиальными клетками Schneider'oBon обо­лочки*

Обонятельные проводники на периферии представлены в виде обо­нятельных нитей (fila olfactoria), образующих собою продолжения цен­тральных отростков биполярных клеток Шнейдеровой оболочки. По дости-

женни обонятельной луковицы гекр+ обонятельной дольки (bulbus resp, lobus olfactorius) в так называемых клубочках (glomerruli olfactorii) обонятельные нити (fila olfactona) вступают в соотношение путем контакта с дендрлтами митральных клеток луковицы (bulbus'a). Волокна же, выходящие из последних, идут, между прочим, в наружный корень обонятельного нерва, направляющийся к крючковидной извилине височной доли. Другие связи обонятельной луковицы (bulbi oHactorii) с подкорко­выми узлами имеют, по-видимому, рефлекторное значение.

Если мы зададимся вопросом, когда впервые у животных возникает кортиев орган, то должны заметить, что у ктенофор мы встречаем уже ото­литы, а у членистоногих уже несомненным образом имеется слуховой орган. Судя по звукам, издаваемым насекомыми, они также должны вос­принимать звуковые раздражения.

Низшие из позвоночных, рыбы, если и обладают слуховым органом, то лишь в зачаточной форме, но с восхождением позвоночных по зоологи­ческой лестнице их кортиев орган постепенно достигает все большего и большего развития. Особенно же богатого развития этого орган достигает у птиц и млекопитающих.

Как у высших позвочных, так и у человека, слуховой орган, являясь крайне сложным аппаратом, представлен наружной раковиной, барабанной перепонкой, слуховыми косточками и лабиринтом» Периферические части служат к тому, чтобы уловить звуковые волны и изолировать слуховой аппарат от иных внешних влияний, косточки же служат для лучшего проведения звуковых волн к лабиринту, который собственно и является воспринимающим органом для звуков и шумов.

Лабиринты, как известно, состоят ил двух частей: полукружных кана­лов с преддверием и улитки с кортневым органом. Значение первого органа хорошо выяснено по отношению к статике тела, что же касается до участия его в слуховых впечатлениях, то значение его в этом отношении многими авторами совершенно отвергается. Во всяком случае, не доказано и даже может быть признано недостоверным MFienne, будто бы полукружные каналы возбуждаются шумами, тогда как улитка с кортиевым органом возбуждается звуками; по крайней мере все данные говорят за то, что и шумы и звуки воспринимаются одинаково улиткой с кортиевым ор­ганом.

Обращаясь к последнему, необходимо заметить, что нервные окончания здесь распределены но перепонке, имеющей неодинаковую ширину в различных своих частях. По-видимому, различные отделы этой перепонки настроены и а различные тоны подобно струнам, так что более широкие ее части приходят в колебание под влиянием более низких тонов, тогда как более узкие части — под влиянием более высоких тонов, Ксли, таким обра­зом, до перепонки достигает тот или другой сложный звук или шум, то бла­годаря приведению в колебание соответствеЕшых частей перепонки она как бы разлагает его на свои составные части.

Необходимо иметь в видут что от полукружных каналов и от улитки выходят в центральном направлении два особых нерва, входящих в состав восьмой пары и прилегающих один к другому на значительном протяже­нии, но имеющих окончания в различных ядрах продолговатого мозга, причем и дальнейшие центральные их продолжения идут по различным направлениям.

TaKt продолжения преддверного нерва поднимаются к мозжечку через внутренний отдел задЕЕей его ножки и затем из мозжечка через центральные его ядра, передние ножки мозжечка и красное ядро они достигают коры мозга, тогда как центральные продолжения улиткового нерва после пе­рекреста в продолговатом мозгу подн л маются в так называемой боковой

петле, в задней ручке и после прерывания в заднем коленчатом теле, в зад-неколенчато-корковом пучке, идущем к верхней височной извилине.

В последней у человека, как показывают патологические наблюдения, содержится воспринимающий центр для звуков и шумов, причем в задней половине той же извилины, в левом полушарии, заложен у человека особый словесный центр, а в соседних частях височных долей содержится вто­ричный слуховой центр, хранящий следы слуховых раздражений.

Воспринимающим органом для световых лучей является глаз с его сет­чаткой. Развитие глаза в ряду животных может быть прослежено до очень низких существ, у которых мы находим участки на поверхности, харак­теризующиеся отложением особого пигмента и воспринимающие световые лучи. У иголчатых глаз уже представляется хорошо сформиррванным. У насекомых имеется многогранный глаз, дающий прямое изображение предметов на сетчатке; но, без сомнения, своего наибольшего развития и совершенства глаз достигает у позвоночных. У последних свет, проникая через ряд преломляющих сред, достигает пигментного слоя сетчатой оболочки. Здесь, в так называемых палочках и колбочках, связанных с подлежащими нервными образованиями путем контакта, свет трансформи­руется в физиологическое нервное возбуждение, направляющееся через биполярные клетки и клетки ганглиозиого слоя сетчатки по волокнам так называемого зрительного тракта (tr. options) к подкорковым зрительным центрам*

Собственно влияние света на сетчатку сводится, по-видимому, к тому, что световой луч, поглощаемый ее пигментом, разлагает светочувствитель­ные химические вещества сетчатки. Дело в том, что, кроме пигментного зпителия сетчатки, должно иметь в виду существование в сетчатке еще особого рода пигмента, известного под названием зрительного пурпура, бледнеющего под действием света. Этот зрительный пурпур содержится, между прочим, в колбочках, но в общем его значение в акте зрения еще не представляется вполне ясным, несмотря на целый ряд предположений, высказываемых на этот счет различными авторами. Как бы то ни было, нервные элементы сетчатки, связанные с эпителиальными ее приборами, известными под названием палочек и колбочек, приходят под влиянием света в возбуждение и передают последнее через так называемые биполяр­ные клетки и клетки ганглиозного слоя к подкорковым центрам, заложен­ным у низших позвоночных в среднем мозге, в так называемом двухолмии (согр. bigemina), у высших же позвоночных и у человека в наружном коленчатом узле {gangl. genie, ext«). От последнего сетчаточные импульсы направляются по подкорковым зрительным проводникам к внутренней поверхности мозговой коры затылочной доли, где мы имеем первичный корковый центр зрения. Кроме последнего, как показывают патологические наблюдения, имеется еще другой вторичный зрительный центр на наруж­ной поверхности затылочной доли, связанный с первичными сочетатель­ными волокнами и предназначенный для хранения зрительных следов.

Нужно иметь в виду, что у низших позвоночных все зрительные волокна перекрещиваются на основании мозга в зрительном перекресте (chiasma), тогда как у высших позвоночных в связи с бинокулярным зрением мы име­ем неполное перекрещивание волокон в зрительном перекресте (chiasma), благодаря чему впечатления, воспринятые правыми сторонами обеих сет­чаток, направляются в правое полушарие, впечатления же, воспринятые левыми сторонами обеих сетчаток, направляются в левое полушарие.

Заслуживает внимания факт, что даже низшие организмы, лишенные глаз, небезразличны к влиянию цветного луча. По крайней мере достоверно известно влияние лучей на движения протистов. Несомненно затем, что цветами отлично руководятся в своих движениях и насекомые. Тем более

не может быть сомнения относительно этого пункта по отношению к низ­шим позвоночным.

У некоторых птиц, как известно, острота зрения достигает поразитель­ной степени. Точно так же и у млекопитающих глаз является важнейшим органом ориентирования в пространстве. У человека совершенствование зрения, как и слуха, в значительной мере достигается путем упражнения.

Есть основание думать что у народов, начиная с: древних времен посте­пенно дифференцировалось влияние разных цветных оттенков, в чем бесспорно сыграло большую роль широкое развитие культуры и инду­стрии *.

До сих пор было высказано несколько гипотез о влиянии света на нерв­ные элементы сетчатки. Из них большой известностью пользуется гипотеза Юнга—Гельмгольца, по которой каждая часть сетчатки содержит трояко­го рода специфические нервные окончание приспособленные для возбуж­дения с помощью одного из трех основных цветных лучей, и, с другой стороны, гипотеза Hering'a» предполагающая в сетчатке три различных фотохимических, вещества, причем цветной луч разлагает лишь определен­ную часть фотохимического вещества. Однако ни тот, ни другой взгляд не имеет в пользу себя еще фактических данных.