Мама справилась?

 

- Не мне судить, но думаю, что да (смеется). Во всяком случае, когда мне было шесть лет и она отдала меня в нулевой класс школы, дети там еще ничего толком не знали и не умели, а я мог спокойно сто на десять поделить. Помимо этого у меня уже были какие-то познания в английском, потому что в пять лет со мной начала заниматься какая-то знакомая репетиторша. Разумеется, я к тому времени умел читать. Моей первой книгой стал «Карлсон». В какой-то момент маме надоело перечитывать ее вслух, и она сказала, чтобы дальше я читал сам. Потом, когда я подрос, книги по-прежнему занимали значимое место в моем досуге. Два часа после обеда и еще сколько-то времени перед сном мне отводилось на чтение, и все это было под контролем. Так что в школе я читал быстрее всех.

 

То есть с учебой у тебя вообще проблем не было?

 

- Школа у нас была прямо рядом с домом, но по итогам первого учебного года моим родителям посоветовали перевести меня в гимназию 227 с педагогическим уклоном – мол, нечего зря штаны просиживать.

 

Извини, но я хочу задать вопрос, который у многих возникает: в истории группы упоминается, что ты чуть ли не каждые каникулы ездил в Германию. Но не просто так, а к маме. Как получилось, что она переехала туда, а ты остался в России, в Питере?

 

- Да, я почти дошел до этого момента. Учеба во втором и третьем классах школы у меня ассоциируется с глобальными переменами в жизни, потому что мама развелась с отцом, вышла замуж за немца (его зовут Хайко Клотц) и уехала жить к нему в Германию. Разумеется, были семейные советы и споры, касающиеся меня. Но поскольку большая часть семьи оставалась в России, было решено, что пока я буду жить в Питере, а когда немного подрасту, возможно, уеду к маме. Правда, в итоге я все равно остался в Питере...

 

Многим покажется удивительным, но с Хайко у нас отличные отношения и он многое для меня сделал. Во всяком случае, азы звукорежиссуры я начал постигать именно благодаря ему.