Глава 11. Со стороны виднее 59 страница

С мраморной лестницы с оглушительным грохотом скатывается Парвати. Я подбегаю к ней и помогаю подняться. С бледным, как полотно, лицом она буквально повисает на мне, и я замечаю, что ее рука неестественно вывернута, а из разорванного и окровавленного рукава мантии выглядывает кость. Сглотнув, я подхватываю ее под здоровую руку и отвожу в сторону, а Флитвик прикрывает нас Щитовыми чарами.

С максимальной осторожностью я разрезаю рукав ее мантии и применяю хорошо знакомое заклинание Эпискей. Открытые переломы сращивать сложнее, поэтому мне удается добиться успеха только с третьей попытки. Парвати стоит, стиснув зубы, и не издает ни звука, пока я помогаю ей, и только облегченно вздыхает, когда кость, наконец, встает на место.

Мы снова вступаем в бой, оглушая, обездвиживая и дезориентируя Пожирателей. Некоторые и так вполне себе дезориентированы – не зря я Тентакулу им под ноги разбрасывал. Те из Пожирателей, кого ей удалось отравить, с трудом держатся на ногах и часто промахиваются, а то и вовсе даже не могут воспроизвести нужные движения палочкой. Мы сражаемся из последних сил. Перевес явно не на нашей стороне, но сдаваться нельзя. Кажется, что этому уже не будет конца…

Но внезапно Пожиратели смерти начинают отступать. Медленно, продолжая атаковать нас и отбиваться, они продвигаются к выходу из замка. С верхних этажей они тоже спускаются. Судя по звукам снаружи, некоторые выпрыгивают из окон. Вопли великанов становятся все тише.

Я смотрю на Шеклболта, на лице которого отражается недоумение. Все остальные тоже явно не понимают, что происходит. Неужели Гарри уже добрался до Волдеморта? Да быть этого не может, я бы наверняка почувствовал!

Когда последний Пожиратель смерти скрывается за дверью, вдруг снова раздается тот самый голос, который совсем недавно требовал Гарри:

– Вы храбро сражались, – произносит он. – Лорд Волдеморт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, то погибнете один за другим. Но каждая пролитая капля волшебной крови – утрата и расточительство. Я приказываю войскам немедленно отступить и даю вам один час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым… А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне, битва начнется снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого, кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.

Звучит все это устрашающе, но я не могу сдержать вздох облегчения. Передышка нам сейчас необходима. Пусть даже совсем короткая. Это лучше, чем ничего.

Я оглядываюсь. Лаванда стоит возле лестницы, вцепившись в перила. Парвати в полном порядке – осматривает руку. Энтони тоже цел. По лестнице, прихрамывая, сбегает Дин – кажется, и он чувствует себя неплохо. С одного из верхних этажей доносится голос Джинни. Двери распахиваются, и в вестибюль врываются Луна, Симус и Эрни. Значит, и во дворе все в норме.

У нас есть только час. Всего один час. Не так много, но и не так уж мало. И что мне нужно сделать?

Мерлин… Я болван! Мне нужно поговорить с эльфами! Во-первых, надо узнать, как они все это выдержали, а во-вторых, Хелли может что-то посоветовать. Не глядя по сторонам – хуже здесь уже никому не станет – я бросаюсь к кухне.

Я бегу, перепрыгивая через груды камней и разбитых стекол, огибаю снесенные с петель двери и покореженные доспехи. Внезапно из-за поворота выходит моя собственная бабушка.

– Какого тролля ты здесь делаешь? – выкрикиваю я, с ужасом разглядывая ее порванную мантию и обожженное, исцарапанное лицо.

– Хорошо же ты меня приветствуешь, внук! – поджав губы, недовольно произносит она с таким чопорно-укоризненным видом, словно я во время званого ужина вдруг начал уплетать жареную рыбу при помощи десертного ножа и столовой вилки.

– Прости… я просто… не ожидал… Думал, что ты…

– Думал, что я останусь в стороне, пока ты сражаешься?

– Ба, но ведь ты… – я смущенно умолкаю, не зная, что ей на это сказать.

– Я не девочка, знаешь ли! – гневно изрекает бабушка. – Но и не беспомощная старая карга! И далеко не самая слабая волшебница! И не тебе учить меня, понятно?

Я покорно киваю. Пусть какой-нибудь другой дурак с ней спорит, а меня увольте. Воистину, если бы у Волдеморта была такая бабушка, мы бы с ним сейчас не сражались, потому что он бы утопился еще до поступления в Хогвартс.

– Ладно, ба, – я поднимаю руки, признавая поражение. – Сейчас все, наверное, в Большом зале будут собираться. А у меня кое-какие дела есть. Потом объясню. Может быть.

– Хорошо, – неожиданно покладисто соглашается она. – Надеюсь, отпущенного часа тебе хватит.

Я заверяю, что не только хватит, но и еще останется, и, наконец, позволяю себе крепко обнять ее, на секунду прижавшись губами к покрытой царапинами щеке.

– Ты молодец, Невилл! – гордо говорит бабушка, похлопав меня по спине. – Теперь иди, куда собирался, не теряй времени.

Улыбнувшись ей напоследок, я бегу дальше по коридору, спускаюсь по лестнице в подземелья и вскоре оказываюсь возле хорошо знакомого натюрморта.

На кухне царит настоящий бедлам. До смерти напуганные эльфы мечутся туда-сюда, некоторые плачут и скулят, прижавшись к стенам, на полу валяются опрокинутые столы. Кто-то дергает меня за рукав.

– Мистер Лонгботтом…

– Лауди! – радостно восклицаю я и наклоняюсь к своему старому приятелю, чтобы его слова не утонули в жутком гомоне.

– Хелли так и думала, что вы придете. Идите за мной и не обращайте внимания на эту истерику.

Я честно стараюсь не обращать. Не то, чтобы это было просто, – очень уж у эльфов громкие и пронзительные голоса. Краем глаза я замечаю, что некоторые из них, более адекватные на вид, пытаются успокоить остальных. Мне приходит в голову, что эльфы из обслуживающего персонала чем-то похожи на маленьких детей – наивные, честные, доверчивые, а еще ранимые и впечатлительные. А вот такие эльфы, как Лауди, – они взрослые, знают жизнь, умеют держать под контролем собственные эмоции.

Наконец, мы добираемся до гостиной Хелли и Рэмси. Их крошечные фигурки на шикарном диване я замечаю сразу же, подхожу поближе и сажусь в кресло, придвинув его почти вплотную, чтобы им не пришлось лишний раз напрягаться.

Хелли дрожит так сильно, что меня самого, глядя на нее, начинает трясти. Рэмси вообще похож на мертвеца – кожа восковая, губы синие, глаза закатились. Кажется, будто с нашей прошлой встречи они раза в два уменьшились в размерах.

– Мистер Лонгботтом, – едва слышно произносит Хелли, с трудом разлепляя губы. – Мы не можем… не можем их удерживать…

– Я понимаю, Хелли, – успокаивающе бормочу я, не зная, что тут еще сказать.

– Нет, вы не понимаете, – возражает она. – Не понимаете, каково это – умирать раз за разом… Лауди, ты еще здесь?

– Да, госпожа, – шепотом говорит Лауди, подходя к дивану.

– Надо им помочь. Надо вывести эльфов в бой…

– Но госпожа, как это будет выглядеть? – смущенно спрашивает он. – Официально отдавать эльфам приказы может только директор, а профессор Снейп…

– Знаю! Молчи! – в глазах Хелли на миг вспыхивает ярость, но они тут же снова тускнеют. – Чем говорить то, что и так понятно, подумай лучше головой и найди выход.

– Обслуга сама никогда не додумается вступить в бой, – медленно произносит Лауди. – Но мы светиться не можем. Жаль, Добби мертв, – на него вполне можно было бы повесить организацию.

– Думаю, тут я вам могу помочь! – раздается за моей спиной звонкий голосок.

Хелли болезненно морщится и награждает Лауди свирепым взглядом.

– Простите, госпожа… – бормочет он и, чуть повысив голос, укоризненно говорит: – Эри, я же просил! Если не умеешь изъясняться шепотом, нечего сюда вламываться!

Я оборачиваюсь и с любопытством разглядываю появившуюся в комнате маленькую эльфийку в серебристо-серой мантии, расшитой снующими туда-сюда скорпионами.

– Извините, я не хотела кричать… Просто я, кажется, знаю выход, – она изо всех сил старается говорить как можно тише, но голос все равно остается звонким.

– Говори, только быстро, – решает Хелли, чуть подумав, и обреченно вздыхает.

– В общем, в Хогвартс вернулся Кричер…

– Эльф Поттера? – удивленно уточняет Лауди. – И что этот псих здесь делает?

– Носится по школе, цепляется к эльфам и, захлебываясь слюной, рассказывает, как ему удалось снять заклятия Пожирателей смерти, – она громко фыркает и испуганно зажимает рот ладонью.

– Э-э-э… Эри… я правильно услышал?.. Что за заклятия Пожирателей? – спрашиваю я. – Директор ничего мне об этом не рассказывал.

– Да, правильно, мистер Лонгботтом… Не счел нужным, наверное. Как я поняла, они еще летом наложили на Кричера кучу заклятий, когда в дом Поттера вломились. Еще пытали, как водится, но он ничего не сказал. В общем, у него был только один способ покинуть дом – по зову хозяина. Вот он сидел весь год и боялся, что Гарри Поттер его позовет – тогда Пожиратели узнали бы, где он, потому что эти рабы не могут ослушаться. А сейчас ему каким-то чудом удалось избавиться от заклятий, и он сразу же примчался на выручку хозяину… Просто поразительные перемены, честно говоря. Год назад бегал за мной по пятам, умоляя прикончить Поттера, а сейчас поди ж ты…

– Любопытно… – сдавленно произносит Хелли со страдальческой гримасой. – Что он еще говорит?

– Говорит, что все эльфы должны помочь Гарри Поттеру! – торжествующе изрекает Эри.

– А они? – спрашивает Лауди, восхищенно глядя на нее.

Кажется, я начинаю понимать, что это за особа. А с виду и не скажешь, что бывшая килерша – милая такая.

– А что они? – она пожимает плечами. – Башками вертят, пугаются… Поттер же им, по сути, никто, даром, что любимчик их обожаемого старого козла, пусть земля ему будет кольями…

Лауди хихикает, мне тоже становится смешно, и даже на синих губах Хелли мелькает улыбка.

– Ну что ж, – резюмирует начальница. – Полагаю, вы двое сможете объяснить Кричеру, как нужно вести себя с толпой.

– Объясним, госпожа! – уверенно говорит Лауди, нежно поглядывая на свою приятельницу. – Меньше, чем через час, будет у вас и гениальный военачальник, и отличная мощная армия.

– Магии-то у этих болванов полно, мозгами только природа обделила, – добавляет Эри высокомерно.

– А сами вы что делать будете? – спрашиваю я.

– Понятно что, – Лауди подмигивает. – Полотенца нацепим и вперед, на баррикады. Правда, дорогая?

– Еще раз так меня назовешь – придушу!..

– Убирайтесь оба отсюда! – требовательно шепчет Хелли, приподнимаясь на диване.

Парочка тут же успокаивается, смущенно опускает глаза и, тихо попрощавшись, аппарирует.

– Эри – славная девочка, только очень шумная, – говорит Хелли, с тяжелым вздохом опускаясь на подушки.

– Кажется, она кучу народа убила, – замечаю я.

– Ну, надо же на что-то жить… – Хелли равнодушно пожимает плечами.

Я неопределенно хмыкаю. При всем уважении, до конца ее логику я вряд ли когда-нибудь пойму. Если бы у меня не осталось ни кната, я, пожалуй, предпочел бы сотрудничать с Дарлин, чем кого-то убивать.

– Я могу что-нибудь для вас сделать? – неуверенно спрашиваю я, глядя, как Хелли пытается поплотнее завернуться в плед.

– Делайте то, что дóлжно, мистер Лонгботтом, – отвечает она. – И тогда все будет, как надо. А сейчас, думаю, вам лучше уйти.

Тут она права. Я и так задержался. Час на вечность не растянуть, а успеть нужно многое. С эльфами вопрос решен, а с их могуществом мы сможем рассчитывать на победу. В конце концов, они тоже наверняка в ней заинтересованы. Мы-то их сроду не пинали и не били, в отличие от Кэрроу. Ну, разве что какие-нибудь особенно неадекватные индивидуумы.

Попрощавшись с Хелли, я покидаю гостиную. Проходя через кухню, замечаю в углу Лауди и Эри, которые, размахивая руками, что-то объясняют немолодому потрепанному эльфу – видимо, тому самому Кричеру. Надеюсь, у него хватит ума понять все правильно.

Тел в вестибюле уже нет. Видимо, их перенесли в Большой зал, потому что именно оттуда слышатся сейчас рыдания, стоны боли и приглушенные голоса. Надо, наверное, пройтись по замку и окрестностям – возможно, где-то еще есть раненые и погибшие. Возле лестницы, пошатываясь и держась за перила, стоит Фиренце. На боку у него зияет глубокая кровоточащая рана. Я бросаюсь к нему.

– Невилл! – на его лице, искаженном болезненной гримасой, появляется искренняя радость.

– Я помогу вам… – я приближаюсь, раздумывая, как лучше его ухватить. Все-таки кентавра на руках не дотащишь, а левитировать как-то невежливо.

– Нет-нет! – он отшатывается, и от резкого движения кровь из раны начинает сочиться еще сильнее. – Мне помогут… потом… Мне хотелось бы попросить тебя о другом… Ты можешь найти Ронана? Сказать ему, что со мной все в порядке?

– Фиренце, но ведь они наверняка в Запретном лесу, а Волдеморт… – смущенно говорю я.

– Да, знаю… Но посмотри хотя бы в окрестностях школы! – он, чуть не потеряв равновесие, отрывается от перил и хватает меня за плечи, умоляюще заглядывая в глаза: – Прошу тебя, Невилл! Возможно, он сам придет сюда… Если нет, значит…

– Хорошо, Фиренце! Я поищу его! – обещаю я, осторожно отцепляя его руки и стараясь при этом не упасть. – Все будет в порядке – Венера сегодня ярче Марса.

Выходя из замка, я все еще слышу его тихий смех.

Оказавшись снаружи, я неуверенно озираюсь. Ну, и где мне, спрашивается, искать Ронана? Тут и там на земле лежат неподвижные тела, которые ни в коем случае нельзя здесь оставлять, и именно этим мне бы следовало заняться. Но обещание есть обещание. Кентавры столько для нас сделали, что проигнорировать просьбу Фиренце я не имею права. Подавив вздох, я пересекаю школьный двор и направляюсь к кустарникам.

Когда кусты начинают шуршать, и кто-то внезапно окликает меня по имени, я выхватываю палочку раньше, чем успеваю сообразить, чей голос слышу.

– Прости, – смущенно произносит Ронан, раздвигая кусты и выходя на аллею. – Не хотел пугать. Ты видел Фиренце?

– Да, он как раз просил меня найти вас…

– Он ранен? Я знаю, что ранен!

– Да, но это не смертельно! – быстро говорю я. – С ним все хорошо!

Ронан облегченно вздыхает. Снова раздается шорох, и к нам присоединяется Магориан. Казалось бы, после всего этого безумия глупо бояться кентавра, но мне сразу же становится не по себе. И, кажется, это не остается незамеченным.

– Не беспокойся, Невилл Лонгботтом, – величественно изрекает он. – Я пришел не осуждать, а помочь.

– Помочь? – недоверчиво переспрашиваю я.

– Да, – отвечает за него Ронан. – Мы решили, что нельзя просто стоять и смотреть, как вас убивают. Бейн против, но на нас двоих вы можете рассчитывать.

– Не так быстро, уважаемые! – раздается вдруг преувеличенно вежливый низкий голос.

Ронан болезненно морщится, а Магориан втягивает голову в плечи, словно желая уменьшиться в размерах. Из темноты на аллею выступает черный кентавр диковатого вида. Возможно, у меня не самая хорошая память, но это лицо врезалось в нее еще на первом курсе.

– Похоже, эта зараза еще опасней, чем я думал вначале, – мрачно произносит Бейн, сверля глазами соплеменников. – К тебе, Ронан, я давно приглядываюсь. Но твое предательство, Магориан, – это весьма неприятный сюрприз.

– Бейн, я… – Магориан запинается и нервно постукивает копытом по земле, – я не предавал тебя… нас… Я просто хочу помочь…

– Помочь людям! – Бейн брезгливо морщится. – И ты не считаешь это предательством? Мы не должны вмешиваться в дела людей! Мы не должны подчиняться их прихотям!..

– Ты называешь войну прихотью? – возмущенно перебивает Ронан.

– Замолчи! – рявкает Бейн. – Я скажу так: если вы оба вмешаетесь в эту битву, можете больше не возвращаться. А если вернетесь – тем хуже для вас!

Он скрещивает руки на груди и окидывает кентавров насмешливым взглядом. Магориан и Ронан подавленно молчат и неуверенно переглядываются. Не выдержав, я решаю вмешаться.

– Хм… прошу прощения…

Бейн смотрит на меня так, словно только что заметил.

– Вы позволите обращаться к вам по имени?

Он молчит, продолжая разглядывать меня с равнодушным любопытством.

– Ну… нет так нет… – я прокашливаюсь и стараюсь, чтобы голос звучал ровно. – Понимаете, я… я не просил Магориана и Ронана о помощи. Я никогда не стал бы просить об этом никого из вас. Наша война не имеет к вам никакого отношения, вы не обязаны в нее ввязываться, и я нисколько не осуждаю ваше желание держаться в стороне. Мы ведь тоже не принимаем участия в маггловских войнах, хоть и живем с ними бок о бок. Но если Ронан и Магориан сами захотели помочь нам, разве справедливо запрещать им это?

– Не тебе судить о том, что справедливо, а что нет, – холодно говорит Бейн. – Ты всего лишь человек.

– Да, это так, – признаю я. – Поэтому спорить с вами я не могу. Я понимаю: стóит один раз помочь, как вам тут же сядут на шею. Были в истории прецеденты. Но право выбора должно быть.

– Займись лучше своими делами! – в его голосе появляются угрожающие нотки. – Иначе у тебя будут неприятности!

Я закусываю губу. Больше всего мне сейчас хочется наорать на него или даже сломать нос. Как же можно быть таким скотом? Нет, в чем-то я действительно понимаю его логику, но должен же быть хоть какой-то предел!

Ронан и Магориан мимикой и жестами показывают, что связываться бессмысленно. Собственно, это я и сам уже понимаю. Как бы теперь их отговорить? Это наша война, а им еще нужно как-то дальше жить. А где они будут жить, если Бейн их выгонит? Я обращаюсь к ним обоим:

– Спасибо вам за поддержку и за то, что хотите помочь, – искренне говорю я. – Но будет лучше, если вы прислушаетесь к своему вожаку. Это несправедливо, если из-за нас вы лишитесь дома. Оно того не стóит. А мы сами справимся. Правда.

Бейн скептически усмехается, явно не впечатленный моими словами. Магориан и Ронан топчутся на месте, роя копытами землю и засыпая ей мои ботинки, и не решаются поднять глаза. Бедняги… тяжело им сейчас…

– Невилл, передай Фиренце… скажи ему все, как есть, хорошо?.. – тихо просит Ронан.

– Конечно, – киваю я.

Бейн снова усмехается. Подавив желание вызвать его на дуэль, я мягко говорю:

– Мне нужно идти. У нас много жертв и мало времени. Нехорошо, если погибшие так и останутся лежать на земле. Всего вам доброго.

Я разворачиваюсь и возвращаюсь в школьный двор, с облегчением удаляясь от их пристальных взглядов. И скотина же этот Бейн! Нет, я и в самом деле понимаю его логику!.. Но если бы у меня под окнами вдруг развернулись боевые действия, не думаю, что я смог бы спокойно смотреть, как магглы убивают друг друга. Должно же и в кентаврах быть что-то человеческое!

Освещая дорогу Люмосом, я медленно бреду по двору и внимательно смотрю по сторонам. Взгляд мой выхватывает неподвижное тело, лежащее поперек дороги. Я подхожу ближе и наклоняюсь. Мэнди… та девочка, что увлеченно обстреливала Пожирателей соком Инвизиаса… теперь я точно вспоминаю, что ее зовут… звали… именно так. Меня ведь еще Спраут хотела с ней познакомить… Я ее спас, но она все равно погибла. Наверное, это судьба… Воспользоваться заклинанием язык не поворачивается, поэтому я осторожно поднимаю ее на руки и направляюсь в замок.

В вестибюле совсем тихо и пусто. На входе в Большой зал я встречаю Оливера.

– О, Невилл! – восклицает он. – Живой! А то там некоторые уже решили, что ты того… кхм…

Он трясет головой и хмурит брови. Я не к месту вспоминаю, как заглядывался на него на третьем курсе и невесело усмехаюсь. Блаженное было время!..

– Сейчас я их успокою. Жертв много?

– Достаточно, – с тихим вздохом отвечает Оливер. – Еще со двора не всех принесли. Многие просто в шоке, разбрелись кто куда – их тоже нужно отыскать.

– Конечно…

Мертвое тело однокурсницы вдруг начинает казаться мне таким тяжелым, что я чуть было не разжимаю руки. Оливер, махнув рукой, уходит. Я вношу Мэнди в Большой зал и осторожно кладу на пол возле стены. Тут же к нам подбегает Флитвик и, взглянув на нее, горестно качает головой.

Я нахожу глазами Фиренце. Он лежит на боку, и помощь ему явно пока никто не оказал. Впрочем, винить в этом некого. Помфри вместе с Ханной мечутся по залу, подбегая то к одному, то к другому пострадавшему, сращивая переломы, накладывая повязки, заживляя раны, снимая заклятия. А Фиренце, по сравнению с некоторыми, выглядит не так уж плохо.

Я подхожу к нему и вкратце передаю суть разговора с Ронаном, Магорианом и Бейном. Он понимающе кивает и выдает в адрес последнего парочку непечатных проклятий.

– Может, вам все-таки помочь, Фиренце? – спрашиваю я, отвлекая его от неприятных мыслей.

– Все в норме, – он качает головой. – Ты бы лучше поговорил со своей подружкой…

– С Джинни? А что с ней?

– С ней ничего, – поспешно заверяет Фиренце. – Но погиб ее брат, Фред.

Я окидываю взглядом Большой зал. Рыжеволосое семейство Уизли видно издалека. Оставив в покое Фиренце, я направляюсь к ним.

Миссис Уизли сидит на полу, а голова Фреда лежит у нее на коленях. Джордж сидит рядом, невидяще глядя в пространство. Остальные члены семьи, включая Гермиону, образовали вокруг них кружок. Рядом с Фредом лежат Люпин и его жена – тоже мертвые. Мерлин, и они… а ведь у них маленький ребенок…

Я осторожно прикасаюсь к плечу Джинни. Она резво оборачивается и в следующее мгновение крепко обнимает меня.

– Ох, Невилл!.. Тебя так долго не было, я боялась, что… – она всхлипывает и прижимается мокрой щекой к моей шее.

– Малыш, ну ведь миссис Лонгботтом тебе ясно сказала, что встретилась с ним в коридоре, – мягко произносит невысокий коренастый парень, стоящий рядом.

– Да, но это давно было, – возражает Джинни. – Мало ли что могло произойти… Кстати, вы ведь еще не знакомы, – она неуверенно улыбается.

– Может, и не знакомы, но определенно друг о друге наслышаны. Не так ли, сестренка?

Джинни смущенно опускает глаза. Я приглядываюсь к парню внимательней и вспоминаю, что видел его на четвертом курсе во время первого этапа Турнира. Ну, конечно, тот самый Чарли, драконолог!

– Рад знакомству, Невилл, – он протягивает руку. – Жаль только, что оно происходит в такой обстановке.

– Жаль, – соглашаюсь я, обмениваясь с ним рукопожатием. – Сочувствую вам… – добавляю я, обращаясь уже ко всем Уизли.

– Зато Перси вернулся, – говорит Джинни так тихо, что ее шепоток практически невозможно различить. – Судьба такая, наверное. Сначала Билл уехал. Потом он вернулся, и уехал Чарли. А когда Чарли начал приезжать, Билл отправился в Египет. Когда он вернулся, ушел Перси. А теперь вернулся Перси, и… и вот… – она косится на мертвое тело Фреда и снова всхлипывает.

– Малыш, ну что за бред, а? – сердито спрашивает Чарли. – Когда ты успела спеться с Трелони?

– Иди ты! – сквозь слезы фыркает Джинни и обращается ко мне: – Что ты сейчас собираешься делать?

– Ну… – я неуверенно смотрю на Чарли, который жестами пытается донести до меня какую-то информацию. – Вообще, я хотел посмотреть, если ли еще погибшие во дворе. Одну девочку я принес, но это явно не все…

– Я с тобой! – выкрикивает Джинни, смахивая слезы, и Чарли одобрительно кивает. – Сил моих уже нет!.. Мам! – она наклоняется к миссис Уизли. – Я пойду, помогу Невиллу…

Миссис Уизли рассеянно кивает, нежно перебирая волосы мертвого сына. Честно говоря, я не уверен, что она вообще ее услышала.

– Аккуратней там! – бормочет Рон, крепче прижимая к себе Гермиону. – А ты, Невилл, головой за нее отвечаешь!

Я заверяю все семейство, что с головы Джинни не упадет ни одного волоса, и мы, держась за руки, выходим наружу.

Во дворе Джинни шумно втягивает носом воздух и ежится, точно от холода.

– Не верится, что Фреда больше нет, – шепотом говорит она.

Я молчу, не зная, что на это можно сказать. Это не тот случай, когда достаточно просто заверить, что все будет хорошо.

– Я-то ничего, справлюсь, – сморгнув слезы, жалобно продолжает Джинни, – а вот насчет Джорджа не уверена. Они ведь вместе только что в туалет не ходили… И мама совсем потерянная, даже не знаю, как она это выдержит.

– Выдержит, – твердо говорю я. – И твоя мама, и Джордж тоже.

– Надеюсь… – она снова вздыхает. – С чего начнем действовать?

– Думаю, надо разделиться.

– Разделиться? Зачем?

– Ну, чтобы повысить… как там это у магглов?.. а! коэффициент полезного действия!.. Ты пойдешь в одну сторону, я в другую. Если понадобится помощь, отправишь Патронуса.

– Патронуса? – она нервно дергает плечом. – Вряд ли у меня сейчас получится вызвать Патронуса…

– Если не получится, значит, тебе придется обойтись без моей помощи, – невозмутимо говорю я.

Джинни несколько секунд ошарашено смотрит на меня, открыв рот, и, кажется, собирается возмутиться. Но в последнее мгновение осекается, а уголки губ дергаются в попытке то ли улыбнуться, то ли сдержать улыбку.

– Ты прав, – ровным голосом произносит она. – Некогда себя жалеть. Если надо, будет тебе и Патронус, и Ридикулус, и все остальное. Удачных поисков, мой милый громамонт!

Она криво усмехается и, похлопав меня по плечу, быстро скрывается в темноте. Силы духа моей маленькой подружке не занимать, это уж точно! Это я слабак, потому что ни о ком, кроме Северуса, думать сейчас не могу. В кармане у меня лежат его воспоминания, и мне отчаянно хочется их посмотреть – не затем, чтобы сунуть нос в его жизнь, а просто чтобы его увидеть. Но от этого мне, наверное, стало бы еще хуже. Ведь в воспоминании я не смог бы прикоснуться к нему. Но я даже не знаю, где он сейчас и жив ли… Могу только надеяться. Этого у меня никто не отнимет. Одно утешает – если бы его убили в битве, об этом наверняка кричали бы на каждом шагу. Может, даже устроили бы фейерверк по такому случаю.

Какое-то время у нас еще есть, поэтому о Гарри пока можно не думать. В крайнем случае, я всегда смогу найти его, где бы он ни был, и сейчас абсолютно уверен, что он в школе. Значит, мимо не пройдет. А мне нужно быть сильным, как Джинни, и заняться делом.

Время, отпущенное нам Волдемортом, не замедляет свой бег ни на секунду. Одно за другим я переношу тела погибших в Большой зал. Переношу на руках, не пользуясь палочкой, – мне кажется, это было бы кощунственно. Занимаюсь этим не я один – другие ребята и девушки тоже не сидят на месте. Некоторые, правда, слишком серьезно ранены, поэтому мадам Помфри и Ханна сейчас приводят их в порядок. Те же из нас, кто может ходить, стараются быть полезными и сделать хоть что-то. А время идет…

Я склоняюсь над очередным телом и, не в силах удержаться на ногах, падаю на колени. Колин Криви… Первая эмоция, которая захлестывает меня при виде его маленькой неподвижной фигурки, – это злость. Злость на глупого мальчишку, который не захотел слушаться старших и, как следствие, доигрался. Потом приходит злость на самого себя. Хоть Колина и не было в школе в этом году, он все равно был частью Армии Дамблдора, значит, за него я тоже отвечал, как и за остальных. Тем более, он несовершеннолетний. Я должен был лично проследить, чтобы его эвакуировали! А я побежал за Тори… Но я не мог не побежать за ней! Даже если бы мы не были знакомы лично, я бы все равно этого так не оставил. А если бы не побежал, на месте Колина сейчас могла бы быть она… И что, спрашивается, предпочтительней?

Нет! Нельзя задавать себе такие вопросы! От этого можно просто сойти с ума!

Я встаю на ноги и пытаюсь поднять его. Он совсем легкий, но руки слишком сильно дрожат, и я никак не могу ухватить его и оторвать от земли.

– Помочь, Невилл? – раздается рядом тихий голос.

Я киваю, узнав Оливера. Он ловко подхватывает Колина под мышки, я беру его за ноги, и вдвоем мы несем тело к замку. Глаза словно застилает туман, и я часто моргаю, пытаясь отогнать его. В ушах появляется какой-то шум, и мне начинает казаться, что я вот-вот потеряю сознание. Я стискиваю зубы. Не время сейчас для слабости. Когда все закончится, тогда и буду отдыхать. Возможно, даже вечно.

– Знаешь, Невилл, я его и один донесу, – заявляет Оливер, когда мы заходим в замок.

Видимо, мое состояние не осталось незамеченным. Я киваю, и он закидывает Колина на плечо.

Я прислоняюсь к дверному косяку и несколько раз глубоко вздыхаю, пытаясь унять дрожь и не хлопнуться в обморок. Надо возвращаться и перенести в замок всех остальных, пока Волдеморт снова не начал активные боевые действия. А потом… потом жертв будет еще больше. В этот раз он не прервет бой, чтобы дать нам время зализать раны. Ему нужен Гарри, и пока он его не получит, не отступится.

Я понимаю это очень хорошо, но почему-то не боюсь. Совсем. Мне только хочется, чтобы мы все – вся наша армия – собрались вместе и в последний раз взглянули друг на друга. А еще больше мне хочется оказаться рядом с Северусом, обнять его, почувствовать вкус его губ, вдохнуть запах его тела, сказать ему, как сильно он мне нужен. Но нельзя, и с этим приходится мириться. Всю свою жизнь мне приходится с чем-то мириться. И нет этому конца.

С трудом я отлепляюсь от косяка и снова выхожу на улицу. Сворачиваю налево от крыльца и, пройдя несколько шагов, обнаруживаю очередное тело. Кажется, сокурсник Луны…

– Невилл… – раздается вдруг из пустоты голос Гарри прямо у меня над ухом.

– Гарри, у меня чуть сердце не выскочило! – укоризненно говорю я, пытаясь отдышаться.

Как я умудрился не заметить его присутствие? Наверное, слишком глубоко погрузился в свои размышления… А может, они были не такими уж моими?..