Уж лучше пусть увянет на корню
Цветок любви – и семена завяжет…
Букеты выставляют на продажу –
Глаза от них – ладонью заслоню:
Кто срезан, тот к забвению готов,
В нём тлеет смерть, и жизни больше нету…
И потому я не люблю букеты
Изысканно подобранных цветов.
* * *
В КОФЕЙНЕ
Уголок кофейни, полумрак,
За окошком – яркий отблеск вечера.
И порой – вторгающийся враг,
С голосом гундосого диспетчера.
Номера транзитных поездов
Объявляет. И народ срывается.
Аура невысказанных слов
В потолках зеркальных отражается.
Расставаний выстраданный смех,
Охи, вздохи, взгляды безответные…
Мы давно обманываем всех –
Пассажиры жизни, безбилетные.
Мы уже не едем никуда,
Рук своих не тискаем отчаянно.
Мчатся мимо окон поезда…
Наш маршрут: слоняться неприкаянно.
* * *
НА ВОЛНЕ
Тает свет от бра на стене,
Радиоприёмник – ретив,
На какой-то нудной волне,
Знай себе, бормочет мотив.
Мы с тобой никак не найдём
Нужную созвучью струну…
Стёкла притуманились льдом –
Знать, не скоро встретим весну.
Редкий в эту зиму мороз
Облаком из пара накрыл
Мир воспоминаний и грёз.
Пёрышками ангельских крыл
Падает на землю снежок.
Может, я опять не права?
Что ж ты растерялся, дружок,
Что ж ты подбираешь слова?
Мне уже пора на вокзал,
В гулкую вагонную дрожь…
Что бы ты сейчас ни сказал –
Мысль произнесённая – ложь!..
* * *
ТАМАДА
Весёлый и красивый тамада
Тех шумных молодёжных вечеринок,
Ты подбирал словечки без труда –
В компании галинок и иринок.
Ты был столь упоительно речист
Среди большого общего застолья.
Наедине ж, как будто чистый лист:
Молчанье, отдававшееся болью.
Шутник и украшение столов,
Умевший только чувствовать – серьёзно.
А магией невысказанных слов –
Мы все овладеваем слишком поздно.
* * *
БЕЛЫЙ ТАНЕЦ-4
Лирический настрой, мотив минорный,
Весьма непритязательны слова,
А у меня легко и непритворно
Внезапно закружилась голова.
Как назывался танец, я не знаю,
Мы говорили: "медленный" – тогда.
Звучит его мелодия простая
Через эпохи, войны и года.
Не сдержишь лет в немеющей ладони,
Не сдержишь лет, прижав к своей груди…
Поток стихает сзади, как в затоне,
Пугает водопадом – впереди.
А тот мотив зовёт и возвращает,
Захлёстывая скользкую петлю,
Туда, где ты, прощаясь, всё прощаешь,
Где я тебя прощаю… и люблю…
* * *
КОЛДУЮ
Ты не бойся! Это просто – взгляд,
Я не обожгу и не обижу –
Только больше нет пути назад,
Лишь ко мне: всё ближе, ближе, ближе…
Видишь этих искорок огонь?
Как огонь бенгальский – не опасны.
За руку меня тихонько тронь –
И тебе всё стразу станет ясно.
Будет летний вечер. А потом,
В рамках чернокнижной режиссуры:
Чай с черносмородинным листом
И звезда под синим абажуром…
Ведьмочка… А кто же без греха?
Тут ведь, как в аптеке – дело в дозе.
Зачарую магией стиха,
Что-то пошепчу на ушко – в прозе…
А промчатся годы, дорогой,
Где-то там, в последней, третьей, трети –
Стану просто – бабою-ягой…
Только ты – различий – не заметишь!
* * *
В ОДЕССЕ
В Одессе, на ступенях дивной лестницы,
Мы повстречались в эти дни весенние –
И ты, и я – в своём медовом месяце…
Зачем же нам такие потрясения?
Сюжет, что по перу обоим Плиниям…
Кого позвать, то ль бога, то ль милицию?
Как небо с морем у далёкой линии
Сошлись – неразличимою границею.
Сюда бы Эйзенштейна с кинокамерой:
Уж он бы показал свежо и красочно,
Как от сиянья глаз в цветущем мареве
Сердца катились, детскою колясочкой…
Кружился Дюк в кипении акации,
В ушах звенело оперное пение…
Супругов наших именные акции
В цене упали за одно мгновение.
Зачем судьба назначила свидание
Двум юным пташкам, свежеокольцованным?
И что б нам было взять, да и заранее
Сюда примчаться, в цепи не закованным?!
* * *
РОМАНТИКА ИНТЕРНЕТА
Романтика ушла – почти, что в позапрошлый,
В ненастоящий век записок от руки,
И нынче нелегко суметь словцом непошлым
Зажечь в чужих сердцах родные огоньки.
Готовые клише, открытки, поздравленья:
Скопировал – и ты – уже её кумир…
Но всё же знаем мы ту цену вдохновенья,
И нам знакомый звук кимвалов, арф и лир.
И в век стандартных чувств – «необщим выраженьем»
Любимого лица мы восхитимся вновь,
И от негромких слов застынем без движенья,
Дыханье затая, почувствуем Любовь.
Потеряны давно в пучине интернета,
И общих берегов – найти не суждено,
И всё-таки я жду ответа и привета,
И взглядом в монитор впиваюсь, как в окно!...
* * *
ПОЦЕЛУЙ ДУШИ
Соединенье губ – не значит
Ещё, по сути, ничего…
Кто засмеётся – кто заплачет.
Куда, кому, зачем, кого?
И где черта ограниченья –
Щеки касанье или руки,
И где погибель, где спасенье,
И где буйки, и где флажки?
И при французском поцелуе –
При всём при том – ещё – не то!
Студёный ветер не задует
В рукав добротного пальто.
Она не каждому даётся
И зажигает в жилах кровь –
Та квинтэссенция эмоций,
Что называется – любовь.
И ты уже не забалуешь –
Застынешь, словно не дыша,
Когда с душой – при поцелуе –
Соприкасается душа.
* * *
МОСКОВСКИЙ ТРАМВАЙ
На тот, из века прошлого, трамвай
Усядусь я, влекома ностальгией,
И поползёт вагон в далёкий край,
Но не туда, куда хотят другие.
Я по теченью времени плыву,
Пересекая годы, как кварталы…
Я нынче отыщу мою Москву,
Найду её, во что бы то ни стало!
Москва непритязательна – моя:
Небарские, рабочие районы,
Периферии милые края
Нас привечали, юных и влюблённых.
И зелени нежданной островки
Среди жилых застроенных массивов
Дарили нам касание руки –
Таким, ещё наивным и красивым…
А неба над Москвою синеву
Тогда ещё реклама не застлала…
Я б и сейчас нашла мою Москву,
Хотя с трудом, но всё же отыскала.
* * *
НАДОЕЛО
Ты компьютером занят с утра,
У тебя интересы такие,
Что тебя сетевая игра
Увела в измеренья другие.
Ну, а я телевизор смотрю,
Тупо кнопочки пульта тревожу…
Мы с тобой пропустили зарю –
Это зрелище – многих дороже.
Ты пропустишь дождинок поток,
Что сливаются вместе в паденьи,
И момент, когда несколько строк
Вдруг сливаются в стихотворенье…
У тебя – продолжается бой,
Я тебе не нужна и постыла.
И стою я опять пред тобой,
Как под стенами Рима Аттила…
Мне не взять твою крепость вовек,
Ты же делаешь важное дело…
Я слезинку смахну из-под век –
Мне к тебе приставать надоело.
* * *
СКАЗКА
И в древние, и в нынешние лета,
Историй нам припомнится немало,
Где ярким завершением сюжета –
Рассказ о том, что в рот, мол, не попало,
Хоть по усам текло весьма обильно…
Но сказка завершилась в этом месте,
Где гости восхищённо и умильно
Благ жениху желают и невесте…
А дальше – вместо сказки – жизни проза,
Хоть всё при них осталось и наутро.
Но видимо, реальной жизни грозы
Они не в состояньи встретить мудро.
И что-то исчезает в отношеньях:
Какой-то малозначащей детали,
Но важной для принятия решенья,
Они пока ещё не отыскали.
И не отыщут, если не усвоят,
Что разбредаться в стороны – не гоже,
Что их теперь на белом свете – двое…
И что никто извне им не поможет.
А надо квинтэссенцию понять бы,
Усвоить эту крохотную малость,
Чтоб сказка не заканчивалась свадьбой,
Чтоб свадьбой сказка только начиналась.
* * *
ЗАКОНЫ
Не залатать любовные руины
Ни кирпичом трескучих громких фраз,
Ни жалкими попытками с повинной
Придя, всё повторить в который раз.
Ни четверти её, ни половины –
Не возродить из пепла никогда,
Лишь паутинкой лягут на руины
Прошедшие бессмысленно года.
Любовь, не подлежащая законам
Архитектуры, вечна и жива,
Когда не подвергается уклонам,
Таким, как мода, выгода, молва…
Иначе – постигает неудача:
Искать любви у ветреной Манон –
Такая же нелепая задача,
Как из руин отстроить Парфенон.
* * *
ОСЕНЬ…
Вот и новая осень уже на пороге,
Только это не повод для грусти и слёз,
Только это не повод метаться в тревоге,
И считать, что погода влияет всерьёз
На судьбу, на мелодию, на отношенья…
Эту связь мы придумали, чтоб оправдать
Наши слабости, вольности, наши решенья,
Обвиняя в них осень, чтоб зиму не ждать.
Не пеняй на погоду за глупость и резкость,
За нехватку терпенья, души, доброты…
Видишь: осень рисует для нас арабески,
В них вплетая дождинки, цветы и листы!
* * *
МНЕ БЕЗ ТЕБЯ
Мне без тебя – в зобу дыхание
Спирает, давит, даже жжёт.
А ты – живёшь на расстоянии
И даже движешься вперёд.
Мне без тебя – темно, как полночью,
При свете солнечного дня.
А ты летишь в машине гоночной,
Не видя, грустную, меня.
Мне не напиться из источника
Живой воды горячих слов.
Я чувства вкладываю точненько
В размер и ритмику стихов.
Ты от меня обороняешься –
Кругом – китайская стена…
И не зовёшь – не то стесняешься,
Не то, и в правду, не нужна…
* * *
КОММУНАЛКА
В узкой комнате в светлых обоях,
И с окошками строго на юг,
Мы вдвоём укрывались с тобою
Ото всех политических вьюг.
Странноватый уют коммуналки,
Где на кухне – четыре стола…
Ты туда пробирался, как сталкер,
Я, за дверью затихнув, ждала.
И кофейным густым ароматом
Наполнялся глухой коридор.
Ты проходом, шкафами зажатым,
Возвращался украдкой, как вор…
А соседки, старушки-весталки,
Понимали глубинную суть,
Петербурженки старой закалки –
Затихали, чтоб нас не спугнуть…
* * *
РУКОДЕЛЬНИЦА
Я вышиваю гладью "ришелье" –
Тончайшая ажурная работа.
Вырезываю тоненько пустоты –
Чтоб здорово смотрелось на белье…
Завешиваю с кружевом подзор,
Чтоб выглядела горница нарядно.
Чтоб глазу было ярко и отрадно –
Я вышиваю крестиком узор…
Ласкаю печь мочальным помазком,
Мел растворяя в тазике железном.
Прозрачного стекла пустая бездна
Сто раз протёрта бязевым платком.
Я выскоблила стол и полотном
С каймою – застелила аккуратно:
И провести рукой – уже приятно,
И смотрится – каёмчатым пятном.
Томятся щи под крышкою в котле,
Грибной пирог на под уже посажен.
И ни на чём – ни копоти, ни сажи…
Наливочка искрится на столе.
Намыла пол, ну, просто, благодать –
Хоть босиком ходи по половицам,
Надела платье новое из ситца –
Теперь могу тебя спокойно ждать!..
* * *
ВСТРЕЧА
Сегодня – та самая, редкая встреча,
Которой ты ждёшь, словно манны небесной,
Пожалуй, Ромео – Джульетты прелестной
Так сильно не ждал, хоть и страстью отмечен.
Сегодня – та самая, странная встреча,
В которой слова так сумбурно-нелепы,
В которой глаза обесточенно-слепы,
И всё же неистовы взгляды и речи!
Сегодня – та самая, пылкая встреча,
В которой сцепляются с трепетом руки,
Застывшие насмерть в нелепой разлуке,
Ожившие в этот пленительный вечер.
Сегодня – та самая, нежная встреча:
Вдвоём завернуться в одно одеяло,
И вместе смотреть – разве этого мало –
В открытую дверцу топящейся печи.
* * *
ФИЛОСОФИЯ
К зрелости мы научились, лавируя ловко,
То огибать, обо что спотыкались бы прежде.
Это не мудрость ещё, это так, тренировка.
И от любви – потихоньку сползаем к надежде.
Реже и реже тревожим глобальные темы,
К сиюминутным – от общих – спустились вопросам.
Некогда нам снизойти до такой теоремы:
Что в перспективе – немало хлопот и под носом.
Не осознали пока, что существенна – малость,
И не понять ещё нам, на стремительной трассе:
К вере ли мы обратимся, вступившими в старость,
Или любовь к нам вернётся – в иной ипостаси.
* * *
МАРТ
Седая дельта, невская вода:
Бушует март, нечаянный диктатор,
И льдинки, словно строятся в кильватер –
Чуть слышен треск подтаявшего льда.
Молюсь… Но бесполезная мольба
Струится над землёй довольно вяло,
Поскольку, вероятно, дела мало
До нужд моих – у царственного лба…
Буксирчик – примитивная соха –
Такую пропахал во льду прореху…
Забытые перчатки – не помеха,
И муфта рукавов – не так плоха,
И выручит – неверною весной.
А у тебя, известно: всё в порядке.
Не веришь – ухмыляешься украдкой –
В различия, придуманные мной:
Что каслинское чудо – что забор…
Старорежимность – чувствам не помеха,
Но логика моя – не мать успеха:
Ты скрылся с глаз: не пойманный, не вор…
* * *
ПУЛОВЕР
Хороша и юна – не себе и не ради продажи,
И причина не в том, что он был так уж, явственно, нужен –
Я вязала пуловер, купив тёмно-синюю пряжу,
Чтобы тем удивить столь же юного мальчика-мужа.
Это так хорошо, что порою вещички ветшают,
Прежде их обладателей – худо, когда всё иначе.
Жизнь несётся стрелой, не такая, уж, вовсе, большая,
Как казалось тогда. И не столь бесподобна, тем паче…
А пуловера – нет. Поначалу лишившийся цвета,
Постепенно истлел, испытав многократную стирку.
Ну, а мы бы – не прочь: эти годы, и зимы, и лета –
Пережить ещё раз, не ленясь, срисовав под копирку.
* * *
НАВСЕГДА
"Я не должен думать про тебя…"
С.В.Ботвинник
Мы с тобой расстались навсегда.
В сущности, пустяк и ерунда
Поделили мир на "до" и "после",
Проложив чувствительнейший след.
Если ты достаточно вынослив –
У меня выносливости нет.
Знаю, "на войне, как на войне"…
Сапогом – по снежной целине –
Это не в кроссовках по бетону:
След глубок и виден. Но снега
Растеклись водой по льду затона…
Разве эта память дорога?
Только шаг: от шутки – до беды…
Память заморозила следы.
И уже не годы пролетели,
Не десятилетия – века…
Снова неумолчные капели
Врут, что наша память коротка.
* * *
ЧЕЛОВЕК СО ЗВЕЗДЫ
В придорожных кустах расчирикались звонко,
Те, волшебники, певчие наши дрозды…
О тебе я мечтала наивным ребёнком,
Незнакомый герой, Человек со Звезды!
И когда одиноко и, в сущности, странно,
Возле невской свинцовой бродила воды –
Ты компанию мне составлял постоянно –
Мой неведомый друг, Человек со Звезды.
Если было весной обязательно надо
Под картошку вскопать двадцать две борозды –
Мне всегда представлялось, что трудится рядом,
Помогая во всём, Человек со Звезды.
А когда я стояла с котомкой огромной
На платформе, от города в часе езды,
Ты ко мне подошёл и представился скромно:
Это я… Прилетел… Человек со Звезды…
* * *
РОМАН
"Мосты округа Мэдисон"*)
Наша встреча была предначертана свыше,
Этих дней четырёх – не забыть никогда…
А могла залететь под счастливую крышу
Не голубка-любовь, а ворона-беда.
Это память-любовь на бесценные годы –
Укротила бунтующий, рвущийся нрав.
А могли бы, поддавшись позыву природы,
Всё утратить, взамен ничего не создав.
С нами всё: наша гордость, тепло, пониманье,
Уваженье к себе, сохранённая честь…
Нам достаточно было живого сознанья:
Что ты – есть на земле, что я – есть, что мы – есть!
А любовь никогда не померкнет в разлуке…
Жизнь – длинна – и мгновенна, развязка проста:
Над водою сплелись наши души и руки –
В серо-пепельном прахе, летящем с моста.
* * *
*) – Роман Роберта Джеймса Уоллера и
фильм Клинта Иствуда "Мосты округа Мэдисон".
* * *
РАБОТА
Любви нелёгкая работа,
Задача – сердцу и уму,
Поскольку любим не за что-то,
А чаще – вопреки всему.
Народной мудрости приметам:
Что май, что високосный год…
Доброжелательным советам,
Что всё проходит, всё пройдёт.
Мы любим – вопреки разлуке:
На год, на месяц и на день…
Сплетённые навеки руки
Рисует в окнах светотень.
А в перестуке подвагонном
Шифруем чувств секретный код,
Неясный тем, непосвящённым,
Что говорят: мол, всё пройдёт.
* * *
ВЕТРЯНАЯ МЕЛЬНИЦА ЛЮБВИ
Ни одной из сказочных историй
Мне под вечер душу не трави.
Вспомни, как поймала ветер с моря
Ветряная мельница любви.
Вспомни, как натужно и сердито
Тяжкие скрипели жернова,
Как вплетались в грохот монолитов
Первые негромкие слова.
И мукою крупного помола –
Мукой необъявленных разлук –
Возникал дуэт из наших соло,
К звуку подбирая новый звук.
Это удивительно и странно:
Словно Спас на пролитой крови,
Устояла в вихре ураганном
Ветряная мельница любви.
Не в укромном, защищённом месте,
От житейских спрятанном штормов:
В перекрестье нордов, зюйдов, вестов –
На сплетенье яростных ветров.
* * *
Я ВЕРИЛА
Я верила – встречу тебя так внезапно и странно,
Случайно, допустим, в пути на работу – с работы…
Единственный мой, ты-то знаешь, как лечатся раны:
Для тела – елей, для души – море слов-антидотов…
Устала одна – вся в делах – бестолково крутиться,
Мелькая по жизни, ночной побелевшею молью.
А ты не хотел бы увидеть, как сильною птицей
Лечу я к тебе, никакой не томимая болью?
А ты б не хотел мне составить дуэт для полёта?
Вдвоём веселее взмывать бесшабашно и круто –
Спросить бы тебя, да опять не встречаешься что-то…
Такая напасть: что за лоцман рисует маршруты?
Рискую опять разминуться… Другие дороги,
Единственный мой, выбирают меня почему-то.
Ты ходишь своими: наверное, тоже пороги,
И мели, и рифы встречаешь в любую минуту.
Меня отправляют в далёкие командировки,
Смогу ль угадать, где твоё пролегает теченье?
Я в бурях житейских достигла немалой сноровки,
Так жаль, что в любви это всё не имеет значенья.
Ах, как хорошо было б встретить тебя – не нарочно,
Как будто без умысла, нехотя, не нарочито…
Но так не выходит, а ждать – нестерпимо и тошно.
Ей-богу, неужто к тебе все дороги закрыты?
Однажды поймёшь, то, что я-то давно понимаю:
Живём только раз, почему же не вместе друг с другом!
И тотчас дорога меж нами проляжет прямая,
Что всё ещё замкнута столь неспасательным кругом!
* * *
К ДОЖДЮ
Это, видно, к дождю: всё, как есть, – без ответа.
На слезу пробивает от этой напасти.
А на море, как странно – не вечное лето,
Как и в жизни – стихают бурлившие страсти.
Там, где кучно народ обнажался на пляжах,
Вредоносных лучей нахватавшийся вволю,
Среди жухлой травы, средь медуз и бумажек –
Только наши следы, как по минному полю.
Ветер с моря – сотрёт, всё, что мы наследили,
По закону осенней сырой непогоды.
Холодает. Что ж ракию мы не допили –
Да, стареем, дружок!.. Хоть, какие там годы?!
* * *
ИМЯ
Есть сочетания звуков, согласных и гласных:
Имя. Не так уж и много таких комбинаций.
Имя любимого так бесконечно прекрасно –
Дёргает чувства за ниточки ассоциаций.
Каждый, кто носит, по случаю, это же имя,
Все эти люди, несхожие между собою,
Всё-таки стали на миг, хоть немного твоими,
От параллелей – в душе – никакого отбою.
Сладостный этот аккорд – произносишь с надеждой,
Той, неосознанной, и по-фрейдистски нелепой.
Хоть ничего, кроме имени, не было между –
Вспыхнул в глазах фейерверк – вот и щуришься слепо…
* * *
ТРИ КАТРЕНА ЛЮБВИ
Мне тебя вспоминать – бесполезно, нелепо, не надо…
Ибо я позабыть до конца своих дней не смогу,
Как не шли мы вдвоём по ночным площадям Ленинграда,
Не стояли, застыв, у воды на речном берегу.
Не забуду вовек неслучившихся наших прощаний,
Неназначенных встреч, и потоки несказанных слов.
То, что ты никогда не давал никаких обещаний,
И не верил в возможность решенья вопроса полов.
Наварю я себе диабетикам нужную гречу,
Что поможет держать норму сахара в буйной крови.
Буду долго глядеть сквозь окошко на мартовский вечер
И с больной головы напишу три катрена любви.
* * *
В МЕТРО
Не перестану, видимо, вовек
Буравить взглядом встречный эскалатор,
И сквозь разрез прищурившихся век
Искать тебя – герой и триумфатор,
Мой победитель в лавровом венце,
А может, просто – в вязаной шапчонке…
Мне – всё равно: румянец на лице,
И сердце – растревоженной девчонки,
И дрожь в коленях, в диафрагме – спазм,
И потная ладошка на перилах…
Но ожиданье – вылилось в маразм,
А роща – так давно "отговорила"…
* * *
СЛЕДЫ
Следы смываются дождём
И заметаются пургою…
Едва ли что-то мы найдём –
Эмоций собственных изгои.
Следы травою зарастут,
Уйдут в песок, как пирамиды…
А мы с тобой – ни там, ни тут –
Не ради пользы, не для виду.
Следы – прибоя полоса
Сотрёт с пустынной ленты пляжа…
А мы уйдём, куда глаза…
Где дух и тело – на продажу.
На след положится гудрон,
Зигзагом – кубики брусчатки…
Лишь тонко вычертится он
На слое зрительной сетчатки…
Следы – увесисты, легки,
Ранимы и... неуязвимы.
И пусть дороги далеки,
А поезда – проходят мимо –
Следы – впечатаны в бетон
Души, податливой и нежной –
И давит тяжесть – сотни тонн.
А значит, встреча – неизбежна!
* * *
ПАФОС
Истрепались слова на ветру объяснений,
Поубавился звон. Но, как в старом вине,
Обрели аромат отголоски явлений,
Что прошли по судьбе, по тебе и по мне…
Просто – жизни своей, без тебя, я не мыслю.
Это пафос, конечно, но только в другом,
В затаённом, старинном, таинственном смысле.
И колотится сердце, как будто бегом
По ступеням судьбы мы взбегаем, как в годы
Нашей юности давней. И ветер зовёт.
Неподвластны ужимкам и прихотям моды
Этих глаз глубина, эти брови вразлёт!
* * *
ПАФОС (от греч. pathos — страдание, страсть, возбуждение, воодушевление)
* * *
ВОРЫ
Телевизор гудел целый день под сурдинку,
Создавал ненавязчивый фон разговору.
Заводили любимую нашу пластинку,
Мы, самих же себя обокравшие, воры.
Грелась водка, и сохла в тарелке закуска,
Состоявшая вся – из картофельных чипсов.
И дрожала душа, как окрестности Куско,
И белело лицо, словно маска из гипса.
Находились слова, неожиданно точно
Выражавшие суть непростых отношений.
Мы сдавали экзамен по жизни заочной,
Не боясь прямоты нестандартных решений.
Телевизор гудел, приходили соседи,
Разряжая собой вероятности взрыва.
Я держалась вполне – настоящая леди,
Поправляя скатёрку, лежащую криво.
Диалектика время вела по спирали,
И струились слова откровенно-нетрудно.
Мы с тобой ничего у других не украли,
Так безгрешно преступны, безвинно подсудны.
* * *
