Характер и душа

Характер человека может быть более или менее ярко вы­ражен - отличительные черты структуры его потребностей бывают более или менее определенными, ясными. Ясность эта говорит о том, что какая-то одна из сложных производных потребностей у данного человека обладает особой силой и устойчивостью, и уподобляет его тем, у кого эта же потреб­ность в той же приблизительно мере и столь же устойчиво преобладает над другими. Так отличают определенные харак­теры скупцов, ревнивцев, властолюбцев, мечтателей-идеалис­тов, альтруистов, борцов за справедливость и т.д. и т.п.

Значительное преобладание одной потребности над други­ми неизбежно сказывается на этих других и строит их в оп­ределенное зависимое положение во множестве разнообразных вариаций. Это и есть разные вариации какого-то определен­ного характера. Чрезвычайное преобладание одной, подавляющей все остальные, встречается редко. Этим и интересны максимально яркие, определенные характеры как в реальной жизни, так и в качестве объекта изображения в искусстве.

Особый интерес к человеческим характерам проявился в XVII в. в успехе сочинения Жана де Лабрюйера «Характеры» (144), а более чем через 300 лет - в успехе сборника расска­зов «Характеры» Василия Шукшина - писателя, актера и ре­жиссера (338). Столь непохожие один на другого авторы, пользуясь разными литературными приемами, воспроизводят разнообразие человеческих характеров и фиксируют некоторые повторяющиеся и распространенные черты, в значительной степени характеризующие человека. Здесь очевидна узнавае­мость определенных характеров на пестром фоне бесконечного разнообразия неповторимых индивидуальностей.

И все же уяснение определенности характера - это только приближение к пониманию «жизни человеческого духа» и души человеческой. Это - подведение неповторимого частного случая к некоторой определенной, знакомой модели. В ней только подразумевается и лишь в какой-то степени предуга­дывается конкретная живая душа - неповторимый набор дей­ствующих, изменяющихся и взаимосвязанных своим содержа­нием потребностей, со всеми их осложнениями и проступаю­щими сквозь эти осложнения исходными потребностями.

Углубление в особенности характера данного человека ве­дет к познанию его души. Это углубление есть все более и более подробное, тонкое, точное и полное распознавание осо­бенностей действующей структуры потребностей данного чело­века и достаточных для него норм их удовлетворения.

Характеры повторяются, души неповторимы; поэтому «ду­ша другого» интересует человека только в исключительных случаях, а характеры интересуют постоянно и практически всех. Знание характеров нужно для практических целей - для успеха во взаимодействиях. Постижение души другого беско­рыстно - для удовлетворения биологических и социальных потребностей оно не нужно.

Знакомство с человеком начинается обычно с его облика, потом, через поведение, оно ведет к выяснению характера, более или менее полному и верному, и на этом часто завер­шается в пределах практических нужд. В пословице «по одеж­ке встречают, по уму провожают» можно прочесть: после ознакомления о «умом» - с вооруженностью - можно «прово­жать»: достаточное знакомство состоялось. Углубляться даль­ше нет нужды. Тем более, что в глубинах сугубо индивидуального всегда остаются некоторые «потемки» - там скрыва­ется то, что доказать и даже определить словами нельзя.

Если душу понимать как структуру потребностей, то при этом можно иметь в виду потребности глубинные, «исход­ные», а можно - их трансформации - конкретные, сиюминут­ные, поверхностные. Поэтому понятие «душа» многозначно -не имеет вполне четких очертаний. Характер человека связан с его душой, но он и не равен ей. Встречаются люди с хоро­шей душой и плохим характером; отмечают и обратное: «хороший» характер при неприглядной душе. В этом случае слово «хороший» употребляют несколько иронически - хоро­ший характер обесценивается плохой душой.

Характер, следовательно, иногда скрывает душу, но он же и проявляет ее. Характер - это выходящие на поверхность потребности души, и даже - не сами эти вполне конкретные потребности, а тенденции в трансформациях, вследствие кото­рых они возникают.

Но все трансформации потребностей осуществляются «че­тырьмя структурами» - механизмами структурирования жела­ний, обнаруженными П.В. Симоновым.

Характеры человеческие бесконечно разнообразны. Так же разнообразны, как трансформации потребностей. Но во всех случаях и любой человеческий характер есть некоторый итог взаимодействия человека с внешней средой - материальной и социальной. А точнее: итог взаимодействия потребностей, присущих субъекту, с информацией, поступающей извне об окружающей среде.

На схематическом рисунке-изображении «четырех струк­тур», приведенном на стр.488, взаимосвязь потребностей с информацией извне отражена в делении схемы на верхнюю и нижнюю части: в верхней части неокортекс и гиппокамп пред­ставляют информацию извне; в нижней - гипоталамус и мин­далина - потребности субъекта. Какая из этих двух сил боль­ше сказывается на ходе трансформации? Бывает, что человек поступает так, а не иначе для удовлетворения своей потребно­сти под напором обстоятельств, ощущая их давление на себя как внешний диктат. А бывает и так, что он как бы и не замечает этого давления, ощущая властный напор влечения. В первом случае механизм верхней части схемы сильнее меха­низма нижней; во втором случае - наоборот, механизм ниж­ней части работает энергичнее.

Деление схемы на правую и левую части разгра­ничивает в трансформациях потребностей функции гиппокампа и миндалины (правая часть) и неокортекса и гипоталамуса (левая часть). Механизмы левой части ориентируют трансфор­мации на главное в ущерб второстепенному; механизмы пра­вой части - ориентируют на второстепенное в ущерб главно­му. Гипоталамус и миндалина - в потребностях; неокортекс и гиппокамп в информации извне. Это значит: иногда человек за­бывает все, увлеченный одним объектом («захватывавшей инфор­мацией») или одной страстью.. Это - работа левой части. Иногда он взвешивает и прикидывает разные и многие качества в объекте (разнообразную информацию о нем) и в своих инте­ресах и нуждах (комплексное строение своей потребности).

Совершенно очевидно, что человеку нужны все четыре структуры для продуктивной трансформации его потребностей, все они и работают постоянно. Но так же очевидно и то, что, выполняя, в сущности, одну сложную работу, структуры эти у разных людей и в разное время работают по-разному. Эта разность выступает как разность характеров - как склонность держаться тех, а не иных направлений, тенденций в трансформациях потребностей. Склонность эта обусловлена, вероятно, тем, что хотя у каждого человека работают все четыре структуры, но одни более, другие менее успешно и энергично. Та или другая половина по горизонтали и по вер­тикали больше «тянет на себя» энергию организма, и ее меньше остается другой половине. Отсюда и все последствия. Это и есть тенденция, проявляющаяся иногда ярко, решитель­но, вполне определенно, иногда - едва-едва. Так же определя­ется и принадлежность человека к тому или иному характеру - «типу человеческой породы». «Гамлеты» и «Дон-Кихоты» по Тургеневу, рассмотренные нами выше, тому пример.

Но подобных пар альтернативных координат для опреде­ления человеческих характеров было предложено много. Каж­дая из таких пар не лишена оснований, каждая отмечает те или другие из распространенных оттенков реально существу­ющих человеческих характеров. Все они хорошо укладываются в схему «четырех структур», которую поэтому можно рас­сматривать как физиологическое основание их многообразия.

Когда в поведении человека проявляется его потребность (в мобилизованности, в эмоциональности, в ритме, в речи и т.п.), то может возникнуть вопрос: та ли это потребность, что ха­рактеризует его душу, или же - что определяет его характер! На этот вопрос, вероятно, нельзя дать однозначный ответ. Когда как. Душа не только скрывается за характером, но и проявляется в нем. Она проявляется в делах, а дела соверша­ются так или иначе. То, как именно - это характер. Цель управляет настолько по-разному, что иногда средства начина ют управлять целью. В хорошем стихе нельзя заменить ни одного слова, но по одному слову нельзя судить о стихе в целом...