Глава 12. От Бена Маккаллоха просто невозможно избавиться.

 

От Бена Маккаллоха просто невозможно избавиться.

Даже когда он не надоедал лично мне, то все равно умудрился появиться как раз в момент моего словесного поноса, лишь ухудшив ситуацию.

Маккаллох заметил нашу компанию от барной стойки и направился к нам. Вымытый ковбой выглядел отлично, но все равно не слишком опрятно. Я никак не могла понять, светлый он или темный шатен. Его волосы были растрепаны, а полы рубашки с воротом накрывали пояс простых джинсов. Из‑за моей спины, словно издалека, доносился голос Кейтлин, поясняющий, что она пригласила Бена составить нам компанию, хотя, вероятно, имела в виду только собственную персону. И я сомневалась, что она говорит правду, потому что стоило Бену увидеть меня, как он слегка оступился, а потом продолжил пробираться сквозь толпу.

А может, просто кто‑то наступил ему на ногу, не знаю.

Я лишь понимала, что для меня это слишком. Закусочная забита под завязку, шум голосов смешался с ревом музыки, которая била по ушам и по голове. Аттракцион не остановился, а просто сделал сотрясающий до мозга костей поворот.

‑ Я в уборную, – выпалила я и выскользнула из‑за стола, не глядя никому в глаза и не переживая – по крайней мере, не очень, – что по сравнению со мной Фин и ее безумный прибор выглядят верхом разумности.

Уборные располагались в другом конце бара. И вместо того, чтобы пробраться по стеночке, черт меня дернул направиться прямиком в гущу толпы, где обжимались перебравшие посетители, а громкая музыка выбивала из головы все связные мысли. Я проскользнула между двумя высокими парнями, искавшими одинокую девушку, и в этот момент еще один парень обернулся, держа в руках два пластиковых стакана, до краев наполненные пивом.

И я врезалась прямо в него. Или он в меня. Подробностей не помню, только то, что мы оба пытались занять одно и то же место в одно и то же время, и меня окатило волной пива.

Огромной волной! И объявление над баром не соврало насчет «ледяных напитков».

Ну, по крайней мере холодный душ прояснил мои мысли. Думаю, парень с пивом выругался, но я чувствовала лишь холод, запах хмеля и пену, стекающую по волосам. Толпа слегка отступила, подальше от ругани и беспорядка. Народ пялился на незнакомца, на меня и – вот же хрень – на мою промокшую белую футболку. Могу я хотя бы один день провести, не демонстрируя свой лифчик?

‑ Ты в порядке?

Вопрос задал не Парень с пивом, а знакомый низкий голос, да так близко к моему уху, что, блин, не нужно было так кричать. Учитывая обстоятельства, появление Бена Маккаллоха словно из ниоткуда меня не удивило.

‑ Твоя подруга должна смотреть, куда идет, – посоветовал Парень с пивом.

Бен осторожно взял меня за руку. Я вздохнула, готовясь вступить в словесную перепалку, но, судя по хмурой гримасе, он сам имел зуб на этого парня.

‑ Всякое случается, Джо, – холодно ответил Маккаллох. – И, кажется, не ты сейчас покрыт «Будвайзером».

Джо, насколько я могла видеть в неоновом свете, действительно совсем не промок. Оба стаканчика в его руках были почти пустыми, и то пиво, что не красовалось на мне, уже впиталось в деревянный пол.

‑ Я пролил две порции пива, – заметил Джо.

Бен сунул руку в карман, не глядя вытащил банкноту и бросил ее в один из пластиковых стаканчиков:

‑ Закажи графин за мой счет.

Я не думала, что можно еще больше разозлить этого парня, но при виде двадцатки, замоченной в паре сантиметрах пива, Джо презрительно сощурился:

‑ Удачи с мостом, Маккаллох. Должно быть, тяжело, когда Безумный Монах укладывает людей в больницу. Надеюсь, на ранчо еще останутся работники к тому времени, как ты закончишь.

Единственное внешнее проявление гнева Бена – усилившаяся на моей руке хватка. Лицо же оставалось совершенно бесстрастным. Я такое уже видела и знала, что это означает крайнюю степень бешенства.

‑ Спасибо за заботу, Джо. Я дам знать, если все еще буду нуждаться в работниках, прежде чем ты найдешь себе занятие.

Джо, похоже, готов был взорваться, так что я не сопротивлялась, когда Бен поволок меня прочь. Окружающие разочарованно шептались, так как надеялись посмотреть на драку. В том числе и друзья Джо, отиравшиеся неподалеку. Но если Бен так же хорош в кулачном бою, как и в словесных баталиях, кое‑кто отправился бы в больницу. И Безумный Монах был бы совершенно ни при чем.

‑ Твой приятель? – спросила я, когда вновь обрела дар речи.

Бен прижал меня поближе, протаскивая сквозь толпу. Я не очень‑то хотела, чтобы меня вот так тащили, но аргументов в пользу самостоятельного передвижения не находилось. Во всяком случае, не тогда, когда с моей челки на нос стекало пиво.

Маккаллох грустно вздохнул, как будто желая исправить отвратительную ситуацию, но внутреннее напряжение осталось.

‑ Когда один прадед вешает другого за скотокрадство, обе семьи никогда этого не забудут.

‑ Скотокрадство!

Я хотела было обернуться, но Бен крепче стиснул мою руку и приказал:

‑ Не пялься! – А затем, как только мы немного перевели дыхание, спросил: – Ты в порядке?

‑ Ну, на мне достаточно пива, чтобы меня арестовали, но я не настолько хрупкий цветочек и не завяну от воплей злобного верзилы. Тебе ли этого не знать.

Бен нахмурился и, похоже, задумался об ответе, но не успел выбрать какой‑то вариант, как нас остановила симпатичная латиноамериканка в футболке с надписью «Пристанище».

‑ О боже мой, – воскликнула незнакомка, передавая мне чистое полотенце из бара, которое я с благодарностью приняла и стала вытирать мокрую челку. – Я видела, что случилось. Вы в порядке? Джо Келли уже в начальной школе был придурком.

‑ Джо Келли? – переспросила я. – Как помощник шерифа Келли?

‑ Его сын, – ответил Бен красноречиво кратко. Но в его голосе я слышала предупреждение его деда: «Никогда не доверяй Келли».

Я попробовала высушить футболку, но быстро поняла, что полотенце тут не поможет.

‑ Я не могу вернуться к столу в таком виде.

Бен опустил взгляд, затем поспешно посмотрел вверх и кашлянул:

‑ А твоя семья знает о твоей склонности к эксгибиционизму?

Я покраснела, но прежде, чем сумела придумать ответ, официантка ударила Бена по руке:

‑ Повежливей. Я ведь и тебя знаю с начальной школы. – Затем развернула меня в сторону уборных и слегка подтолкнула: – Пойдем, нужно тебя умыть. Кстати, я Джессика.

‑ Ами, – машинально ответила я, оглядываясь на Бена, которого, казалось, забавляло то, что меня уводят словно козу. – Думаю, уже ничего не исправить, мне стоит просто вернуться домой.

Джессика провела меня по коридору и к двери с надписью «Ковбойши».

‑ Тогда давай тебя хотя бы высушим, чтобы анализатор дыхания ничего не учуял, если тебя вдруг тормознут.

Готова поспорить: помощник Келли придет в восторг, арестовав меня за вождение в нетрезвом виде. В общем, сопротивляться я перестала.

В туалете – где я постаралась практически ни к чему не прикасаться – Джессика заставила меня снять промокшую насквозь футболку, чтобы прополоскать ее в умывальнике и высушить под сушилкой для рук. Я стояла в лифчике, вытирала полотенцем волосы и размышляла: не будет ли слишком нагло с моей стороны воспользоваться предоставленной судьбой возможностью.

Джессика, похоже, едва достигла возраста, позволяющего работать в баре, и определенно была местной, раз знала и Бена, и Джо. Возможно, я играю нечестно, но… какого хрена? Шум сушилки заглушит наши голоса.

Я начала, как надеялась, тонко и ненавязчиво:

‑ Похоже, ты хорошо знакома с местными семьями.

Джессика улыбнулась:

‑ Например, с Маккаллохами?

И, увидев мое лицо – похоже, «тонко и ненавязчиво» не получилось, – расхохоталась:

‑ Догадаться проще простого, ведь вы соседи.

Я вздохнула и прислонилась к умывальнику, а затем передумала и выпрямилась.

‑ Хорошо, так в чем дело? Он всегда был таким раздражительным?

‑ Вообще‑то, нет. – Джессика задумалась, держа мою майку под горячим воздухом из сушилки. – Я училась на класс старше Бена и Джо, но городок‑то маленький. Бен хорошо учился, ходил на вечеринки, развлекался с подружками. С множеством подружек.

Официантка выразительно посмотрела в мою сторону, и я немного втянула живот. Я не тщеславна, но все‑таки человек. И стою в нижнем белье под флуоресцентным освещением.

Джессика продолжила:

‑ Но его нельзя причислять к самым популярным ребятам, если ты меня понимаешь. Хотя с такой фамилией Бен имел довольно большое влияние. Просто был слишком непринужденным, чтобы попасть в список самых крутых.

‑ Непринужденным?

С трудом представляю.

Джессика кивнула:

‑ Думаю, таким серьезным он стал, только когда вернулся из колледжа.

Она могла подразумевать «закончил колледж», но что‑то в ее голосе и в изгибе брови опровергало данную теорию.

‑ А когда это случилось? – спросила я.

‑ Где‑то в прошлом году. – Джессика посмотрела на меня в зеркало: – Ты ведь знаешь о его отце?

‑ Э‑э‑э, нет.

Я просто ляпнула что‑то глупое о его родителях, а Бен тогда запнулся. Внутри от страха все перевернулось.

‑ Его отец умер не так давно, – мрачно пояснила Джессика, но не слишком тихо, значит, смерть не совсем недавняя. – И здоровье дедушки неважно. Мать сама с ранчо не справится, даже с помощью мистера Спаркса, так что Бен приехал домой на некоторое время.

‑ И сколько продлится это «некоторое время»? – спросила я.

Джессика задумалась:

‑ Ну, прошел уже примерно год, так что…

Кто‑то проскользнул в кабинку, не обратив на меня особого внимания. Джессика снова включила сушилку, а я погрузилась в свои мысли.

Сама мысль о Бене, отложившем учебу, чтобы помочь семье, как ни странно, заставила мое сердце екнуть. Как бы я ни жаловалась на свое семейство, ради них я готова на все. То есть: я же здесь, целый месяц мучаюсь с Фин и ее изобретениями. Но весь мой мир уже связан с будущим колледжем. Даже курсы и дополнительные занятия в старшей школе я выбирала только те, что будут хорошо смотреться в резюме. Если бы мне пришлось остаться дома и неопределенное время управлять магазином вместо мамы?.. Я бы еще и не так разозлилась.

Девушка выпорхнула из кабинки, вымыла руки (слава Богу) и ушла, вытирая ладони о джинсы. Когда за ней закрылась дверь, Джессика решительно повернулась ко мне:

‑ Можно спросить?

‑ Хм, разумеется. – Я надеялась, что не услышу что‑то вроде «Чем тебя так заинтересовал Бен Маккаллох?», ибо не знала ответа на этот вопрос.

‑ Ты собираешься поймать Безумного Монаха?

Узел в груди, который сначала заставил меня убежать из‑за стола и немного ослаб после всего произошедшего, теперь снова затянулся. Так крепко и туго, что я невольно засопела. Схватилась за столешницу рядом с умывальником, чтобы устоять на ногах, и специально закатила глаза, надеясь выдать свое сопение за скептическое, а не нечто из разряда «блин, да что со мной не так?!»

Я тянула время, потому что никак не могла ответить ни на вопрос Джессики, ни на свой.

‑ Почему все меня об этом спрашивают?

‑ Потому что ты – Гуднайт. Все в округе знают мистрис Гиацинту. – Джессика говорила так, будто это очевидно. Будто именно я чудачка, раз не знаю таких вещей о собственной семье. – В ее зельях всегда намешано что‑то… дополнительное.

Я уставилась на официантку:

‑ И ты об этом знаешь?

‑ О, милая, об этом знают все. – Она грустно поморщилась и пожаловалась: – Никто не верит, но я верю. И…

Сушилка снова выключилась. Джессика посмотрела на дверь и еще раз ударила локтем по кнопке.

‑ Мой парень работает на Маккаллохов. Они хорошие люди, не заставляют пахать сверхурочно, если нет желания. Винсент храбрый, а вот я… боюсь.

Я это заметила. А еще заметила взгляд, судя по которому, новая знакомая свято верит, будто я и остальные Гуднайты во всем разберемся. Я хотела ответить, что она обратилась не к тому человеку. Ей следовало бы поговорить с Фин – не то чтобы моя сестра вызывала желание на нее положиться – или с кем‑то из моих теть и кузин. Но только не со мной.

‑ Случилось что‑то еще? Кроме того, что парень оказался прошлой ночью в больнице? – невольно спросила я.

‑ Ночью на пастбище видны странные огни и слышны какие‑то звуки: грохот и стоны эхом отдаются в холмах. А еще раздается звон цепей. – Наверное, заметив на моем лице скептическое выражение, Джессика поспешно добавила: – Это глупо, я знаю, но мы с Винсентом припарковались однажды ночью на площадке рядом с отвесным утесом. И я сама все слышала. Жутковато. И исходит отовсюду и из ниоткуда, затрагивает не только слух, а пробирает до мозга костей.

Джессика описала то, что услышала я прошлой ночью, как раз перед тем смертельным столкновением летучих мышей. Я представила ужасное падение двух одинаковых крылатых и поняла, почему официантка так напугана.

‑ Возможно, звуки связаны с раскопками или строительством? – спросила я, пытаясь найти обычное объяснение.

‑ В полночь? – Джессика снова нажала на кнопку сушилки, чтобы скрыть наши голоса. – Дело в том, что странности стали происходить только после расчистки дороги для нового моста. Звуки и огни. Стива Спаркса сбросила лошадь, которая чего‑то испугалась, и кто‑то все время ломает забор на западном пастбище. А потом Джо Келли напомнил всем о том, как его отец и дядя видели Безумного Монаха, когда упали в новый колодец.

‑ Они ехали на вездеходе? – спросила я, вспоминая разговор с Маком Маккаллохом.

Взвесив правду и выдумку, я осознала: если парни из семейства Келли катались в неположенном месте и попали в аварию, то могли обвинить в этом привидение, чтобы люди забыли об их проступке.

‑ Да. Дядя Джо, Майк, отделался сломанной рукой и пятнадцатью швами на лбу. Люди говорят, что в прошлый раз было так же худо, когда строили автомагистраль. Тогда убили парня.

‑ Убили?

Я внимательно посмотрела на Джессику. Зловещая история, но бледное лицо собеседницы казалось совершенно серьезным.

Она кивнула:

‑ Его нашли с разбитым черепом на дне одного из оврагов. Никто не мог понять, как это случилось, хотя коронер считал, что неизвестный, видимо, ударился о камень при падении.

‑ Это тот же овраг, в который прошлой ночью свалился рабочий?

Джессика опять серьезно кивнула:

‑ Так говорят.

‑ Кто говорит? – спросила я, вероятно, слишком громко. Потому что тетя Гиацинта отсутствовала почти неделю и точно не разносила эту сплетню.

‑ Все, – ответила Джессика, а затем замолчала, прикусив нижнюю губу. – Так ты собираешься искать Безумного Монаха?

Я собралась было от всего откреститься, но слова застряли в горле. Я хотела помочь, однако понимала, что не могу, и нужно сказать об этом Джессике, произнести хоть что‑то. Но горло сомкнулось, будто кулак скупца с монетой, и не отпускало.

Чем больше я старалась, тем хуже становилось. Намного хуже, чем за столом. Узел в груди опоясал мои легкие, причиняя боль при дыхании, а липкий пот покрыл обнаженную кожу.

Ужасное молчание затянулось, пока Джессика не опустила глаза, скрывая свое разочарование, мол, она просила меня о помощи, а я вырвала и растоптала ее сердце.

‑ Этой майке уже не поможешь. Давай посмотрю, нет ли в офисе каких‑нибудь футболок с логотипом нашего бара.

Джессика убежала, а я прислонилась к умывальнику, чувствуя, как узел в груди постепенно ослабевает. Глубоко вздохнула, задвигая панику подальше – но на ее место тут же пришли новые страхи.

Что со мной не так? Непохоже на мою обычную борьбу за равновесие обоих миров. Я не охочусь на привидений. Так почему не могу просто об этом сказать?

И почему мне так сложно взглянуть на свое отражение? Я повернулась к зеркалу, но все, что там увидела, – как Джессика просит, а Мак Маккаллох просто требует помочь. Ведь я «из тех, кто может позаботиться о проблеме».

Похоже, у меня это на лбу написано.