О мнимом капитале и о доходах часто ошибочно принимаемых за процент

Мнение, будто процент есть грабеж промышленности, мне кажется, в значительной мере обязано своим существованием тому обстоятельству, что не различают должным образом того, что на самом деле есть капитал, от того, что не есть капитал, и доходов, которые на самом деле суть процент, от доходов, которые получаются из других источников, помимо пользования капиталом. В обиходной речи и литературе называют капиталистом всякого, кто владеет собственностью, которая независимо от его труда может приносить доход, называя все, что получают такие лица, доходом на капитал, и то и дело говорят о конфликте между трудом и капиталом. Есть ли на самом деле такой конфликт между трудом и капиталом, читатель пусть подождет еще решать; теперь же постараемся разъяснить лишь некоторые недоразумения, спутывающие в этом случае мысль.

Мы уже обращали внимание на факт, что земельные ценности, которые составляют столь значительную часть того, что обыкновенно называется капиталом, вовсе не представляют из себя капитала; и что рента, которую обыкновенно причисляют к доходам на капитал, и которая захватывает все возрастающую долю продукта прогрессирующего общества, отнюдь не есть вознаграждение капитала и должна быть заботливо отделяема от процента. В этом отношении не требуется никаких дальнейших пояснений. Равным образом мы уже обращали внимание на факт, что государственные процентные билеты, облигации и т. п., которые составляют другую великую часть того, что обыкновенно называют капиталом, вовсе не суть капитал; но, в некоторых своих видах, эти долговые обязательства весьма близко подходят к капиталу и в некоторых случаях действительно отправляют или по-видимому отправляют функции капитала, принося доход владельцам их, доход, о котором не только говорят, как о проценте, но который имеет все внешние признаки процента, и потому далеко не будет лишним, прежде чем пытаться освободить понятие о проценте от других двусмысленностей, которые спутывают его, заняться более подробным рассмотрением указанных двусмысленностей.

Ничто не может быть капиталом - и этого никогда не следует забывать - что не есть богатство,- то есть, ничто не может быть капиталом, что не состоит из действительных, осязаемых вещей, не из произвольных даров природы,- вещей, которые сами по себе, а не в силу того, что представляется ими, обладают способностью прямо или косвенно служить человеческому желанию. [-134-]

Таким образом, правительственные облигации не суть капитал, не являются они и представителями капитала. Капитал, который был некогда получен за них правительством, в свое время был потреблен. Облигация не может представлять капитала, который уничтожен. Она вовсе не представляет капитала. Она есть просто торжественное заявление, что правительство, в известное время, возьмет путем налогов из имеющего существовать тогда народного достояния столько то богатства и передаст.его владельцу облигации; и что, до этого времени, оно будет брать тем же путем столько, сколько требуется, чтобы возместит владельцу облигации тот прирост, который давал бы ему обещанный капитал, будь он на самом деле в его обладании. Громадные суммы, которые в настоящее время таким образом берутся из продукта во всех странах на уплату процентов по государственным займам, не представляют из себя прибыли или прироста на капитал,- не представляют из себя в действительности процента в точном смысле этого слова, а являются лишь налогами, которыми облагается все производимое трудом и капиталом, налогами, после которых остается на столько то меньше в пользу заработной платы и на столько то меньше в пользу действительного процента.

Но предположим, что облигации были выпущены с целью углубления ложа реки, возведения маяка или постройки крытого рынка; или предположим, сохраняя сущность, но 'изменяя форму примера, что они были выпущены железнодорожной компанией. В этом случае они представляют капитал, существующий и примененный к производительным целям, и подобно акциям компании, выплачивающей дивиденд, могут быть рассматриваемы, как удостоверения в праве собственности на капитал. Но их можно рассматривать, как таковые удостоверения, лишь в той мере, в какой они действительно представляют капитал, и отнюдь не тогда, когда они выпущены в излишке против затраченного капитала. Почти все наши (северо-американские) железнодорожные и другие предприятия сильно раздуты таким путем. Где на самом деле затрачено было капиталу на один доллар, там выпускалось бумаг на два, на три, на четыре, на пять или даже на десять долларов, и на эту то фиктивную сумму выплачиваются более или менее регулярно проценты или дивиденд. Таким образом все, что сверх суммы, причитающийся в процент на действительно затраченный капитал, получается и выплачивается этими компаниями, вместе с теми огромными суммами, которые поглощаются заправилами и которые никогда в счет не идут, очевидно берется из совокупного продукта общества не в счет услуг, оказываемых капиталом, и все это не есть процент. Если мы будем ограничиваться терминологией экономических писателей, которые разлагают прибыль на процент, страховку и предпринимательское вознаграждение, то мы должны будем отнести все это к категории предпринимательского вознаграждения.

Однако предпринимательское вознаграждение, как это всякий понимает, [-135-] заключает в себе доход, обусловливаемый, такими личными способностями, как искусство, сметливость, предприимчивость, организаторский талант, изобретательная способность, характер и пр., тогда как прибыли, о которых идет речь, обусловливаются содействием другого элемента, который лишь произвольно может быть относит к одному классу с личными качествами,- элемента монополии.

Когда Иаков I пожаловал своему любимцу исключительную привилегию изготовления золотой и серебряной канители и воспретил под страхом сурового наказания кому-либо другому заниматься производством ее, то доход, которым Бекингем пользовался благодаря этому праву, получался не от процента на капитал, затраченный в производство, не от искусства тех, которые на деле вели производство, но от того, что ему дал король,- именно, от исключительной привилегии,- на самом деле, от права собирать в свою пользу налог со всех, кто пользуется такой канителью. Из подобного то источника и получается значительная часть тех доходов, которые обыкновенно смешиваются с доходами на капитал. Доходы от патентов, выдаваемых на известное число лет с целью поощрения изобретений, очевидно должны быть относимы к тому же источнику; к нему же следует относить и доходы, получаемые от монополий, создаваемых покровительственными тарифами, под предлогом поощрения отечественной промышленности. Но существует еще другая, более опасная и более обычная, форма монополии. Соединение огромных масс капитала под общим управлением развивает новую силу, существенно отличную от способности к приросту, составляющей характеристичный признак капитала и дающей начало проценту. В то время как последняя способность является, так сказать, созидающей характеристичный признак капитала и дающей начало проценту. В то время как последняя способность является, так сказать, созидающей по своей природе, способность, возникающая вследствие соединения капитала, есть нечто разрушительное. Это есть способность того же рода, как та, которую Иаков I дал Бекингему, и она часто обнаруживает свое действие с таким же полным презрением не только к имущественным, но и к личным правам индивидуумов. Железнодорожная компания подходит к маленькому городу с угрозой: "Если вы не согласитесь на наши условия, то мы оставим ваш город в двух или трех милях от линии". Угроза столь же сильна, как приказание: "остановись и подай кошелек", когда его поддерживает пистолет со взведенным курком. Ибо железнодорожная компания не просто угрожает лишить город тех благодеяний, которые может дать железная дорогая но угрожает поставить город в худшее положение, сравнительно с тем, как если бы никакой железной дороги не было выстроено. Или напр., где имеется пароходное сообщение, появляется конкурирующая компания, плата за проезд понижается до тех пор, пока не прогонят конкурента, и затем публика принуждена бывает выплачивать все расходы по этой операции, как авганцы выплачивать [-136-] четыре миллиона рупий, за которые Скрайа Даула нанял у Уоррен Гестинса английских солдат в подмогу к своим, для опустошения их страны и истребления ее населения. Как рыцари больших дорог соединяются, чтобы грабить совместно и делить добычу, так и магистральные железнодорожные линии соединяются, чтобы повышать тарифы и делить барыши, так и тихоокеанские дороги входят в соглашение с Тихоокеанским Почтовым Пароходством, благодаря которому в сущности устраиваются таможенные заставы и на суше и на море. И как Бекингемовские агенты, пользуясь патентом на золотую канитель, обыскивали дома частных лиц и захватывали бумаги и людей, с целью насилия и вымогательств, так и большая телеграфная компания, которая, опираясь на силу ассоциированного капитала, мешает населению Соединенных Штатов пользоваться всеми выгодами благодетельного изобретения, проделывает разные темные эксперименты с корреспонденцией и давит те органы прессы, которые враждебно настроены против нее.

Мы лишь отмечаем эти факты, настаивать на них нам нет необходимости. Всякому известны та тирания и то хищничество, какие проявляет капитал, при своей концентрации в огромные массы, его подкупы, грабежи и разрушения. На что я желал бы обратить внимание читателя, так это на то, что прибыли, получаемые таким образом, не следует смешивать с истинным вознаграждением капитала, как деятеля производства. Прибыли эти, по большей части, должны быть приписываемы неудовлетворительному составу законодательных учреждений, слепой привязанности к остаткам варварской старицы и суеверному благоверию пред узкопрофессиональными приемами в деле применения закона; а общая причина, которая в прогрессивных обществах стремится с концентрацией богатства концентрировать и власть, может быть найдена лишь при решении той великой проблемы, которую мы поставили и которую пока мы еще не в состоянии разрешить.

Вообще, при анализе мы заметим, что множество тех прибылей, которые в общем представлении смешиваются с процентом, в действительности зависит не от силы капитала вообще, а от силы концентрированного капитала или от силы концентрированного капитала, действующей при плохих общественных порядках; и мы заметим также, что весьма часто смешиваются с прибылями на капитал доходы, которые несомненно представляют из себя предпринимательское вознаграждение.

Таким же образом, доходы, собственно зависящие от элемента риска, часто смешиваются с процентом. Некоторые люди наживают деньги, пускаясь в такие предприятия, в которых большинство людей необходимо должно нести потери. Таковы многие формы спекуляции и особенно биржевая игра. Смелость, ум, обладание капиталов, и хищнические таланты, дают выгоду индивидууму; но в этом случае, как и [-137-] за карточным столом, один выигрывает лишь то, что теряет кто-нибудь другой.

Обращаясь затем к тем огромным состояниям, на которые столь часто ссылаются для пояснения накопляющей способности капитала,- каковы состояния Герцога Уэстминстерского и Маркиза Бьюта, Ротшильда, Астора, Стьюарта, Вандербильта, Гульда, Стенфорда и Ялуда, мы легко заметим, вникнув в дело, что состояния эти составились, большей или меньшей своею частью, не благодаря проценту, а благодаря элементам, сходным с только что рассмотренными.

Насколько необходимо иметь в виду те различия, на которые я обращал внимание читателя, доказывается ходячими рассуждениями, где щит является попеременно то белым, то черным, вследствие того, что видят то одну его сторону, то другую. Одни нам указывают на существование ужасной бедности бок о бок с огромными скоплениями богатства, как на доказательство враждебного отношения капитала к труду, другие в ответ доказывают, что капитал помогает труду, и в силу этого требуют от нас признания тех мнений, что нет ничего несправедливого или неестественного в огромной пропасти, отделяющей богатого от бедного: что богатство есть лишь награда за трудолюбие, знание, бережливость, а бедность лишь наказание за леность, невежество и неблагоразумие.