Глава 23. - Вот это да! - не удержалась я от возгласа.

 

- Вот это да! - не удержалась я от возгласа.

- Что вас так удивило? - вздернул брови Макаркин. - Самое обычное сочетание: Елизавета Федоровна Константинова.

Я открыла сумочку, вытащила фотографии и сунула их Антону под нос.

- Посмотрите, может, узнаете, кто на снимке?

Макаркин взял в руки фото.

- Откуда они у вас?

- Долго объяснять, - отмахнулась я от его вопроса, - но, насколько знаю, девочка, сидящая на окне, Марина, а на другом фото сестры запечатлены вместе.

Антон поднял на меня глаза.

- Верно. Вот странно…

- Что?

- У нас имеются точь‑в‑точь такие же снимки. - Да?

Макаркин кивнул, потом встал, открыл большой шкаф, набитый книгами, вытащил толстый альбом в серой обложке и, перелистывая страницы, сказал:

- Я, наверное, не правильно сопоставил вашу ситуацию с Лизиной. У жены имелись фото родственников, просто детские воспоминания вызывали у нее такие отрицательные эмоции, что лучше было похоронить их. Так, это свадебная фотография тещи и тестя… Я никого из них в живых не застал, но Лиза рассказывала о родителях. Вот школьный снимок моей жены, а дальше, если не ошибаюсь… О! Пусто!

Взор Макаркина с удивлением переместился на меня.

- Глядите! Снимки исчезли! Ну и ну!

- Действительно странно, - согласилась я. - Только уголок от отодранного фото остался… Вы разрешите?

Антон кивнул. Я быстро приложила одну из «моих» фотографий к странице и констатировала:

- Похоже, карточку выдрали именно отсюда.

- И кому это понадобилось? - нервно воскликнул Антон.

- Не знаю. У вас много людей бывает дома?

- Лиза очень общительна… - Антон вздохнул. - Была общительна. Она вечно всем помогала, к ней полдома носилось - просили градусник, мерили давление, консультировались по поводу лекарств, а женщины узнавали о новинках косметологии, жена ведь в клинике пластической хирургии медсестрой работала. Я все время удивлялся человеческой лени и жадности: в двух шагах круглосуточная аптека, сходи туда, купи термометр или аспирин. Так нет, неслись к нам! И ведь пострадала Лиза за свою доброту, ее убила Аня Галкина, девочка, которой моя жена сильно помогла.

- Вы, конечно, извините, - почти шепотом сказала я, - но в доме абсолютно уверены: преступление совершено на почве ревности.

- «Злые языки страшнее пистолета», - процитировал классика Антон. - Ну, почему сплетники выдумали гадость?!

- Вроде вы тесно общались с Аней, делали ей массаж. Согласитесь, дело интимное…

Макаркин закрыл альбом.

- Понимаете, Виола, я врач, и у меня, как бы это вам объяснить, своеобразный взгляд на человека. А у многих людей некое… мм… кривое восприятие действительности. Вот мы с вами сейчас находимся вдвоем в квартире: я - относительно молодой мужчина, вы - миловидная женщина. Предположим, я начну делать вам массаж… И что решат окружающие? Скажут: у них роман. Сплетники просто не понимают, что я не воспринимаю вас, пациентов, как объект сексуальных желаний. Мой взгляд отмечает не вашу привлекательность, а совсем иное: сидите, слегка сгорбившись, следовательно, у вас есть проблема с позвоночником, слишком бледный цвет лица свидетельствует о неких неполадках с сосудами, сеточка морщин под глазами…

Я схватилась за лицо.

- Все так плохо?

- Нет, нормально, - успокаивающе кивнул Антон. - Изменения соответствуют возрасту. Может, кое‑кто и не разберет, сколько вам лет, но я могу сказать довольно точно. Для меня мои клиентки - всего лишь набор из мышц, костей, сухожилий. Предметом вожделения пациентка никогда для меня не станет. Да и вообще посторонняя женщина. Даже на пляже! Там мимо дефилируют прекрасные нимфы в более чем откровенных купальниках, и на что обратит внимание обычный мужчина, не костоправ? Бюст, ножки, мордашка. А я думаю: «Вот бедняжка! Идет плечиком вперед, скособочившись, наверняка к вечеру у нее спина болит. Надо между лопаток дернуть, позвонок на место встанет, полегчает девочке». Ну, какой тут секс? Одна работа.

 

Я молча слушала Антона. У нас с Томочкой есть подруга, Зина Сельская. Зинулька довольно долгое время была замужем за модным скульптором Костей Ларькиным, потом счастливый брак дал трещину. Однажды Зинуська, заливаясь слезами, принеслась к нам и с порога сообщила:

- Развод.

- Не руби сгоряча, - засуетилась Томочка.

- Он мне изменил, - захныкала Зина.

- Ты уверена? - спросила я.

- Стопудово, - зашмыгала носом Сельская. - Поймала их, голубчиков, на месте преступления. Пришла к Костьке в мастерскую в неурочный час, а там баба!

Томочка засмеялась.

- Зинуся, Костя скульптор, сама знаешь, он постоянно работает с женщинами, никакой опасности нет!

Зина нахмурилась.

- Ой, да знаю я! И если голая баба в его мастерской маячит, я совершенно спокойна, значит, Костька очередную фигуру лепит. Но та девка сидела совершенно одетая. Точно говорю: это измена, мерзкая тварюга окрутила Костю!

А теперь скажите, мои дорогие, у вас вызывает раздражение полностью одетая девушка рядом с вашим мужем? Наверное, потеряете самообладание при виде обнаженного тела около родного супруга. Но для Зины, жены скульптора, все наоборот: обнаженка - это работа, а вот распивание чая с девчонкой, чья кофточка застегнута до горла, весьма настораживает. Это уже не ваяние «красавицы с веслом», а нечто иное, малоприятное для законной жены…

 

- Лиза просто пожалела Аню, - методично продолжал Антон. - У девушки заканчивалась карьера модели, ведь обычно манекенщицы востребованы в профессии мало - года два‑три. За это время им следует удачно выйти замуж или получить образование, иначе останутся на бобах. А у Ани ничего не выходило, вот Лизочка и решила, как всегда, помочь - пристроила ее в клинику пластической хирургии.

- Кем? - спросила я, великолепно зная ответ.

Макаркин опустил вниз уголки рта.

- На рецепшен сидеть, Аня симпатичная девушка, а пластические хирурги понимают: у входа следует поместить нежный бутончик, это привлечет посетителей.

- Да? - с недоверием спросила я.

Макаркин кашлянул.

- Конечно. Вы пойдете в кабинет к стоматологу, если в приемной у него увидите секретаря с гнилыми зубами? Обратитесь в парикмахерскую, где запись ведут полулысые чудовища?

- Думаю, нет, - улыбнулась я.

- И правильно, - кивнул Антон.

- Но если Аня не ревновала вас, то по какой причине она убила Лизу? Из‑за денег? Вы заломили за услуги слишком много?

- За массаж? - совершенно искренно изумился врач. - Что вы! Никаких материальных счетов не имелось и в помине. Зная, что Галкины не слишком обеспечены, я взял с Ани минимальную сумму за услуги, чисто символическую. Естественно, мог проводить массаж абсолютно бесплатно, но это унижает клиента, а мы живем в одном доме, и мне не хотелось, чтобы девочка испытывала неловкость, сталкиваясь со мной и Лизой.

Я вспомнила, как нахамила мне Аня, влетая в лифт. Похоже, Галкина не из тех людей, которые краснеют при виде благодетелей. Думается, слишком интеллигентный Антон не прав, Аня небось считает, что это она оказала услугу врачу, позволив вправлять себе позвонки.

- Думаю, дело в ином, - протянул Макаркин.

- В чем?

Антон потер рукой лоб.

- Аня регулярно приходила к нам в квартиру, говорила, что считает Лизу своей лучшей подругой. Дескать, ей не перед кем излить душу, не с кем посоветоваться… Лизочка особой радости от общения с Аней не испытывала, ведь Галкина грубая, вспыльчивая и очень жадная. Жена рассказывала мне, как девушка восклицала: «Вчера познакомилась с парнем. Подходящая кандидатура: машина - новая иномарка, в кошельке „золотая“ кредитка, одет в фирму, курит только дорогие сигареты». Или заявляла: «Тут с одним поплясала в клубе, думала, он ничего. А потом выяснилось: на метро катается, денег пшик. Нет, нам такой футбол не нужен…»

Наверное, поэтому Аня никак и не могла отвести хоть кого‑нибудь в ЗАГС. Мужчины, в особенности удачливые и обеспеченные, очень не любят женщин, у которых в глазах, как в окошках счетчика таксомотора, скачут цифры.

За некоторое время до смерти Лиза спросила у Антона:

- Ты потерял свои ключи?

- Нет, - удивился муж. - А почему тебе такая идея в голову пришла?

- У нас в передней висела запасная связка, а теперь ее нет.

- Не может быть.

- Точно, пойди глянь.

Антон открыл небольшой шкафчик‑ключницу и убедился, что жена не ошиблась.

- Слушай, - решил прояснить ситуацию муж, - а давно пропажа случилась?

- Я заметила сегодня, - пожала плечами Лиза. - А так черт их знает, я в ключницу редко заглядываю, сам знаешь, там лишь «запаски» висят: от гаража, от дачи и дома.

Антон призадумался. Пропажа ключей всегда неприятна, мало ли кому в руки могли они попасть, у Лизы бывает много разного народа.

Мужчина, размышляя, смотрел на шкафчик. Так, вон те, с красным брелоком, - от гаража, с зеленым мишкой - от садового домика. А от квартиры испарились, осталось лишь одно колечко. Колечко!

Антон хлопнул себя по лбу. Как же он раньше не понял, все очень просто. Ключница представляет собой коробочку, вернее, заднюю стенку с крючками и дверку, дна у нее нет. Тяжелая связка оторвалась от кольца и упала на пол, за комод. Макаркин попытался отодвинуть его, но не тут‑то было - тяжеленный предмет интерьера стоял мертво.

Муж объяснил жене ситуацию и ушел на работу, а вечером его встретила радостная Лиза и продемонстрировала ключи.

- Ты был совершенно прав! - воскликнула она. - Именно там они и лежали, за комодом!

- Как тебе удалось его сдвинуть? - поразился Антон.

Лиза засмеялась:

- Секрет… Ладно, не дуйся, скажу. Аня помогла: вдвоем уперлись, чуть‑чуть от стены отодвинули. Анечка худенькая, ей удалось руку в щель засунуть и ключи нащупать.

Макаркин забыл о происшествии. А спустя короткое время Лиза спросила у мужа:

- Тоша, ты лазил в хозяйственную коробочку?

Здесь следует пояснить, что имелось в виду. Макаркин не принадлежит к числу мужчин, которые делают заначки от супруги. Получив энную сумму, Антон всегда клал ее на стол, а жена занималась планированием бюджета. Часть денег она пускала на расходы, оставшиеся ассигнации прятала в коробку, которая хранилась в комоде, под бельем. Это был неприкосновенный запас - Макаркины собирали средства на загородный дом, мечтая уехать жить в Подмосковье, на свежий воздух.

- Нет, конечно, не лазил, - ответил на странный вопрос муж. - А что?

- Ничего, - ответила Лиза и ушла.

Спустя день она снова поинтересовалась:

- Тоша, ты точно не брал ничего из запаса?

- Да мне и в голову не придет без тебя открывать коробку!

- Странно… - протянула Лиза. - Понимаешь, я ведь очень хорошо знаю, сколько там лежит денег. Всякий раз, пополняя запас, заношу цифру в ежедневник.

- Очень правильно, - кивнул муж, - касса счет любит.

- Но сейчас в коробке не хватает тридцати тысяч рублей.

- Ты уверена?

- Абсолютно.

- Может, обсчиталась? Проверь еще раз.

- Да уж с утра бумажки мусолю, - вздохнула Лиза. - В среду стала «банк» пересчитывать и не нашла тридцати тысяч.

- Говорил же тебе, - вспылил Антон, - хватит всех кого ни попадя в квартиру пускать! Догостеприимничалась! Рано или поздно такое должно было случиться! Ладно, не расстраивайся, но сделай необходимые выводы. Отныне чтоб никакого проходного двора в доме!

- Однако коробка хранится не где‑нибудь, а в спальне…

- Но ведь не в сейфе! - хмыкнул муж. - Кстати, давно думал о необходимости его приобретения. Теперь точно куплю, прямо сегодня. Так что выдай мне денег. Ну, не хмурься, понимаю, совершенно незапланированная покупка, но она стала необходимостью.

- Коробка хранится в спальне, - повторила Лиза.

- Знаю.

- Не в гостиной.

- Хорошо хоть ты догадалась не поставить ее в центр обеденного стола, - не удержался от ехидного замечания Антон.

Но Лиза не обратила внимания на ерничанье мужа.

- Ты же знаешь, я не люблю застилать кровать, - тихо продолжила она, - просто ленюсь. Встряхну одеяло и ухожу…

- Меня все равно весь день нет, да и ты на работе сменами пропадаешь, - улыбнулся Антон. - Кому какое дело до нашей постели?

- Неудобно людей в неубранную спальню пускать… - продолжала странные речи Лиза.

- Конечно, нет никакой необходимости кого‑либо приводить в комнату, где спишь, - начал вскипать Антон.

- И я так считаю, - кивнула жена. - Поэтому, если ко мне заглядывают подружки, я закрываю спальню. Она расположена в самом дальнем углу квартиры, туда никто и не ходит, туалет и ванная около кухни. И потом, дверь в спальню отчаянно скрипит, если кто‑нибудь туда пошел бы, я бы мигом услышала. В общем, есть у меня одно соображение…

- Какое?

- Я никому не рассказывала о запасе, жестянка спрятана среди белья, сразу ее не найти. Вору надо было сначала проникнуть в комнату, затем порыться в шкафу, отыскать коробку… На все про все необходима куча времени. Я дома, сижу на кухне или в гостиной… Так под каким предлогом гость мог исчезнуть надолго, а? Это же очень глупо - пытаться обворовать квартиру в присутствии хозяйки.

- Действительно, - бормотнул Антон, - верно.

- А еще у нас пропала статуэтка, - вдруг сказала Лиза.

- Которая? - завертел головой Антон, оглядывая гостиную. - Их тут сто штук.

- Ну, не так уж и много, - улыбнулась Лиза. - Все они малоценные, копеечные, но мне дороги как память о маме и папе.

Антон усмехнулся:

- Да уж, бешено ценные вещи… Кому статуэтка могла понадобиться?

- Вот это самый интересный вопрос, - кивнула Лиза.

- Ерунда, ее просто разбили! - воскликнул Антон.

- Кто?

- Да кто‑нибудь из твоих гостей.

- А где черепки?

Антон хмыкнул.

- Думаю, дело обстояло так. Ты вышла из комнаты… за чаем на кухню, скажем, направилась или в туалет… Гостья хотела изучить статуэтку и случайно уронила ее. Решив не рассказывать о происшествии, твоя подружка быстро собрала осколки, вышвырнула их на улицу и как ни в чем не бывало с самым невинным видом села у стола. Наверняка ею руководил простой расчет: безделушек полно, одной больше, одной меньше, хозяйка не сразу приметит пропажу, можно будет спокойно уйти домой. Так и вышло. Никакой загадки тут нет, проще пареной репы ситуация.

- Я бы с тобой полностью согласилась, - подняв глаза на мужа, ответила Лиза, - но есть одно «но». Та статуэтка не стояла в гостиной.

- У нас еще где‑то есть фигурки? - изумился Антон. - Не замечал.

Лиза покраснела.

- Есть две кошки из глины. По виду это довольно грубые поделки, ничего ценного. Но они были последним приобретением папы… Я тебе не рассказывала эту историю… не слишком приятные воспоминания… но сейчас, думаю, надо. А то дома творится черт‑те что!