История одного вечера
Орхану Памуку
Мой день-костёр до состоянья вечера Сгорел. Углём последним млеет солнце. Сложилось небо вдвое, даже вчетверо. Но место месяцу, созвездиям найдется.
Мир за окном, сменивший интерьер! Желание пройтись уже как голод… Приличных подобрав себе манер, Я выхожу в необъяснимый город.
Струится свежесть, будто перед громом, Но от костров вчерашних гарью тянет. И даже пение крылатых в кронах Мешается с истошным воплем пьяни.
За мостовой (в пределах парка где-то, Вглубь удаляясь) раздается эхо Шагов уверенных и твёрдых. Это – Шаги турецкого Умберто Эко.
Жизнь есть роман с интригой детективной, Где допускается кошмар любой; Во мгле по закоулкам неувиденной Блуждает в заблуждениях Любовь.
Растёт до неба дерево. А после Кому-то осыпает листья на руки. В пространстве черепной коробки мысли Всё маются, что адский маятник.
Идти вперёд, как по карнизам скользким, По улицам сквозь ночь, толпу опять За равновесием внутри себя. Меняю декорации. И только.
Музей невинности, который – память, Далёкого бесценные осколки В неиссякаемый скрепляя голос, Хранит всегда, как золотые пятна. * * *
всё проносится не медля мы пытаемся ловить ритм дней за строчкой строчку подбирая чтобы в песнях осмысляясь закрепиться что-то взяв из головы слепок времени оставить в вечности небезызвестно
безутешную печаль запечатывая быстро внутрь музыки и слова на простой клавиатуре юность ярким фейерверком высекая истин искры прорезает темноту (ту которая всё время здесь казалась непроглядной)
а когда своих метаний всю отыгрывает роль угасая удаляясь непременно оставляет за собою рок-н-ролл
|
