Лондон, Англия. Сбежав из Лондона на рассвете, я позволила себе ослушаться профессора

Сбежав из Лондона на рассвете, я позволила себе ослушаться профессора. В моих дрожащих руках была зажата кукла сестры. Не больше. И не меньше. Я настороженно смотрела полными слез глазами на двухколесный экипаж. Кони нервничали, но он что-то дал им для успокоения, прежде чем заметил, что я держала.

— Мара…

— Это ненастоящее имя, — хрипло сказала я. Мне хотелось сменить тему, чтобы он не заставил меня оставить куклу позади.

Мужчина задумался.

— Ты сама его выбрала?

Я кивнула.

— Тогда так я и буду тебя называть.

— Как ваше имя? — спросила я, когда карета покатилась по каменной дорожке к туманному восходу солнца.

Профессор поднял бровь.

— У меня их много.

— Какое вы выбрали сами?

Тут он улыбнулся.

— Все. Авраам, Александр, Алим, Абель, Артур, Армин, Абдул, Алдис, Альтон, Алонсо, Алоизий…

— Все начинаются на «А»? Почему?

— Ты такая же любопытная, как была перед моим отъездом. Когда живешь так долго, приходится находить способы для развлечения.

Я не видела в этом ничего забавного, но промолчала. Слишком много крутилось у меня в голове. Что произойдет на рассвете, когда слуги проснутся и обнаружат моего мужа? Что скажет тетя Сара, когда узнает, что я пропала? Мое горло напряглось, и я так сильно сжала куклу, что костяшки побелели.

— Как вы нашли меня?

— В Англии или Индии?

Мои глаза округлились от шока.

— В Индии?

— У колодца, — непринужденно сказал он. — Тогда ты была моложе.

Я начала копаться в памяти, пытаясь ухватиться за намек на узнавание. Я помнила женщину, указывающую на меня и что-то шептавшую. С ней был мужчина, но я не видела его лица.

— Это были вы? Откуда вы знали, где меня искать?

— Саймон Шоу заплатил мне, чтобы открыть тайну бессмертия. — Профессор слабо улыбнулся.

— Он думал, что я…

Кивок.

— Я знал мужчину, которого ты звала дядей, и предложил мистеру Шоу связаться с ним, чтобы тот растил тебя. Никто не мог предвидеть, какой ты станешь.

— Но вы же видели мое будущее?

— Я вижу его очертания, при… особых обстоятельствах. Но многое скрыто даже от меня.

— Откуда вы знали дядю?

Профессор поджал губы.

— Нас мало, и мы… — Он подыскивал слово. — Привлекаем друг друга. — Карета остановилась. Он вышел и подал мне руку. Другой я крепче схватила куклу.

— Профессор?

— Да?

— Кто я?

Он посмотрел на меня со смесью грусти и надежды. Я никогда не забуду этот взгляд.

— Ты девочка, Мара. Благословленная и проклятая.

Свет сменился с черного на ярко-красный. Я прищурилась.

— Она пошевелилась. Смотри.

— Эй, ну привет.

Голос Джейми. Я попыталась ответить, сглотнуть, но мое горло было набито песком. Заставила себя открыть глаза… свет был ослепляющим. Рядом со мной двинулась освещенная со спины тень.

— Стелла… может, воды?

Через секунду к Джейми присоединилась вторая тень. Он прижал что-то жесткое и холодное к моим губам — стакан. Я была слабой и не могла его взять, но начала жадно глотать ледяную воду. Она потекла по подбородку, и тут я заметила, что тоже замерзла.

— Холодно, — произнесла я между глотками. Мой голос все еще был хриплым, но хоть каким-то. Комната тоже начинала видеться четче. Чем лучше я видела, тем больше мое тело приходило в себя. Меня колотило от холода, тошнило, но я не чувствовала себя больной.

— Что произошло? — спросила я.

Джейми и Стелла переглянулись.

— Что ты помнишь? — осторожно поинтересовалась она.

Я задумалась, выискивая туманные воспоминания прошедших дней — дорога, тошнота, поезд, бритва…

О Боже.

— Я… порезала себя, — призналась я. Мои щеки загорелись от стыда.

— Мы вытащили их, — сказал Джейми.

Я моргнула.

— В тебе определенно что-то было, Мара. Ты была права.

Ужас.

— Господи! Что?

— Какие-то капсулы, — сказала Стелла.

— Они еще у вас?

— Да. Джейми?

— Они в моей комнате. Подождите. — Он ушел и вернулся, протянув руку.

Их было две, обе чуть больше рисового зернышка и прозрачные. В одной было что-то медно-черное, а во второй медно-красное.

— Как ты знала, где они были? — спросила Стелла.

Я задумалась, вспоминая свое лицо в зеркале и шепот: «Вытащите их. Пожалуйста, остановитесь».

Я открыла рот, но затем решила промолчать и вздрогнула.

— Просто чувствовала.

Стелла накинула одеяло мне на плечи.

— Ты напугала нас до чертиков, знаешь ли.

Знала. Но у меня не было выбора. По крайней мере, так мне казалось. Я помнила ощущение, преследовавшее меня в поезде, присутствующее со мной с тех пор, как я проснулась на острове. Теперь его не было. Я чувствовала себя… собой.

— Выглядишь лучше, — Джейми бросил на меня изучающий взгляд. — Как ты?

— Лучше. — Я хотела пить, и была усталой. В то же время меня охватила тошнота и голод. Но я была нормальной. Как для себя, по крайней мере.

— Слушай, — начал он. — Тебе нужно кое-что знать.

Я подняла брови.

— Когда ты… когда мы нашли тебя, то обнаружили нечто еще.

Джейми посмотрел на Стеллу, и та потянулась в карман.

— Кто-то оставил записку под дверью. — Она вручила ее мне.

«Поверьте ей».

Я не узнала почерк.

— «Ей», то есть мне?

Парень кивнул.

— Рядом с ней была аптечка. Большая сумка с хирургической фигней.

Я снова похолодела.

— Кто-то знал, что было внутри меня.

— И знает, где мы.

— Что означает, нам пора уезжать, — сказала Стелла. — Нужно было сделать это еще вчера.

— Кто бы это ни был, он сказал поверить мне. И оказался прав.

— Но этот человек знает, что с нами происходит. Почему бы ему просто не рассказать нам все, если он хочет помочь?

Мой разум ухватился за образ мужчины, которого я знала как Абеля Лукуми. Будь Ной здесь, он бы сказал, что я цепляюсь за совпадения и пытаюсь превратить их в факты. Но его здесь не было. Только я, Стелла и Джейми, и дорожка из крошек, ведущая к священнику.

Я рассказала им. О ботаниках в Литтл-Гаване, где он встретил меня, узнал и попытался выставить. О странном зелье, от которого я, наконец, вспомнила, что сделала с Рэчел и Клэр. О том, как пыталась найти его снова, когда убила все живое в террариуме с насекомыми в зоопарке Майами. Как видела его в госпитале после того, как Джуд перерезал мне вены, и на платформе, когда наш поезд тронулся в Нью-Йорк. Когда я закончила, Джейми присел на кровать и уткнулся головой в ладони.

— То есть, ты хочешь сказать… — он протянул руку — что какой-то фанат вуду и сантерии из Южной Флориды последовал за тобой — за нами —в Вашингтон и Нью-Йорк, и теперь он знает, где мы, но не показывается?

— Да.

— А почему? Что ему с этого?

Я вспомнила слова Ноя:

— Никогда не знаешь, на что пойдет человек ради собственной выгоды.

— Я все равно не понимаю, — встряла Стелла. — Зачем ему оставлять нам сумку? Если он хочет помочь, то должен найти более действенные способы, черт побери!

— Наверное, он не может, — сказал Джейми.

— Или не хочет, — кивнула я, призадумавшись. — Возможно он… в ответе за происходящее.

— Каким образом? — спросил Джейми.

— Может, это он все подстроил. Если это — если мы часть какого-то эксперимента, то его присутствие может быть связано с этим. Он наблюдает, что мы делаем, как реагируем, что происходит после. — Я подумала обо всем, что мы видели в «Горизонте». — Вдруг это он спонсировал доктора Кэллс?

— Но зачем тогда давать нам сумку? Зачем помогать доставать эти… фиг его знает, что это… из тебя? — спросила Стелла.

— Может, она внедрила их в тебя без разрешения, — внес предположение Джейми. — Кстати об этом. Думаешь, в нас они тоже есть?

— Я не чувствую себя как-то иначе, — сказала Стелла. — А ты?

Джейми сглотнул.

— Я уже не знаю, что значит «иначе». Однажды, я проснулся на острове и не мог ходить, прямо как ты, — кивнул он на меня. — Но почему тогда я не болен?

— Болен, — осторожно сказала Стелла. — Но ты младше нас на год. Может, ты на первой стадии того, что с нами происходит…

Я вспомнила слова, которые увидела на доске, когда впервые проснулась в «Горизонте».

Дж. Рот, проявляется.

— Проявление. Помните тот список? В нем говорилось, что Стелла и Ной уже проявились. Кэллс писала об этом в своих докладах.

— Что это вообще значит? — спросил Джейми.

— Что тебе станет хуже, — сказала Стелла. — Когда это произошло со мной… мне было очень плохо.

— В смысле, когда ты…

— Проявлялась, или как это назвать. Голоса не всегда были такими громкими. Поначалу я могла их игнорировать. Иногда даже прислушивалась, — тихо сказала она. — Я слышала то, что не должна была, а периодически… делала ужасные вещи. Использовала полученную информацию, хоть и знала, что это неправильно. Жульничала на экзаменах. Открыла все секреты девочки, которая издевалась надо мной. И с каждым разом голоса кричали громче. Сильнее. Их становилось больше. В какой-то момент я перестала понимать, какие мысли мои, а какие чужие. Я думала, что схожу с ума. Я сходила с ума. — Она подошла к Джейми. — Твои способности — не бесплатны, даже если так кажется. Сейчас они тебе на руку, повезло… но, в итоге, они станут занозой в заднице.

Джейми не нашелся, что ответить.

— И даже если в тебе что-то есть, — продолжала Стелла, — подобное тому, что было в Маре… В какой-то момент оно активируется, и ты пройдешь через те же муки.

Парень закатил глаза, но явно смутился. Я это видела.

— Ну и ладно. Что будем делать дальше?

Я перебила обоих:

— Я чуть не умерла сегодня. И завтра мы найдем того, кто пытался меня убить.

 

Было начало двенадцатого, когда мы, наконец, встали с кровати. Я могла ходить, но было больно. Очень. Потому я была медленной. Нашей единственной зацепкой был счет, который Стелла забрала с офиса Кэллс, с адресом бухгалтера. Вряд ли она нас к чему-то приведет.

Таксист высадил нас в недрах Среднего Манхэттена. Мы уставились на уродливое здание, зажатое между прачечной и почтой, в котором предположительно Ира Гинзберг выписывал налоговые чеки таким жутким корпорациям, как «Горизонт».

— Итак, каков наш план? — спросила Стелла.

— Мы спросим, на кого он работает, — ответила я.

Девушка почесала нос.

— И что, если он… не станет добровольно делиться информацией?

— Тогда Джейми поспособствует его разговорчивости. — А если и это не поможет, то в дело вступлю я. Как ни странно, я чувствовала себя довольно хорошо и уверенно. Что бы доктор Кэллс ни пыталась со мной сделать, у нее не вышло. Я все еще здесь, и те штуки, что были внутри меня, больше не проблема. У нас был адрес мужчины, помогавшего в ее злодеяниях. Мы приближались в наших поисках. Приближались к Ною. Я это чувствовала.

Джейми прочистил горло.

— Ну что, вперед?

Вперед. Швейцар вручил нам карточки посетителей, приклеив их мне на грудь, Стелле на бедро и Джейми на левую ягодицу. Затем мы поднялись на лифте на указанный этаж. Комната ожидания походила на кабинет врача, в дополнении с секретаршей с хвостиком, жующей жвачку. Стелла посмотрела на Джейми и указала на нее.

— Ваш долг так велик, что я даже не могу его посчитать, — пробормотал он.

— Ваши имена? — спросила секретарша.

— Иисус, — ответил Джейми.

— Мария, — сказала Стелла.

— Сатана. — Я прошла мимо нее и открыла дверь в кабинет Иры Гинзберга.

Комната была до боли непримечательной, как и Ира. У него было припухшее лицо, маленькая рубашка и галстук. Он встал, как только мы вошли.

— Все нормально, Джанин, — сказал он девушке. — Скажи клиенту на линии, что я перезвоню ему позже.

— Да, мистер Гинзберг, — она оглянулась на нас при выходе.

— Чем могу помочь? — спросил он.

Джейми сел в кресло напротив.

— Я так рад, что вы спросили! — Он вручил мужчине счет, который Стелла украла из офиса Кэллс. — Кто вас нанял?

— Боюсь, я не могу разглашать подобную информацию, мистер…

— Иисус. — Я фыркнула.

— Мистер Иисус, — сказал Ира без тени юмора.

Парень задумчиво кивнул.

— Понимаю. Я перефразирую: кто вас нанял? — На этот раз голос Джейми был громким и убедительным. Мистер Гинзберг на секунду взглянул на бумагу и тут же ответил. Допрос можно считать открытым:

— «Горизонт ООО» — это дочерняя компания; представитель материнской компании связался со мной и попросил зарегистрировать корпорацию в Нью-Йорке, а также заняться их финансами. А что?

— Вы знаете, чем они занимаются?

— Нет, — радостно сказал мистер Гинзберг.

— Кто-то из «Горизонта» должен был подписать эти документы, не так ли?

— Да, они наняли агента.

— Кого?

Мистер Гинзберг потер подбородок.

— Я не помню его имя. Что-то очень стандартное.

— Но оно записано в документах?

— Именно.

— Так дайте их нам, — голос Джейми разрезал воздух, как стекло.

— О, я бы рад, только у меня их нет. Все, касаемо ЭПК — материнской компании — хранится в архивах, а не в офисе.

— Архивах?

— Хранилище документов корпорации и ее дочерних компаний. Но все файлы закодированы. Вы потратите кучу времени на поиски без ключа доступа.

Джейми серьезно на него посмотрел и поднял бровь.

— Так дайте нам ключ.

Глаза мужчины опустели.

— Не могу. У меня его больше нет.

Я переглянулась со Стеллой.

— Что вы с ним сделали? — спросил парень.

— Пару дней назад пришел запрос на ключ к этим документам. Мне было поручено отправить их в Нью-Йоркский университет.

— Кем?

— Не знаю. Вы должны понять, это рабочие процедуры корпорации. Уполномоченное лицо предоставляет код доступа мне, а я вручаю ему или ей ключ доступа, чтобы облегчить нахождение документов в архивах. Очень полезно для судебного разбирательства.

Джейми наклонился.

— Объясните.

— Без ключа доступа корпорация может похоронить своих оппонентов в бумагах, а те даже ничего не поймут, — сказал мистер Гинзберг с самодовольной ухмылкой. — Уйдут годы, прежде чем они все рассортируют, и все это время им придется платить по часам своим адвокатам.

Я не могла смириться с фактом, что мы прошли весь этот путь ради очередного тупика.

— Тогда скажите, кому вы отправили документы, — мое терпение кончалось. — И дайте адрес архива.

Мистер Гинзберг сделал вид, что не услышал меня. Джейми повторил вопрос.

Мужчина вздохнул.

— Имя не было указано, лишь отдел Нью-Йоркского университета.

— И какой же? — спросил Джейми.

— Сравнительное литературоведение.

Я уже выходила за дверь.

 

Мы покинули офис с двумя адресами на руках — архива и отдела сравнительного литературоведения в Нью-Йоркском университете.

— Куда направимся? — спросил Джейми на улице. — В архив, верно?

— В университет. — Стелла покачала головой. — Если мы узнаем, кто получил ключ доступа, то это хотя бы даст нам имя — так будет легче рыться в миллионах документов.

— Но там не было указано имя, — подметил Джейми. — Кто бы ни дал код Гинзбергу, он мог с легкостью отправить ключ по почте, а я хочу уже найти хоть что-нибудь, что угодно. Даже если это будет кучкой ненужных бумаг в гигантском складе. А ты что думаешь, Мара?

— Вообще-то, я согласна со Стеллой, — я пожала плечами. — Найти что-нибудь в университете легче, чем иголку в стоге сена архива.

Джейми поднял руки в знак поражения, и мы сели на поезд в Виллидж. Ему пришлось убеждать охранника впустить нас без документов. Затем мы направились на этаж, где сравнивали литературу, и спросили туповатую на вид студентку за главным столом, где и как получалась почта. Она указала на коробку, полную конвертов.

— Я разношу почту профессорам в их рабочее время. Все безымянные относятся главе департамента Питеру Маккарти.

Мы со Стеллой подняли брови.

— И где же офис профессора Маккарти?

— Последняя дверь слева.

Она оказалась закрытой.

— Ну конечно, — сказала Стелла после того, как мы ее подергали. — Иначе быть не могло!

— Погодите, — Джейми достал какой-то предмет из кармана. Затем засунул в скважину нечто вроде заколки и целенаправленно покрутил ею. Мы буквально задержали дыхание, пока не услышали щелчок механизма.

— После вас, — сказал он, открывая дверь. Я вошла первой.

Комната была обставлена рядами книжных полок, заваленных бумагами, блокнотами и различными предметами на каждой свободной и не свободной поверхности. С потолка свисали завядшие растения. Джейми нырнул под них и начал обыск.

— Что конкретно мы ищем?

— Ключ доступа, наверное, — сказала Стелла, осторожно поднимая бумаги со стола.

Джейми прищурился.

— Ты понимаешь, что он может быть в виде кода, а не настоящего ключа?

Я пошла прямиком к полускрытому ящику, стоящему на краю полки, и начала проглядывать почту.

— Гинзберг сказал, что послал код доступа сюда. Как я поняла, по почте. — Я подняла кипу конвертов и раздала их друзьям. — Удачных поисков.

— Я уверена, что копание в чужой почте карается законом, — сказала Стелла.

— Я уверен, что соучастие в убийстве тоже, — сказал Джейми. — Тем не менее, мы здесь. — Он взял конверт и поднял брови. — Обратного адреса нет…

— Открывай, — кивнула я.

Он аккуратно поддел пальцем конверт и, заглянув внутрь, достал плотный и блестящий каталог ИКЕИ.

Следующий. Мы работали в тишине. Я просматривала свою стопку, пытаясь узреть имя Гинзберга или хотя бы адрес. Но ничто не выделялось.

— Это не может оказаться очередным тупиком, — простонала Стелла.

Я понимала ее чувства. Во мне возрастали раздражение и гнев; я забросила спешно проверенную стопку и села на пол, сортировать документы, блокноты и папки, забитые во все углы тесного, душного кабинета. Все мои надежды растворялись с каждой секундой. В архиве будет в тысячу раз хуже, чем здесь. Как мы найдем что-то стоящее, если даже не знаем, где искать?

Стелла и Джейми забросили конверты и последовали моему примеру, рассматривая бумаги на полу.

— Эти тексты достойны уровня четвертого класса. Что этот парень вообще преподает?

— «Гендерные исследования жителей Тихоокеанских островов с 1750 по 1825», — сказал он, не отрываясь от бумаги.

— Бесполезно, — я встала на ноги. — Если ключ прислали сюда, его могли уже забрать. Мы можем искать то, чего здесь даже нет.

— И что будем делать, просто уйдем? — спросила Стелла.

— В архиве у нас больше шансов, — сказал Джейми. — Как я и говорил. Я понимаю, что там будут тонны документов, но, в итоге, мы просто обязаны обнаружить что-то полезное касательно того, кто стоит за всем этим.

Жаль признавать, но, похоже, мы зашли в тупик.

— Давайте вернем все на места, пока нас не обнаружили, копающимися в этом дерьме.

Стелла признала свое поражение. Джейми хотел поскорее уйти и начал максимально быстро раскладывать вещи по местам. Я положила стопку блокнотов на край стола и повернулась, спотыкаясь об небольшую деревянную статуэтку, которую поставила на пол ранее. Чтобы не упасть, я схватилась руками за полку, и что-то сверху рухнуло мне на голову.

Я выругалась, прижимая ладони к черепу, и мысленно пнула чертову деревяшку. Джейми поднял упавший на меня предмет.

— А я-то думал, твоя голова достаточно прочная, чтобы разбить стекло, — сказал он, держа рамку.

— Если у меня будет сотрясение, тебя загрызет совесть за эту шутку.

— У тебя нет сотрясения. — Он перевернул картинку. — Кто-нибудь помнит, где она стояла?

— На верхней полке.

Парень потянулся, чтобы вернуть ее на место. На фотографии были какие-то люди на церемонии вручения дипломов. Предположительно, Маккарти был седовласым мужчиной на подиуме. Но не он поймал мой взгляд. На заднем фоне, стоя слева от стены перед десятками выпускников в мантиях и академиках в костюмах, был запечатлен кто-то мне знакомый. Я вырвала рамку из рук Джейми.

— Что такое?

— Не что. Кто. — Я указала на Абеля Лукуми.

Стелла переступила через кипу научных журналов на полу и стала рядом с нами.

— На что смотрим?

— На человека, ответственного за весь этот бред, — не мешкая ответила я. Других объяснений быть не могло. — Это Лукуми.

— Стой… парень из Майами? Из Литтл-Гаваны?

— Ну не из Швеции же.

— Заткнись. — Стелла пихнула Джейми.

Тот немедленно вытащил фотографию Лукуми и Маккарти, а затем мы спешно вернули кабинет профессора в первоначальный вид. Ну, почти.

— Каковы шансы? — задумчиво спросил Джейми, когда мы вышли.

— Один к мне плевать? Он был на фотографии с профессором — главой департамента, куда Гинзберг отправил ключ. И на платформе в Вашингтоне. И в больнице, после нападения Джуда. Он все время преследовал нас!

— Не нас, — тихо вставил Джейми.

И он был прав.

— Меня. Он преследовал меня с момента нашей встречи. — Мои мысли неслись впереди паровоза. — Он просто обязан быть тем, кто прислал записку и аптечку, когда мне стало плохо. Он знает, что со мной происходит, что было внутри меня. Следовательно…

Он должен знать, где Ной. Может, это он держал его в плену.

— Но тогда зачем ему ключ доступа? — Джейми почесал нос. — Если он прячется за другими, организовал и финансировал «Горизонт», да еще и преследовал нас, то у него уже должен быть доступ к архиву. Зачем ему ключ?

— А вдруг все не так? Может, дабы оставаться анонимно, он организовал корпорацию, спонсирующую «Горизонт», и только один человек за раз может иметь доступ к архиву. Ему нужно было забрать ключ перед тем, как пойти туда. Поскольку даже его работники толком не знают, что он, Лукуми послал его другу.

— По-моему, ты высасываешь теории из пальца, — сказал Джейми.

Стелла начала накручивать волосы.

— Бывали и похуже. Но, стойте… значит ли это, что ключ сейчас у него? Если заходить может только один человек за раз, возможно…

— Возможно, он там, — закончила я за нее. — Прямо сейчас.

Мы переглянулись. Давно пора покончить со всем этим.

— Поехали.

 

Мы забежали в поезд в последний момент и втиснулись между пожилой дамой с фиолетовыми волосами, прижимающей к груди сумочку от Блумингдейлз, и девушкой, похожей на хасидку, читающей «Над пропастью во ржи». Джейми пародировал мужчину в смокинге, громко твердящего что-то по наушникам, но, не считая этого, мы молчали всю дорогу. Когда мы вышли из метро, солнце уже садилось. В каком бы районе мы ни находились, выглядел он как промышленный. Людей почти не было. Пустошь.

— Ладно, — сказал Джейми. — Два квартала на восток, три на север, и мы на месте.

Солнце ускользнуло за городской горизонт. К нашему приходу почти стемнело.

— Вот оно, — Джейми посмотрел на огромный склад. В паре этажей над нами были десятки окон. В крови забурлил адреналин. Тут мы и должны находиться. Я это чувствовала.

— И как мы зайдем внутрь? — Стелла пнула большой металлический затвор, закрывавший вход.

— Ну ты и дурная! — прошипел Джейми. — Если там кто-то есть, то он обязательно тебя услышал, — он наклонился к земле. — Смотрите. Замок сняли.

— Значит, внутри все же не пусто. Как думаете, там Лукуми?

— Возможно. — Или Ной.

— Ты уверена, что нам стоит это делать? — парень посмотрел на меня.

— Нет, — честно ответила я, глядя на здание. — Все это время Лукуми был на километр впереди нас. Каждый поступок он видел издалека. Наверняка он нас ждет.

Стелла потянула за волосы.

— Мне не особо по душе эта мысль.

— Мне тоже, но единственная альтернатива — это уехать домой. А я не могу себе этого позволить.

Джейми посмотрел на меня и поднял затвор двумя руками. Скрежет металла можно было услышать из Майами. Мы встали перед коричневой или ржаво-красной дверью с заклеенным газетой окошком.

— Ну, — вздохнула Стелла, — если они еще не догадались о нашем присутствии, то теперь знают наверняка.

Я взялась за ручку. Она повернулась без всяких препятствий, и мы зашли внутрь. Темнота снаружи была ничтожна в сравнении с мраком в помещении. Он казался практически материальным. Будто можно было протянуть руку и пощупать его.

— Может, поищем выключатель? — прошептала Стелла.

— Боишься темноты? — спросил Джейми.

— Я бы предпочла не сломать шею, случайно зацепившись за тебя.

— Да и мы уже объявили о своем присутствии. Я голосую за свет. — И всерьез, поскольку я вдруг почувствовала сильный страх темноты.

Джейми осмотрел стену за спиной. Ушло несколько минут, но вскоре…

— Бинго! — он нашел выключатель.

Огромное пространство осветилось сотнями лампочек, встроенных в ряд полок, достающих до потолка. Мы услышали, как что-то рухнуло на пол.

— Ай!

Ребята переглянулись. Никто из нас не заговорил.

Я не смотрела на них, мой взгляд был направлен прямо, а рот приоткрыт. Мне было знакомо это «ай!»

— Даниэль?!

— Что… Мара?! — воскликнул парень. А затем выглянул из-за полки.

Я кинулась к нему со всех ног. Мой братец сидел на полу и потирал колено. Я опустилась и крепко обняла его.

— Что ты здесь делаешь? — мой голос был приглушен из-за его плеча. Я закрыла глаза. Не могла поверить, какие же приятные чувства у меня вызывало объятие с братом. Да и вообще объятия.

— Я услышал, как открылась дверь, выключил свет и спрятался за полками. А затем появились вы, и я споткнулся об стул.

— Гений, — улыбнулась я.

— Что ты здесь делаешь?

Я отодвинулась, и слова полились ручьем — о произошедшем в «Горизонте», о произошедшем до «Горизонта», все-все. Мою дамбу прорвало, и починить ее уже нельзя. Лицо Даниэля менялось с недоуменного на шокированное, с напуганного на понимающее, и снова на недоуменное. К моменту, когда я закончила, у меня была нехватка дыхания и взмокшее тело.

— То есть, ты хочешь сказать… — начал брат. — Что все это было по-настоящему. — Он нервно хохотнул. — А задание от «Горизонта», та выдуманная история? Она не была выдуманной. Не было никакой героини. Ты рассказывала о себе.

Я улыбнулась, думая, что бы сказал Ной, будь он здесь. Наверное, что я была слишком прямолинейна со своей маленькой проблемой, когда врала Даниэлю, что это «задание». Хотела бы я, чтобы он был рядом, и я могла ответить: «А я говорила!»

— Я знала, что ты мне не поверишь.

— Потому что… как это вообще возможно?

— Мы не знаем, — сказал Джейми. — За этим сюда и пришли.

— Мне нужно передохнуть. — Даниэль потер глаза. — Но вы же не умеете… летать или что-то подобное?

— Не-а.

— И ползать по высоткам, пуская паутину из пальцев?

Я покачала головой.

— Ладно-ладно. — Он оглянулся и нахмурился, словно впервые заметил моих друзей. — Тебя я не знаю, — сказал он Стелле. — А вот ты мне знаком. Парнишка с эболой, верно?

— Даниэль!

— Верно, — уголки губ Джейми дернулись в улыбке. — Джейми Рот, — он протянул руку, и мой брат медленно ее пожал, все еще находясь в легком ошеломлении.

— Стелла Бениция, — представилась девушка. — Ну, а теперь, когда мы познакомились, может, скажешь, что ты тут делал?

Даниэль опешил, а я вздохнула.

— Мы ожидали увидеть…

— Сантерийского священника, — перебил Джейми. — Ты, случайно, никого здесь не видел?

Парень покачал головой с еще большим недоумением, если это было вообще возможно.

— Здесь только я.

— Как ты зашел?

— Долгая история.

— К счастью, у нас полно времени, — сказала я.

Даниэль прищурился.

— Могу поспорить. Следуй за мной, сестренка.

 

Даниэль повел нас по крутой металлической лестнице и вдоль по узкому проходу, ведущему к задней части здания. Он открыл дверь в пустую кирпичную комнату со свисающей с потолка лампочкой и столом посредине. На нем были аккуратно сложены книги и папки.

— Думаю, однажды это была швейная фабрика, — сказал он, подтаскивая стул. У стен пылились швейные столы и ящики. Мы устроились на них, и Даниэль заговорил:

— Впервые я понял, что что-то не так, после духовной практики в «Горизонте». — Он посмотрел на меня. — Когда Ной не вернулся.

Мое сердце пропустило удар при упоминании его имени. Все в школе знали об инциденте с Лолитой. И тот факт, что Ноя отправили в лечебный центр за столкновение мужчины в бассейн с китом-убийцей, стал большой новостью. Брат подозревал, что его отправили в «Горизонт» — во-первых, там была я — но никак не мог это подтвердить; закон о конфиденциальности пациента запрещал персоналу что-либо рассказывать. Следующей попыткой был разговор с родителями Ноя. Он поехал к его дому и встретил мистера Шоу.

— Погоди, ты знаком с его отцом? — я облокотилась на колени.

Парень кивнул.

— Он сказал, что Ной пробудет в центре, пока не «образумится», а затем вежливо попросил меня уйти. Кстати, почему он не с тобой?

Я открыла рот, но не знала, что сказать, с чего начать.

— Он был с нами в «Горизонте», — ответил Джейми. — А затем случился инцидент с Джудом. Меня там не было — я помогал Стелле, так как ее ранили, и Ной приказал нам бежать. После этого я его не видел.

— Кэллс сказала, что он умер, — вставила Стелла. — При падении здания.

— Но она лгунья! — перебила я. — Она врала нам обо всем, постоянно.

— Так, где же он? — Даниэль окинул нас взглядом.

— Мы не знаем. Но вскоре это исправим.

Он прищурился.

— У меня осталось странное ощущение от знакомства с его отцом. Я в курсе, что Ной с ним не ладит, но отправить его в психушку за случай с Лолитой — немного жестоко.

— Наши родители тоже меня туда отправили.

— Знаю. Но, Мара, у тебя…

— Что?

— Своя история, — осторожно сказал брат.

Как и у Ноя.

— В общем, я начал копать на него информацию.

— И? — спросил Джейми.

— Все публичные документы безупречны. И никакой очевидной связи с «Горизонтом» у него не было. Но я все равно решил туда съездить…

— Подожди, ты был в «Горизонте»? — выпалила я. — Когда?

— Через пару недель после твоего отъезда. Я постоянно накручивал родителей по поводу твоего пребывания там, но они очень чувствительно к этому относились — особенно мама. Она едва могла говорить о тебе — о том, что, по ее мнению, ты с собой сделала, — исправился Даниэль, глядя на мои запястья. — В итоге, я сказал, что мы с Софи поплаваем на лодке ее отца, и поехал в «Горизонт».

Он рассказал, как приехал на остров, но охрана не пустила его ко мне. Это настолько его взбесило, что он начал пропускать учебу и копаться в пятилетних корпоративных отчетах «Горизонта ООО».

— Это послужило мне первой подсказкой, — сказал Даниэль. — Я помню, как мама говорила, что «Горизонт» открылся лишь год назад, но записи были куда более старыми — налоговые декларации, годовые отчеты, прибыль, убыль. Одна из них привела меня к бухгалтеру в Нью-Йорке…

— Да, мы тоже с ним знакомы, — встрял Джейми. — И что ты сделал?

— Позвонил ему.

— Вот так просто?

— Я назвался работником Кэллс, солгав, что она приказала достать документы одной из «программ».

У меня округлились глаза.

— И это сработало?

— Нет.

О…

— Он ответил, что я должен дать ему код доступа и следовать соответствующей процедуре, какой бы она ни была, даже если я звоню от имени Кэллс. Я понимал, что мне придется поехать в Нью-Йорк, но мне нужно было убедиться, что я достигну хоть каких-то результатов, в чем у меня не было уверенности. Я продолжал копаться в их документах из публичного доступа, но в них не было ничего полезного. Как-то раз я пришел домой усталым и решил поиграть на пианино… это лежало на крышке.

Даниэль достал что-то с полки позади. Копию «Новых теорий о генетике».

— Я забыл о ней после твоего отъезда, но, увидев, сразу же открыл и начал читать. Вступление было ужасным, но столь подробным, что я не мог отложить книгу.

Я скривилась.

— Только ты мог найти ее увлекательной.

— Что хорошо, поскольку именно она помогла мне сюда пробраться.

Даниэль поведал нам о своем подозрении, что набор чисел, постоянно появляющийся в книге, мог быть ключом доступа, о котором говорил бухгалтер. Он оказался прав. Парень продолжил историю, используя непонятный жаргон, и мне пришлось бороться со сном, но затем:

—… восемнадцать двадцать один.

Я вновь сосредоточилась.

— Что ты сказал?

Он посмотрел на меня с любопытством.

— Эти цифры, последовательность? Ленард ссылался на них, как на генетический указатель — числа генов, которые несут в себе аномалию и меняют субъекта. Одно из его опубликованных исследований установило, что субъекты с аномалией видят эти цифры повсюду. Последовательность выделяется для них. Всякий раз, когда они видят набор цифр — любую пару с единицей, восьмеркой, двойкой или тройкой — он бросается им в глаза. Как навязчивая идея — похоже на ОКР. Они несознательно видят то, чего нет. Это ранний симптом.

Интересно, был ли он у меня? Если и так, я не заметила.

— Он также говорит о деградации и эволюции определенных указателей, утверждая, что проследил за происхождением некоторых субъектов еще до тех времен, когда технологии секвенирования гена даже не существовало! Это лженаука, как тот бред о генетической памяти…

— Какой бред? — быстро спросила Стелла.

— Иногда дополнительный белок связывается с геном. Таких субъектов он называл G1821-3 и утверждал, что третий белок позволял им сохранять воспоминания предков, что просто глупо!

— Вовсе нет, — тихо сказала я. — Это правда.

— Что?

Я рассказала Даниэлю о снах, воспоминаниях, чем бы они ни были — об Индии и кукле нашей бабушки.

— Не знаю, что это значит, — сказал он, когда я закончила.

— Что Ленард был прав.

Глаза Стеллы загорелись с надеждой.

— Он писал, что у субъектов с аномалией были «дополнительные сверхспособности», — Даниэль посмотрел на каждого из нас. — Как у супергероев.

Мы молчали, но Джейми не выдержал:

— Не совсем как у них.

Я пнула его по ноге.

— Но вы можете… — Даниэль затих, ожидая ответа. Все молчали. — Делать всякие странные вещи?

— Ага. — Джейми медленно кивнул.

— Поправьте меня, если я не прав… вы говорите, что способны…

— Читать твои мысли, — сказала Стелла.

— Заставлять тебя делать, что мне вздумается, — улыбнулся Джейми.

— А Ной может исцелять, — я наблюдала, как крутятся колесики в голове у брата. И знала, какой вопрос он задаст следующим, но не была к нему готова. Не то, чтобы у меня был выбор.

— А ты?

Я посмотрела на Стеллу и Джейми, но они избегали моего взгляда.

— Я могу управлять кое-чем силой мысли, — неубедительно ответила я.

Даниэль наклонил голову вбок.

— Управлять? Как… в фильме «Кэрри»?

В каком-то смысле.

— Знаешь, что Джуд сделал со мной в ночь падения Тамерлана?

Парень кивнул и сглотнул.

— Именно поэтому я так поступила, — тихо начала я, а Даниэль нахмурился. — Я была напугана. И рассержена. Психбольница рухнула, потому что я так захотела.

Он недоуменно покачал головой.

— В смысле…

— Я убила Рэчел и Клэр. — Даниэль открыл было рот, чтобы возразить, но я перебила его: — И миссис Моралес. Она умерла, потому что завалила меня, и я разозлилась.

— Мара, она умерла от анафилактического шока.

— Я хотела, чтобы она удавилась собственным языком.

На это брату было нечего ответить.

Наконец, Стелла решила спасти меня от неловкой, болезненной тишины, последовавшей после моего откровения.

— Ты не нашел в книге информации, как нас вылечить? Есть ли какое-нибудь лекарство?

Даниэль покачал головой.

— Все не так… аномальный ген больше похож на X или Y-хромосому. — Он встретился со мной взглядом. — Он просто… часть вас.

«Ты не сломлена», — сказал мне Ной, когда я попросила его помочь мне. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

И, возможно, он был прав.

Стелле было трудно смириться с тем, что рассказал Даниэль, и она попросила его взглянуть на книгу.

— Вам всем бы стоило ее прочитать. Может, вы найдете что-то, что я упустил.

Джейми выпрямил ноги и встал.

— Что еще ты обнаружил?

— Ничего особенного, что подтверждало бы теорию, — сказал Даниэль, — но кучу всего на Дебору Сьюзан Кэллс. — Парень поднял стопку файлов со стола. Их там была куча. — Я ничего не понимал, пока не попал сюда, потому не знал, с чего начинать. Имя Кэллс было единственным, с чем