Глава 22. Я отвернулась к стене, потом навалилась на нее

 

- Съесть? - протянул Юрик. - В смысле, сожрать?

Я отвернулась к стене, потом навалилась на нее. Надеюсь, Таня на самом деле активна, и нас скоро освободят, а то в кабине становится душно.

Сбоку послышалось чавканье… Я поглядела направо - Юрий очень быстро жевал одну из гвоздик. Меня стал разбирать смех: мужик воспринял абсолютно дурацкий совет всерьез и сейчас в самом деле пытался схарчить компрометирующие его улики.

- Вкусно? - не выдержала я. Юра икнул.

- Ужасно. У тебя водички нет?

- Ни капли.

- О господи… - вздохнул ловелас и продолжил уничтожение букета.

- Кстати, в Японии в очень дорогих ресторанах подают салат из хризантем, - приободрила я идиота, - вроде подобное блюдо бешеных денег стоит.

Юра ничего не ответил. Сначала он старательно укладывал в себя красные «шапочки», потом принялся за зеленые стебли и мелкие листочки. Чтобы нарушить тягостное молчание, я решила продолжить милую тему, а заодно и предостеречь глупца:

- А вот любители животных никогда не поставят дома гвоздики. Знаешь, почему?

С огромным усилием проглотив последнюю порцию «салата», Юра помотал головой.

- А потому, что в них содержится яд, способный убить кошку, - ласково улыбнулась я. - Честное слово![9].

Поедатель цветов покрылся потом и начал икать.

- Не расслабляйся, тебе еще предстоит справиться с «Рексом», - напомнила я.

Мужик обреченно кивнул, развязал бечевку и глубоко вздохнул. «Рекс» по внешнему виду смотрелся замечательно. Это был бисквит, выпеченный в виде собачки, скорей всего болонки, потому что весь верх креативного коржа покрывал густой слой белого крема, изображавший шерсть. Вместо глаз торчали изюминки, засахаренная клубника высовывалась изо рта (очевидно, это был язык Рекса), а в том месте, где голова прикреплялась к туловищу, виднелся ошейник - кусочки розового крема, буквы, складывающиеся в надпись «Love».

- Выглядит весьма аппетитно, - одобрила я.

Юра вздохнул.

- У тебя ножа нет?

- Не хожу по улицам с острыми предметами.

- Мало ли, всякое случается.

- И ложки в сумке не имею, - предвосхитила я следующий вопрос.

- Вспомнил, - протянул Юрий, - был утром в кафе, прихватил с собой…

Порывшись в кармане, дядька вытащил белую пластиковую ложечку, упакованную в целлофан, и пояснил:

- Не люблю оставлять купленное. Мне к кофе принесли две такие штуки. Зачем - непонятно, одной за глаза хватает, но, если притащили, следовательно, я за них заплатил, верно? Нехорошо бросать. Ладно, поехали.

Сначала «Рекс» лишился головы. Перейдя к правой передней лапе, Юра спросил:

- Точно не хочешь?

- Спасибо, нет.

- А то присоединяйся, не стесняйся. Вкусно!

И тут снизу понеслось лязганье.

- Аварийка приехала, - обрадовалась я, - сейчас нас начнут вынимать.

Юрик мгновенно проглотил остаток груди сладкой собачки и простонал:

- Больше не могу.

- Андрюха! Крути! - заорал кто‑то снаружи.

- Не тянется, - ответил другой голос.

Мой спутник вздрогнул и одолел левую переднюю лапу. В конце концов на дне картонки осталось лишь большое масляное пятно.

- Меня сейчас стошнит, - прошептал Юра.

- Сделай одолжение, потерпи! - велела я.

Держась руками за живот, донжуан ногами расплющил коробку и отпихнул останки в угол. Лифт очень медленно, рывками пополз вниз.

- Штормит, - прошептал Юра, и тут створки, закрывавшие вход, разошлись.

- Юрасик! - завопила баба чудовищной толщины, протискиваясь внутрь изобретенной Кулибиным[10] машины. - Ты жив?

- Спасибо, Танюша, - слабым голосом ответил объевшийся сладким Юрчик. - Че мне сделается?

Я испытала некоторое удивление - Танюшка оказалась смуглой брюнеткой лошадиных размеров. Думаю, у такой особы проявления чувства ревности подобны извержению вулкана, и она вполне способна раздавить неверного муженька, словно пустой спичечный коробок.

- Чего такой бледный? - заквохтала жена, вытаскивая супруга на лестничную клетку.

- Голова кружится, - тем же слабым голоском сообщил Юра.

- Бедняжка! - воскликнула спасительница. - Конечно, работаешь целый день, ничего не ел. Ну да я знала… Вот, держи, специально из дома прихватила. Быстро кушай!

Я прикусила нижнюю губу. Лопатообразная рука Танюшки вытащила из сумки пластиковую коробочку, сарделеобразные пальцы ловко сорвали крышку.

- Мама… - выдохнул Юрик и навалился на перила.

Я еле сдерживала вырывающийся наружу смех. А супруга моего товарища по несчастью, естественно, не подозревавшая о том, что муженек слопал только что в бодром темпе примерно килограмм бисквита, щедро украшенного кремом, громко продолжала:

- Давай начинай, не стесняйся. Я же знаю, как ты обожаешь тортики. Это кусок «Трюфеля», очень свежий, глянь, сверху шоколадки. Эй, эй, Юрчик, что с тобой?

Можно, я не стану, исключительно из жалости к Юрчику, описывать дальнейшие события?

Решив оставить незадачливого любовника так и не дождавшейся его сегодня Светланы в руках заботливой женушки, я вошла в услужливо распахнувший двери грузовой лифт. Уже хотела нажать на кнопку своего этажа, как услышала:

- Подождите, пожалуйста!

Недавняя ситуация повторялась с такой точностью, что мне захотелось пойти наверх пешком. Но в ту же минуту я увидела перед собой осунувшегося Антона Макаркина и воскликнула:

- Здравствуйте!

- Добрый день, - тихо ответил Макаркин. - Как ваши дела? У Семена спина не болит?

- Спасибо, пока нормально.

- Если что, обращайтесь, я сразу приду.

- Вы продолжаете работать?!

- Конечно.

- Но Лиза‑то умерла… - ляпнула я и мгновенно пожалела о допущенной бестактности.

Макаркин провел рукой по волосам.

- Если останусь сидеть дома, с ума сойду.

- Примите мои соболезнования, - прошептала я, ощущая себя полнейшей идиоткой.

- Спасибо, - так же тихо ответил Антон. - Очень без Лизы плохо, и морально, и в быту. Вот, курицу купил, нужно бы суп сварить, но не знаю как… Я не принадлежу к числу мужчин, которые легко справляются с хозяйством.

- Дома овощи есть? - деловито осведомилась я.

- Вроде да, - протянул Антон, - луковица и морковка, утром видел.

- Давайте сварю вам супчик.

- Нет, нет, спасибо! Просто так сказал, безо всяких намеков… - принялся отнекиваться Макаркин. - В конце концов улажу ситуацию, буду покупать готовую еду.

- Но вы уже приобрели курочку, - ткнула я пальцем в полупрозрачный пакет, который Антон сжимал в руке.

- Совершенно машинально, - признался сосед. - Шел домой, увидел машину и плакат «Свежие цыплята, недорого!». Схватил курчонка, несу и радуюсь, как дурак, сейчас Лиза приготовит… Потом словно лопатой по голове, хлоп! Стой, идиот! Лиза‑то умерла… В первую секунду хотел покупку выбросить, но удержался…

Лифт замер, двери разъехались.

- Пошли, - велела соседу я. - Не могу, конечно, назвать себя чрезвычайно умелой поварихой, но с курицей справлюсь.

На кухне у Макаркина был полнейший беспорядок. Я сунула курицу в кастрюлю и, пока она варилась до готовности, сначала перемыла грязную посуду, потом подмела пол, почистила одинокую луковицу и трагически маленькую морковку. Антона рядом не было, мужчина появился в кухне лишь после моего сообщения:

- Супчик на столе.

Сначала послышались быстрые шаги, потом Макаркин встал у порога.

- Спасибо вам, - прошептал он, - такое впечатление, что Лизочка вернулась.

- Вы ешьте, - велела я.

Антон сел, взял ложку и робко спросил:

- Не посидите со мной?

- Охотно, - кивнула я.

Хозяин осторожно попробовал суп.

- Очень вкусно, огромное спасибо.

Я улыбнулась:

- Вообще‑то кулинария не является моим хобби, готовлю лишь крайне простые вещи.

Неожиданно Макаркин улыбнулся.

- Мне кажется, что экзотические блюда, типа филе какой‑нибудь меч‑рыбы, можно съесть один раз, ради интереса. Знаете, как медик вам скажу: человек должен питаться так, как ели его предки. В лесной полосе России издавна употребляли кашу, супы, много мяса, а рыба была деликатесом. А те, кто жил вдоль рек, имели на столах, наоборот, в основном рыбные блюда. Значит, узнай, откуда ты родом, и строй на этом свою личную диету.

- Хороший совет. Одна беда - я даже не в курсе, как звали моих бабушек и дедушек. Думаю, будет не просто выяснить, где их родина.

- Да уж, - кивнул Антон, - мы не любопытны, у бывших советских людей нет привычки составлять генеалогические древа. В прошлом году я ездил на конгресс в Германию, и меня приглашали в гости немецкие коллеги. Так вот, к кому ни приходил, везде обнаруживал прямо‑таки стенд с семейными фотографиями. Хозяева торжественно объясняли: «Это дедушка Гюнтер, он был фермер, рядом его жена, бабушка Карин, она воспитывала детей, там, слева, дядя Курт, погибший во время войны…» Ну и так далее. Причем никаких великих людей в этих семьях не обнаруживалось, самые обычные граждане. На наш российский взгляд, гордиться нечем - ни политиков, ни великих ученых, ни деятелей культуры. Но немцы почти обожествляют предков, произносят фразу: «Они честно прожили жизнь» - и считают, что этого достаточно, чтобы внуки с придыханием вспоминали о дедах. А мы? Много вы встречали квартир, украшенных фотографиями родственников?

Я пожала плечами:

- Да нет.

- Вот! - назидательно поднял палец Антон. - Иваны мы, не помнящие родства! Вы, например, не знаете имен деда и бабки. Нонсенс! Неужели трудно спросить?

- У кого? Я и матери‑то своей никогда не видела, воспитывалась мачехой, - по непонятной причине стала оправдываться я.

- А ваш отец? - удивился Антон. - Он ведь в добром здравии, очень приятный человек. Отчего не хотите его порасспрашивать? Разве не интересно? Наука утверждает, что люди очень часто во многом генетически копируют своих предков. Ну, допустим, вы похожи на свою прапрабабушку - одно лицо, фигура, привычки. Если выясните, сколько лет прожила та женщина, чем болела и вообще какова была ее судьба, то с большой долей вероятности спрогнозируете свое будущее. Знаете, с чего началось мое увлечение генеалогией? Приметил интересную вещь. Зовут меня сделать массаж ребенку, допустим, девочке лет двенадцати. Приходишь, видишь позвоночник и тяжело вздыхаешь - подростку нужно укреплять мышечную массу, заниматься спортом, а не лежать в кровати. Не успеешь родителям растолковать ситуацию, как они просят: «У нас еще бабушка приболела, гляньте и на ее спину». Ведут в спальню, и передо мной тот же позвоночник, что у девочки, только на полвека старше. Просто диву даюсь: копия, клон! А еще больше поражаюсь тупости людей: если ваши старики к семидесяти годам приобрели букет болезней, то, если подумаете головой, поймете - вас ждет та же участь. Генетика. Если не хотите развалиться - принимайте меры. А большинство народа думает, как вы: ничего про бабку с дедом не слышали и знать не хотим!

Мне стало обидно.

- Вы противоречите сам себе. Если болезни заложены изначально, от бога, то и бороться с ними бесполезно.

Антон доел суп и отодвинул тарелку.

- По статистике длина человеческой жизни на десять процентов зависит от среды обитания. Ясное дело, житель слаборазвитой африканской страны протянет на белом свете меньше, чем гражданин Швейцарии или Германии. Двадцать процентов долголетия заложены от предков, итого выходит тридцать. А остальные семьдесят зависят лично от вас. Любое, даже не слишком хорошее наследство можно купировать. Объясняю. Допустим, ваша бабушка скончалась от рака легких. Прямой связи между нею и вами нет, но вы в зоне риска, в семье имелся случай онкологического заболевания, а где тонко, там и рвется. И что вам следует сделать, дабы избежать болезни или оттянуть ее начало? Переехать из крупного, загазованного, промышленного города в тихое, чистое, сельское место, ни в коем случае не курить, раз в полгода проходить диспансеризацию в поликлинике, сдавать анализы, заниматься спортом, не иметь лишний вес. Вот тогда, вполне вероятно, напасть вас не тронет, или она обнаружится на такой ранней стадии, когда излечение почти стопроцентно. Но ведь нет! Человек словно нарочно себя губит! Хватает сигареты, водку…

Занудная нотация стала меня раздражать. Встречаются на свете такие личности, старающиеся все делать правильно, аккуратно, так, как велено в учебнике. Ладно бы они сами являлись образцом для подражания, а то ведь на поверку выясняется интересная вещь: поучает человек весь божий свет, а сам еще тот безобразник!

- Согласна, - вклинилась я в ровное бурчание Антона, - следует хоть что‑то знать о родственниках. Я не права. Но вы‑то! Где ваши семейные фото на стенах? А?

Макаркин вскочил:

- Пойдемте! Сюда, налево, в гостиную…

Через пару секунд мне пришлось признать: мой сосед - из породы людей, у которых слова не расходятся с делом. В большой комнате, набитой всякими безделушками, на широком комоде теснилось множество рамок.

- Это моя прабабка, - начал рассказывать Антон, - она служила горничной в доме у барина. Снимок не слишком хорошего качества, а говорят, Анфиса Ивановна была редкой красавицей. А еще про нее ходило множество сплетен, женщину подозревали в интимной связи с барином. Ну, сами посудите, родила Анфиса подряд пять дочерей, потом попала к Глебу Семеновичу в прислуги, и появился на свет мой дед, единственный у нее мальчик.

И еще, девочек, моих двоюродных бабок, звали очень просто, по‑крестьянски: Фекла, Авдотья, Акулина, Дуня и Стюра, а сына мать нарекла Овадий. Вы можете себе представить? Ребенок горничной - и Овадий! Ясное дело, барин помог имечко придумать. Овадий, кроме того, получил образование…

Речь Антона текла полноводной рекой, врач и впрямь много знал о своих предках.

- А где фото родни Лизы? - спросила я, когда Макаркин умолк.

Антон тяжело вздохнул:

- У Лизы ситуация сродни вашей. Ее отец умер, когда она была школьницей, и являлся полусумасшедшим коллекционером, который все деньги тратил на всякое старье. Мне эта страсть непонятна, но кое‑кто охвачен ею, словно пожаром. Детство Лизы прошло тяжело, оказалось полуголодным и безрадостным, ее мать полностью растворилась в муже, о детях не заботилась. Закончилось все очень и очень плохо: Марина, так звали старшую сестру Лизы, убежала из дома, прихватив какую‑то суперценную, по мнению родителей, вещь. Отец из‑за поступка дочери умер от разрыва сердца, мать оказалась в психиатрической лечебнице, Лизоньку воспитывали дальние родственники. И вот вам иллюстрация к нашей беседе. Лизочка хорошо знала, как закончила свои дни ее мама, часто навещала безумную и понимала: сумасшествие может передаться и ее детям. Поэтому мы сознательно не заводили наследников. А вот представьте, если бы Лиза была не в курсе…

- Можете назвать девичью фамилию супруги? - воскликнула я, покрываясь потом.

- Конечно, - ответил Антон, - Константинова. Елизавета Федоровна Константинова.