Янка Мавр. ТВТ 3 страница

о том, как Павлик выкручивал все, что выкручивается, Нина пускала пузырьки, а весь мир разделился на две части. Прошло, может, недели три с тех пор, как в доме Павлика погаслоэлектричество и произошли известные нам страшные события. И вот однажды, в пасмурный день, мать захотела зажечь лампочку встоловой, - и она не зажглась. - Снова это самое несчастье! - ужаснулась мать. - Ничего! - с чувством собственного достоинства проговорил Павлик. -Теперь уже мы и сами наладим. - Да ну? - обрадовалась мать, но сразу же безнадежно добавила: - Гдетебе справиться... - А вот посмотрим! - уверенно произнес Павлик и подошел к счетчику. Выкрутил одну пробку - исправная. Выкрутил вторую - тоже исправная?!. - Наверно, лампочка перегорела, - сказал Павлик и выкрутил лампочку. Осмотрел ее, - кажется, все в порядке. - Току нет! - авторитетно заключил он наконец. - Придется подождать. - А может эта горит? - сказала мать и включила лампочку в другойкомнате. Лампочка загорелась!.. Павлик был сбит с панталыку. Что за чудо такое? Лампочка целая, а негорит! А ну, если попробовать, будет ли она гореть в другом патроне? Выкрутил вторую лампочку и вкрутил на ее место. эту. Лампочказагорелась. Значит, причина не в ней. И не в пробках. А в Чем же? Павлик сталнапряженно думать. - Ничего не поделаешь, - вздохнула мать. - Придется снова вызыватьмонтера. - Нет! - категорически заявил Павлик. - Я сам исправлю. Сказал и испугался: выполнит ли обещание? Как разгадать, гдеповреждение? Наверное, в патроне. И начал откручивать в патроне все то, что можно открутить. Сначалаоткрутилось фарфоровое кольцо. Потом подалась медная шейка. Осталсяфарфоровый кружочек; нем разные дырочки, пластинки, трубки и еще одна меднаяшейка с винтовым нарезом. Ну что теперь с ними делать? - Ой, намастеришь ты так, что еще хуже будет! - проговорила мать. - Всеравно придется звать монтера. - Нет, исправим сами! - упрямо повторил Павлик, а у самого даже сердцесжалось от сомнения. Что же теперь делать? Как узнать, исправен патрон илинет? "Ну, если уж на то пошло, так буду разбирать все, что разбирается! -подумал он в отчаянии. - Может, нападу на что-нибудь". И действительно напал, да так, что кувырком полетел вниз. - Ай-ай! Осторожно! Что с тобой? - крикнула мать. - Немножко поскользнулся, - ответил Павлик. А он совсем не поскользнулся - его ударило током, только стыдно былосказать об этом матери, да еще Павлик боялся, что мать вообще запретит емузаниматься этим делом и довести его до конца. А какого конца - он и сам уже не знал. Одно только он догадался сделать - выкрутить пробки, чтобы совсемвыключить ток. Затем начал разбирать патрон дальше. Тут он почувствовал, что его покидает последняя надежда. Если бы ещеспокойно все это делать, без спеху и без ответственности, тогда, может быть,он и разобрался бы в этой технике. А так, пожалуй, ничего не выйдет. Он бросил работу и побежал к Андрею. - Ты знаешь, как устроен патрон для электрической лампочки и как егопроверить? - запыхавшись, спросил Павлик. - Нет, - ответил Андрей. - Все равно, бежим ко мне, помоги! По дороге захватим еще Яшу. Яша сказал, что разбирать патрон ему приходилось, но так себе, радизабавы, а как проверить и исправить его - он не знает. - Но все равно мы обязаны это сделать! - решительно заявил он. А тем временем вернулся домой отец Павлика. Приближались сумерки. Отецхотел было зажечь лампочку своей комнате, но... теперь и она уже незагорелась. - Что это? - встревожился он. - Уж не испортилось ли снова? - Да вот сначала только одна лампочка в столовой не горела, - ответиламать. - А Павлик захотел сам исправить ее и, как видно, все испортил. - Я ему дам! - разозлился отец. - Вот сорванец! - И я говорила ему: не лезь, говорю, надо вызвать монтера. А он,смотри, что наделал. Когда Павлик с товарищами подходил к дому, там ожидала его большаябуря. Но от первого удара грома его спасли два громоотвода, Яша и Андрей:отец не захотел воевать в их присутствии. А за это время Павлик успел вспомнить, что пробки выкручены, и вкрутилих снова. Лучи света сразу погасили гнев родителей, и гроза окончилась всего лишькатегорическим приказом: - Завтра вызовешь монтера, а сам и не думай трогать электричество, ато... Это "то" было сказано так грозно и выразительно, что даже громоотводыиспугались. Ребята остались в темной столовой и начали совещаться. Положение создалось очень критическое. Во-первых, в темноте невозможнобыло ничего делать; во-вторых, это было запрещено; в-третьих, завтра могприйти монтер и сорвать все дело. - Это будет большим прорывом на нашем фронте, - грустно проговорил Яша. - Этого ни в коем случае допустить нельзя! - крикнул Андрей. - Остается только одно, - сказал Павлик, - рискнуть и сделатьнелегально. Отец приходит в пятом часу, а мы свободны от половины второго. - А как мать? - Маму мы как-нибудь задобрим. К тому же, она будет занята своимиделами. - А что если не удастся? - проговорил Яша. - Ну, тогда мне придется пострадать, - усмехнулся Павлик. - Дело наше важное, за него стоит и пострадать, - утешил Андрей. - Слушайте! - вскочил Яша. - У меня есть лишний патрон. Пойдем ко мне икак следует его изучим. Тогда завтра мигом справимся. - Правильно! Бежим сейчас же! - обрадовались ребята. Назавтра товарищи пришли к Павлику с книгами, будто заниматься, иразместились за столом. - Придет ли монтер? - спросила мать. - Не знаю... Может, сегодня не будет... Я... - начал бормотать Павлик,но на его счастье на кухне "побежала" кастрюля, и мать бросилась спасать ее. Теперь уже ребятам хватило и пяти минут, чтобы убедиться, что патрон висправности, и за это время собрать его. Но положение от этого нисколько не улучшилось: лампочка все равно негорела. Тревога охватила ребят. Это же скандал, если они провалятся! Это жепозор для всего ТВТ! - Надо осмотреть всю линию от счетчика до лампочки, - горячился Андрей.- Где-то что-то должно же быть! И когда они пошли по линии, то в коридоре действительно напали начто-то: это была распределительная коробка, откуда расходились два провода. - Больше нигде не может быть, как тут, - решили ребята. Мать заметила, что они шныряют около коробки и недовольно буркнула: - Снова хотите испортить, мастера? Нет, лучше уже не трогайте. - Да нет, мы так себе, - начал уговаривать Павлик. - Мы только хотимпоглядеть, а трогать не будем. И, воспользовавшись моментом, они добрались до коробки. Там ониувидели, что кончик одного провода на волосинку высунулся из гнезда. Они всунули назад конец провода - и лампочка загорелась. - О! - крикнули все три мальчика вместе, как в подобных случаях кричатвсе люди на свете. Павлик позвал мать, церемонно раскланялся, развел руками и сказал: - Пожалуйста, мадам, - ремонт сделан! Мать посмотрела, и теплая улыбка осветила ее лицо. - Вот вы какие! - сказала она. - Никогда не думала. Если бы всегда такбыло... - Теперь уже всегда так будет! - ответил Яша. - На то есть ТВТ. - Что? - переспросила мать. - Товарищество воинствующих техников, - объяснил Андрей. - Все воинствующие да воинствующие, - проговорила мать. - Да уж пустьсебе и так, лишь бы хорошо было. Когда они остались одни, Яша спросил Павлика: - А как это тебя стукнуло, если лампочка не горела? Току же не было. Павлик посмотрел на него и задумался. - Правда! - проговорил Павлик. - Как это могло случиться? - А может, тебе показалось? - обратился к нему Андрей. - Где там показалось! - ответил Павлик. - Так долбануло, аж полетел. Вот загадка! Думали, думали и догадались только тогда, когда Павликслучайно вспомнил, что эта лампочка и раньше несколько раз гасла и самазажигалась. Значит, тот кончик провода, может, от сотрясения сам прикасалсяк другому проводу, то снова отсоединялся. И Павлик попал как раз в тотмомент, когда получился контакт. Ребятам даже легче стало, когда ониразгадали эту загадку. Назавтра наша тройка долго рассказывала своим товарищам, в какомпереплете они очутились и как спасли честь ТВТ. - Запиши мне восемь очков! - подошел к Яше Боря Цыбук. - Восемь?! - удивились все. - Да, восемь. Первое - я склеил разбитую кружку. Второе - исправилпряжку в ремне. Третье - прибил в заборе дощечку. Четвертое - отремонтировалтабуретку. Пятое - починил вешалку для одежды. Шестое - забил гвоздь встенку. Седьмое - подклеил к "Естествознанию"? твердую обложку. Восьмое -сделал пробойчик вон у этой форточки. Ну, что? - с видом победителя взглянулна всех Боря. - Ну, братец, - сказал Яша, - ты столько мелочей наберешь, что наодного тебя тетради не хватит. - Мелочи? - возмутился Цыбук. - А ты же сам говорил, что по законукаждая мелочь считается! - Тихо, тихо, успокойся! - засмеялся Яша. - Гони сколько хочешь. Когдабудет слишком много, будем отмечать крестиками. Остальные друзья имели также немало "очков". Стась набрал четыре, Клава- два, Леня - шесть, Соня - три, и так далее. Только Нина имела одно очко,но оно было интереснее всех. У них испортился примус. Ничего с ним не случилось, ничего несломалось, но из него все время "выходил дух". И выходил так медленно, чтоникак нельзя было разгадать - откуда. Наконец, когда Толи дома не было, мать вылила из примуса керосин иприказала Нине отнести его к мастеру. Нина взяла в руки примус, топчется наместе. - Ну, чего ты? - говорит мать. - Неси! - Я... Мы... сами исправим, - проговорила Нина. Мать посмотрела на нее, покачала головой, а потом весело рассмеялась. - Ты сама исправишь примус?! Ну-ну, попробуй! Но сегодня же все-такиотнеси к мастеру. Нина сама даже и не думала исправлять примус. Где там было ей братьсяза такое дело? Она только не должна была нарушить "закон ТВТ". Подождетбрата, посоветуется с ним. Потом они посоветуются с другими товарищами, атогда уже, если ничего не придумают, отнесут мастеру. Но Толя все не идет. Сейчас мать велит нести примус. Интересно все же было бы знать, где это проходит воздух? Накачалапримус, прислушалась - ничего не слышно. А как же мастер узнает, откудавыходит воздух? Мать вышла из кухни. Рядом стоит таз с водой. Не опустить ли примус вводу? Тогда будут видны пузырьки. Опустила - и действительно увидела, что маленькие пузырьки идут с тогоместа, куда вливается керосин. Но что из этого? Все равно исправить она неможет. Вынула примус из воды, открутила кружочек-покрышку, смотрит - под нейкруглый кусочек кожи, но совсем истертый, порванный. "Это же он не прижимается плотно и пропускает воздух!" Мигом вырезалакусочек кожи из старого ботинка, сделала кружочек, вставила, сновапопробовала в воде - пузырьков нет! Нина даже закричала от радости. Когда пришла мать, Нина с гордостью подала исправленный ею примус. Тут началось такое, что хоть ты из дому убегай. Девочка, - и вдруг примус починила! Сама! Какое счастье для родителейиметь такую гениальную дочку! Где это видано, чтобы девочки примусы чинили? А когда пришел Толя, так ему жизни не давали: вот, дескать, сестра утебя какая, а ты? Тогда он разозлился, взял да и заштопал себе носки. Эффект вышел необычайный. Родители совсем сбились с толку. Что же этотакое творится у них в доме? Дочка примусы чинит, а сын носки штопает! Весьсвет пройди, такого не увидишь. Загомонил и свет, в который входили три соседние двора, и разделился надве части. - Вот это я понимаю! - говорили в одной части света. - Теперешняямолодежь не будет такой беспомощной, как мы. Все сама сделает. А в другой части света раздавались совсем другие голоса: - Ну, если мужчины начнут носки штопать да рубашки, а женщины примусыда сапоги чинить, -тогда порядку не будет. Испокон веку каждый занималсясвоим делом... Необходимо лишь отметить, что в этой второй части света насчитывалосьочень мало народу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

в которой говорится, как с Соней стряслась беда, Цыбук заинтересовал учителя, а ботинок разинул рот. Прошло дней десять - и в секретариате ТВТ заполнилась очками всятетрадь. - Деятельность ТВТ разворачивается успешно, - говорили ответственныесекретари - Клава и Яша, начиная новую тетрадь. По количеству очков впереди шел Боря Цыбук, он выгнал тридцать восемьочков. Но по качеству очки Толи и Павлика были гораздо значительнее, хотя уних обоих вместе не было тридцати восьми. А все члены ТВТ в общем имели заэтот период сто двадцать девять очков. Из них одиннадцать приходилось нашколу, а остальные - на свои дома. Среди домашних очков довольно интересным был случай со СтасемКовальским. Он взялся почистить часы-ходики, которые совсем остановились:видимо, в механизм набилась пыль. Родители членов ТВТ за это время уже привыкли, что их дети все могутсами сделать. Поэтому Стасю не мешали. Разобрал Стась часы, почистил, смазал, а когда начал собирать их, тозапутался и не мог окончить. И натерпелся же страху бедняга! Но на то и существовало ТВТ, чтобывыручать друзей из подобных положений. Андрейка сейчас же снял со стены свои ходики и понес их к Стасю. Тутуже, глядя на собранные часы, кончить работу было нетрудно. Больше всего было потехи, когда мальчик выполнял "девичью" работу, адевочка "мальчишескую". Тут уж действительно происходила "культурнаяреволюция", как говорили наши ребята. И когда Леня шел по двору, соседипоказывали на него пальцами и говорили своим детям: - Видите этого мальчика? Он сам себе штаны штопает. Хороший, способныймальчик! А о Клаве говорили: - Эта девочка все может сделать. Она и ножи точит, и табуреткупоправит. Золотая девочка! А родители, так те просто нарадоваться не могли, глядя на своих детей. - И откуда все это взялось? - удивлялись они. - Иногда сам ничего незнаешь и не замечаешь, а ребенок взглянет, - сразу найдет какие-нибудьнеполадки и тут же исправит их. Наши герои только улыбались, слушая эти похвалы. Конечно, каждомуприятно, когда его хвалят: приятно знать, что ты приносишь пользу. Но тут,кроме всего этого, очень интересно было добывать "очки", или, как ониговорили, "охотиться за очками". А сколько сегодня удастся "поймать"? А чтопринесет "в зачет" его товарищ? А сколько наберется за неделю? за месяц? загод? Где ни повернется такой "охотник", он уже смотрит на все совсем другимиглазами. Сколько времени, скажем, жила Нина в своей квартире и никогда незамечала, что у нее под ногами из пола чуть-чуть высунулась головка гвоздя.И никто в доме не замечал этого, даже мать, которая не раз рвала об этотгвоздь тряпку, когда мыла пол. А теперь Нина заметила его, пристукнула - ипол стал гладкий. Взглянет тэвэтэтовец на шкаф, а у него дверки все норовят самираскрыться. Прибьет какую-нибудь кожицу - и все в порядке. Но попадалось и такое "очко", какого даже вся организация ТВТ не моглавзять. Увидев, что дети так хорошо справляются со всякими ремонтами, Толинамать подсунула им и дырявый чайник. - Дырочка совсем малюсенькая, - сказала она. - Может, вы сумеетезапаять? - Вряд ли, - ответил Толя. - И паяльника у нас нет, и как это делается,не знаем. - А вы попробуйте всей своей компанией. Но и "вся компания" не могла помочь. - Эта работа относится к з 3 устава ТВТ, - постановили друзья. - Но ближайшей нашей задачей будем считать приобретение паяльника иовладение техникой паяния. Если в данном случае ТВТ вынуждено было только отступить, то вследующем оно потерпело страшное поражение. Соня захотела постирать себе белье. Что можно сказать против этого?Облегчить труд родителей - важнейшая обязанность члена ТВТ. Чтобы работа была доброкачественной, Соня взяла хлорки и растворила вводе. Опять-таки ничего особенного: мать всегда пользуется хлоркой, дляэтого и продается она в аптеках. Постирала, повесила сушиться и тогда только похвалилась перед матерьюсвоей работой. - Хорошо, дочушка, очень хорошо! - похвалила мать. А когда белье высохло, то разлезлось на куски! Тогда только выяснилось, что это сделала хлорка. - Ее же надо сначала кипятить, - кричала мать, - пока вода не станеткрасной! Потом процедить и тогда только вливать в воду, да и то когдаполоскать уже надо. Почему же ты не спросила? Все сама да сама! Этот случай произвел большое впечатление на всю организацию ТВТ. - И я этого не знала и могла сама так же сделать! - сказала Нина. Да и все остальные, кроме Клавы, не знали этого секрета. - Кто бы мог подумать, - говорил Яша, - что на таком, самомвторостепенном участке мы потерпим такое поражение? Но на ошибках мы должныучиться. После этого случая члены ТВТ стали более осторожными. Но, к счастью, вих практике несчастий больше не было. Через некоторое время наши "охотники" начали замечать, что дома нехватает "добычи". Тогда внимание их больше сосредоточилось на школе. А уж здесь-то добычисколько хочешь: всегда больше находится охотников плодить ее, чемистреблять. Руководители школы еще раньше обратили внимание, что некоторые ученики- Цыбук, Рогатко, Макейчик, Канторович и еще несколько человек (это значиттэвэтэтовцы!), - как-то более внимательно и сознательно относятся кшкольному имуществу. Они не только ничего не портят, но, наоборот, гдетолько заметят что-нибудь - сразу же сами и исправят. Если не в порядке какое-нибудь учебное пособие, то или Ковальский, илиБеспалов, или Сакович наперебой берутся исправить его. Если кому-нибудь из них попадется библиотечная книга с оторваннымлистом, так они обязательно его вклеят. Если в раздевалке вывалится колышек из вешалки, то кто-нибудь изтэвэтэтовцев обязательно всадит его на место. На школьном дворе, около дверей, после дождя долго стояла лужа. Всемприходилось перебираться, кто как может, через нее, не раз попадали ногой вводу. А чуть дальше лежали кирпичи. Положить в лужу кирпич догадался толькоКовальский. Большое впечатление не только на руководителей, но и на всех учениковпроизвел поступок Андрея Гулиса. Каким-то образом в стене класса выкрошилсякусок штукатурки. Дырка была небольшая, и никто не обращал на нее внимания.Но при каждом сотрясении известка осыпалась, и дырка все увеличивалась. Ивот Андрей захватил где-то в бумажку извести, принес в класс и залепил этудырку. Это было настоящее очко! Все тэвэтэтовцы завидовали Андрейке. Да идругие ученики смотрели на него с удивлением и восхищением. - Сознательные ученики! - радовались учителя. Мы уже говорили, что наши герои никому в школе не рассказывали о своемтовариществе. Что ни говори, а есть такая "слабость" у ребят - любят онииметь свою "тайну". Разве не интересно, когда на тебя смотрят, удивляютсятвоим поступкам и не знают, что ты не обыкновенный человек, а тэвэтэтовец?Но однажды произошел случай, который привел к раскрытию тайны и к такимпеременам, о каких никто из тэвэтэтовцев даже не думал. И все из-за Цыбука. Буян Карачун, балуясь, оторвал палку, к которой была прикрепленатаблица метрических мер. Об этом сразу же узнал дежурный учитель и приказалКарачуну исправить таблицу. - Да это вовсе не я! - начал отказываться Карачун. - Я ее и не трогал.Все видели. - Он! Он! - послышались голоса. - Ничего подобного! Это они по злобе на меня!.. Начался шум. Учитель наконец снова категорически приказал Карачунуисправить таблицу. Тогда подошел Цыбук и говорит: - Давайте я исправлю! Карачун использовал это по-своему и крикнул: - Я же говорил, что не я! Это он! Цыбук вытаращил глаза от удивления. - Вовсе не я! - проговорил он. - А почему же ты берешься исправлять? - крикнул: ему Ярошка, приятельКарачуна. - Это Цыбук! - настаивал Карачун. - Все видели! - Нет, это Карачун! - закричали вокруг. - Цыбука даже не было тут! Учитель укоризненно посмотрел на Карачуна и покачал головой. - Неужели ты окончательно потерял совесть? - В самом деле не я! - со слезой в голосе заканючил Карачун. - Он жесам и исправить хочет. Учитель не знал, что и думать. Взглянул на, Цыбука и сказал: - А может, и в самом деле ты? Тогда скажи. - Да нет! - с возмущением ответил Цыбук. - Почему же тогда ты исправлять берешься? - Не все ли равно, кто исправит? - проговорил Цыбук. - Пока идет этотразбор можно было уже исправить. Учитель пожал плечами и вышел. В учительской он рассказал об этом случае, и все учителя долго ломалиголову, что бы это могло значить? По всему было видно, что сделал это неЦыбук. Но почему же тогда он взялся исправить? Да еще вместо Карачуна,который на него же хотел возвести поклеп. Пока что дело осталосьневыясненным. Но ненадолго....Андрей Гулис и Боря Цыбук возвращались домой. По дороге им нужнобыло проходить около большой новостройки, огороженной высоким забором. Вдользабора был проложен временный деревянный тротуар, или, вернее, мостки. Наколодки были прибиты доски, и когда по ним кто-нибудь шел, то онипрогибались и колыхались. От этого прогибания в досках произошли некоторыеизменения. Они привели к необычайным событиям, в которых пришлось принятьучастие и Борису с Андреем. Началось с того, что навстречу бежал мальчик, споткнулся обо что-то ирастянулся на досках. Ребята засмеялись. Мальчик поднялся на ноги, зловзглянул на них и, крикнув: "Чего ржете?" - побежал дальше. Тогда наширебята заметили, что из доски торчит большой гвоздь. В этот момент одинпрохожий так саданул его носком ботинка, что заскакал на одной ноге ичуть-чуть не упал. Поднял ногу, поглядел - и зло выругался: - Черт знает что такое! При чем тут был черт - неизвестно, но факт был досадный: подошваоторвалась и ботинок разинул рот. Остановилось несколько прохожих, пожалели ботинок. - Надо бы забить этот гвоздь, - сказал Андрей. - Подождем немножко, - остановил его Цыбук. - Интересно! И ребята остались наблюдать дальше. Конечно, не каждый человек попадал на гвоздь. Когда же на мостках осталась только одна бабушка с корзиной в руках, торебята совсем потеряли интерес и начали искать камень, чтобы заколотитьгвоздь. Тем временем с другой стороны приближался человек. Это был парень летдвадцати и шагал он с такой скоростью, какой хватило бы не только, чтобыоторвать подошву, но даже и ногу. Не успели ребята найти камень, как этот парень уже зацепился за гвоздьи ринулся вперед носом так, что сбил с ног женщину с корзиной, и под ногиАндрею посыпались яйца. Ребята приготовились было смеяться, но увидели, что | дело вышло несмешное, а печальное. Бабушка заголосила на всю улицу; какой-то гражданинзадержал парня, требуя плату за яйца; тот доказывал, что он не виноват;вокруг них собрались зеваки, потом подошел милиционер... - Вот, что наделал проклятый гвоздь! - хмуро проговорил Цыбук. - И мы сами виноваты, - ответил ему Андрей. - Если бы не ждали да сразувогнали его, то ничего этого не было бы. И мальчики действительно почувствовали себя виноватыми. Конечно, и бедыбы этой не было, если бы они сразу забили или загнули гвоздь. И, не ожидая,чем кончится все дело, они заколотили его камнем. Среди суеты никто не заметил, что какие-то два мальчика сделали большоедело. И сами они не знали, что сделали большой шаг вперед в истории развитияТоварищества воинствующих техников. Они сделали не домашнее дело, каксказано в п.1 устава ТВТ, и не школьное, как сказано в п.4, а делообщественное, о котором в уставе. пока еще ничего не было сказано.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

самая серьезная, так как в ней подробно описывается брызгалка, говорится о реорганизации ТВТ, о том, как вожатый хотел что-то сказать, да не сказал, и, наконец, - как сам директор заработал очко. Непонятное поведение Цыбука в деле с Карачуном больше, чем других,заинтересовало вожатого. Он решил выяснить этот вопрос и на другой же деньвызвал Цыбука. - Скажи откровенно, ты вчера испортил таблицу или не ты? - Да все знают, что это Карачун! - Правда? - Честное пионерское! - Хорошо. А ты дружишь с Карачуном? - С таким я дружить не хочу! - Почему же тогда ты захотел починить таблицу вместо него? Цыбук замялся. - Скажи, почему? - повторил вожатый. - Да так, - ответил Цыбук, глядя куда-то в сторону. - Ты что-то утаиваешь. Говори правду. - А разве нельзя это делать? - улыбнулся Цыбук. - Ты не выкручивайся. Мы же все знаем, что дело это очень хорошее, заэто только хвалить тебя нужно. Но оно непонятно для нас. Ну, скажиоткровенно. Неужели ты хотел выручить Карачуна, который тебя же оболгал? - Нет, нет! - быстро ответил Цыбук. - Ну, так почему? Цыбук помолчал, потом смущенно улыбнулся и тихо сказал: - Я хотел заработать очко. - Очко? Какое очко? Что это такое? - удивился вожатый. Тогда Цыбук рассказал ему всю историю организации и деятельности ТВТ,включая и вчерашний случай на улице. Вожатый и удивлялся, и смеялся, и хвалил, и, наконец, воскликнул: - Да это же очень интересное и полезное дело! Потому вы скрывали? Мы,брат, это дело поставим еще шире. Мы организуем несколько настоящих"аптечек" и даже "аптек". Мы выйдем на охоту за границы нашего дома и школы.Через пару дней соберемся и обсудим это дело....После обеда шел дождь, и на тротуаре около дверей школы началадействовать брызгалка. Механизм этот раньше был очень распространен вомногих городах. На каждой улице, в каждом квартале обязательно была такаяштука. Но теперь она встречается значительно реже, так как всюду пошлиасфальтовые тротуары, а в них брызгалки обычно не делаются. Они остались наплиточных и деревянных тротуарах. А пока около школы асфальтированного тротуара еще не было, брызгалкапродолжала существовать и действовала исправно, особенно осенью. Устроен этот механизм очень просто: всегда бывает, что какая-нибудьплитка в тротуаре расшатается, разболтается и опускается с одной стороны,когда на нее наступишь ногой. А если под плиткой будет вода, то она оченьинтересно брызнет. Вот и вся механика. Поначалу брызгалки действуют очень слабо, бьют невысоко. Но с каждойструей воды из-под плитки выбрасывается земля, ямка становится все глубже,плитка приобретает все больший размах - и тогда уже струи воды бьют не хужеисландских гейзеров. Самыми лучшими брызгалками считаются те, которые имеют наклон в сорокградусов. Если угол наклона будет больше, человек рискует вывихнуть ногу.Когда же случается такая неприятность, тогда обычно плитку закрепляют - ибрызгалка перестает существовать. Школьная брызгалка имела наклон в тридцать восемь с половиной градусов,это значит, приближалась к наилучшей, или, как говорят ученые, оптимальнойвеличине Поэтому она работала очень эффективно. Результаты зависели от того, какой ногой на нее ступить. Если попадешьлевой ногой (идя из центра города), то вода брызнет на стену школы. А еслиправой -то вода обрызгает твою же левую ногу. Тогда человек буркнет: "Черт!" - и побежит себе дальше. Совсем иное дело, если вся струя попадет на другого человека. Тогданачинается приблизительно такой разговор: - Прошу осторожнее, гражданин. - Это от меня не зависит, уважаемый товарищ. - Надо иметь глаза. - Надо иметь голову. В зависимости от характера прохожих слова могли быть и болееделикатными и менее, но в общем неприятными. Во время дождя такие разговоры бывали довольно часто, и ученики слушалиих с интересом. А еще больше нравилось им нарочно брызгать друг на друга.Тогда уже дело доходило до потасовок. Если бы тротуар был вообще плохой, разбитый, тог да тот, кому следует,наверно заметил бы и отремонтировал его. А тут, как на беду, тротуар былсовсем хороший целый, а расшаталась всего лишь одна плитка, да и та имелаочень приличный вид. Где тут было заметить ее? Только недремлющий глаз члена ТВТ мог заметить, да и то лишь сегодня,когда пошел дождь. И даже не один глаз, а целых восемь сразу. Из них двапринадлежали Цыбуку. Ребята заметили плитку, когда шли на собрание,созванное вожатым. Кроме наших тэвэтэтовцев, он пригласил еще человек двадцать изпионерского актива. Заинтересовались и учителя, не говоря уже о директоре. Когда пришел директор, все обратили внимание, что пальто на нем досамого пояса забрызгано грязью. - Где это вы так выкупались, Антон Иванович? - спросил его учительгеографии. Антон Иванович осмотрел себя и буркнул: - Это кто-то обрызгал меня на тротуаре. Цыбук насторожился. А что, если директор скажет, чтобы поправилиплитку? Тогда пропало интересное очко. Надо спешить, пока не поздно. И Цыбук тихонько вышел из класса. Он знал, что в углу, под лестницей, есть сухой песок. Набрал его в полуи вышел на улицу. Дождь только моросил, да с крыш капало. Последний разнадавила брызгалку прохожая женщина... Цыбук отбросил плитку, насыпал под нее песку, положил плитку назад - ибрызгалка прекратила свое существование. Помыл руки под водосточной трубой,вытер о штаны и вернулся в класс. - Запиши мне очко! - шепнул он Андрею. - Какое? - На тротуаре плитку поправил, чтобы не брызгала. - Где? - предчувствуя недоброе, спросил Андрей. - Да на улице, около дверей. - Когда же ты поправил? - уже громко спросил Андрей. - Да только что. - Не может быть! - вскочил Андрей. - Посмотри сам, - спокойно проговорил Цыбук. - Ах, чтоб тебя комар забодал! - весело смеясь, воскликнул Андрей. - Яже сам это думал сделать! Тут же выяснилось, что и Павлик, и Клава тоже имели на примете этубрызгалку, но не хотели пачкаться теперь, во время дождя. Каждый думалсделать это завтра, а Цыбук взял да и перехитрил всех. Старшие заметили движение среди учеников. - Что такое у вас случилось? - спросил директор. - Мы поправили на тротуаре плитку, которая брызгала, - ответил Цыбук. Тэвэтэтовцы переглянулись, довольные: молодец Цыбук! Сам сделал, самгоняется за очками, чтобы набрать побольше, а теперь говорит "мы", от именивсего ТВТ поддерживает честь своей организации. Вот он какой. - Когда же это вы успели сделать? - спросил вожатый. - Да только что Цыбук выходил и поправил, - ответил Андрей. - Это ту самую плитку, что обрызгала Антона Ивановича? - хитроулыбаясь, переспросил вожатый. - Ту самую! - ответили ему. Директор от души рассмеялся и обратился к учителю географии: - Ну, что вы скажете, Сергей Павлович? Видно, придется и нам с вамизаписаться в ТВТ. А то, как видите, мы отстали от них. - Да придется уж, - ответил Сергей Павлович. - Только примут ли онинас? - Примем! - закричали тэвэтэтовцы, гордясь, что выдумка заслужила такоевнимание. - А пока что, - сказал Антон Иванович, - мы обсудим это дело в болеешироком масштабе и, если согласитесь, предложим некоторые изменения в вашустав. Председателем собрания был вожатый. Он начал рассказывать всю историюТВТ. Говорил он так подробно и с таким подъемом, что присутствующие готовыбыли подумать, будто он сам додумался и организовал все это дело и был самымзаядлым тэвэтэтовцем. А когда он нарисовал дальнейший путь ТВТ, то десять основателей этойорганизации только удивленно переглянулись и подумали: "Смотри, какая штукавыходит!" Потом вожатый внес поправки и дополнения к уставу. Первый пункт онпредложил такой: "Каждый член Товарищества воинствующих техников смотрит хозяйскимглазом на все, что видит вокруг себя, и любое повреждение и неполадку,которые он может исправить сам, - сразу же исправляет. Если сам сделать неможет, то обращается за помощью к товарищам или сообщает, кому следует". - Это будет то же самое, что и у вас, - объяснил вожатый, - тольконемножко шире. Тут не говорится отдельно о доме и про школу, а сказановообще, значит, и про наши дома. Не говорится тут и про ремонт, так как естьтакие мелкие повреждения и неполадки, о которых нельзя сказать, что онитребуют ремонта. Например, недавно в нашей школе был такой случай: кто-то незакрутил водопроводный кран, вода текла себе и текла, а за это время мимопробежало человек пять, и никто из них не остановил воду. Я не думаю, чтобыкто-то сознательно не хотел закрутить кран. Только они не умели видеть, какэто умеют тэвэтэтовцы. - А такое очко будет считаться? - спросил Цыбук. - Какое? - не понял вожатый. - За кран, - ответил Цыбук. Будто гром прокатился по классу. Смеялись все - и ученики, и учителя, идиректор. Цыбук смутился. Когда смех утих, вожатый сказал Цыбуку: - А тебе все очки не дают покоя? Ну что же, дело неплохое. Ответим мытебе, если примем еще один пункт, вот этот: "Каждый член ТВТ должен помнить, что в его деятельности нет мелких,ненужных дел. Каждая полезная мелочь в общей массе составляет большуюценность". - Вот теперь и думайте, засчитывать Цыбуку очко или нет, - обратилсявожатый к собранию. Пионеры улыбались и молчали: кто его знает, как тут быть? - Ну, что скажете? - снова спросил вожатый. Тогда встал Толя и сказал: - Хотя у нас такого пункта записано не было, но думали мы так же: еслидело полезное, то все равно, маленькое оно или нет. - Правильно! - сказал директор. Цыбук повеселел, задрал нос и поглядел на товарищей, будто хотелсказать: ну, что? - Я не записывала бы, что закрутила кран, - проговорила Клава с места. - А это уже твое личное дело, - сказал вожатый. - Если кто захочет,зачем же ему отказывать? Очков у нас хватит, деньги за них платить не надо. - Тогда один наберет много очков за мелочи, а другой одно очко заважную работу, - сказал Павлик. - Вот вы как ставите вопрос! - удивленно проговорил вожатый. - Тогда,если хотите, за более важную работу запишите больше очков. А вообще я долженсказать, что дело тут не в очках и, если хотите знать, даже не в тоймаленькой пользе, какую вы приносите теперь, а... Он взглянул на директора и замолчал. - А в чем? - спросил Яша. - После скажу, - ответил вожатый. - Почему? - После интереснее будет. - Когда? - Через некоторое время. - Сейчас скажите, сейчас, - посыпались просьбы. - Потерпите немножко, скажу, как придет время, ответил вожатый, видиможалея, что затронул этот вопрос. Жалеем и мы, что не знаем, какой это вопрос. Выручил Сергей Павлович - он попросил слово. Ученики сразу притихли.Сергей Павлович встал и сказал. - Вот тут некоторые из вас пренебрежительно высказались о мелочах.Напрасно так думаете. Если одна мышь - не беда, то сто мышей - несчастье. Дачто там сто? - иногда и одна мелочь бывает хуже, чем сто немелочей. Я знаюслучай, когда человек погиб от маленького кусочка яблока, валявшегося наполу. Человек наступил на него, поскользнулся, да так стукнулся об угол столили печки, что из-за этого и умер. Вот тебе и мелочь! Многие из нас необращают внимания на мелочи, так как у каждого есть более важные дела, окоторых ему приходится думать. В этом наша беда. А еще большая беда, когдачеловек думает: это, мод, меня не касается. Остатки этой страшной болезниеще сохранились у нас от прошлых времен, когда каждый думал только о своем.Если у нас в раздевалке оборвется и свалится на пол чье-нибудь "чужое"пальто, то несколько человек пройдут мимо, пока кто-нибудь подымет. Еслимальчик на улице калечит дерево, то иногда пройдут мимо человек десять, иникто не остановит его, так как это "не их дело". Тысячи таких мелочей всемнам портят жизнь. Честь вам и слава, что вы первые объявили войну мелочам.Желаю вам научиться замечать их, а еще важнее - никогда не думать: "это немое дело". Эта теплая и задушевная речь произвела на ребят большое впечатление, атэвэтэтовцы совсем возгордились. Вожатый внес еще один пункт в устав: "Член Товарищества воинствующих техников не должен рассматривать своюдеятельность как работу, нагрузку. Он делает только то, что можно сделать,легко и охотно". По этому пункту выступил Антон Иванович. - Я, - сказал он, - обращаю особое внимание на этот пункт. Вы началиэто дело как игру, и пусть оно останется игрой. Вы не можете брать на себяобязанность следить за порядком везде, всюду исправлять неполадки, тратитьна это время. У вас есть своя основная работа - учеба, есть и другиеобязанности. Пусть новая работа будет для вас только интересной игрой,вместо какой-нибудь другой бесполезной игры. А потом мы увидим, что из этоговыйдет. Когда после собрания все направились к дверям, директор неожиданноподошел к классной доске, нагнулся и... поднял с пола кусок мела. - Запишите мне очко, - весело проговорил он. - Я считаю эту работуполезной, так как мел вы могли растоптать, раскрошить, в классе стало быбольше пыли, пол стал бы грязным, уборщице прибавилось бы работы, и пропалбы нужный кусок мела. - Вот вам и мелочь! - сказал Сергей Павлович. Ученики восторженно зааплодировали.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

совсем необычная, так как здесь дети суют нос не в свое дело, люди думают наоборот, а об одной истории даже в газете было напечатано. Через некоторое время жители города стали замечать, что в разных местахначали появляться какие-то дети, которые суют свой нос, куда им не следует.А когда вмешивался взрослый, то выходило совсем наоборот. Идет, скажем, уважаемый дядя по улице и видит, двое мальчиков возятся упочтового ящика, засовывают туда пальцы, даже щепочки. - Вы что тут делаете? - кричит он. - Письма таскаете? - Да нет, - отвечают мальчики, - наоборот: почтовый ящик полнющий, иписьма вываливаются оттуда. Мы их засовываем дальше. - Знаем, как вы засовываете, - ворчит дядька. - Идите прочь, нетрогайте! - Да вы гляньте, вот один конверт совсем вывалиться хочет. И мальчик засунул его назад. Смотрит прохожий на мальчиков и не знает,что думать. Когда-то он сам был мальчиком и, балуясь, засовывал в ящикивсякую всячину. А тут выходит - наоборот. Странное дело! Или видит милиционер - маленький мальчик ворочает на тротуареопрокинутую урну. Милиционер кричит: - Ты