Часть 24

Они вышли из дома, когда рассвет едва-едва занялся, и дюны окрасились в нежный золотисто-розовый цвет. Дженсен облачился в свою старую форму – потрёпанные защитные штаны, ободранные берцы, майку, прихватил куртку – скорее по привычке, потому что реально понимал: не пригодится. Тело практически не чувствовало ни холода, ни изнуряющей жары… никак не реагировало на температурные контрасты, только вот на горячего, как нагретый солнцем камень, Джареда отзывалось моментально. Удивительно.

Джаред в своей заношенной клетчатой рубашке, расстёгнутой до половины, и в джинсах выглядел совершенно, по идиотски мирно, если бы не рукоятка тяжёлого пистолета, засунутая за пояс и оттягивающая его так, что виднелся выступ тазовой косточки, и не нож, пристёгнутый к бедру в вытертом кожаном чехле. Дженсен вооружился только дозиметром (на всякий пожарный) и своим верным пистолетом, который, по примеру Джареда, запихал за ремень штанов.

Рюкзак они набили консервами – без разбору, еда почти утратила вкус, так что им было всё равно, чем утолять голод, - и запихали объёмную фляжку с водой. Сверху Дженсен засунул обтрёпанное одеяло – чтобы хотя бы ночевать с комфортом. Джаред не мог этого видеть, но затягивая завязки рюкзака и случайно коснувшись пальцами шерсти, не удержался от ухмылки. Дженсен несильно пихнул его в бок.

- Ну а что… - голос Джареда был – сама невинность. – Идти-то долго.

И это оказалось правдой. Оба были выносливее, чем обычные люди, причём намного, но всё же после марш-броска по шоссе миль в пятнадцать длиной Дженсен заявил, что устал, и уселся на растрескавшийся асфальт. Джаред тут же подлез под бок, с готовностью подставил запястье. Эклз отмахнулся, угодив по Касу, который вынюхивал что-то на обочине, и кот раздражённо мяукнул.

- Давай обсудим кое-что, - Дженсен повернулся к Джареду, который притёрся плечом, невыносимо жёг своим теплом сквозь два слоя одежды. – Если я почти смирился с твоей прихотью заполучить моего ребёнка, то давай хотя бы обговорим детали. Как ты собираешься выкрасть его с минимальными жертвами? – Эклз специально поднажал на слово «минимальными», и Джаред хмыкнул, обдумывая.

- Всё просто, - наконец сказал он. – Ты дашь им о себе знать. Подкинешь записку, например.

- «Привет, я Дженсен Эклз, я восстал из мёртвых и хочу забрать своего ребёнка, а иначе вас всех постигнет страшное проклятие», так, что ли?

Джаред рассмеялся, ткнувшись лбом в плечо Дженсена.

- Как вариант. Но лучше вытащить кого-то, кого ты хорошо знаешь, на разговор снаружи. Подальше от убежища. Возможно, ты сумеешь продержаться минут пять, чтобы передать условия и показать, насколько серьёзно ты настроен.

Эклз хмыкнул.

- То есть никакого вранья? Два мутанта-кровопийцы разнесут ваш дом по кирпичику и сожрут всех жителей, если не получат ребёнка? Звучит бредово. Я бы не поверил.

- Я бы тоже, - признался Джаред. – Но чтобы поверили наверняка, ты должен доказать свою силу.

- Как? Покусать посланника? – несмотря на серьёзность ситуации, Дженсен невольно фыркнул, представив, как впивается зубами в руку Опоссума. Рот неожиданно наполнился слюной, и Эклз сглотнул, ошарашенный. Это уже ни в какие ворота не лезло.

- Это мы придумаем, - Джаред подманил к себе Каса, потрепал по загривку. – Можно устроить показательное нападение на ваших сталкеров, например. Я не призываю убивать, - он поднял ладонь, словно защищаясь. – Просто припугнуть. И… взять заложника. Точно. – Его лицо внезапно озарилось, и Дженсен подумал, какой же он красивый, просто невероятно… чёрт. – Баш на баш. Младенца за работоспособного мужика. Надо только выбрать парня поценнее для общества. Например…

- Шелли. Блядь, Джаред, ты рассуждаешь об этом, как… как…

- Как мутант, которому чуждо всё человеческое.

- Но это же неправда! – неожиданно взвился Дженсен, шарахнув кулаком по раскалённому асфальту. Кас испуганно прянул в сторону. – Ты же нормальный… ты человек. Ты был человеком, когда мы встретились. Ты рассказывал мне о наших способностях так, как будто их нужно стыдиться… Ты переживал, ты меня оберегал, ты хотел спасти Моргана, помнишь?

- Я и сейчас за тебя любого… - глухо проговорил Джаред, запнулся, замолчал.

- Что? «Разорву в клочья»? Джей.

- Может, я меняюсь, - он пожал плечами, но в голосе прозвучала фальшь. – Может, я превращаюсь в бездушное одержимое чудовище, которому насрать на всё остальное человечество. Вообще на всех выживших. Кроме одного. Кроме тебя.

- Джей. Кому ты врёшь, мать твою?

Джаред тряхнул волосами, запрокинул лицо к солнцу, уставился в нестерпимое сияние невидящими глазами.

- На самом деле это правда, - проговорил он ровно. – Я всегда был таким. Ну… разве что Моргана я действительно хотел спасти. Мне было наплевать на твоё Убежище, я готов был открыто войти туда и проложить себе дорогу по трупам, лишь бы найти тебя. Или дождаться, пока тебя накроет, и ты сам облегчишь мне задачу. Но у меня был приказ: никого не трогать. Пришлось извращаться с рацией, а потом без конца играть в жертву обстоятельств, чтобы ты поверил. Я тебя успокаивал, кормил, следил, чтобы ты умом не тронулся… Но это уже безо всяких приказов. Честно. Я когда тебя увидел… - Джаред запнулся, и Дженсен, оглушённый свалившейся на него правдой, даже не нашёлся, что сказать. – В общем, со мной никогда такого не было… чтобы с первого взгляда. Не просто трахаться и кормиться, понимаешь? Этим я и так занимался, в бункере. Но я не знал, что оно может быть… так. Так круто, - он растерянно улыбнулся. – Я по-прежнему плевать хотел на людей, на Убежище, но я никогда в жизни не позволю причинить тебе боль.

Джаред. Взволнованный, заботливый, с честными глазами и смешной чёлкой, постоянно падающей на лоб. “А ещё ты можешь... убивать”. Нежные, но крепкие и надёжные руки, поддерживающие Дженсена, когда того выворачивало в придорожную пыль. “Может быть, имело смысл начать всё сначала, по-честному”. Это он - о жизни на Земле. Или... о них?

И всё это время - их долгий переход через штат, те месяцы, проведённые на берегу океана, - он врал? Играл, притворялся, пряча под маской заботы и нежности свою расчётливую, холодную, циничную суть? Джаред, которому он, Дженсен Эклз, был готов довериться настолько, чтобы чуть ли не в любви признаться, чёрт побери?

“Я никогда в жизни не позволю причинить тебе боль”.

Снова ложь? Чудовищное нагромождение вранья на враньё, как шаткая постройка из камней - вроде на вид прочная, но чуть толкни - рассыплется. Или всё-таки сейчас - правда? Единственное, чему Дженсен по-настоящему хотел бы верить. Несмотря ни на что. Потому что всё оказалось внезапно сложнее, чем Эклз себе представлял: в идеале вот он выслушивает спокойные откровения Джареда, вот встаёт и даёт ему в морду, вот возмущается, исходя праведным гневом - да как ты мог, да это же мои друзья, мои люди, мой грёбаный мир! На деле всё было иначе. Первый шок схлынул, и Дженсен испытал нечто вроде абсурдного облегчения - Джаред всё-таки казался искренним, говоря о своих чувствах к нему. Во всяком случае врать ему было уже незачем. И на какой-то короткий миг Эклзу действительно показалось, что в этом мире больше ничего не имеет значения - только они. Они двое. Эту тягу можно было назвать патологической, но Эклз чувствовал: лиши его присутствия Джареда, его тела, его крови, его улыбки и голоса, бархатного, как поступь Каса, и он, Дженсен, немедленно сойдёт с ума. Или умрёт. Их словно опутали, скрепили невидимыми узами, будто заклятие наложили, и противиться этому чувству было просто невозможно.

- Дженсен?

- Одного понять не могу, - проговорил Эклз. - Какого хрена ты раньше не сказал?

- А ты не спрашивал.

- Ты моих людей убил? - Дженсен смотрел в пыль между ног, головы не поднимал.

- Нет. Тогда я сказал правду, - голос Джареда звучал твёрдо. - Их действительно... плитой. Но если бы не это обстоятельство, возможно, я бы...

- Заткнись, ради бога. Всё, приступ честности закончился. Лучше бы ты сейчас мне соврал.

Он тяжело поднялся, шаркнув ботинками, напялил рюкзак. Солнце палило нещадно. Джаред продолжал сидеть на дороге, обхватив колени руками. Большой, растерянный и исполненный решимости довести откровенность до конца ребёнок. Дженсен не был уверен, что хочет его слушать.

- Идём, - проговорил он и бездумно протянул руку, чтобы помочь Джареду встать. Тот зашарил в воздухе ладонью и внезапно, будто повинуясь какому-то импульсу, безошибочно нашёл руку Дженсена. Словно почувствовал, где она.

Встал, не отнимая ладони. Высокий, лохматый, врун невозможный... Хладнокровный убийца с глазами цвета закатного солнца. “Мне было наплевать на твоё Убежище, я готов был открыто войти туда и проложить себе дорогу по трупам, лишь бы найти тебя”.

- Знаешь, - проговорил вдруг Дженсен, и Джаред жадно подался вперёд, словно всем телом улавливал его голос, впитывал его, как губка. - Лучше бы я пошёл один.

- Ты никогда бы не пошёл один, - тут же возразил Джаред. - Ты здесь только ради меня, верно?

Дженсен кивнул. Врать он давно разучился, да и не умел особо никогда...

- Тогда давай закончим дело, - Джаред придвинулся ближе, влажно дыхнул в губы, невыносимый совершенно. - И вернёмся к океану. Я тебе больше врать не буду, Дженсен. Я ведь тоже чертовски устал притворяться, что мне есть дело до кого-то или чего-то, кроме тебя.

Эклза повело. То ли от усталости, то ли от близости Джареда, то ли от обоих факторов вместе. Он покачнулся, и сильные руки тут же подхватили его, не дали упасть.

Чёрт, он же как прирученный зверь, подумал Дженсен. Боготворит хозяина, но, не задумываясь, разорвёт глотку любому, кто посягнёт на его территорию. А на остальных - так вообще плевать хотел. И при этом хвостом вилял чёртову прорву времени, притворяясь белым, пушистым и беззубым.

- Дженсен?

- Идём.

- Ты как?

- Идём, я сказал.

Кас светлой молнией метнулся вперёд и пропал в траве у обочины. Дженсен повёл плечом, освобождаясь от объятий Джареда, и пошёл по шоссе, слыша звук шагов своего персонального монстра, эхом сливающийся с его собственными шагами.

И думал о странном: о том, как было бы здорово, если бы Джаред излечился, и он, Дженсен, смог бы увидеть своё отражение в тёмных глазах, полных безумного, сладкого желания, предвкушения, настойчивой тяги, которой нет сил сопротивляться... Это было дико - люди из Убежища в опасности, Джаред решил вдруг превратиться в действительно кровожадного монстра, полные непонятки с ребёнком, - а Эклз думает о том, как бы кончить под этим нежным и опасным взглядом.

- Прекрати, озабоченный, - сказал он себе вполголоса.

- Я всё слышу, - раздалось сзади, и Дженсен не смог сдержать невольной, пусть и маленькой, но улыбки.