Часть 23

Что-то тяжёлое переминалось по груди, отчаянно вдавливаясь в кожу, и Дженсен, задыхаясь, открыл глаза, попытался столкнуть наваждение и уткнулся пальцами в мягкую тёплую шерсть. Сердце ухнуло в пятки, перед глазами промелькнуло видение перепуганного Каса, исчезающего в траве; с тех пор он больше не появлялся, и Дженсен с Джаредом уже смирились с этой утратой. Но сейчас в темноте перед лицом Эклза вспыхнули жёлтым кошачьи глаза, и Дженсен, едва не заорав от радости, стиснул кота в объятиях - тот недовольно зашипел и выпустил когти.

Джаред сонно завозился рядом, приподнялся на локте.

- Что за...

- Кас вернулся, - Дженсен свалил с себя недовольного кота, прижал к матрасу, зарывшись пальцами в густую светлую шерсть.

Джаред издал невнятный звук, протянул руку, вцепился в холку Каса - тот практически сразу же сменил гнев на милость, прекратил выкручиваться и довольно заурчал. Пальцы Дженсена сплелись с пальцами Джареда, запутавшись в шерсти, по которой скользили лунные блики.

- С ним всё в порядке? - спросил Джаред хрипло.

Эклз внимательно осмотрел расслабившегося кота.

- На вид - в полном.

- Где тебя носило? - Джаред нагнулся к уху Каса. - Мы думали, ты - всё...

Кот мяукнул, перевернулся на спину, подставил под ладонь Джареда пушистый живот. Дженсен лежал, подперев голову рукой, и смотрел, как его личный золотоглазый демон нежно поглаживает блудного Каса. Было в этой картинке что-то такое... мирное, что ли... как если бы они по-настоящему жили здесь, на берегу океана, в то время, когда мир ещё не рухнул в огненную пропасть, и ничто не предвещало скорой беды. Они вдвоём - и Кас. Катались бы на сёрфах, бегали по вечерам, босыми пятками шлёпая по полосе прибоя, запускали фейерверки, жарили барбекю на заднем дворе... Вот только хрен знает, смогли бы они ужиться бок о бок, будучи совершенно обыкновенным людьми, и встретились бы вообще, если уж на то пошло...

Джаред словно почуял, что Дженсен разглядывает его, поднял голову, сдул с лица пряди волос.

- Ты чего?

- Да так, - ответил Эклз. - Ничего. Ты на сёрфе никогда не катался?

- Пробовал в детстве, перед Катастрофой, - чуть помедлив, отозвался Джаред. - Ни хрена не получилось.

- Я видел на чердаке доски, - Дженсен лёг на спину, закинул руки за голову. Кас прижался к нему тёплым боком, продолжая урчать. - Может быть, останемся и научимся? Вроде бы они ещё пригодны...

- У нас ещё будет возможность, - мягко сказал Джаред. - У нас с тобой куча времени впереди, Дженсен.

- Угу, - отозвался Эклз, разглядывая пляску теней на потолке. - Если в один прекрасный день мы не сожрём друг друга. Или совершим коллективное самоубийство, когда в башке перемкнёт. О каком будущем вообще можно говорить, в нашем-то случае? Один выход - жить сегодняшним днём...

- Так ты свихнёшься раньше, чем думаешь, - Джаред провёл кончиками пальцев по руке Дженсена, щекотно, легко, словно пёрышком коснулся. - Если будешь всё время мусолить эту мысль. Я прав?

- Прав, - мрачно согласился Эклз.

Кас мяукнул, словно подтверждая слова Джареда.

- Пойдём, когда рассветёт, - проговорил тот.

- Спи, - безнадёжно сказал Дженсен. - Завтра разберёмся.

Джаред тут же подполз ближе, вмяв недовольно мяукнувшего Каса между их телами, забросил руку на грудь Дженсена и практически сразу послушно уснул, как по команде. Или притворился... впрочем, неважно. Эклз знал, что остаток ночи ему точно не спать - лежал и таращился в потолок, считая лунные трещины. Слишком много всего... Гибель Моргана, смерть всех остальных, слепота Джареда, возвращение Каса, Дэннил и его сын... или дочь... Хотелось трусливо сбежать, укрыться от всего этого - сопоставимого по масштабам с Катастрофой, только что не в мире, а в мозгу Дженсена. Джаред ведь ни хрена не отступится, думал он, чувствуя рядом с собой размеренно дышащее длинное горячее тело. Если втемяшил в башку, уйдёт - не с ним, так один. И плевать, что слепой. Почему-то Дженсен был уверен, что Джаред не так уж беспомощен - как будто бы включились какие-то скрытые резервы его организма: чутьё, осязание, возможно, даже что-то вроде внутреннего зрения... Эклз знал, что не сможет отпустить его одного. Никогда в жизни не сможет. И это бесило, раздражало, как дырка на месте выпавшего зуба, куда всё время лезешь языком, нащупывая кровавую червоточину - и больно, и до странности приятно.

Джаред вздохнул во сне, придвинулся ещё ближе, и Кас недовольно вскинул голову. Поднялся, переступая мягкими лапами, сиганул во мрак. Дженсен отвернулся, лёг на бок, чувствуя, как тёплая ладонь Джареда привычно обхватывает его поперёк груди, а губы утыкаются в шею. Чужой, незнакомый, странный - и одновременно самый близкий человек на этой разорённой планете. Дженсен задумался, почему до сих пор так безоглядно доверял ему - возмущался, ругался, но шёл туда, куда вёл Джаред, особенно не сопротивляясь. Или такое слепое взаимное доверие - это тоже часть его новой натуры, наряду с сексуальным влечением и периодической жаждой крови? Что на самом деле он знает о Джареде, кроме того, что тот - результат чудовищного и провального эксперимента доктора Моргана? О чем на самом деле думает этот лохматый придурок, когда смотрит на Дженсена пустыми золотыми глазами и улыбается так, как только он умеет - чуть вкось, белоснежно, с ямочками... И так ли это важно вообще?

Дженсен устал думать. Уж что-что, а лень, похоже, стала неотъемлемой частью его существа, и это тоже раздражало. Но делать что-либо с этой проблемой было неохота. Замкнутый круг. Жизнь в затканном солнцем мире, под размеренный шум океана... Мечта, а не жизнь. Любой разленится, зная, что торопиться некуда, если не брать в расчёт возможный облом в виде очередной мутации.

Джаред так не думал. Поэтому и подорвался - найти, забрать... На кой чёрт им этот ребёнок? Дженсен детей побаивался, тем более таких крохотных. Тем более - чудовищ.

В голове лениво свербила одна-единственная мысль, которую никак не удавалось ухватить. Что-то неприятное, раздражающее, можно сказать, страшноватое, даже если не думать о возможных жертвах со стороны людей. В принципе, Джаред был прав. Выманить, подцепить на крючок, убедить - всё это теперь давалось ещё легче, чем раньше. Но всё равно - отделаться от мерзкого чувства под названием “что-то-во-всём-этом-не-так” не удавалось.

Кончилось всё тем, что Эклз осторожно выпутался из объятий Джареда, встал и вышел на веранду, опоясывающую их дом. В ноздри ударил солёный ветер. Лунная дорожка покачивалась на воде как брошенная кем-то золотистая лента. Мир окутывала безжизненная тишина, плотная, как ватное одеяло. Сквозь неё не могли пробиться ни шум волн, ни посвист ветра в дырявой крыше, ни шелест травы, растущей чуть дальше, в дюнах. Луна казалась огромной и опасной, как нависший над головой булыжник.

Дженсен спустился с подгнивших ступеней и почти сразу ощутил босыми ступнями обжигающий холод воды. Не спеша побрёл вглубь, пока волны не начали захлёстывать бока, грудь... И тогда оттолкнулся от дна и поплыл, широкими размашистыми гребками, отфыркиваясь как тюлень. Оказавшись на лунной дорожке, Дженсен перевернулся на спину, лениво пошевеливая конечностями, распластался, опустив затылок в воду и слыша приглушённый гулкий плеск в ушах.

Джаред.

Что я чувствую, чёрт тебя дери?

Я что - люблю тебя, что ли? Если внутри меня всё сжимается при мысли, что с тобой что-то случится, если я начинаю дрожать и задыхаться от наслаждения, прикасаясь к тебе, если я готов смотреть на тебя часами и слушать твой голос, если во всём этом есть что-то запредельное, дикое, животное, нежное и совершенно не похожее на то, что испытывал раньше?

Вода плеснула, громко и гулко. Дженсен подгрёб руками, уставившись на луну.

Я что - люблю тебя, что ли, если готов отправиться за тобой в абсурдное путешествие, которое так или иначе обагрится кровью?

Эклз закрыл глаза, чувствуя, как его тело плавно поднимается и опускается вместе с дыханием океана, словно он был невесомым пёрышком, оброненным чайкой. Но только вот на душе было тяжело, как никогда.