Коновалова И.Г. 17 страница

Топоним "Ашкала" А.П.Новосельцев предложил читать как "Ас-кала", т.е. "крепость асов", и, пренебрегая указанием ал-Идриси на приморское местонахождение города, пытался искать его в глубине Алании, отождествив Ашкалу с Дарьяльской крепостью или какой-нибудь другой крепостью Западного Кавказа ²⁹⁴. Позднее о возможности того, что топоним Ашкала мог являться передачей местного, северокавказского наименования, писал В.М.Бейлис ²⁹⁵. Если допустить, что название Ашкала по своему происхождению действительно было связано с аланской топонимией, то описание этого аланского города как приморского может помочь в датировке этой информации. Известно, что в пору своего расцвета Алания распространяла свое влияние вплоть до черноморского берега ²⁹⁶. Однако информатору ал-Идриси, побывавшему в Ашкале или слышавшему об этом городе, могло быть и неизвестно его местное название. Поэтому, как и в случае с другими пунктами Восточного Причерноморья, ал-Идриси, по всей вероятности, обратился к картам, восходящим к Птолемею. В.М.Бейлис сопоставляет наименование Ашкала, с названием горы Асфатафа у ал-Хваризми и Аскатака (********) у Птолемея ²⁹⁷. Попытка В.В.Грицкова связать Ашкалу с топонимией Крыма, отождествив ее с мысом Чауда ²⁹⁸, несостоятельна, так как не объясняет название города и противоречит сведениям ал-Идриси о географическом положении этого пункта.

Наконец, еще одно наименование, которое могло иметь отношение к аланской топонимии Восточного Причерноморья, - это город Астабрийа. Город локализуется на побережье Восточного Причерноморья; более точное местонахождение этого пункта установить вряд ли возможно ²⁹⁹. Местное наименование города информатору ал-Идриси могло быть неизвестно. Названию "Астабрийа" имеется аналогия у ал-Хваризми в названии горы Асмарийа ³⁰⁰.

Подводя итог рассмотрению топонимов Аскасийа, Ашкала и Астабрийа, отметим, что хотя начальный слог этих наименований ас- можно в принципе трактовать как отражение племенного названия алан, представляется все-таки маловероятным, чтобы приводимые ал-Идриси названия городов имели местное, северокавказское происхождение. Если признать, что информатор ал-Идриси знал местные наименования ряда городов Северного Кавказа, то на этом фоне будут выглядеть неестественными названия всех остальных городов дорожника - ал-Ланийа (Аланский), ал-Хазарийа (Хазарский), ал-Куманийа (Куманский), происхождение которых от этнонимов свидетельствует о том, что подлинные названия этих населенных пунктов остались информатору неизвестными. Поэтому наиболее вероятным кажется предположение о том, что названия городов Северного Кавказа и Вос-

точного Причерноморья, неизвестные его информатору, ал-Идриси позаимствовал с какой-либо карты - одной из арабских переработок Птолемея.

В.М.Бейлис находит некоторое сходство между описанием город ал-Хазарийа у ал-Идриси и рассказами арабских авторов X в. о столице хазар городе Итиле ³⁰¹. Ал-Идриси неплохо знал сообщения своих предшественников о хазарах и их столице и, как будет показано ниже, привел обширные выдержки из этих сообщений в других секциях "Нузхат ал-муштак". Кроме Итиля, ал-Идриси знал и другие города Хазарии. Кажется все-таки маловероятным, чтобы ал-Идриси использовал данные об Итиле в рассматриваемом фрагменте. Скорее, здесь идет речь о каком-то городе Северного Кавказа, не слишком хорошо известном информатору географа, коль скоро само название города он произвел от этнонима. Название города ал-Хазарийа ал-Идриси мог взять из сочинений предшественников, где ему имеются аналогии. Так, у ал-Хваризми отмечен пункт Баб ал-Хазар ва-л-Лан ("Ворота хазар и алан") ³⁰², а у переработавшего его труд Сухраба - Баб ал-Лан ("Ворота алан") ³⁰³. Указание ал-Идриси на то, что ближайшими к ал-Хазарийи пунктами являются, с одной стороны, аланский, а с другой - куманский (половецкий) город, позволяет локализовать город ал-Хазарийа где-то в западной части Северного Кавказа. В подтверждение данного предположения можно сослаться на статью Лаврентьевской летописи, отмечающей под 1083 г. хазар в районе Тмутаракани ³⁰⁴.

При описании Алании ал-Идриси мог опираться лишь на очень общие и довольно смутные сведения арабских ученых IX-XI вв., знавших область ал-Лан на Северном Кавказе, близ горного прохода через Дарьяльское ущелье ³⁰⁵. Со сведениями более ранних географов может быть связано упоминание "Ворот алан" (Баб ал-Лан) у ал-Идриси ³⁰⁶. Все остальные данные "Нузхат ал-муштак" об Алании не связаны с сообщениями арабских авторов IX-XI вв. По представлениям ал-Идрйси, Алания выходила к Черному морю ³⁰⁷. Не случайно из четырех названных им аланских городов три города - Аскасийа, Ашкала и Астабрийа - стоят на берегу моря.

Данные об Алании, которыми располагал ал-Идриси, были недостаточно конкретны и, видимо, не вполне ясны самому географу. Недошедшие до него названия аланских городов он взял, как мы видели, с одной из старых карт. Кроме того, ал-Идриси по ошибке связал этноним аланов с названием малоазийского города Энеона (ал-Анийу) и поместил там землю ал-Лан, охарактеризовав алан как "племя из числа [племен] ар-Рума (Византия), несторианское [по вероисповеданию]" ³⁰⁸. Последнее утверждение географа было не совсем верным, ибо аланы исповедовали христианство по византийскому обычаю ³⁰⁹.

Кроме Алании ал-Идриси упоминает еще одно государственное образование на Северном Кавказе - царство (мамлакат) ас-Сарир. Слово "Сарир" представляет собой сокращение титула сахиб ас-сарир ( "владетель трона"). В арабо-персидской литературе IX-XI вв. существовала традиция, связывавшая название "Сарир" с легендой о перелосе золотого трона сасанидских царей на Северный Кавказ. По сообщениям арабских и персидских географов, государство Сарир располагалось к югу от хазар, между ал-Ланом (Алания) и Баб ал-абвабом (Дербент). Современные историки помещают Сарир на территории горного Дагестана ³¹⁰.

В "Нузхат ал-муштак" рассказ о Сарире появляется после описания хазарского города Самандара. По данным ал-Идриси, Сарир находился в 51 миле от крайних пределов территории Самандара ³¹¹. В другом месте ал-Идриси указывает, что от Дербента (Баб ал-Абваб) до Сарира 8 дней пути ³¹². Эти маршрутные данные вполне могли быть современны ал-Идриси: аналогичные данные более ранних ученых приведены в других единицах измерения расстояний (у ал-Истахри - в фарсахах) ³¹³. Сообщения ал-Идриси свидетельствуют о том, что торговые связи Сарира с соседними землями, установившиеся еще в IX-XI вв., не ослабли и в XII в. Все остальные сообщения ал-Идриси о государстве Сарир не представляют особого интереса, поскольку сводятся к изложению известного по ранним источникам рассказа о воцарении правителя Сарира в результате передачи ему золотого трона от персидских царей после падения их царства ³¹⁴.

ПОЛОВЕЦКАЯ СТЕПЬ

Данные ал-Идриси о Кумании давно вошли в круг источников по истории и исторической географии степей Северного Причерноморья. Однако те или иные сведения из сочинения ал-Идриси в историографии используются, как правило, фрагментарно, вне связи со всеми остальными сообщениями географа о Кумании. Попытка анализа всей информации о Кумании, имеющейся в труде ал-Идриси, была предпринята одним Б.А.Рыбаковым.

В "Нузхат ал-муштак" нет цельного описания Кумании. Сведения о ней находятся в разных частях сочинения - в 5-6-й секциях VI-VII климатов. По своему характеру данные о Кумании делятся на две части. Первая включает в себя представления ал-Идриси о Кумании как о стране в целом, вторая - конкретные сведения о городах, которые ученый относил к куманским. Рассмотрим по порядку оба эти пласта данных.

Прежде всего, остановимся на самом термине "Кумания" (ард ал-Куманийа, билад ал-Куманийа). Предшественники ал-Идриси по арабской географической традиции этот термин не употребляли. Как заметил В.В.Бартольд, термин "куманы" вообще не встречается в мусульманской литературе, кроме как в сочинении ал-Идриси и тех авторов которые пользовались его трудом, - Ибн Са'ида и Абу-л-Фиды ³¹⁵. Для древнерусских источников было характерно иное наименование куманов - "половцы", хотя и с названием "куманы" русские книжники были также знакомы, заимствовав его, как полагают, у византийских авторов ³¹⁶. Последние именовали половцев не только куманами, но и использовали собирательный этноним "скифы", прилагавшийся византийскими писателями ко всем кочевникам Северного Причерноморья ³¹⁷. Поэтому наиболее вероятным источником сведений о Кумании в "Нузхат ал-муштак" были сообщения западноевропейских информаторов, так как слово "куманы" (Cumani, Comani) являлось обычным обозначением половцев именно в западноевропейской литературе ³¹⁸. Из западноевропейских источников, по всей вероятности, ал-Идриси почерпнул и представление об огромных размерах Кумании ³¹⁹.

"Кумания" для ал-Идриси - это преимущественно политический термин, название страны. Лишь дважды слово "куманы" употреблено им в качестве этнонима. При этом сами куманы как народ ни разу не охарактеризованы, хотя для других народов Восточной Европы - хазар, русов, булгар - даны более или менее развернутые описания, взятые из арабской литературы IX-Х вв. Очевидно, ал-Идриси испытывал недостаток сведений о куманах. Характерно, что само название этого народа он выводил из наименования города Черная Кумания.

Согласно наблюдениям Б.А.Рыбакова, ал-Идриси оставил описание трех частей Кумании - Черной, Белой и Внешней. Черную и Белую Куманию Б.А.Рыбаков отождествил соответственно с Приднепровским и Донским половецкими объединениями, а под Внешней, с его точки зрения, следует понимать "диких половцев", ближайших соседей Руси ³²⁰. Впоследствии эта интерпретация получила широкое распространение в историографии. Была поддержана трактовка сведений о Черной и Белой Кумании ³²¹, а Внешнюю Куманию искали также в районе Крымских и Кубанских кочевий половцев ³²². Было высказано и мнение, согласно которому термины "Черная" и "Белая Кумания" имели не политический, а чисто географический смысл, при этом под Белой Куманией имелись в виду центральные области Половецкой степи, которые можно было бы назвать "Внутренней Куманией", а под Черной Куманией - периферийные районы куманских кочеви ("Внешняя Кумания") ³²³.

Что касается Черной и Белой Кумании, то следует сразу отметить, что у ал-Идриси речь идет не о каких-либо отдельных областях Кумании, а лишь о городах с такими названиями. На картах "Нузхат ал-помечены оба эти города, а обозначение самой Кумании - надпись ард ал-Куманийа - не оставляет сомнений в том, что ал-Идриси воспринимал Половецкую степь как единое целое.

Наименование "Внешняя Кумания" (билад ал-Куманийа ал-хариджа) упоминается в нескольких списках "Нузхат ал-муштак", однако Т.Левицкий, готовивший к изданию соответствующие разделы сочинения ал-Идриси, отдал предпочтение другому чтению - "Внутренняя Кумания" (билад ал-Куманийа ад-дахила) ³²⁴. Заметим, что такая замена не имеет принципиального значения. Прилагательные типа "внешний-внутренний" имеют смысл только в связи с местонахождением информатора, относительно которого располагаются те или иные элементы пространства. Так что считать Внешнюю или Внутреннюю Куманию какой-то особой частью Половецкой степи нет оснований ³²⁵.

Что было известно ал-Идриси о Кумании? Из текста и надписей на карте очевидно, что термином "Кумания" ал-Идриси обозначал большую территорию, простирающуюся от Черного моря до озера Тирма. В разных секциях "Нузхат ал-муштак" помещены данные, позволяющие установить, какими представлялись ал-Идриси границы Кумании. Южной границей Кумании являлось Черное море: об этом говорится во введении к 5-й и 6-й секциям VI климата, где ал-Идриси перечисляет страны, лежащие вдоль черноморских берегов ³²⁶. В одном из описаний Черного моря в "Нузхат ал-муштак" можно найти и указание на то, где именно Кумания выходила к морю: среди стран, расположенных по берегам моря, Кумания названа лежащей между Хазарией и Русью ³²⁷. О городе Джалита (Ялта) в Крыму говорится как о куманском населенном пункте ³²⁸. На западе, согласно ал-Идриси, Кумания простиралась до реки Днепр - об этом свидетельствует надпись на карте ³²⁹. Косвенным подтверждением того, что Днепр являлся западной границей Кумании в Причерноморских степях, является сообщение ал-Идриси о том, что выходящяя к морю территория Руси лежала между Днепром и Дунаем ³³⁰. Восточная граница Кумании, судя по надписи на карте, проходила где-то между основным течением Атила и его рукавом, впадающим в Черное море ³³¹, т.е. между Нижней Волгой и низовьями Дона. Данные ал-Идриси о западной и восточной границах Кумании точны и современны автору. По утверждению исследователей, границы Половецкой степи определились к середине XII в. ³³². Под 1152 г. о них впервые говорится в Ипатьевской летописи: "Вся Половецкая земля, что же их межи Волгою и Днепром" ³³³. О том, где проходила северная граница Кумании, ал-Идриси, по-види-

мому, не имел четких сведений. Недаром его представление о северной части Кумании было связано с нахождением ее неподалеку от озера Тирма ³³⁴. Этот гидроним, как мы уже выяснили, является сложным понятием и не может быть отождествлен с каким-либо конкретным географическим объектом. Из описания северной части Кумании, помещенного в 5-6-й секциях VII климата, можно заключить, что ближайшими соседями Кумании на севере ал-Идриси считал Русь и Волжскую Булгарию ³³⁵.

В разных частях своего труда ал-Идриси называет в общей сложности 12 куманских городов. Почти все они перечислены в составе торговых маршрутов. При этом бывают указаны расстояния между ними и направления движения по странам света, а также отдельные приметы пути и особенности того или иного пункта. Можно полагать, что сведения об этих городах были получены главным образом из устных источников. Локализация большей части куманских городов неопределенна и в настоящее время вряд ли вообще может быть точной.

О трех городах Кумании известно, что они лежат на побережье Черного моря. Это, во-первых, Джалита, упомянутая в 5-й секции VI климата в составе морской лоции от Константинополя до Тмутаракани: "От [города] К(а)рсуна (Херсонес) до [города] Джалита тридцать миль. Это куманский город" ³³⁶. Отождествление Джалиты с Ялтой общепризнано ³³⁷. Не вызывает сомнений и источник информации об этом городе - сообщения современных ал-Идриси мореплавателей-итальянцев.

Во-вторых, это города Черная и Белая Кумания, о которых говорится в 6-й секции VI климата: "От города ал-Хазарийа до города Кира двадцать пять миль, а от последнего до [города] Куманийа, по имени которого названы куманы и [сам] этот город именуется Черной Куманией (Куманийа ас-сауда'), - двадцать пять миль. Между [городами] ал-Куманийа и Кира есть большая и высокая труднопроходимая гора. Этот город называется Черной Куманией потому, что близ него протекает река, которая [сперва] приходит в его землю, затем спускается вниз, в ущелье этих гор, а затем впадает в море. Ее вода черного цвета, словно дым. Это хорошо известно и не отрицается [никем]. От города Черная Кумания до города Матлука, который называется [также] Белой Куманией (Куманийа ал-байда'), пятьдесят миль. Белая Кумания - большой цветущий город. От него до города Матрика, название которого передается [так же, как] Матраха (Тмутаракань), сто миль плавания" ³³⁸. На карте "Нузхат ал-муштак" оба города помечены на черноморском побережье к востоку от Матрахи в соответствии с текстуальными данными, согласно которым путь шел от Черной Белой Кумании, а оттуда - к Матрахе ³³⁹.

Сообщение о городах Черная и Белая Кумания имеет сложный состав. С одной стороны, в нем можно выделить конкретные детали - такие, как указание расстояний между городами, краткая характеристика города Белая Кумания и высоких гор, отдельные элементы описания реки, выходящей из ущелья. С другой стороны, нельзя не заметить, что всех этих конкретных деталей, имеющих в своей основе какие-то реальные наблюдения информаторов, явно недостаточно для локализации городов. Очевидно, что информаторы ал-Идриси не знали, как именует оба эти города местное население, и потому произвели их названия от этнонима. Кроме того, название города Черная Кумания информаторы ал-Идриси пытались объяснить "черным, словно дым" цветом воды в протекавшей близ города реке. Эту "этимологию" В.М.Бейлис относит к жанру "рассказов о диковинках" ('аджа'иб) ³⁴⁰. Нельзя полностью исключать такую возможность. Вместе с тем у попытки связать название города Черная Кумания с особенностями текущей поблизости реки могла быть и реальная основа.

Дело в том, что в соответствии с композицией 6-й секции VI климата, где рассказ о прибрежных черноморских странах ведется начиная с южного берега моря, от Трапезунда, вдоль Восточного Причерноморья до Матрахи, под городами Черная и Белая Кумания должны были иметься в виду какие-то населенные пункты Северного Кавказа. Это подтверждается и отмеченным у ал-Идриси соседством обоих городов с Тмутараканью (Матрахой). Из рек Северного Кавказа самой крупной, как известно, является Кубань. О том, что информаторы ал-Идриси были знакомы с отдельными участками этой реки, мы уже говорили выше, разбирая сообщение о реке Сакир, описание устья которой соответствует реке Кубань (см. с. 91-96).

Среди многочисленных названий реки Кубань есть и такие, с которыми может быть связана характеристика реки, протекающей близ города Черная Кумания. Прежде всего, это группа названий с тюркским формантом кара ("черный"), к которому присоединяются слова "кан", "кон", "кубан", "кубань" и др. (со значением - "река"), например: Каракубань, Кара-Кубан и др. ³⁴¹. Известны и русские названия Кубани такого же типа: Черновода, Черная река, Черная Кубань, Черная Протока, Черный Проток ³⁴². Утверждение о том, что вода в реке, ткущей близ города Черная Кумания, имеет черный цвет, вполне могло явиться результатом того, что информатор ал-Идриси слышал одно из подобных наименований р. Кубань, но при этом сам был недостаточно хорошо знаком с описываемой им местностью.

Другая группа названий р. Кубань связана с этнонимом "куман": Куман, Кумень, Кумана, Кумака ³⁴³. Не говорит ли это о том, что наименования городов Черная и Белая Кумания были даны информато-

ром ал-Идриси тем пунктам, местные названия которых он не знал, но слышал, что эти города были расположены в бассейне реки Куман? Это относится не только к наименованию Черной Кумании, но и к Белой, так как в бассейне Кубани имеется соответствующий гидроним - Белое озеро (Ак-Тенгиз), находящееся в устье реки на Таманском полуострове ³⁴⁴.

Указание на то, что Белая Кумания была большим цветущим городом, свидетельствует о том, что в данном случае речь может идти о вполне реальном торговом центре. Второе название Белой Кумании -Матлука - имеет большое сходство с приведенными ал-Идриси двумя наименованиями Тмутаракани: Матраха и Матрика. Очевидно, что сведения о таком стратегически важном пункте, каким была в XII в. Тмутаракань, ал-Идриси должен был получить сразу от нескольких информаторов. Поэтому нельзя исключать того, что Матлука, она же Белая Кумания, является одним из названий Тмутаракани, а расстояние в 100 миль между ними указано по ошибке, возникшей в процессе согласования данных об этом городе из различных источников.

Предлагавшееся С.А.Плетневой сопоставление Белой Кумании ал-Идриси с Белой Вежей (Саркелом), как уже отмечал В.М.Бейлис, неправомерно, поскольку во времена ал-Идриси на месте Белой Вежи было лишь зимовище половцев ³⁴⁵.

Заслуживает внимания предположение В.М.Бейлиса о возможном местонахождении Белой Кумании на берегу Азовского моря ³⁴⁶. Как мы видели, сам бассейн Азовского моря был практически неизвестен информаторам ал-Идриси, зато в хорошо знакомой им Тмутаракани они могли услышать рассказы о городах, лежавших по берегам Азовского моря.

На появление в "Нузхат ал-муштак" таких топонимов, как Черная и Белая Кумания, возможно, оказал влияние свойственный народам Азии цветовой принцип этнической номинации ³⁴⁷. В связи с этим была высказана точка зрения, согласно которой в названиях Белая и Черная Кумания отразились кальки тюркских терминов сары (в его булгарском варианте шары - "белый") и кара ("черный") ³⁴⁸. Признавая, что цветовая символика в наименовании различных этносов была присуща именно восточному языковому сознанию, надо отметить, что знание о разделении куманов на белых и черных могло дойти до ал-Идриси не с востока, а с запада, через посредство европейских источников. Известно, например, что белые и черные куманы фигурируют в венгерской хронике "Деяния венгров" ³⁴⁹. Если же обратиться к самому сообщению ал-Идриси о городах Черная и Белая Кумания и к связанному с ними рассказу о Тмутаракани, то мы увидим, что эти сведения ал-Идриси вряд ли мог получить от тюркоязычного информатора.

Формы топонимов говорят, скорее, о греческом (Матраха) и итальянском (Матрика ³⁵⁰) источниках. Второе наименование Белой Кумании - Матлука, - может быть, представляет собой искаженное название "Метрика".

После описания Матрахи в 6-й секции VI климата следует характеристика куманских городов, лежавших на более или менее значительном расстоянии от побережья: "К [числу городов] страны Кумании или земли куманов относятся город Фира, город Нарус, город Нуши и город Кинийу. Что касается города Нуши, то он расположен на север от Белой Кумании - между ними пятьдесят миль. Это оживленный город средней величины, зерно здесь в изобилии. Он стоит на реке, орошающей большую часть его полей. От города Нуши до города Кинийу в северо-восточном направлении сто миль, или четыре перехода. Город Кинийу - крупный город у подножия высокой горы; он имеет обширную населенную округу и очень оживлен. Точно так же от города Нуши до города Нарус сто миль в северо-западном направлении. Этот город невелик, в нем есть рынки, где [ведется] купля-продажа. От города Нарус в восточном направлении до города Салав сто тридцать пять миль, а от города Нарус до города Фира на запад пятьдесят миль, а от [города] Фира до города Наби на запад двадцать пять миль" ³⁵¹. Все эти города помечены на карте к востоку от Днепра, и их положение примерно соответствует данным текста сочинения ³⁵².

Локализация этих куманских городов представляет значительные трудности, так как отсутствует сколь-либо надежный ориентир, относительно которого можно было бы определить местонахождение хотя бы некоторых из них. В связи с тем, что приведенные ал-Идриси названия городов Кумании не могут быть приняты за собственно половецкие топонимы, исследователи сопоставляют их с летописными городами древнерусских княжеств - Черниговского, Переяславского, Киевского, находившихся близ границы с Половецкой степью ³⁵³.

В самом деле, городов как таковых у половцев не было, а были лишь небольшие "городки", возникавшие в местах зимовок ³⁵⁴. По летописным записям 1111 и 1116 гг. мы знаем о существовании трех таких городков - Шаруканя, Сугрова и Балина ³⁵⁵. Археологически они пока не открыты. Вероятным районом их местонахождения предположительно является Средний Донец ³⁵⁶. Правда, в результате походов Русских князей 1111 и 1116 гг. все три городка были разрушены до основания и больше не восстанавливались.

Половцы кочевали в непосредственной близости от границ Переяславского, Черниговского и Киевского княжеств; им были известны многие древнерусские города по рекам Суле, Роси, Сейму, Днепру, становившиеся объектами половецких нападений. По территории По-

ловецкой степи проходили важные торговые пути - Соляной и Залозный.

В связи с тем, что информация о куманских городах в "Нузхат ал-муштак" помещена вслед за сообщением о Тмутаракани, а описание куманских городов начинается с города Нуши, отсчет расстояния до которого ведется от связанной с Тмутараканью (Матрахой) Белой Кумании, можно заключить, что названные ал-Идриси куманские города следует искать на торговом пути из Приазовья к окраинным русским землям Переяславского, Черниговского и Киевского княжеств.

Поскольку среди указанных ал-Идриси куманских городов нет ни одного, в точности локализации которого можно было бы не сомневаться, поскольку отсутствует какой-либо надежный ориентир для всего маршрута - известно только, что маршрут сухопутный, - приходится пытаться идентифицировать эти города, исходя из одних их названий. Такая попытка была предпринята В.М.Бейлисом и на сегодняшний день является наиболее приемлемой.

Город Фира (название которого в рукописях имеет еще одно написание - Кира) В.М.Бейлис соотнес с летописным Вырем, расположенным в часто опустошавшемся половцами Посеймье, на юго-восточной границе Черниговского княжества. Город Нарус при минимальной конъектуре - *Баруш - сопоставляется с городом Баручем в Переяславском княжестве, также нередко становившемся объектом половецких набегов. Название Кинийу, отождествляемое некоторыми исследователями с топонимом Канив из 5-й секции VI климата и соответственно с городом Каневом ³⁵⁷, может, по мнению В.М.Бейлиса, относиться также и к Киеву, в пользу чего говорит характеристика города Кинийу как крупного центра ³⁵⁸. На наш взгляд, если считать, что Кинийу идентичен Киеву, то в таком случае трудно объяснить, почему этот один из самых известных древнерусских городов был отнесен информатором ал-Идриси к куманским городам. Сопоставление Кинийу с Каневом предпочтительнее еще в связи с тем, что в середине XII в. в Канев был перенесен из Юрьева центр миссийной епископии, занимавшейся христианизацией кочевников, в том числе и половцев ³⁵⁹.

Отождествление города Салав с Переяславлем Русским является вполне естественным. Город Наби, название которого встречается также в написании Най, является тем же пунктом, что и упомянутый в 6-й секции VI климата куманский город Най, отстоящий от Киева на 6 переходов. Он отождествляется с городом кочевой орды коуев, входившей в зависимый от киевских князей союз Черных клобуков в Поросье ³⁶⁰. Местонахождение города Нуши представляется пока совершенно неопределенным ³⁶¹.

Таким образом, почти все "куманские" города "Нузхат ал-муштак" на самом деле являются древнерусскими городами, получившими от информаторов ал-Идриси определение "куманский" вследствие своего местоположения на границе с Половецкой степью. Кроме того, на отнесение этих городов к куманским могло повлиять и то обстоятельство, что на степном пограничье Переяславского и Черниговского княжеств селились кочевые орды торков, состоявших на службе у русских князей и живших вперемешку с русским земледельческим населением. Известно, что в 1126 г. половцы предприняли поход на Переяславскую землю с целью захвата торческих веж, располагавшихся у города Баруча. Во время набега торки вместе с русскими укрылись за стенами этого городка ³⁶². Смешанный состав населения русско-половецкого пограничья и дал возможность информатору ал-Идриси назвать города этого региона "куманскими".

В 5-й секции VII климата, давая описание северной части Кумании, ал-Идриси называет еще два куманских города, лежащих, по его словам, в верховьях Днепра, - Синубули и Мунишка ³⁶³. Как мы уже говорили выше, рассматривая сведения о древнерусских городах Поднепровья из 5-й секции VI климата, Синубули и Мунишка являются, скорее всего, двумя наименованиями одного и того же пункта - Смоленска. Отнесение же их к "куманским" городам могло быть связано, на наш взгляд, с местонахождением Смоленска на торговом пути, ведшем через Половецкую степь на север по Днепру.

Наконец, в 6-й секции VII климата ал-Идриси завершает описание Кумании и называет еще два города - Таруйа и Аклиба, данные о которых он получил, по-видимому, из устных источников: "В стране Внешняя Кумания (билад ал-Куманийа ал-хариджа) ³⁶⁴ находятся город Таруйа и город Аклиба. Оба они - процветающие города, похожие один на другой состоянием дел и сложенные из одинакового камня. Между Таруйа и городом Салав на юг сто миль по малонаселенным степям. От Таруйа до города Аклиба восемь дней пути. Это самая крайняя область Кумании в наше время" ³⁶⁵. На карте Аклиба показана в восточной части Кумании, неподалеку от реки Атил, в непосредственной близости от земли булгар. Город Таруйа нанесен на карту к северу от Аклибы, рядом с озером Ганун ³⁶⁶.

Дорожники Таруйа - Салав и Таруйа - Аклиба исходили, по всей вероятности, от разных информаторов, о чем говорит употребление последними различных единиц измерения расстояний (миль в первом случае, переходов - во втором). Упоминание города Салав, который отождествляется с Переяславлем Русским, позволяет подозревать, что города Таруйа и Аклиба, так же как и "куманские" города 6-й секции VI климата, могли быть связаны с городскими центрами Переяславского и Черниговского княжеств.