Я сумела в себе превозмочь
Нестерпимый порыв – к расторженью…
Я подумала: девочка, дочь…
Для чего доставлять ей мученья.
Для чего её детской душе
Наносить неизбывную рану.
Ведь живут же порой – в шалаше…
Ну, так что же – немного обмана?
Но зато – без надрыва и слёз,
Без тоскливой сиротской продлёнки.
Мне казалось, что всё – не всерьёз –
А всерьёз – лишь здоровье ребёнка…
Так что – стоит ли копья ломать,
И горшок об горшок – тоже дико.
Ведь семья – не одна лишь кровать.
Шёпот – часто – доходчивей крика.
Я сильна – и смогу пережить,
В силу духа настойчиво веря.
Можно попросту – крепко дружить –
Мы же – всё-таки люди – не звери.
И действительно: в доме покой –
Ни скандалов, ни ссор безоглядных.
Ты приходишь – надёжный такой –
Даже в щёку целуешь прохладно…
Мы с тобой говорим обо всём…
Все вопросы решаем, как нужно.
И по жизни смиренно несём,
Как проклятье, натужную дружбу.
* * *
НЕ ВЛЮБЛЕНА
Ты был настолько снисходителен,
Что улыбался пустякам.
Был так учтив, предупредителен
И воли не давал рукам.
Всё было в рамках и в традициях,
И так корректно – ко всему.
Что я, при всех своих амбициях –
Не придиралась ни к чему.
Букетом ласки и внимания –
Всё это в рамках и bon ton –
С невероятным пониманием
Окружена со всех сторон.
И взгляды девочек завистливых
Летели часто вслед за мной…
Под багровеющими листьями
Ты предложил мне стать женой…
И чувство горечи мучительной –
Я испила – сама – до дна…
Всё было просто восхитительно –
Да только я – не влюблена…
* * *
ПРИ ПЛОХОЙ ИГРЕ
И двести лет, и тысячу назад
Всё так же человека волновали
Слова любви и чей-то нежный взгляд –
Мы далеко от них – ушли едва ли.
Ну, разве что, в теории сильней,
В анализе химических процессов.
Но это не спасает, ей-же-ей,
От всяческих обломов и эксцессов.
И как бы ни был в деле искушён,
В сравненьи с тем, кого любили прежде,
И пьёшь джин-тоник ты, а не крюшон –
Сомнениям и комплексам подвержен.
И как бы ни твердили, что теперь
Брак моногамный вовсе канул в Лету…
Хоть верь в такие бредни, хоть не верь –
Но ищешь, как маньяк, по белу свету
Ту самую, иль самого – того,
Что составляет нашу половинку.
А поза – при плохой игре – всего
Лишь – боль едва прикрывшая – картинка.
* * *
ПОСТОЯНСТВО
Судьбина не раз и не два всё пыталась,
По разным углам развести нас с тобой…
Но словно на ринге, забыв про усталость,
Мы снова сходились, чтоб ринуться в бой…
И было обоим, конечно, понятно:
Нам тесно – двоим – на тропинке одной –
И мы расходились – и тут же обратно
К тебе прибивало прибрежной волной.
И так – бесконечно, покуда мы живы:
Воюем – вдвоём, и скучаем вдали…
Столкнулись бортами – хоть миг, да счастливый…
А прочь разбежавшись – на мели легли…
Как малые дети – мы делим пространство
Великой любви и великой тоски…
Ведь наши мытарства – и есть постоянство
Во взгляде твоём и в пожатьи руки.
* * *
БОЛЬ
Боль мою, терзания, тугу –
Ты поймёшь, Святая Богородица.
Ни сказать, ни думать – не могу,
А ведь с этим как-то жить приходится…
Тянется невидимая нить,
Тоньше человеческого волоса.
Даже эхо больше не звучит –
Нет уже на крик ни сил, ни голоса.
Сны безумьем наполняет бред,
Явь туманом застилает память,
Может, дать какой-нибудь обет,
Сердце от проклятия избавить?
И никто вовек не даст совет,
Как и где поставить в этом точку –
Как включить в конце туннеля – свет –
Каждый умирает в одиночку…
* * *
ПОДРУЖКА ЛЕНА
Как сошлось: не дружилось, не пелось, не ладилось,
Не любилось, к тому же – всё прахом пошло.
Я реветь без приличной причины повадилась,
А смеялась, так только – кому-то назло.
Закатила однажды большую истерику,
На работе, в прекрасный предпраздничный день,
И к тебе, как к родному, последнему берегу
Я примчалась – в слезах, и лицо набекрень.
Ты меня приняла со спокойным вниманием,
Том Думбадзе дала и сказала: "Читай!"
Не терзая ненужным, излишним вниманием,
Побежала на кухню – заваривать чай.
И в широком бокале, тяжёлом, фаянсовом
Принесла мне горячий, пахучий настой,
А к нему – отливавший коричнево-глянцевым –
Мёд гречишный на блюдце с каёмкой простой.
Без каких-либо слов, без нытья-утешения –
Это, кроме тебя, никому не суметь –
Подарила ты мне еще раз искушение:
Всё испробовать снова: встряхнуться, запеть,
Подружиться, забыться, влюбиться, увериться
И в себе, и в других, и в судьбе – и опять
Видеть клейкие почки на тоненьком деревце
И смолистый их запах всей грудью вдыхать!
* * *
СЕРЫЙ ДЕНЬ
Потрясающе серый день,
Пелена кругом, пелена.
Это с неба упала тень –
Даже улица – не видна.
И на улице – ни души,
И зачем-то горят огни….
Напиши ты мне, напиши –
Или всё-таки – позвони!
Накрути телефонный диск,
Набери семизначный код,
Оживи электронный писк…
Я тебя не видала год…
Я тебя не видала – век…
Даже десять веков подряд.
Сумасшедший мой человек,
Разве кто-нибудь виноват,
Что на свете идут дожди,
Что зима впереди, зима.
Что с утра колотьё в груди…
Всё придумала я сама –
Эту бездну безумных дел,
Этот ворох ненужных фраз…
Ты молчал, на меня глядел
В тот последний, прощальный час.
И зима была впереди,
Настроение – на нуле,
Слово глупое: уходи…
Ключ, оставленный на столе…
Потрясающе серый день –
И вчера тоже был такой –
Это на сердце пала тень –
И её – не смахнуть рукой.
* * *
ЖДУ…
На трамвайной пустой остановке
Проморожены рельсы насквозь.
Мне топтаться довольно неловко,
Я торчу, как вколоченный гвоздь.
Мы условились – знаю наверно!
Ты придёшь, не обманешь меня…
Очень холодно, скучно и скверно
На исходе февральского дня…
Понимаю, для гордости – надо
Мне самой опоздать – хоть чуть-чуть.
Я, быть может, была бы и рада –
Но тебя пропустить – не хочу…
Багровеет закат над Невою,
Нет трамваев – уже полчаса…
Вот приедет он, двери откроет –
И в твои посмотрю я глаза…
Холоднее становится, вроде,
Всё равно – я дождусь – так и знай!
Почему же никак не приходит
Тот – единственно-нужный трамвай?
Где былая минут быстротечность?
Даже сердце – затихло в груди.
Ждать я буду, хоть целую вечность –
Только ты непременно приди!
Постепенно становится звёздно,
Фонари загорелись давно…
Даже если я насмерть замёрзну –
Ты согреешь меня всё равно!
Бормочу, как слова заклинанья:
"Я дождусь!" – коченея на льду.
Я, как агнец, стою на закланье,
Но с Голгофы своей – не уйду!
* * *
ФОТО
Я фото неожиданно нашла –
Его – в глухих пучинах Интернета…
Как в сердце – заскорузлая игла
Вошла – больным, пугающим приветом.
И полоснуло по душе огнём,
Где всё, казалось мне, переболело
Такой жестокой памятью о нём,
Что враз пустым и жалким стало тело.
И эта пустота в моей груди
Пульсирует и давит, как живая…
Теперь опять – сама себя суди,
Жестоко – на распятье обрекая…
* * *
НЕ ГАДАЮ
Не гадаю: сбылось – не сбылось –
Сослагательной жизнь не бывает.
Наши тропки проложены врозь,
Только струнка звучала живая.
Ты словечко для нас отыскал,
Ты сказал, что мы – души родные…
Но Костлявой беззубый оскал
Оборвал все гудки позывные.
* * *
К МОРЮ!
А давай, поедем к морю,
К очень тёплому, большому,
Где гуляет на просторе
Бирюзовая волна.
Ритму заданному вторя,
Будут волны прямо к дому,
Подбегать и с ветром споря,
Обнажать участки дна.
Где прозрачные медузы,
И комки травы зелёной
Источают запах пряный
Йода, соли и ветров.
И за ломтиком арбуза
Так легко, неутомлённо,
Будем воздух пить духмяный,
Позабыв про докторов.
Тишина, покой, отрада –
Всё, чего нам не хватало:
Я и ты – простые люди…
Плеск волны и солнца свет –
Вот и всё, что в жизни надо,
Тоже, в общем-то – немало…
И пускай с тобою будет
Нам опять по двадцать лет.
* * *
ЛИСТ КЛЁНА
Лист клёна пятипалую ладошку
Раскинул предо мною на дорожке,
Как будто поздороваться желая.
А я иду, шагаю через лужу,
И вроде, мне совсем никто не нужен –
Я просто собираюсь ждать трамвая…
Но этот лист, оранжевый, с желтинкой,
Напомнил очень давнюю картинку:
Из жизни школы номер 508…
Я во дворе – гербарий собирала –
В кружении октябрьского бала –
Сияла солнцем золотая осень.
Листочки я укладывала в книжку,
И тихо подошёл ко мне мальчишка…
Ну, вроде, так – гуляя по дороге…
И лист кленовый, яркий и огромный,
Куда-то в бок поглядывая скромно,
Как бы случайно – уронил под ноги…
* * *
СЛЕД
Никому не говорила, но всегда меня тревожил
На высоком синем небе тот воздушно-белый след,
Что далёкий самолётик прочертил, как подытожил…
А теперь я понимаю: это твой ко мне привет.
На земле тебя искать мне – совершенно бесполезно,
В дальнем море с белой пеной – бесполезнее вдвойне…
Потому-то ясен вывод, да и логика железна:
Я ищу тебя глазами в синей-синей вышине.
Где-то там за облаками – первых звёзд едва касаясь,
Виртуозно совершаешь ты смертельную петлю.
И сама не понимаю, в чём вина – и всё же каюсь,
От земли не отрываюсь, но по-прежнему – люблю…
* * *
НАВЕЯНО ОСЕНЬЮ
Наверное, это навеяно осенью –
Отсутствие сил и упадок настроя.
И небо, как головы – с частою проседью –
Мы двое – под ним – это значит, нас трое…
А ведь на троих так легко что-то выдумать –
Пойти погулять – и наслушаться тиши…
А лучше – ведро первоклассного битума
Нагреть на костре и прорехи на крыше
Залить до поры, пока дождик не капает,
А то – потечёт – и окажется поздно.
И розы укутать еловыми лапами,
Чтоб нежные стебли зимой не помёрзли…
И окна заклеить широкими лентами –
Чтоб ветром студёным не дунуло в щели.
И вспомнив, как летом валялись под тентами –
Поёжиться зябко – в преддверьи метели…
А небо пока ещё с яркою просинью,
Пожухлой листвой маскируется улица,
Наверное, это навеяно осенью:
Душа и спина незаметно сутулятся.
* * *
ЛИВЕНЬ
От ливня разбежались все прохожие,
Пережидая яростный поток,
А мы с тобой – вбирая воду кожею,
Сухой и не искали уголок.
Мы вымокли, на нас смотрели с ужасом,
Через ручьи из водосточных труб
Мы прыгали, и всё, казалось, кружится,
Бессвязные слова слетали с губ.
О чем ты говорил тогда – не помню,
Наверное, смешную ерунду…
Но помню взгляд, искрящийся любовью,
И поцелуй, случайный, на ходу…
* * *
ЗОДИАК
Девушка пасла свою овечку
На цветущем сказочном лугу,
Иван-чай сиреневые свечки
На речном затеплил берегу.
Беды, ветры, холода, невзгоды
Пронеслись над берегом реки.
Чьим-то странным замыслам в угоду –
Наледью сменялись васильки.
И опять ромашки расцветали –
Было чем украсить свой досуг…
Открывались солнечные дали,
И метелью заметались вдруг.
Время – так жестоко-быстротечно…
Только в летний полдень и в пургу –
Девушка пасёт свою овечку
На пустом песчаном берегу…
* * *
КАТЕРОК
Откачнулся от причала
Твой туристский катерок.
Я стояла и молчала,
Ибо знала – вышел срок
Нашим странным отношеньям –
Между небом и землёй.
Принимаю я решенье
У Онеги штормовой.
Плавать от Петрозаводска –
И обратно – от Кижи –
Надоело, раз ты – лоцман –
Путь другой мне проложи!
Чтоб от северной Онеги –
Прямо в южный океан…
А на этом диком бреге
Скучно мне – без дальних стран!
Я сказала, я решила!
Но в положенный денёк
Вновь к причалу поспешила –
Твой встречаю катерок!
* * *
ВЕСЕЛИН
Всей дороги было – семь часов,
Ну, чуть-чуть побольше – с половиной.
И соседу я без лишних слов
Запросто представилась Мариной.
Кинув чемодан на антресоль,
Рядом с сумкой, полной мандаринов,
Руку мне пожал. И вот в чём соль:
Мне кивнув, представился: Маринов.
Лёгкий, не мешающий акцент –
Две сестры: Болгария с Россией!
Мы же с ним освоились в момент,
Даже чуть пригубили ракии.
О смешных болтали пустяках,
О салате с брынзой и о розе,
О болгарском перце и духах,
И о русском, яростном морозе…
Поезд километры отмерял,
Веселил меня сосед-болгарин,
Чувствуя, что близится вокзал.
Головы кружились, как в угаре…
Я уже не помню ничего…
Только терпкий запах мандаринов,
Только шарм акцента твоего,
Полутёзка – Веселин Маринов.
* * *
ЗОВИ
Тёмный, влажный асфальт – в жёлтых крапинках листьев опавших,
Словно звёздное небо, как в зеркале, здесь, под тобой…
И мне жалко снующих вокруг пешеходов уставших:
В суете не увидят, что звёзды – внизу, под ногой!…
А на город туман опускается клочьями пены,
Зажигаются окна в домах, и слегка моросит –
Это новая осень вступает в права постепенно…
И товарный – на станции – долго, протяжно басит…
Незаметно прошло не по-нашему жаркое лето,
Свежий ветер в лицо – даже как-то с души отлегло.
И я радуюсь, что – по-английски – удобно одета,
И что мне в этот вечер промозглый – легко и тепло.
Зазвонил телефон под полой – электронное чудо,
И согрел эсэмэской короткой – слова о любви…
Не страшны мне теперь ни дождливый октябрь, ни простуда –
Лишь гудками меня из осеннего мрака зови!
* * *
ВСЁ СНАЧАЛА!
Резкий ветер срывает с берёзки желтеющий лист,
Вечереет...
Контур ясного неба прозрачен и девственно чист,
Но не греет
Ослабевшее солнце, что низко стоит над землёй –
Заскучало...
Но я верю: конечно, начнётся грядущей весной
Всё сначала!
И опять развернётся на тоненьких ветках листва,
Станем старше.
Но опять в наших душах затеплятся те же слова,
Что и раньше.
И пойдём, напевая знакомый нам с детства мотив
В ритме марша.
И поверим, простые слова про себя повторив,
Что без фальши.
* * *
ПОЙДЁМ!
Пойдём – до обеда –
Побродим, по листьям шурша.
Уж, нам ли не ведать,
В чём держится наша душа.
Уж, нам ли не помнить
Тех ласковых солнечных дней.
С прохладою комнат,
С ночной круговертью огней…
Пойдём, скоро ливень
Намочит листву во дворе.
Поймаем счастливый
Момент в этой грустной поре.
Багровые клёны,
Их листья – узор по ковру.
А дуб – всё зелёный,
Но странно шуршит на ветру.
Мы первые капли
Поймали в ладони с тобой.
Берёзки озябли…
И мне захотелось домой.
* * *
БЕСПОЛЕЗНО
Мне сказали, тебя уже нет –
Даже дату назвали.
И звонить бесполезно – ответ
Я услышу едва ли.
Бесполезно домой приходить
И часами у двери
Бестолково слоняясь, бродить –
Озабоченным зверем.
То подальше чуть-чуть отойти –
То вернуться поближе:
Ни в конце, ни в начале пути –
Я тебя не увижу.
Мне и нужно-то было всего:
Хоть разок улыбнуться.
И губами лица твоего
На мгновенье коснуться…
И увидеть при этом в глазах
Теплоту пониманья.
И в момент улетучится страх,
Суета и терзанья…
И наверно, на долгие дни,
Хватит этого взгляда.
Лишь поглубже в глаза загляни –
И другого – не надо.
Мне сказали – тебя уже нет.
И в пустом переулке
Затерялся, запутался след…
Пусто, тяжко и гулко…
* * *
ОБИДА
Одна неверно сказанная фраза –
С обидой, впопыхах и сгоряча –
И годы жизни вычеркнуты сразу:
С размаху, сходу, напрочь и сплеча!
Казалось бы, пустяшная проблема:
Забывчивость, небрежность, суета,
Нестоящая, мелочная тема –
И – жирная и чёрная черта…
И – море слёз, и прежние обиды,
Которые таились в глубине,
Не подавая никакого виду –
Вдруг вспыхнули в тебе, да и во мне.
Зачем опять – живьём – сдирать коросту
С давным-давно зажившего рубца?
Вот так – одним лишь словом – очень просто…
И кажется, что это – до конца.
И кажется, что сердце разорвалось
Уже давно и мечется в груди.
И только раздраженье, и усталость,
И крик: – Постой, послушай, погоди!
И только боль, надрыв, и слёзы, слёзы.
А верилось: покой и тишина
Давно сменили бешеные грозы,
Которыми так славится весна…
Казалось, что сменился здравым смыслом
Бездумный пыл далёких юных лет…
И вот, Бог знает кем, себя я числю,
И нет конца слезам, и мыслям – нет…
* * *
Я ПРИДУ
Я же обещала – и приду:
Ранним-ранним утром, по морозу,
Против ветра, вытирая слёзы…
В том, несостоявшемся, году.
Будет круглый столик, с давних пор –
Чуть шершавый, снова без скатёрки…
И портвейн, простецкий – три семёрки.
И непрозвучавший разговор…
И зажавшись в кресле, в уголке –
Словно на скамейке подсудимых,
Буду мимо глаз смотреть любимых,
И не прикоснусь к твоей руке…
И секунд медлительнейший бег
Мы растянем на часы и сутки,
И сожмём столетье – до минутки…
Я уйду в отсутствующий век.
* * *
ВДОЛЬ КАНАЛА
Ну, что мне мешает собраться, пройти вдоль канала,
Сегодня, когда нет дождя и по-летнему ярко?
Ведь, право же, я так давно в тех краях не бывала,
К тому же – достойна вполне полученья подарка!
А мне в этот день не угодно подарка другого –
Как только идти по прямому маршруту – в былое.
Встречая глазами приметы того дорогого,
Что видели мы, путешествуя вместе с тобою.
Я взгляд отвожу от сегодняшних скучных реалий:
Рекламных щитов, иномарок, свистящих под ухом…
Стараюсь фиксировать взглядом родные детали,
И к плеску волны примеряюсь старательным слухом.
И всё в этот сказочный день впечатляет сильнее:
И блики осеннего солнца на храмовой смальте,
Которое светит вовсю – но нисколько не греет,
И звёздочки листьев кленовых на мокром асфальте…
Всё звонче звучат потаённые чуткие струны,
А я и не знала, и думала: живы едва ли…
А может, махнуть на Карельский, на станцию Дюны?
Ведь мы там с тобою, мне помнится, тоже бывали.
* * *
ЧИСТА
Возникает внезапно,
Сильней урагана, порыв,
Как желание пить
Среди выжженной солнцем пустыни:
Всё пройти, поэтапно,
Ошибки свои повторив,
Чтобы снова прожить,
Всё: от юности лет – и доныне.
И ни в чём не солгать.
И по тем же, глубоким следам,
Замыкая в кольцо
Тяжкий путь по житейской трясине,
Умостить свою гать.
Ничего из тех лет – не отдав,
Сохраняя при этом лицо,
Подрываясь на собственной мине.
Я довольна судьбою,
Как может лишь тот человек,
Что живёт настоящим.
А прошлое – с будущим вместе…
И чиста пред тобою,
Как выпавший только что снег
На безмолвно парящем
Среди облаков Эвересте…
* * *
БЛИЖЕ
Бывают ли свиданья в новом мире?
Никто наверняка того не скажет.
В межзвёздном малорадостном эфире
Ни телефона нет, ни почты даже.
И глупо верить в выдумки индийцев,
Хотя оно, порою, и приятно,
Что мы в обличьях зверя или птицы
На землю возвращаемся обратно.
Я никогда, нигде тебя не встречу:
Ни в Риме, ни в Берлине, ни в Париже…
Но знаю: без пророка и предтечи –
Что с каждым днём к тебе я ближе, ближе…
* * *
ХОЛОДОК
Ох, как потянуло холодком –
Сбоку из открытого окошка,
И вокзальным угольным дымком –
Пахнет по-вечернему – немножко.
Днём другие запахи вокруг:
Выхлопы, табак, а чаще, пища.
И забот и дел – порочный круг –
Вечерами всё острей и чище.
И вот этот запах – навсегда
Врезавшийся в память: из вагонов
Так тянуло в прежние года –
Запахом разлуки и гудрона.
И теперь мою волнует кровь –
И опять меня зовет куда-то…
И опять рифмуется "любовь" –
Только ехать, вроде, поздновато…
* * *
ПОЕЗД
Катился поезд по российской шири.
И если честно, скорым был – не очень.
Но мы с тобой нисколько не спешили –
Мы целовались в тамбуре полночи.
Потом полдня стояли у окошка,
Дыша природой, сквозь порывы ветра –
Она охладевала понемножку,
Меняясь с каждой сотней километров.
Жара и духота Причерноморья
Сменилась белгородскою теплынью,
А запахи кавказского предгорья –
Шальной горчащей выжженной полынью.
А Подмосковье – встретило дождями,
И летнею, но всё-таки прохладой…
И было всё понятно между нами,
И лишних слов – совсем уже не надо.
* * *
ВЗАИМНОСТЬ
Говорить о любви – прекрасно!
Понимая, что всё – взаимно.
Горячо, вдохновенно, страстно –
Словно звуки святого гимна.
И при этом, как будто чудо –
Видеть глаз напротив сиянье,
Этот свет, идущий оттуда,
Овещающий мирозданье…
Подбирать слова, как осколки,
Облекать в узор мозаичный.
Может статься, сбиваться с толку,
Без боязни – о самом личном…
Это здорово, это – просто,
Это – каждому так понятно.
Это, словно в застолье тосты:
Переброски: туда – обратно.
А когда пропадают втуне
Все слова, что рождает сердце,
Словно ветер студёный дунет –
И вовек уже не согреться!
И слова твои – безнадёжны,
Говоришь, бесполезность зная,
Даже эха ответ тревожный
Не звучит – немота сплошная.
Тонут звуки в прослойке ватной,
За тяжёлой стеной железной.
И понятно, умом понятно –
Всё напрасно и бесполезно…
А душа всё кричит от боли,
Лишь сама себя оглушая…
И слова текут поневоле –
Отупляя и сил лишая…
* * *
ПРОЦЕСС
Вот и снова запуржило, замело –
Право слово – настоящая метель,
И вокруг так удивительно бело –
Вьётся, вьётся вековая канитель.
Всё, оттаяв, распускается весной,
Расцветает и даёт свои плоды,
Чтоб мороз сменил палящий летний зной –
Но природа в том не чувствует беды.
Но к погоде неизменный интерес
Мы на чувство проецируем своё.
Беспечален и естественен процесс –
Это мы ему эмоций придаём…
* * *
ЭТО, НАВЕРНОЕ, ЖИЗНЬ…
Лёгок пушистый снежок
Памяти нашей...
Ну, не печалься, дружок -
Время подскажет:
Новому утру вставать,
Детям – родиться...
Как же всё это назвать?
Не ошибиться...
Время такое – держись:
Многоэтажно...
Это, наверное, жизнь –
Лучше не скажешь.
* * *
ПЫЛИТСЯ ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА
Я привыкаю к людям… А они
Уходят в мир, откуда нет возврата.
И жжёт тоска, отчаянью сродни,
Как будто я в утратах виновата.
Как будто что-то упустила я,
Не доглядела, малость опоздала –
И скрылся поезд в дальние края
С какого-то безвестного вокзала.
А, кажется: чуть-чуть – и удалось
Остановить, рвануть стоп-кран, и силой,
Надеясь на "авось" или "небось",
Их задержать над раннею могилой.
А я – в другую сторону пошла,
Другими озаботилась делами…
Для горечи моей – земля мала,
И вечность оказалась между нами.
И как теперь себя ни истязай,
Как ни кори – не изменить итога…
Уехал поезд, и ушёл трамвай –
И лишь пылится дальняя дорога…
* * *
СТАРЫЙ МОТИВ
Припомни мотивчик тот старый
И в гости меня позови.
И тронь поседевшей гитары
Звенящие струны любви.
И песню напой дорогую,
Чтоб вышибло разом слезу,
Я знаю – ты помнишь такую –
Да, Юру, конечно, Лозу!
Мы сами – такие. И наши
Устои – из песенных слов.
И петь мы умеем, и даже –
Мы чувствовать можем любовь!
Ты пой – я тихонько подвою –
Чтоб с ноты тебя не сбивать.
С безумной моей головою –
Без разницы: петь иль рыдать…
Но слёзы такие – отрада,
Ну, вроде: на уши – лапшу…
Ты пой, не пугайся – так надо:
Поплачу – и легче дышу.
Ты трогай тихонечко струны –
Сегодня – не тянет на бой!
Покажется – мы ещё юны,
Смешны и наивны с тобой…
* * *
УВОЗИ!
Ну, скорей нажимай на педали,
Зажигание, что ли, крути!
Увози меня в дальние дали –
Может, вместе собьёмся с пути!
Может, вместе заблудимся в поле,
Среди трёх облетевших осин.
И, возможно, тогда поневоле
Будешь воин – хотя и один…
На бескрайних российских просторах,
Где царит девятнадцатый век,
Мы с тобой уживёмся, и скоро
Время резко застопорит бег.
Будут долгими зимы и лета,
Будет белым и чистым снежок.
И зелёной трава… А с рассветом
На росистый и сочный лужок
Погоню я козу и корову,
И доить, может быть, научусь…
И не будет ни взгляда, ни слова,
Вызывающих скуку и грусть…
Тосковать нам придётся едва ли,
И откроется истины свет!
Увози меня в дальние дали!
Что молчишь?... Зажигания нет…
* * *
ПЫЛАТЬ!
Читать стихи! И петь! И плакать умилённо…
Мы разучились – в век раскрепощённый –
Пылать! И не стыдиться пылких чувств.
Забыли – поцелуй горячих уст,
На девичьей руке запечатлённый…
И не заметит отрок просвещённый,
Что мир вокруг него – уныл и пуст…
И думать, что восторг души влюблённой
Вам заменить сумеют феромоны!...
Да, лучше сразу – головою в дуст!
Нам дарит аромат – жасмина куст,
А в голове, ничем не омрачённой,
Бездушной, проще – неодушевлённой –
При мысли о любви – купюры хруст!
* * *
ГОРМОНАЛЬНЫЙ ФОН
Не ругайся и не смей махать рукою!
Почему-то ты не смотришь мне в глаза…
Ну, бывает настроение такое –
Объяснить его порой никак нельзя.
Мы сейчас – за рассмотреньем важной темы –
Только вдруг я потеряла интерес:
Ведь пока мы обсуждаем здесь проблемы –
В голове идёт химический процесс!
Мы с тобой – конечно, люди, это важно,
Но вопрос пора решать со всех сторон:
Мы плаксивы, раздражительны, отважны –
И на всё влияет гормональный фон!
От него, ведь, просто так – не отмахнёшься:
Биохимия – наука из наук!
Ну, когда ж ты, наконец-то улыбнёшься
И посмотришь на меня, а не вокруг?!
Вот тогда и успокоятся гормоны,
И реакция нормальнее пойдёт…
Что? Тебе осточертели эти стоны?
Вновь ты понял всё – совсем наоборот!…
* * *
МНЕ ПРИСНИЛОСЬ…
Мне приснилось, что я влюбилась –
Так внезапно, с первого взгляда…
Что за шутки, скажи на милость?
Вот придумала – это ж надо!
Мне, наверное, было двадцать.
Он, пожалуй, чуть-чуть постарше…
Взгляд от взгляда – не оторваться,
И сердца громыхали наши.
Я забыла, что так бывает –
Тридцать лет уже – не мечтала…
Я во сне – была деловая:
Было времени очень мало.
Мы кого-то везли куда-то,
Не сказали почти ни слова,
Лишь мгновеньями, воровато,
Наши взгляды встречались снова…
Это было такое счастье!
Запредельно и беззаветно…
Как же горестно просыпаться
Было в сумраке предрассветном!...
* * *
В ТУМАНЕ
Мы с тобой заблудились в тумане,
И только рука
Согревала меня,
Не давая сорваться с дороги.
Что-то в сторону тянет и манит,
Но издалека,
Словно искра огня,
Сквозь туман мне светила под ноги.
Мы идём, а туман всё сильнее.
Слабеет рука.
И теряется след.
Оступаюсь, скольжу, спотыкаюсь…
И дорога темна, а над нею
Звезда высока.
А тропы больше нет…
Я на камень сырой опускаюсь.
А вокруг никого, как в пустыне.
Куда мне идти?
Я беспомощна здесь.
Я в волненьи, в тоске и тревоге.
Моё сердце от стужи остынет,
Я сбилась с пути.
Милый мой, где ты есть?
Я одна на безлюдной дороге.
И неважно: восток или запад,
В лесу иль в Москве –
Не поют соловьи –
И нет жизни с тобою в разлуке…
Но задул ветерок, и внезапно –
Шаги по траве
Зазвучали твои…
И коснулись любимые руки.
* * *
НАПИШИ…
Ты мне пишешь – бог знает, о чём…
Я пишу тебе – те же нелепости.
В наших письмах, любовь – ни при чём.
Лишь стрельба в Петропавловской Крепости
Пробуждает от скуки и сна,
Озаряет сознанье стремительно!
Без тебя – моя повесть – пресна,
А с тобою – она удивительна.
Напиши мне – единственный раз,
Что не можешь забыть меж заботами
Голос мой и сияние глаз,
Что живёшь, как пчела между сотами,
Где спокойно и сытно зимой,
Но тоскливо и воздуха хочется,
И что помнишь, как бегал со мной
После ливня, в берёзовой рощице.
А потом – как всегда – напиши,
О бессмысленной всяческой разности…
Но услышу я звуки души,
Затаённые в буднях и праздности.
***
МУЗЫКА СФЕР
Мне кажется, будто моих тяжелеющих век
Касается музыка сфер, неподвластная слуху…
И рядом со мной появляется тот человек,
Которому слово сказать не имела я духу…
И в этом звучании лёгких и трепетных нот
Я вмиг набираюсь и смелости, и вдохновенья.
И тысяча лет замыкается в призрачный год,
Который прожить – и настанет момент откровенья.
