ПРИНЦИП СПАРИВАНИЯ

Мы много раз замечали, что распределение репрезен­тативных систем и Сейтер-категорий в семейных системах и в полярностях оказывается одним и тем же. Конкретно, в части II этой книги, мы указали, что наиболее часто встре­чающейся и наиболее эффективной сортировкой инконгруэнтностей по полярностям является сортировка, в ре­зультате которой формируются две полярности: одна — это визуальная Сейтер-категория 2, а другая — кинестети­ческая Сейтер-категория 1. Параллельно этому в контек­сте пар и семейных систем чаще других встречается такое распределение репрезентативных систем и Сейтер-катего­рий, при котором один из членов родительской пары пред­ставляет собой Сейтер-категорию 2, а другой — кинесте­тическую Сейтер-категорию 1. Ограничим себя на некото­рое время обсуждением минимальной системы семьи — парой супругов. Нам этот конгруэнтный паттерн распределения репрезентативных систем и Сейтер-категорий вполне понятен. Конкретно: рассмотрим мета-так­тику для работы с инконгруэнтностью при проигрывании полярностей. Психотерапевт хочет выявить более слабую из двух полярностей, рассматривая ее как этап на пути к интеграции. Обозначим две полярности символами П1 и П2. Предположим теперь, что полярность, обозначенная как П1 — это наиболее сильная из двух полярностей. Для того, чтобы возбудить более слабую П2, психотерапевт иг­рает не ее, а П1 — более сильную, ту, которую пациент сам в данный момент проявляет.

Когда психотерапевт играет П1 с большей силой, чем пациент, пациент переключается на другую полярность и начинает играть П2, Фактически, как мы уже говорили, если психотерапевт не соблюдает принципа полярностей и пытается убедить пациента, предлагая ему советы таким образом, что тот начинает воспринимать его в качестве исполнителя своей более слабой полярности, пациент вскоре обнаруживает, что вынужден играть противопо­ложную полярность, и, как правило, не берет на себя от­ветственность за другую полярность. Никогда не выражает ее полностью и, значит, не может интегрировать ее.

Рассмотрим теперь принцип полярности в контексте спаривания и образования устойчивых пара-отношений. Пусть мы имеем гипотетического субъекта мужского пола с именем Джим. У него стандартная часто встречающаяся и “конгруэнтность: у него две модели мира, которые в не­которых областях поведения вступают в конфликт, но не настолько сильно, чтобы лишить его полностью способно­сти к действию. Одна из этих моделей кинестетический плакате? (Сейтер-категория 1 — назовем ее CD, а другая — визуальный Бламер (Сейтер-категория 2 — назовем ее С2). У Сэма наиболее развита полярность (Джим = Сэм) С1. Однажды, находясь в кинестетической модели, он встречается с женщиной по имени Луиза. У Луизы также наиболее часто встречающееся расщепление полярностей:

одна полярность — более сильная — визуальная и блаймирующая, назовем ее Л1, а другая — кинестетическая и

плакатирующая, назовем ее Л2. Когда эти два человека, оба желающих только добра, вступают в контакт друг с другом, мы имеем следующую ситуацию:

Луиза

Л1 (визуальная/блаймирующая)

Л2 (кинестетическая / плакатирующая)

Сэм

С1

(кинестетическая / плакатирующая)

С2 (визуальная /блаймирующая)

v Конкретно, когда эти два человека вступают в кон­такт, они следующим образом воспринимают доминирую­щие полярности друг друга:

Луиза Сэм

Л1 CI (визуальная/блаймирующая) (кинестетическая/ппакатирующая)

Основываясь на принципе полярности, мы можем предсказать исход" этой встречи: то есть каждый их двух партнеров воспринимается другим партнером, как испол­нитель его слабой полярности.

Л1-=С2 и Л2-С2

Переводя это наглядное представление в слова, мы от­мечаем, что, поскольку каждый из двух исполняет слабую полярность другого, мы имеем ситуацию, аналогичную с психотерапевтом, который не сумел принять в расчет принципа полярностей и начал нечаянно исполнять более слабую полярность пациента. В результате пациент оказы­вается замкнутым в своей доминирующей полярности, он не может полностью выразить свою более слабую поляр­ность, а значит, неспособен интегрировать их в одно целое. Фактически, пациент попадает в зависимость от психоте­рапевта, ему необходимо, чтобы психотерапевт продолжал играть его более слабую полярность 2). В контексте пар­ных отношений результатом оказывается чрезвычайно ус­тойчивая система: каждый из членов семьи зависит друг от друга, испытывая потребность в том, чтобы тот играл его собственную слабо выраженную полярность. Мы не утвер­ждаем, что принцип полярностей — это единственный принцип, основываясь на котором, люди сходятся друг с другом и образуют устойчивые отношения, просто этот принцип многое объясняет в нашей работе с супружескими парами и семьями. Продолжим рассмотрение нашего гипотетического примера. Предположим, что при прочих рав­ных условиях Луиза и Сзм испытывают друг к другу чувст­во привязанности и решают образовать традиционную семью. У них появляется ребенок, назовем его Джим. Джим подрастает, он видит и слышит своих родителей, и, как это происходит с большинством детей, берет их в каче­стве модели для собственного роста и развития. Но здесь Джим сталкивается с одной трудностью. В ряде отношений его родители противоречат друг другу — они обладают та­кими моделями организации собственного поведение, ко­торые не согласуются между собой: одна из этих моделей визуальная и блаимирующая, а другая — кинестетиче­ская, плакатирующан. Наблюдая за тем, как родители ве­дут себя в стрессовых ситуациях и как они отвечают на различные требования жизни, видим, что Джим обладает большим набором возможных выборов, определяющих формирование собственно его модели мира (естественно, это происходит у него неосознанно). Плохо то, что эти выборы противоречат один другому. Каким же образом юный Джим может решить свою проблему? Вряд ли можно рассчитывать на то, что он возьмет модели, стратегии, ре­ализуемые его родителями, и интегрирует их. Ведь его ро­дители не смогли справиться с этой задачей, обладая пред­полагаемым преимуществом возраста и образования. Наи­более вероятен исход, при котором Джим отождествит себя с одним из родителей более, чем с другим, и возьмет его модель мира в качестве доминирующей или более полно выраженной полярности. Разумеется, будучи любящим сыном, Джим захочет как-то показать, что он любит и ува­жает и другого родителя. Он может сделать это, взяв мо­дель другого родителя в качестве менее полно выраженной полярности, противоположной полярности.

Луиза Сэм

Л1 С1 (визуальна я/блаймирующая) (кинестетическая/плакатирующая)

Джим

Дж. 1 (кинестетическая / плакатирующая) Дж.2 (визуальна я/блаймирующая)

Теперь нам осталось построить еще одну семью, в ко­торой имеется дочь Мэри, между родителями идет выше­описанная игра полярностей, а Мэри в этой игре делает следующие выборы:

Мэри

Ml (визуальная/блаймирующая) М2 (кинестетическая/плакатирующая),

и мы располагаем новой основой для нового цикла спа­ривания полярностей. Имеются и другие возможные исхо­ды для этих паттернов. Например, если в исходной паре Луиза и Сэм располагают относительно уравновешенными полярностями, то есть полярностями, выраженными в рав­ной степени, они, скорее всего, займутся в терминологии В. Сейтер игрой Йо-Йо. Когда, например, Луиза выражает свою полярность JI1 (визуальная/блаймирующая), Сэм со­ответственно выражает свою главную полярность С1 (ки­нестетическую/ плакатирующую). Предположим теперь, что Луиза резко переключается в свою вторую полярность Л2 (кинестетическая/плакатирующая), тогда возникает следующая ситуация:

Луиза Сэм

Л2 С2

(кинестетическая/плакатирующая) (кинестетическая / плакатирующая)

С точки зрения принципа полярности, Луиза делает здесь ход, который в контексте психотерапии называется Мета-тактикой, она играет полярность Сэма. Если она в своем переходе в другую полярность достаточно конгруэн­тна, Сэм, согласно принципу полярности перейдет в свою вторую полярность, обеспечивая тем самым устойчивую систему. В этом случае мы имеем:

Луиза Сэм

Л2 С2 (кинестетическая/плакатирующая) (визуальная/блеймирующая)

Как показывает опыт, этот паттерн Йо-Йо выглядит в каждой семье по-своему, так что один завершенный цикл (в данном случае, когда Луиза и Сэм возвращаются в свои полярности) может занимать от 30 секунд до нескольких месяцев и даже лет. Этот тип перескакивания из одной полярности в другую является по Сейтер одним из возмож­ных “Па” семейного балета в стрессовых ситуациях. Люди, находящиеся во власти подобных “Па”, редко осознают, что их поведение подчиняется определенным закономер­ностям.

Рассмотрим теперь, какое влияние сцены подобного типа могут оказать на юного Джима, предполагая, естест­венно, что балет Сэма и Луизы достаточно устойчив, что­бы иметь детей. В этом случае у Джима возникает замеша­тельство, он оказывается озадаченным и не знает, какой ему сделать выбор, чтобы выразить свою любовь и уваже­ние к родителем. Таких выборов у него несколько. Один из наиболее неудачных — это смешать полярности так, чтобы в результате он всегда будет максимально инконгруэнтен:

Луиза Сэм

Л1 С1 (визуальная/блаймирующая) (1синестетичссх“я/11л“катиру“о“п”д)

Л2 С2 (кинестетическая/плакатирующая) (визуальная/блаймирующая)

Джим

Дж.1 (Виэуальная/плакатирующая) Дж.2 (кинестетическая/блаймирующая)

Обратите внимание на вторую полярность Джима — Дж.2 Это сочетание представляет собой часть описания Марты, женщины, которая не могла владеть собой и изби­вала собственного ребенка. О ней говорилось в предыду­щей части данной книги. Более того, так как Джим посто­янно инконгруэнтен в своем общении, то и другие, обща­ясь с ним, также будут инконгруэнтны, так что мир явит себя Джиму в чрезвычайно своеобразном виде.

Другая распространенная реакция детей на ситуацию, с которой столкнулся Джим, — это решить, что истинная информация о мире и обитающих в нем людях передается только по одному входному каналу. Джим может, напри­мер, решить, что когда он должен определить, как реаги­ровать на действия одного из своих родителей, находяще­гося в состоянии перехода из одной полярности в другую, а значит, выражающего одновременно обе полярности (на­пример, визуальную и блаймирующую полярность он вы­ражает аналоговым образом с помощью изменений поло­жения тела и жестов, а кинестетическую и плакатирую­щую полярность — вербально), то он может решить, что принимать и отвечать следует только на такие сообщения,

которые он, Джим, воспринимает визуально. Поэтому он начинает процесс отключения одного из первичных вход­ных каналов — одного из путей, которым он соприкасается с миром и другими людьми. Это невосполнимая утрата. Бейтсон со своими сотрудниками исследовали особый тип выборов, с которым сталкивается Джим в описываемом на­ми примере —случай, когда ребенок делает лучший выбор в своей модели в тот момент времени, когда он должен сделать хоть какой-то выбор, чтобы просто выжить — этот выбор — шизофрения. По-видимому, шизофрения пред­ставляет собой вполне правдоподобный выбор для детей и взрослых в юношеском возрасте, постоянно сталкиваю­щихся с максимально инконгруэнтной коммуникацией та­кого примерно рода, с каким столкнулись бы дети Джима, если бы он пришел к вышеописанному решению и нашел бы себе в жены женщину, которая проявляла бы те же плохо оформленные полярности.

Из сказанного следует, что члены семьи, в особенности родители, будут стремиться избегать пересечения репре­зентативных систем и наложения Сейтер-категорий, кото­рые подробно обсуждались в части II (инконгруэнтность). Работая с семейными системами, как опытный, так и начинающий психотерапевт неизбежно столкнется с этим мощным организующим принципом. Так, один из паттернов более высокого порядка, в котором постоянно будет оформляться вышеизложенная информация, пред­ставляет собой максимальное разделение репрезентатив­ных систем и Сейтер-категорий.

Второй паттерн более высокого уровня, с которым мы постоянно сталкиваемся в семейных отношениях, связан с такой разновидностью отношений между приемлемыми для членов семьи выходными каналами, или способами выражения, и входными каналами, или способами получе­ния информации, которые они обычно применяют. По­нять, как это работает, можно, рассмотрев, какие разно­видности опыта каждый из членов семьи надеется пол­учить от других членов семьи. На начальных этапах психотерапевтической работы с семьей, когда терапевт спрашивает у членов семьи, чего каждый из них ждет от психотерапии и чего он хочет от нее получить, он слышит в ответ обычно ряд номинализаций. Среди них, например, такие: признание, привязанность, тепло, любовь, поддер­жка, свобода, поощрение и т.д. Каждую из этих номинализаций можно поставить под вопрос, пользуясь для этого техникой Метамодели. В результате деноминализации происходит рассогласование вводных и выходных кана­лов, связывающих между собой различных членов семьи. неудовлетворенных тем, что они получают друг от друга в настоящее время. Приведем отрывок разговора, происхо­дящего на начальном этапе сеанса психотерапии:

Психотерапевт: Итак, Джордж (десятилетний маль­чик), я выслушал уже всех, кроме тебя. Теперь скажи мне:

чего ты хочешь?

Джордж: Я хочу уважения.

Мать (отец); (широко улыбаясь) Да, вот в это я верю.

Джордж: (взрываясь) ВИДИТЕ! Вот об этом я и говорю — я не чувствую уважения ни от кого в этой семье.

Психотерапевт: Подожди, Джордж, ты говоришь слишком сердитым голосом. Можешь ли ты объяснить мне, что именно с тобой случилось?

Джордж: Я..Я...да ничего. Все равно вы ничего не пой­мете.

Психотерапевт: Вполне возможно, но испытай меня. Связано ли то, как ты ответил, с тем, с чем-либо, что сде­лал твой отец?

——Джордж. Я просил уважения, (указывая пальцем на своего отца) громко смеется, насмехаясь надо мной.

Мать: Это неправда, я не...

Психотерапевт: Мать, помолчите минуточку (повора­чивается к Джорджу). Джордж, скажи мне четко, что с тобой только что произошло?

Джордж; Я просил об уважении, а мой отец начал на­смехаться надо мной — как раз наоборот.

Психотерапевт: Скажи мне, Джордж, как конкретно ты бы узнал, что твой отец тебя уважает?

Джордж: Он бы не стал смеяться надо мной. Он бы смотрел на меня, когда я говорю что-нибудь, и относился бы к этому серьезно.

Психотерапевт: Джордж, я хочу сказать тебе об одной вещи, которую я заметил раньше, и мог видеть прямо сей­час. Посмотри на лицо отца.

Джордж: Ну, и что дальше?

Психотерапевт: Кажется ли он тебе серьезным? Выгля­дит ли он так, как если бы он понимал тебя в данный момент всерьез — выглядит ли он так, как если бы он уважал тебя за то, что ты сейчас говоришь и делаешь?

Джордж: Да, вы знаете, похоже на это.

Психотерапевт: Спроси его, Джордж.

Джордж: Что...спросить его - Папа, ты меня уважа­ешь? Принимаешь ли ты меня всерьез?

Матт: Да, сынок...(мягким голосом). Я сейчас прини­маю тебя всерьез. Я уважаю то, что ты говоришь и дела­ешь.

Джордж: (тихо плачет) Да, теперь я чувствую, что это так.

Психотерапевт: У меня такое чувство, Джордж, что Матт хочет сказать еще что-то. Отнесешься ли ты к нему (показывая на Матта) серьезна. Выслушаешь ли его?

Джордж: Конечно...

Матт: Да...пожалуй, у меня действительно есть что сказать. Минуту назад, когда ты впервые сказал, что хо­чешь уважения, Джордж, я улыбнулся и ответил: “Да, я в это верю”, но ты наверное, увидел только улыбку, а не услышал то, что я сказал (со слезами на глазах), а потом, когда ты рассердился, я вдруг вспомнил, что никогда не верил, что мой отец меня уважает. Я благодарен (обраща­ясь к психотерапевту), что вы помогли мне разобраться в этом деле с Джорджем.

Психотерапевт: Это верно. Сообщение, которое восп­ринято не так, как вы имели в виду — это уже не сообще­ние.

А есть ли какой-нибудь другой способ, которым вы бы могли показать Джорджу, что вы любите его, что он дорог вам? Кроме слов о том, что вы его уважаете?

Матт: Хм...что-нибудь кроме слов, я не знаю...

Психотерапевт: У меня еще одна догадка... Возможно, в вашей семье такое правило, может быть, вы для себя взяли за правило, усвоив его в семье своего отца, что муж­чины в семье не касаются друг друга, чтобы выразить лю­бовь и привязанность. Улавливаете, что я имею в виду?

Матт: M-м-м...я думаю...я уж так привык... Психотерапевт: Возможно, наступила пора попытать­ся иначе общаться с сыном.

Матт: (сначала неловко и медленно, а затем мягче и быстрее он подходит к Джорджу и крепко прижимает его к себе).

В вышеприведенном транскрипте мы читаем, как пси­хотерапевт начинает работать с одним из членов семьи, с Джорджем, который воспринимает и признает только часть коммуникации отца — улыбку, — и не замечает его вербальной фразы: “Да, я верю”. По-видимому, в этот мо­мент у него работала только визуальная входная система. Психотерапевт помогал Джорджу деноминализировать “уважение”, конкретизировав то, как бы он сумел узнать, что отец уважает его. В соответствии с тем, что только что происходило, Джордж определяет это как процесс, в ре­зультате которого он (Джордж) воспринимает визуальный входной материал (он будет смотреть на меня, когда я...). Здесь психотерапевт начинает работать над тем, чтобы предоставить Джорджу больше возможностей получить требуемую обратную связь — он добивается этого, превра­щая Джорджа в активного участника коммуникации, предлагая ему самому спросить у отца, что бы тот мог отве­тить вербально. Это открывает для Джорджа новый выход­ной канал одновременно с новым входным каналом (аудио-вербальный). Наконец, психотерапевт обращает внимание на замеченное ям в семейной системе правило, ограничивающее возможности некоторых членов семьи об­щаться между собой. В итоге Матт и Джордж усваивают новый способ самовыражения, открывая новые входные и выходные каналы, посредством которых могут устанавли­вать между собой контакт.

Очень полезно, организуя опыт того, что происходит во время семейной терапии, рассматривать правила в ка­честве ограничений, налагаемых членами семейной систе­мы как на самих себя, так и на других членов семьи. Если один из членов семьи заявляет, что ему нужно больше вни­мания, чем он получает от какого-либо другого члена, кон­груэнтного члена семьи, деноминализация слова “внима­ние” позволяет, как правило, обнаружить, что входные ка­налы, которые он применяет для обнаружения внимания, не способны обнаружить сообщения, поступившие по той выходной системе, которую другой член семьи применяет, стараясь сообщить о своем внимании.

Пусть, например, один из членов семьи проявляет свое внимание к другому члену семьи тем, что внимательно слушает его. Но в то же время не встречается с ним взгля­дом. Первый член считает, что он получит полное внима­ние лишь в том случае, если, разговаривая с кем-либо, он имеет полный визуальный контакт. В случае, если каналы не пересекаются, в процессе коммуникации возникает вза­имная неудовлетворенность.

При таком подходе обнаруживается, что многие из правил, действующие в той или иной семье — это ограни­чения, накладывающиеся на входные и выходные каналы при коммуникации. Среди них опущения налагают особо сильные ограничения — отказ от целого канала как средст­ва выражения или как средства установления контакта. Как правило, мы обнаруживали в конце анализа, что в основе всех этих ограничений, налагаемых на использова­ние тех или иных входных и выходных каналов, лежат нечеткие функции — как, например, в случае Матта и Джорджа — это распространенный отрицательный опыт вижу-чувствования, испытываемый многими мужчинами, когда они вступают в близкий физический контакт. Дру­гая распространенная нечеткая функция, имеющая место во многих семьях — это схемы вижу-чувствую, имеющие место при аудиальном выражении гнева с криком или воп­лями. Многие с удивлением обнаруживают, что они могут кричать и вопить, выражая этим свой гнев физически без­опасным способом, и в результате никто из членов семьи не умирает от этого и не отказывается после этого разгова­ривать с ним. В первой фазе психотерапии семьи психоте­рапевт настраивается на определение двух вещей:

1. Цели (желаемого состояния), которых семья стре­мится достичь.

2. Определения состояния семьи в настоящее время

(гештальт).

Первое психотерапевт может установить с помощью Метамодели, наблюдая, как члены семьи пытаются опре­делить, в чем именно заключаются их цели и желания. Психотерапевт, одновременно воспринимая (ушами и гла­зами) аудиально и визуально, стремится воссоздать и по­нять структуру системы в действии. Здесь он может пус­тить в дело все свои навыки, необходимость которых пре­вращает психотерапию в столь ответственное и важное по отношению к психотерапевту занятие, для того, чтобы по­нять с точки зрения достижения состояния, желательного и нужного для данной семейной системы. Он претендует на то, чтобы понять возможности и ресурсы, с одной стороны, и блокировки — с другой. Развитая способность психотера­певта замечать конгруэнтность и инконгруэнтность, идентифицировать репрезентативные системы, его чуткость и внимание отрицательных и положительных сторон семан­тической неправильности Причина-Следствие (и нечетких функций, лежащих в ее основе) — все это необходимо для адекватной сцепки семейной организации и выбора шагов для ее изменения. Особенно важны паттерны высокого уровня, связанные с принципом полярности и реализую­щиеся в первичном принципе Спаривания. Также важны превращения правил в ограничения на входные и выход­ные каналы при выражении определенных классов сообще­ний в семейной организации.

Выявляя эти паттерны взаимодействия в семье, психо­терапевт проводит сравнения и сопоставления между на­стоящим состоянием организации семьи и желаемым. Здесь способности терапевта к решительным и эффектив­ным действиям, ускоряющим процесс изменения, зависят от ясного понимания им разницы между этими двумя состояниями, и того, какие приняты в семье правила ограни­чения, налагаемые на применение репрезентативных сис­тем и вытекающие из принципа Спаривания, а в особенно­сти, какую Семантическую - Неправильность Причина-Следствие (схемы нечетких функций) следует изменить, чтобы помочь измениться семье и придти к же­лаемому состоянию.

 

КАК РАЗВИТЬ СЕМЕЙНУЮ ОРГАНИЗАЦИЮ (систему)

После того, как психотерапевт идентифицировал, выя­вил паттерны взаимодействия (правила) в семье, сравнил их с желаемой референтной структурой семьи (желания­ми), он готов перейти ко второй фазе сеанса психотерапии, то есть обеспечить такое развитие организации, чтобы на­личие правил в ней не препятствовало нуждам отдельных членов семьи. Замкнутые системы создаются людьми, со­вершающими в своей модели лучшие из имеющихся выбо­ров. Людьми, которые применяют процессы моделирова­ния лучшими из известных им способов. К сожалению, они часто применяют ошибочный паттерн, принимая карту территории за саму территорию. В результате у них возни­кают рецепты репрезентации, ведущие к возникновению правил о том, каким образом каждый член семьи должен действовать (выходные каналы), думать (репрезентатив­ные системы), и что они должны сознавать (вводные кана­лы). Разрыв между нуждами и потребностями членов семьи и принятии в данной семье паттернами коммуника­ции и правилами — все это результат процесса моделиро­вания каждого из членов семьи.

Для того, чтобы добиться в психотерапии семьи дейст­венных результатов, необходимо ввести изменения в про­цессы того, как именно члены семьи создают свои модели (создают репрезентации), так и в сами правила. Необходи­мые составные части этого изменения представлены в “Структуре магии I”, так и в других частях “Структуры магии II”. Однако в психотерапии семьи они должны при­меняться с особой деликатностью, иначе организация семьи может быть нарушена и она перестанет существо­вать в качестве единой системы. Ни одного из членов семьи нельзя оставить наедине со старым набором правил, и ни один из членов семьи не должен оказаться в положении без правил, когда его правила разрушены. Результатом от­чуждения одного из членов семьи, вызванного одним из названных способов, может быть распад семьи (развод, разделение, открытая враждебность или что-то хуже то­го). От психотерапевта требуется чрезвычайная осторож­ность и деликатность в процессе развязывания этого узла. Несколько простых принципов могут облегчить эту зада­чу. Общая стратегия работы над развитием отношений семьи состоит в том, чтобы применять процессы моделиро­вания таким образом, чтобы пределы семейной системы в итоге вмешательства психотерапевта были расширены.

1. Восстановление опущенного материала — совершен­но необходимый шаг. Вопросы, построенные в соответст­вии с рекомендациями Метамодели, помогут добиться на­иболее полных языковых сообщений, а значит, и репрезен­тации для слушающих членов семьи. Важным шагом является введение новых входных и выходных каналов. Аналогично, важное место занимает также введение но­вых репрезентативных систем, ибо именно они дают лю­дям возможность общаться новыми способами, понятными для других людей.

2. Значительную часть работы по развитию семейной системы (организации необходимо посвятить устранению искажений). Деноминализация в вербальных сообщениях может быть достигнута с помощью техник Метамодели.

Важную роль в этом играет замена ярлыков, переход из одной репрезентативной системы в другую, доступ к тому, что хранится в памяти.

3. В качестве необходимых шагов выступает также разрушение генерализации с помощью приемов мета-модели, сравнение моделей и стратегий различных членов системы (организации) и в особенности работа над устра­нением семантической неправильности Чтение Мыслей.

4. Эффективная помощь в развитии семейной органи­зации оказывает обращение к мета-позиционным перехо­дам. Они могут применяться как для того, чтобы обучить членов семьи более эффективным формам коммуникации, так и для того, чтобы изменить паттерны вижу-чувствования и слышу-чувствования, приводящие к возникновению жестких правил.

Если психотерапевт сумеет развить семейную органи­зацию таким образом, чтобы обратная связь не была откалибрована у всех членов семьи, тогда могут возникнуть новые паттерны поведения за счет возникновения у членов семьи более богатых репрезентаций общего для них и еди­ного для них мира семьи. Для этого, однако, потребуется, чтобы члены семьи усвоили, что карта — это не террито­рия, по крайней мере, в некоторых областях их жизни. Для этого, как правило, недостаточно лишь высказать эту мысль, поэтому основные условия психотерапевта имеют смысл направить на создание такого опыта для членов семьи, чтобы они поняли, что это неотвратимая и неопро­вержимая и к тому же приятная действительность. Само их появление у психотерапевта является следствием того, что в данной семье люди живут, страдая, испытывая чувст­во безнадежности, они хотят иметь больше того, что име­ют, и при этом они не уверены, что у них есть ресурсы для достижения своих желаний. По-настоящему квалифици­рованный психотерапевт не может ограничиться решени­ем сиюминутных проблем. Он может претендовать на то, чтобы сам поиск решения стал для всех членов семьи при­ятным и интересным испытанием, создающим такие стра­тегии поведения, которые можно распространить и на дру­гие области семейной жизни. Он может создать ситуации и возможности для того, чтобы каждый член семьи научился и овладел стратегией других членов и сам пользовался у них уважением. Идеальным результатом семейной психо­терапии является создание открытой системы, порождающей новые паттерны взаимодействия с миром, в основе которого лежит сенсорная обратная связь.

Рассмотрим теперь одно интервью с семьей в контексте семейной терапии и наполним конкретным содержанием вышеизложенные принципы. Мы приведем пример перво­го разговора психотерапевта с данной семьей. Она состоит из четырех человек:

Сэмюэл А. отец—муж 41 учитель средней школы Джил А. жена — мать 38 кассир банка Холли А. сестра—дочь 16 Томас А. брат — сын 15

Эта семья согласилась участвовать в работе одного из семинаров по демонстрации методов семейной терапии. В качестве психотерапевта выступает один из авторов книги. До этого члены семьи дважды встречались с другим психо­терапевтом, который описал их автору, как совершенно невозможную группу, неспособную к совместным действи­ям. Он даже сомневался, что они действительно хотят, чтобы им помогли, пока не предложил участвовать в пока­зательном сеансе. Когда они согласились, это сильно уди­вило его. Он предупредил обоих авторов, что возможно, это не слишком удачный выбор для демонстрации, потому что они, похоже, не очень-то настроены на сотрудничест­во. Мы выбрали этот транскрипт потому, что на его приме­ре хорошо видно, как легко благие намерения могут быть интерпретированы противоположным образом. По просьбе автора никакой другой информации о членах семьи ему до показательного сеанса не сообщали. Вся семья вошла в комнату: мать, затем отец, ведя за руки детей. Они заняли четыре приготовленных для них стула:

сын

отец

 

мать

дочь

 

Затем вошел психотерапевт. Комментатор представил присутствующих друг другу- Психотерапевт: Я очень бла­годарен вам за то, что вы смогли придти сюда и присутст­вовать здесь со мной. Я хотел бы также поблагодарить вас за то. что вы настолько открыты, что разрешили наблюда­ющим нас участвовать в нашем совместном опыте, чтобы они смогли чему-нибудь научиться. Я также надеюсь, что все вы (обращаясь к семье) также узнаете что-нибудь но­вое для себя. Для начала я хотел бы попытаться узнать, что именно может представлять собой это новое. Давайте начнем с вас, Сэмюэл. Что вы хотели бы получить за то время, которое мы проведем здесь вместе? Что, вы надее­тесь, может сегодня произойти?

Сэмюэл: Я, м-м-м. Я не знаю, что произойдет Психотерапевт: Я полагаю, что вы правы, я тоже не знаю. Но что, вы надеетесь, может произойти?

Сэмюэл: А-а-а... Сначала мы пошли к доктору П. Из-за Холли. У нее, можно сказать, неприятности и нам посове­товали, чтобы мы пошли к нему. Мы знаем, она расстроена и ведет себя нервно. И ее мать очень расстроена.

Психотерапевт: Позвольте мне перебить вас, Сэмюэл, я слышу вы говорите, что Холли что-то сделала, а я не знаю, что именно. Я также слышу по вашим словам, что и для Джил с этим связана какая-то боль. Мне бы хотелось знать две вещи: конкретно, какие неприятности у Холли, и второе — самое главное — чтобы вы точно сказали, чего вы хотите для себя сегодня.

Сэмюэл: У нее неприятности в школе. Она огрызалась учителям и...

Джил: (перебивая) Она проходит через какую-то ста­дию неповиновения, и она не видит, насколько это серьез­но. Она всякими способами показывает, какой она может быть независимой и она просто не видит, что она всем нам делает, и...

Психотерапевт: Минуточку, Джил. Я хочу, чтобы вы рассказали мне об этом. Сначала мне бы хотелось закон­чить с Сэмюэлом. Хорошо?

Джил; Да, пожалуйста.

Сэмюэл: Спасибо (язвительно) Я...я думаю, что хотел бы, чтобы все как-то улеглось. Да, я хотел бы, чтобы Джил и Холли перестали хватать друг друга за глотку. Они по­стоянно пререкаются, пререкаются, пререкаются, а дела все хуже и хуже!

Джил: Знаешь, если ты...

Психотерапевт: Джил...

Джил: Все в порядке, я жду.

Холли: Ты теперь...

Психотерапевт: Закончили. Мы находимся здесь всего несколько минут, а я \:“с нижу и слышу, что вы доставляете друг другу боль. Я бы очень хотел видеть, Джил и Хол­ли, нельзя ли вам найти какой-нибудь способ, чтобы обеим вам стало лучше? Но сначала, я хочу узнать о разных ве­щах от каждой из вас. Согласны ли вы дать и позволить каждому члену семьи говорить, независимо от того, что он скажет, так, чтобы каждый из вас, когда подойдет его оче­редь. то мог высказаться без перебивания (все утвердительно кивают головой). Спасибо. Сэмюэл?

Сэмюэл: Вот в этом-то, действительно, все и дело (до­словное это. действительно корка (нечто твердoе) этого, англ. в тексте выделено в качестве предиката, указываю­щего на кинестетическую репрезентативную систему Сэмюэла — Прим. перев.1. Я так раздражаюсь, когда они начинают эту свою возню, Я хочу, чтобы это прекрати­лось; наконец.

Психотерапевт: Сзмюэл, сеть что-нибудь, чего бы хо­тели для себя по-настоящему, какая-нибудь проблема, на­дежда?

Сэмюэл: Да, я хотел бы, чтобы эти схватки между ни­ми прекратились, я хотел бы также больше любви (— этим словом в английском языке обозначается не романтиче­ская любовь — а теплая привязанность, любовь, выражаю­щаяся в заботе друг о друге, во внимании друг к другу — Прим. перев.). Она, знаете, ведет себя совсем по-другому, не так, как было раньше.

Психотерапевт: Джил, что, как вы надеетесь, может произойти здесь? На какие изменения вы надеетесь?

Джил: Я надеюсь, что как-нибудь удастся прояснить, что происходит с Холли, пока она не совершила по-настоя­щему большой ошибки.

Психотерапевт: Какие вещи, как вам кажется, надо прояснить с Холли?

Джил: Поведение Холли. Психотерапевт: Какое поведение конкретно? Джил: Она...” общем две вещи. Она должна выказы­вать уважение и выказывать чувство ответственности.

Психотерапевт: Джил, можете вы сказать, каким обра­зом Холли должна была бы, по вашему мнению, выказы­вать уважение к вам?

Джил: Она не подчиняется мне, слишком поздно воз­вращается домой и не помогает мне наводить порядок дома и в других делах по хозяйству. Мы оба работаем, и она

должна мне помогать по дому, проявлять ответственность. Ее комната выглядит как свинарник...

Психотерапевт: Вы видели, когда-нибудь свинарник, Джил?

Джил: В общем, нет, но вы понимаете, что я имею в виду?

Психотерапевт: Я бы предпочел услышать, потому что мне нелегко представить, что вся ее комната покрыта дерь­мом и объедками кукурузных початков (все смеются). Джил, я вижу и слышу, что вы сильно озабочены по поводу Холли, и что вам, может быть, нужна какая-то помощь и от нее. Я бы хотел отыскать способ, чтобы у вас все это было. Посмотрим, что же происходит? Поговорим с Холли.

В том же духе психотерапевт поговорил с Холли и То­мом. Холли хотела от своей матери свободы, она называла ее занудой и тираном. Она хотела бы также “увидеть”, что ее мать слезла с шеи палы. Томас заявил, что он ничего не хочет. А сюда пришел, потому что мать притащила его с собой, но вообще, хорошо бы, чтобы прекратились эти воп­ли я ругань. Он сказал: “Иногда у меня такое чувство, что в доме идет настоящая война и все колотят друг друга”. Когда психотерапевт спросил его, чего он хочет для себя самого, он сказал кратко: “Покоя”.

В вышеуказанном транскрипте содержится, несмотря на то, что часть его опущена, достаточно информации для того, чтобы заметить некоторые паттерны поведения чле­нов семьи, которые помогут изменить нынешнее положе­ние в лучшую сторону. Начнем с ведущих репрезентатив­ных систем.

Сэмюэл, в первую очередь, кине-Плакатер, Джил — видео-Бламер, Холли — видео-Бламер, Томас — кине-Плакатер. В результате возникает устойчивая жесткая се­мейная система. Уже в первые минуты сеанса члены семьи начали быстро выдавать такие реакции, которые можно расценить, как неприличное поведение. Можно сказать, что они не склонны к сотрудничеству, но это не совсем точно. Совсем наоборот, они реагировали именно таким образом, который давал именно ту информацию, которая необходима для того, чтобы психотерапия была полезной и эффективной. Согласовывая свои предикаты с предиката­ми пациентов, психотерапевт сумел извлечь из них довольно много информации (например, обращаясь к Джил, он употреблял всегда в своих вопросах такие визуальные предикаты, как “ясно показать” и т.д.). Сеанс длился два с половиной часа. Письменные записи этого составляют око­ло 160 страниц. Поэтому мы можем предъявить лишь небольшие отрывки из него. Эти отрывки мы приводим, стре­мясь на их примере по