quot;Ямщик, который вез его, сказывал, что всю дорогу Дуня плакала, хотя, казалось, ехала по своей охоте".

Рамка смотрителя, охватывающая и рамку Пушкина и рамку ямщика, но отдельная от рамки мальчика.

Рамка библейской притчи о блудном сыне, притчи мудрой, философски относящейся к греху: не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасешься, не дашь чрезвычайной радости отцу своим возвращением.

Рамка расхожей морали о блудном сыне: “да не блуди!", заключенная в рамки картинок с нравоучительными немецкими стихами и включающая в себя рамку библейской притчи.

Рамка титулярного советника А. Г. Н., включающая в себя рамки мальчика, нравоучительных картинок, смотрителя.

Рамка "авторского" слова, что в эпиграфе и первых двух третях пролога, включающая в себя рамку А. Г. Н-а.

ОТВЕТ СПЕЦИАЛИСТА.

Установка на то, что все неявные побуждения могут быть вполне определенно разгаданы в применении к "Станционному смотрителю" убедительно оспаривалась С. Г. Бочаровым.

Маркович В. М. 1989 г.

МОИ ОТВЕТЫ.

Бочаров не только убедительно оспаривал "расшифровываемость" того, что в пропусках между рамками, но и проговаривался о художественном смысле повестей этак рамочно организованных:

"...повествовательное "эхо"... повествовательный МИР - в исконном русском значении живого людского сообщества, той коллективной субъективности, через которую в повествовании Пушкина проходят факты, предметы, события".

"Коллективная субъективность" - вот ключевые слова Бочарова о художественном смысле цикла. Они вполне соотносятся с упоминавшейся эпичностью по Берковскому. А я б их соотнес и с совестью и компромиссом, господствующими в пушкинском идеале, как было доказано мной выше на массе примеров.

Еще одно слово, недавно очень употребляемое, КОНСЕНСУС - также хорошо подходит для краткого выражения того идеала, к которому поворачивал Пушкин времени создания "Повестей Белкина". Этот недавний идеал консенсуса в обществе с треском провалился, проводимый в жизнь открыто и революционным путем ("ускорение" и "перестройку" поначалу так и называли - революцией). У Пушкина был противоположный метод: скрытый и эволюционный. И он свой идеал в "Повестях Белкина" еще только нащупывал. Но он уже чуть-чуть тенденциозно двинулся дальше от фазы незаинтересованного ощупывания-изучения запутанных шнурков почему-то ненадевающейся на ногу обуви. Он пережил революционные (декабристов) и контрреволюционные (царя) попытки вести общество (раскалывая его) в направлении, самим обществом не выбранном. Инициатива верхов не доходила до всех. Пушкин интуитивно приходил к необходимости инициативы снизу. Надо было, чтоб его идеал исподволь стал идеалом всеобщим. Или наоборот: нащупать смутно чаемое всеми.

Очень верно процитировал Маркович стих об искании Пушкиным смысла жизни. Только Маркович в этом искании подчеркивает момент незавершенности, а я - момент очередной удачи в пути. Разве столь неоцененные поначалу "Повести Белкина", потом органически впитанные русской литературой, не демонстрируют, чей акцент более верен?

Маркович прав, предлагая не снимать "противоречия, созданные столкновениями односторонних интерпретаций"; в "Выстреле" (да и к "Метели" это относится). Вот только жаль, что он не проясняет, откуда эти односторонние интерпретации. Скажи он, что они инициируются Белкиным и подполковником И. Л. П. и девицей К. И. Т., все б быстро свелось к "повествовательному эху" по Бочарову. "Эхо" - тоже очень хорошее слово выбрал Бочаров. Это ж отзывчивость. Да, в обществе разные люди, разные слои противоречат друг другу. Пока. Но все ж изменяется. Почему б не понадеяться на взаимоотзывчивость, ведущую к консенсусу в обществе.

О бочаровской идее ненарушения единства текста от соседства в нем самых разных голосов: от ямщика до первого поэта России - я уже упоминал. Теперь кстати процитировать другое место из работы Бочарова о "Выстреле", тоже работающее на "консенсус", на"коллективную субъективность":

"...повествованиям героев присуща особенная черта объективности: как отметил Д. Благой, повесть Сильвио о первой дуэли окрашена светлым, безоблачным тоном графа ("Весеннее солнце взошло, и жар уже наспевал"), напротив, второй рассказ графа выдержан в колорите Сильвио ("Я вошел в эту комнату и увидел в темноте человека, запыленного и обросшего бородой... он спросил огня. Подали свечи... Ужасная прошла минута!")...

Так во внутреннем строе (стиле) своих рассказов... [тоже некая рамочная композиция]...противники проникаются объективно правдой другого... Такая рыцарская объективность, конечно, связана с законченностью воспоминания, уже далекого от стихии того момента. Каждая из субъективных сторон события видит другую сторону, видит событие в целом. Со своих концов и сторон рассказы идут навстречу друг другу, образуя общую точку зрения повести".

Разве не тот же эффект происходит в душе читателя от разграничения им И. Л. П. и Белкина, К. И. Т. и опять Белкина? Читатель, понявший, почему Пушкин их ввел, "видит событие в целом", видит и "общую точку зрения повести", видит консенсус как идеал.

Недавно мы в очередной раз видели, как этого рода идеал рухнул. Вполне в духе Синусоиды идеалов консенсус, конфедерация сменились индивидуализмом, независимостью. Но синусоида бесконечна. Все повторится. А главное - это приучить себя к объективности.

Был Пушкин один, стал другой, третий. Во время сочинения "Повестей Белкина" он начал задумываться о некой эпической, "коллективной субъективности" России, о компромиссе всех на базе совестливости. Так надо ли акцент ставить на непостижимости художественного смысла его тогдашнего творения?