Глава 11. Со стороны виднее 58 страница

– Что случилось, Невилл? – встревожено спрашивает Лаванда, подходя ближе.

– Я кого-то видел, – медленно говорю я.

– Видел? Кого? – она выхватывает палочку. – Пожирателя?

– Нет, студентку…

– Но ведь они уже…

– Вот именно, – подтверждаю я. – Я должен… должен проверить… убедиться, что все в порядке…

– Но ведь ты сам говорил не ходить… – Лаванда хмурится, прерывает сама себя и решительно заявляет: – Иди. Я с ними справлюсь.

– Ты уверена?

– Пара этажей всего осталась, – отмахивается она, тряхнув волосами. – Все будет хорошо. Если там действительно была студентка, нельзя терять времени. Иди.

Слова благодарности я выкрикиваю уже на бегу. Достигнув конца коридора и свернув за угол, я, естественно, никого не обнаруживаю. За это время она могла далеко уйти. Мне ничего не остается, кроме как бежать по коридору дальше. И я бегу – пока меня не сбивает громкий судорожный кашель.

От неожиданности я с трудом удерживаюсь на ногах и озираюсь в поисках источника звука. Источник обнаруживается на портрете возле почти сливающейся со стеной двери. Потрепанный волшебник с феноменальных размеров трубкой в зубах, желтым пальцем указывает на эту самую дверь. Тихо поблагодарив его, я дергаю ручку и попадаю в относительно небольшое круглое помещение. В центре на возвышении располагается стол преподавателя, а парты расставлены по окружности. Стены исписаны странными символами и цифрами, в которых, на первый взгляд, нет решительно никакого смысла. Да мне сейчас и не до того, чтобы его искать.

Тори сидит на одной из парт и смотрит на меня исподлобья – почти как Северус, когда ему кажется, что я сказал глупость.

– Что это за место? – спрашиваю я нарочито спокойно.

– Класс каббалистики, – хмуро отвечает она.

– А я ее не изучаю…

– Оно и видно!

– Тори, почему ты сбежала? – решаю я перейти к делу. – По-хорошему тебе уже следовало быть дома.

– Это мое дело! – выпаливает она с яростью.

– Тебе еще нет семнадцати, а всех несовершеннолетних эвакуируют.

– Я никуда не пойду! – она резким движением направляет на меня палочку. – Никуда, понятно тебе!

– Тори…

– Они здесь, понимаешь!

– Кто здесь?

– Драко, Крэбб и Гойл! – выкрикивает Тори, чуть не плача, палочка дрожит в ее руке. – Их ведь даже в Большом зале не было! Я слышала, как они уходили. Хотела пойти за ними, но ко мне прицепилась соседка по комнате… А потом прибежал Слагхорн…

– Ну, и что же ты собираешься делать? – осторожно спрашиваю я.

– Найти Драко, конечно! – она смотрит на меня, как на идиота. – У Крэбба не все дома, и он опасен! В такой компании с Драко может случиться все, что угодно. Я не могу этого допустить! Не говоря уже о том, что его может убить кто-то из ваших!

– Никто из наших не причинит вреда Мал… кхм… Драко… Разве что он первым нападет, но не думаю, что он станет это делать.

– Не станет. Я говорила с ним… много раз… Но от Крэбба вы его не защитите!

– Тори, Драко не ребенок, – мягко говорю я. – И уж наверное сможет за себя постоять. Но неужели ты думаешь, что ему будет легче от того, что ты, рискуя собой, бегаешь по школе в самый разгар битвы?

– Но я не могу его оставить! Невилл, пожалуйста, не мешай мне! – Тори бессильно опускает палочку и смотрит на меня блестящими от слез глазами, в которых светится такая мольба, что сердце щемит. – Я не могу оставаться в стороне, понимаешь? И ты… тебе я тоже хочу помочь!..

Это слишком… просто слишком… Воистину им с Джинни следовало быть сестрами, причем, близнецами. Даже Парвати и Падма, при всем своем внешнем сходстве, не демонстрируют такого сходства характеров. И что мне делать? Позволить ей остаться на свой страх и риск, потому что ее, как и Джинни, я тоже прекрасно понимаю? Но ведь Джинни – это совсем другое дело! Она дважды сражалась с Пожирателями смерти. Она была в АД – и сейчас, и два года назад. У нее есть опыт, есть нужные навыки. А что есть у Тори, кроме ее гриффиндорской храбрости в сочетании со слизеринской целеустремленностью и желанием защитить тех, кто ей дорог? Из ЗОТИ она знает только то, что преподавал Северус в прошлом учебном году, – то есть, программу пятого курса. Расширенную, конечно, но этого недостаточно для войны. А опыта у нее нет совсем. Позволить ей остаться – все равно, что убить своими руками. Я просто не могу этого сделать.

– Тори, послушай меня, – я подхожу к ней вплотную и кладу руки на худенькие вздрагивающие плечи. – Я понимаю тебя и ценю твое желание помочь. Но мне – и, я уверен, Драко тоже – будет спокойней, если ты будешь в безопасности.

– Но!..

– Выслушай, ладно? – она неохотно кивает, и я продолжаю: – Представь, что он вдруг заметит тебя в темном коридоре – как я сейчас. Сможет ли он тогда сосредоточиться? Или будет думать о том, что ты оказалась одна в стане врага, и одному Мерлину известно, что с тобой произойдет в следующую секунду? У меня сердце ушло в пятки, когда я тебя увидел. И если ты останешься, я не смогу выкинуть из головы ту опасность, которая тебе угрожает. А сейчас мне нужна ясная голова – если я хочу выжить. А выжить я хочу, Тори. И Драко, конечно, тоже хочет, а значит, и ему нужна ясная голова. Ты понимаешь, к чему я клоню? Его родители наверняка ворвутся в Хогвартс вместе с Пожирателями смерти, и ему более чем достаточно беспокойства за них. И мне тоже есть, за кого переживать. Я бы и рад их всех отсюда выгнать, но…

– Но можешь выгнать только меня, – заканчивает она, невесело усмехаясь.

– Именно так, – подтверждаю я. – Но мне не хочется, чтобы ты думала, будто тебя выгоняют. Я просто надеюсь на понимание и на твою поддержку.

Тори уклончиво хмыкает, спрыгивает со стола и, стараясь не смотреть на меня, прохаживается по классу. Я терпеливо жду, хоть и знаю, что время дорого. Наконец, она поворачивается лицом ко мне, приглаживает растрепавшиеся волосы и, словно на что-то решившись, твердо произносит:

– Хорошо, Невилл. Я покину школу. Ты можешь заняться своими делами.

– Будто я вас, слизеринцев, не знаю, – фыркаю я. – Я уйду, а ты, решив, что моя бдительность спит без задних ног, отправишься куда угодно, но не в Выручай-комнату. Нет уж, пойдем вместе. Благо это всего на два этажа выше.

– Раскусил и доволен, – укоризненно замечает Тори, усердно хмуря светлые брови, но потом все-таки не выдерживает, и хитро ухмыляется, признавая, что действительно не собиралась меня слушаться.

К счастью, сейчас она все-таки идет со мной добровольно – с неохотой, но и с пониманием того, что по-другому нельзя. Сильная девочка. Очень сильная. Я бы на ее месте уйти не смог, даже если бы точно знал, что все испорчу.

Ободряюще похлопав Тори по плечу, я протягиваю руку, и мы быстро добираемся до Выручай-комнаты. Спускаясь по лестнице, она подавленно молчит, а я даже не знаю, что сказать, чтобы хоть как-то ее утешить.

Лаванды в комнате уже нет – видимо, она ушла сразу же, сдав гриффиндорцев Помфри и Филчу, которые сейчас как раз пытаются запихнуть их в туннель. Ученики сопротивляются, как могут, и чуть ли не рыдают от ярости и досады. Хорошо все-таки, что я уже совершеннолетний. Впрочем, будь мне лет двенадцать, едва ли от меня могла быть какая-то польза. Вред один.

Джинни, сидящая в кресле с хмурым выражением лица, удивленно поднимает брови, при виде нас. Я знаками даю понять, что объясню все позже, и она равнодушно отворачивается, словно ей нет никакого дела до моей спутницы.

Наконец, в туннель буквально вталкивается последний упирающийся третьекурсник. Помфри переводит дух и вытирает пот со лба, и тут взгляд ее останавливается на нас.

– Что это значит? – удивленно спрашивает она. – Слизеринцев уже давно эвакуировали!

Вас бы, мадам Помфри, спросить, что это значит, и почему вы не заметили, что одной девочки – старосты, между прочим! – не хватает.

– Она случайно отстала от группы, – говорю я, решив, что истинная причина ее поступка вызовет много ненужных вопросов, – и просто не знала, куда нужно идти.

– Ясно, – Помфри поджимает губы. – В таком случае, не тяните, юная леди.

Я открываю было рот, собираясь попрощаться, но сказать ничего не успеваю. Дверь чулана распахивается, и в комнату заходит МакГонагалл.

– Моя группа уже в гриффиндорской башне, – сообщает она. – Я зашла узнать, как продвигается эвакуация.

– Почти закончена. Только вот… – Помфри кивает на Тори.

– Мы сейчас! – заверяю я и наклоняюсь к своей храброй подружке: – Тебе пора. Да и мне тоже нужно идти.

Она кивает и поднимает на меня отчаянные глаза, полные боли.

– Ты… ты свяжешься со мной, когда все закончится?.. Свяжешься?

– Ну, разумеется! – обещаю я, выдавливая улыбку. – Сразу же, как смогу.

– Спасибо… и вот что… Береги себя, Невилл! – выпаливает она и неожиданно крепко обнимает меня за шею. – Пожалуйста, береги себя!

– Все будет хорошо, Тори, – успокаивающе говорю я, поглаживая ее по спине и стараясь не обращать внимания на изумленные лица невольных свидетелей и откровенно ревнивый взгляд Джинни. Ох, и устроит же мне она!..

Через несколько секунд Тори разжимает руки, смахивает слезы рукавом мантии и скрывается в туннеле, ни разу не обернувшись по пути. Это правильно. Оглядываться нельзя.

Я приглаживаю руками волосы, чувствуя все возрастающую неловкость. Не хочется мне сейчас никому ничего объяснять. Не время и не место.

– Профессор Спраут вас разыскивает, Лонгботтом, – сухо сообщает МакГонагалл. – Идите в теплицы, она должна быть там, – она окидывает меня недовольным взглядом и интересуется: – С каких это пор вы столь тесно общаетесь со слизеринками?

В ее голосе звучит такая неприкрытая неприязнь, что мне становится совсем скверно. Мерлин, насколько же в этой школе – да что там, в этом мире – все запущено! Уж от МакГонагалл я такого не ожидал!

– Наверное, с тех пор, как перестал судить о людях по факультетам, – в тон ей отвечаю я. – С вашего позволения, профессор, мне нужно идти.

Я преувеличенно вежливо кланяюсь, ободряюще улыбаюсь Джинни и поспешно покидаю Выручай-комнату. Мне кажется, что их пристальные взгляды прожигают в моей и без того потрепанной мантии огромные дыры.

__________________________________________________________________________

¹ – Каким образом несовершеннолетний магглорожденный Колин Криви оказался в Хогвартсе образца седьмой книги, спрашивайте, пожалуйста, у мадам Роулинг. Я реально без понятия.
(прим. авт.)

Глава 61. Вперед, на баррикады

Моя странная приятельница в очередной раз преподносит мне приятный сюрприз и открывает двери прямо в вестибюле. Выйти во двор я не успеваю – в школу врывается Спраут, левитируя перед собой не меньше дюжины горшков с Мандрагорами. За ней в двери просачивается стайка хаффлпаффцев и рейвенкловцев в наушниках и с такими же горшками в руках.

– Наконец-то! – восклицает Спраут. – Где тебя только носит? Ну-ка, надевай наушники и возьми парочку, а то я сейчас все уроню!

Я поспешно нацепляю заглушки и хватаю два здоровенных тяжелых горшка.

– А как насчет остального? – спрашиваю я уже на бегу, как можно аккуратней пихнув ее локтем и оттягивая наушник. – Ну, вы понимаете, о чем я…

– Остальное уже в Астрономической башне, – сообщает она, тяжело дыша. – Я сразу, как Снейп сбежал, подумала, что добром это все не кончится, и решила перенести туда все наши сюрпризы. Мне показалось, что это самое удачное место. Аврора специально башню освободила.

– Здорово! – восклицаю я. – Устроим им веселую жизнь!

– Устроим, – соглашается Спраут. – Только тебе придется объяснить другим ученикам, как всем этим пользоваться.

Я неопределенно хмыкаю. Объяснить-то можно, главное, чтобы они поняли. Все-таки растения опасные. Кое-какие антидоты у нас, конечно, есть, но не от всего.

Мы поднимаемся все выше. Давно я не был в Астрономической башне! Последний раз – два года назад во время экзамена. Хорошо, что высоты я больше не боюсь, иначе у нас сейчас были бы проблемы.

Да, если бы не Северус, у нас вообще было бы гораздо больше проблем, чем можно себе вообразить… Но сейчас не время об этом думать. Сейчас главное, чтобы Гарри уничтожил эти проклятые хоркруксы. Интересно, он уже поговорил с Серой Дамой? Или с домовиками? Ведь только они могут сообщить ему, что диадема не где-нибудь, а именно в Выручай-комнате. Впрочем, об этом он и сам, наверное, может догадаться.

За очередным поворотом мы встречаем Гарри и Хагрида с Клыком наперевес. Хагрид радостно улыбается мне и машет рукой. Я улыбаюсь в ответ и сообщаю Гарри, пробегая мимо, что мы будем бросать на Пожирателей смерти Мандрагоры. Если он что-то и отвечает, то я этого уже не слышу.

Наконец, мы добираемся до места дислокации. Профессор Синистра встречает нас на пороге. Вся центральная часть помещения заставлена цветочными горшками и контейнерами, защищенными полупрозрачным куполом. Рядом лежат защитные очки и перчатки. Я ставлю Мандрагоры на пол, стягиваю наушники и выглядываю наружу. Свет из окон освещает двор, но что творится за стенами, разглядеть практически невозможно. Вроде бы какие-то силуэты, причем, некоторые из них размеры имеют поистине феноменальные. Великаны, конечно, все ведь знают, что они заодно с Волдемортом.

– Я настроила телескопы, – коротко сообщает Синистра. – Это поможет вам целиться.

Вдруг пол под ногами словно начинает ходить ходуном, а стены содрогаются. Я поспешно отшатываюсь от парапета, чтобы ненароком не вывалиться.

– Начинается… – мрачно произносит Спраут.

Видимо, так. Значит, времени терять нельзя.

– Ребята, подойдите сюда! – командую я, приближаясь к нашему секретному оружию, и жестом предлагаю снять наушники тем, кто еще не успел это сделать.

Они подчиняются и подходят к центру, глядя на меня с любопытством.

– Кто из вас действительно может похвастаться меткостью? – спрашиваю я. – Только не преувеличивайте свои способности, это очень серьезно.

Поднимается пять рук.

– Хорошо. Вы поможете мне, а всем остальным придется ограничиться заклинаниями.

– Почему? – спрашивает одна из девочек, нахмурившись.

– Эти растения слишком опасны, – терпеливо объясняю я. – Если ты случайно попадешь в кого-то из наших, скажем, оглушающим заклинанием, никакой трагедии не случится. Но если ты запустишь в него соком Инвизиаса, человек по твоей милости может навсегда остаться слепым. Хочешь рискнуть?

Она вздрагивает и мотает головой. Так я и думал. Надеюсь, все остальные тоже в состоянии оценить, насколько все серьезно.

– Итак, ребята, слушайте внимательно, – обращаюсь я к самым метким. – Инвизиас, о котором я уже упомянул, – я указываю на цветок с едко-зелеными листьями и подрагивающим рыльцем. – Рекомендую всем надеть очки, если не хотите ослепнуть. С этим цветком следует обращаться осторожно и не делать резких движений. Яд он выстреливает только в глаза, следовательно, важно целиться в конкретного человека, поэтому это работа для тех, кто в своей меткости ни на йоту не сомневается. Лично я к нему даже не притронусь.

Спраут одобрительно кивает, а студенты неуверенно улыбаются.

– Далее, – продолжаю я. – Мембрум Торпео, Мандрагора и Астринг. О Мандрагорах вы и так все знаете и, думаю, понимаете, что их необходимо просто швырять в Пожирателей. С остальными то же самое. Для Мембрум Торпео вам понадобятся перчатки, чтобы не пораниться. Астринг может попытаться вас связать, поэтому действовать нужно быстро – резко выдернуть его из горшка и сразу же бросить. Для этих трех растений самое важное – перебросить через стену. А если Пожиратели проникнут в школьный двор, придется бросать особенно осторожно, чтобы не зацепить никого из наших. Старайтесь не свешиваться с парапета – в нас наверняка будут метать заклятия. На великанов можете даже не тратить силы – им все равно это по барабану. Вопросы есть?

Ребята мотают головами, быстро разбирают защитные перчатки и очки и снова натягивают наушники.

Замок вновь сотрясается, и я с трудом удерживаюсь на ногах.

– Кстати, некоторые из вас могут передавать нам растения, – добавляю я. – Это значительно ускорит процесс. И вы, профессор Синистра, тоже, если не затруднит…

– Думаешь, я больше ни на что не способна? – надменно произносит Синистра, вскинув голову, но тут же с усмешкой признает: – Впрочем, ты прав. Меткостью я никогда не могла похвастаться.

– Ну что ж, раз всем все ясно, предлагаю занять позиции, – говорит Спраут и первая приближается к парапету.

Я тоже осторожно подхожу к ближайшему оконному проему и внимательно вглядываюсь. Теперь силуэты за воротами стали значительно заметней, и их даже можно отличить друг от друга. В том, что Северуса среди Пожирателей нет, я не сомневаюсь – его фигуру и походку я узнаю из миллиона. Значит, можно не бояться угодить в него ненароком какой-нибудь гадостью.

Подрегулировав телескоп, я внимательно изучаю приближающихся противников. Да, Северуса точно нет. Да и вообще ни одной знакомой рожи. Видимо, Волдеморт за последнее время обзавелся большим количеством новых приспешников. Зато великанов полным полно, причем, морды у них такие, что Грауп начинает казаться прямо-таки красавчиком. Решив взять на себя право первого удара, я натягиваю перчатки и осторожно выдергиваю из горшка похожий на кактус Мембрум Торпео. Он вздрагивает и высовывает шипы, которые, конечно, не могут проткнуть толстую кожу перчаток. Тщательно прицелившись, я размахиваюсь и запускаю орудие в полет.

Ребята бросаются к парапету и приникают к телескопам. Я тоже внимательно всматриваюсь и вижу, как мой снаряд приземляется за стеной и тут же начинает бешено вращаться, выпуская во все стороны ядовитые шипы. Один из Пожирателей смерти хватается за руку, у другого подкашиваются ноги, третий падает на землю, закрывая руками лицо, и наверняка кричит – в наушниках ничего не слышно, да и расстояние немаленькое.

Шестикурсник у соседнего телескопа издает какое-то восторженно восклицание, подпрыгивая на месте от возбуждения.

Я закусываю губу. Третьему наверняка конец, и осознавать это неприятно. Я не хочу никого убивать. Никогда не хотел. Но отказываться от оружия, способного вывести из строя несколько человек одновременно, только из-за мук совести… Это ведь война. Я настаивал, чтобы ребята не использовали Темные искусства не столько из-за того, что они причиняют вред другим людям, сколько из-за того, что они убивают в человеке человека. А мы сейчас защищаемся – так, как можем. Со своей совестью я разберусь. И человеком останусь. Несмотря ни на что.

Следом в полет отправляется Мандрагора. Верещит она так громко, что даже сквозь наушники немного слышно, а Пожиратели смерти зажимают уши ладонями и падают на землю, как подкошенные. Затем настает черед Астринга. Приземлившись, он, напуганный и разозленный полетом, тут же связывает ближайшего Пожирателя буквально намертво. Помочь ему даже никто не пытается, только шарахаются в сторону, чтобы их не постигла та же участь. Трусы!

Осмелев, ребята тоже хватаются за оружие и, устроившись у парапета, начинают атаковать наших врагов. Так мы и работаем – одни передают цветочные горшки, другие запускают снаряды. Рейвенкловка справа от меня – кажется, ее зовут Мэнди – с восторженным выражением лица обстреливает Пожирателей соком Инвизиаса. Однако ж!.. странно, что она в АД не попала – ей самое место в нашей теплой компании.

К сожалению, несмотря на все наши старания, Пожиратели, хоть и с потерями, все-таки добираются до школьного двора. Наших на улице пока не видно, поэтому гербологическую атаку мы продолжаем. Вот только теперь и у них есть возможность добраться до нас.

Пожиратели смерти задирают головы, беззвучно выкрикивают заклинания, некоторые из которых даже долетают до нас. Поэтому после запуска очередного снаряда нам приходится прятать головы и падать на пол. Заклятия ударяют в стены, рассыпаясь разноцветными искрами.

Мандрагоры вскоре заканчиваются, и мы снимаем наушники за ненадобностью. Да и мешают они – теперь хоть слышать друг друга можем.

Я уворачиваюсь от очередного заклятия и швыряю в Пожирателей еще один Астринг. Громкий вопль и ругательства звучат, как музыка. Так тебе и надо, сволочь!

Но долго моя радость не длится. Вслед за этим сразу же раздается:

– Авада Кедавра!

– Быстро, ложитесь! – не своим голосом кричит Спраут.

Я бросаюсь на пол, прихватив свою соседку справа, и падаю практически на нее. Башня на секунду озаряется зеленым светом, который почти сразу меркнет. Кто-то испуганно вскрикивает. Я сажусь и быстро оборачиваюсь.

Шестикурсник, который до этого стоял в центре, чуть правее меня, сейчас неподвижно лежит на полу лицом вниз. Спраут дрожащей рукой переворачивает его на спину. Мертвые глаза – такое ни с чем не спутаешь. Будьте вы прокляты, твари!

Одна из девочек всхлипывает. Спраут закрывает лицо руками. Моя соседка, все еще сидящая на полу, смотрит на меня с суеверным ужасом и бормочет что-то себе под нос. И это понятно – если бы я не сбил ее с ног, заклятие почти наверняка угодило бы в нее. Выходит, что я спас ей жизнь, но, тем самым, подставил под смертельное заклятие другого человека…

Стены и пол снова начинают дрожать – на сей раз так сильно, что тем, кто уже успел встать, не удается удержаться на ногах. Когда тряска прекращается, я решительно поднимаюсь и осторожно выглядываю наружу. Пожиратели в компании великанов пытаются проломить стену, а прищурившись, я замечаю, что от Запретного леса к школе движутся полчища акромантулов.

– Я пойду вниз! – отрывисто сообщаю я и открываю контейнеры, выискивая подходящее оружие ближнего действия.

– Вниз? Зачем? Ты здесь нужен! – возражает Спраут.

– Народ и без меня уже с растениями справляется, – не соглашаюсь я. – Только с заклятиями надо поаккуратней.

– Ты что-то берешь с собой?

– Да, возьму Тентакулу, – киваю я. – Ее яд не слишком опасен, но хоть координация движений у них нарушится, да и отвлекающий фактор…

– А если она кого-то из наших цапнет? – недоверчиво спрашивает Мэнди, которая уже немного пришла в себя.

– Наших? Моя Тентакула? Да она у меня уже года три, как ручная! Вот этих красавцев, – я указываю на оставшиеся снаряды, – не успел выдрессировать, потому что не мог в этом году часто бывать в теплицах… Пожалуй, цапень тоже возьму, – добавляю я задумчиво.

– Его-то зачем? – удивляется Спраут.

– Пригодится, – веско говорю я, набивая карманы Тентакулой и хватая контейнер. – Берегите себя, ребята! И наших не заденьте ненароком. А я пошел.

Бросив последний раз взгляд на мертвого паренька, я подавляю вздох и мчусь вниз по лестнице – туда, где идут сейчас главные бои. Я знаю, что мне не в чем себя винить. Но оставаться в башне и дальше выше моих сил.

До самых верхних этажей Пожиратели, похоже, пока не добрались, поэтому несколько пролетов я преодолеваю, не встретив препятствий. А потом встречаю Пивза.

– Видал, какая заварушка! – с искренней радостью восклицает он, делая сальто в воздухе. – Сроду такого не бывало!

– Не разделяю восторгов, – хмыкаю я, – но исключительно рад тебя видеть. Держи-ка! – я протягиваю ему контейнер.

– Что это еще за дерьмо, Лонгботтом? – подозрительно спрашивает он.

– Плоды цапня.

– На кой они мне?

– Ну, можешь сожрать, можешь швырять в Пожирателей, – с деланным равнодушием говорю я. – Но если не хочешь поразвлечься…

– Вечно ты к словам цепляешься!

Пивз выхватывает у меня контейнер с такой прытью, словно опасается, что я передумаю и отниму, и, разразившись гаденьким хихиканьем, скрывается в конце коридора. Отлично! Плоды цапня ничего, кроме сильного зуда и раздражения, не вызывают, но даже это может здорово отвлечь внимание.

Эх, мне бы в Выручай-комнату хоть на секундочку! Просто зайти и тут же выйти уже в вестибюле – там наверняка сейчас самые жуткие баталии…

Обшарпанная дверь, появившаяся в стене, меня даже не удивляет – разве что удивляет ее состояние. Не раздумывая, я ныряю внутрь, готовый увидеть наше убежище и тайный ход в гостиную Аба.

Но вместо этого я почему-то попадаю в горячую удушливую темноту. Глаза сразу же начинают слезиться, голова кружится, а к горлу подкатывает тошнота. Не в силах этого выносить, я выскакиваю из этого ада и осматриваюсь. И все-таки вестибюль! Кингсли Шеклболт совсем рядом со мной сражается с Пожирателем в маске. И профессор Флитвик тоже здесь. И некоторые ребята из АД.

Решив подумать о том, что это сейчас было в Выручай-комнате, в более подходящее время, я вытаскиваю Тентакулу и швыряю пригоршнями прямо на пол. Малышки разбегаются во все стороны и атакуют врагов. Пожиратели пока никак на это не реагируют. Ничего, гады, начнете скоро шататься, это я вам обещаю!

В голове словно дергает какую-то невидимую струну. Возникает четкое ощущение, что Гарри рядом, вот только его нигде не видно. Наверное, под своей мантией. И правильно, не то на него все сейчас накинутся. А у него есть задачи и поважнее. Диадема, наверное, уже уничтожена, значит, осталось добраться только до змеи. Она наверняка рядом с Волдемортом, которого уж точно не найти на передовой.

Раздается звон, – это разбиваются часы Слизерина, и изумруды раскатываются по полу. Какая скотина это сделала, хотелось бы знать! Сейчас ведь все начнут спотыкаться, а я вообще шею сверну – с моим-то везением!

Откуда-то сверху падают два тела, в которых, приглядевшись, я с ужасом узнаю Лаванду и Энтони. В ту же секунду через зал на четвереньках проносится отвратительный, похожий на животное, человек и бросается к упавшим.

– НЕТ! – раздается из пустоты крик Гермионы, и оборотня отбрасывает в сторону, к лестнице.

Он пытается подняться, но не успевает – Трелони, стоящая на вершине лестницы, прицельно швыряет магический шар прямо ему в голову.

Несмотря на ужас происходящего, меня разбирает смех. Ну, хоть какая-то польза от ее предмета, в самом деле! Стоило три года изучать прорицания, чтобы в конце седьмого курса, наконец, узнать, как правильно пользоваться хрустальными сферами!

Долго мое веселье не длится. Практически в то же мгновение входные двери с грохотом распахиваются, и в вестибюль врывается несметное количество акромантулов. Все вокруг, включая Пожирателей, поспешно разбегаются и начинают атаковать пауков. Удивительное единодушие, прямо скажем. Я тоже отбегаю и, прижавшись к стене, швыряю в пауков Тентакулу. Серьезного вреда она им не причинит, но значительно ослабит.

С лестницы доносится страдальческий крик – перепрыгивая через десяток ступеней сразу, к акромантулам мчится Хагрид, на бегу умоляя не трогать их и не причинять им вреда. Вот не хочу о нем плохо думать, и все-таки место ему в Сент-Мунго. Даже Локхарт адекватней. Я, например, растения люблю, но ведь не бросаюсь же в объятия Эфферуса и Альенату на подоконнике не выращиваю! Да и из-за раздавленных Пожирателями Тентакул почему-то не рыдаю.

Вдруг из ниоткуда появляется Гарри и бежит за Хагридом, выкрикивая его имя. Один из Пожирателей, увидев его, изумленно ахает и вскидывает палочку, но я вовремя успеваю применить парализующее заклинание, и он падает, как подкошенный. Будет знать, что нельзя отвлекаться. Даже на Избранного.

Хагрид исчезает среди пауков, которые, не выдержав совместной атаки заклятых врагов, начинают отступать, унося его с собой. Гарри продолжает бежать за ними с криками. Мерлин, как он не понимает, что ему нельзя сейчас так подставляться! Кому угодно, но только не ему!

– Гарри! – кричу я ему вслед, но он даже не оборачивается.

В ту же секунду руку – к счастью, левую – пронзает страшная боль, и я чудом удерживаюсь на ногах. Вот и получил. На Избранного нельзя отвлекаться не только Пожирателям смерти. Я резко оборачиваюсь и запускаю в Пожирателя оглушающее заклинание, от которого тот успешно уворачивается. К счастью, на помощь мне приходит поднявшийся на ноги Энтони и сбивает его чарами Помех.

Судя по тому, что руку я совсем перестал чувствовать, это то же дерьмо, которым меня уже угощала Кэрроу. Вот только растереть конечность зельем сейчас некому. Придется терпеть. Ничего, и не такое выдерживали. К боли у меня, наверное, уже иммунитет.

Гермиона и Рон, окончательно плюнув на конспирацию, бросаются к выходу вслед за Гарри. В спины им летят заклятия, но, к счастью, так и не достигают цели, – во многом благодаря тому, что мы прикрываем их Щитовыми чарами. Главное, чтобы им удалось добраться до змеи. Это самое главное. А мы тут сами разберемся.

Воздух в вестибюле становится все тяжелей и гуще от разноцветных вспышек и молний. Пол под ногами подрагивает, а снаружи доносятся громогласные вопли – видимо, активизировались великаны. Только бы никого не растоптали!

Наконец, нам с Энтони удается обезвредить Пожирателя комбинацией заклинаний. Энтони показывает мне большой палец и тут же шарахается в сторону, уклоняясь от очередной вспышки.

Рука болит все сильнее с каждой секундой, и мне приходится стискивать зубы, чтобы не заорать. Ничего. Могло быть хуже. Заклятие могло угодить в правую руку, в спину или вообще в голову. Отовсюду слышатся стоны и крики боли, воздух пахнет потом, кровью и злобой.

Я уворачиваюсь от заклятий, ставлю щиты – и себе, и тем, до кого могу дотянуться, выпускаю заклинания во все стороны. Я чувствую себя так, словно всю свою жизнь только и делал, что метался по вестибюлю Хогвартса, сражаясь с Пожирателями, и именно этим мне предстоит заниматься ближайшую вечность. Все это похоже на самый кошмарный сон, какой мне когда-либо снился, и только жуткая боль в руке позволяет удерживать хоть какую-то связь с реальностью. Но даже она постепенно становится слабее, а рука как будто начинает обретать чувствительность. Странно, Северус говорил, что это занимает много времени. Видимо, все это безумие длится дольше, чем я думаю.