Модернизация промышленности. 5 страница

Такая система взаимоотношений колхозов с государством означала преимущественно внеэкономический характер принуждения сельского работника к труду, вследствие чего тот утрачивал заинтересованность в подъеме хозяйства своей артели. Юридически это принуждение было подкреплено осуществленной в конце 1932 — начале 1933 г. паспортизацией населения страны. В сельской местности паспорта выдавались только в совхозах и на территориях, объявленных «режимными» (приграничные зоны, столичные города с прилегающими к ним районами, крупные промышленные центры и оборонные объекты). Колхозники могли получить паспорта только при перемене места жительства, но фактически эта процедура была обставлена множеством ограничений. Закрытым постановлением СНК СССР от 19 февраля 1934 г. устанавливалось, что в паспортизированных местностях предприятия могли принимать на работу колхозников, которые ушли в отход без договора с хозоргана-ми, лишь при наличии у этих колхозников паспортов, полученных по прежнему месту жительства, и справки из правления колхоза о его согласии на отход колхозника.

Складывалась командно-бюрократическая система управления колхозами, становившаяся одним из факторов замедленного развития сельского хозяйства, его отставания от потребностей страны и бегства крестьян от земли, запустения Деревень.

§ 3. Деревня: «революция сверху» I 69

 

Установление колхозного строя означало качественно новый рубеж не только в жизни отечественной деревни, но и страны в целом. Две однородные по характеру формы собственности — государственная и колхозно-кооперативная — стали всеохватывающими в обществе. Не менее существенно изменился и его социально-политический облик. Завершилась полоса промежуточного, переходного состояния. Советское общество стало биполярным: на одном полюсе формировалось новое социально-классовое образование в лице партийно-государственной бюрократии, распоряжающейся государственной и колхозно-кооперативной собственностью, а на другом — одинаково лишенные основных средств производства наемные рабочие города и деревни.

В последнее время в отечественной литературе преобладающими стали негативные оценки коллективизации. Спору нет, в истории отечественной деревни это едва ли не самая трагическая страница. Но такое признание не дает оснований отрицать или замалчивать другое: коллективизация обеспечила форсированную перекачку средств из сельского хозяйства в промышленность, высвобождение для индустриализации страны 15 — 20 млн чел.; она позволила во второй половине 30-х годов постепенно стабилизировать положение в аграрном секторе отечественной экономики, повысить производительность труда в сельском хозяйстве. Если в канун «революции сверху» в стране производилось ежегодно 72— 73 млн т. зерна, более 5 млн т. мяса, свыше 30 млн т. молока, то в конце 30-х — начале 40-х годов наше сельское хозяйство давало 75—80 млн т. зерна, 4—5 млн т. мяса и 70 млн т. молока. Но если к концу нэпа эту продукцию производили 50— 55 млн крестьян-единоличников, то в предвоенные годы — 30—35 млн колхозников и рабочих совхозов, т.е. на треть работников меньше.

«Сопоставляя высокую цену, заплаченную народами СССР за совершенный в преддверии Второй мировой войны индустриальный рывок, с ценой, которой им, в противном случае, пришлось бы расплачиваться за военно-техническую и экономическую отсталость страны, — справедливо считает современный исследователь истории создания военно-промышленного комплекса СССР Н. Симонов, — данные жертвы и лишения не приходится считать ни напрасными, ни чрезмерными». Думается, что в этой высокой цене не напрасной, хотя и безмерно тяжкой, была доля, пришедшаяся на коллективизированную отечественную деревню.

70 I Глава XI СССР в условиях модернизации народного хозяйства

 

 

Политический режим в 1930-е годы

В 1930-е гг. в Советском Союзе идет становление политической системы, полностью ориентированной на осуществление форсированного индустриального развития. Как и в экономике, в политической сфере преобладает предельная централизация. В первой половине 1930-х гг. от государственных органов рычаги реального управления страной все решительнее переходят к партийным. Юридически власть в стране по-прежнему принадлежала Советам, но фактически, высшая власть, законодательная, исполнительная и распорядительная в это время концентрировалась в руках Политбюро. Именно Политбюро предопределяло все основные направления развития и партии, и страны, а заодно рассматривало массу сравнительно мелких, второстепенных проблем. Рычагами, посредством которых Политбюро осуществляло свою власть, являлись высшие государственные органы и правления общественных организаций. В середине 1930-х гг. значительное количество принципиальных решений и акций, формально исходивших от различных государственных учреждений, будь то Верховный Совет СССР, СНК СССР, СТО СССР, Генштаб или Госплан, на самом деле осуществлялись по инициативе и по указанию Политбюро.

Политбюро не являлось монолитньм органом. Политический вес отдельных членов Политбюро в немалой степени определялся силой и значимостью возглавляемых ими ведомств. Отдельные исследователи сравнивают советские ведомства 1930-х гг. с некими полуфеодальными «вотчинами», другие — с новейшими сверхкорпорациями. Чем сильнее были те или иные ведомства, тем более могущественны были опиравшиеся на них политические группы. Будучи «хозяином» на своем участке, каждый из членов Политбюро в той или иной мере придерживался общих правил игры и был готов к компромиссу и подчинению высшему авторитету — Сталину. Однако и Сталину приходилось считаться с наличием этих своеобразных «сфер интересов».

Политбюро подчинялась целостная система партийных органов. В центре ее находились Оргбюро, Секретариат, а так

§ 4 Политический режим в 1930-е годы 71

 

же Орготдел ЦК ВКП(б). Так, Оргбюро и Секретариат готовили документы для рассмотрения их на Политбюро, решали некоторые вопросы оперативного управления. Особые функции возлагались на Орготдел, без ведома которого не производилось практически ни одного более или менее серьезного назначения не только в партийном, но и государственном аппарате. Кроме этого, на Орготдел еще с 20-х гг. возлагалась также функция подготовки аналитических сводок для высшего партийного руководства. По воспоминаниям Л. Кагановича, в 1930-е гг. руководившего Орготделом, в этих сводках должны были освещаться партийные, народнохозяйственные, социальные и другие вопросы. На местах действовала широкая сеть партийных комитетов, во главе которых стояли секретари, полностью подконтрольные центру.

На протяжении всех 30-х годов эта система властной вертикали подвергалась непрерывному процессу реформирования: система приспосабливалась к набиравшему темпы процессу форсированной социально-экономической модернизации. По определению некоторых историков, советские хозяйственные ведомства представляли собой огромные корпорации, которым подчинялись десятки предприятий. По мере разрастания масштабов экономики, становилось все сложнее управлять новыми предприятиями и стройками первых пятилеток. Поэтому на протяжении всех тридцатых годов идет бурный процесс образования все новых и новых ведомств и наркоматов. Начало этого процесса можно отсчитывать с 5 января 1932 г., когда было принято постановление ЦИК СССР о перестройке управления промышленностью. Вместо ВСНХ СССР создавались три отраслевых наркомата: тяжелой, легкой и лесной промышленности. В результате господства бюрократии, эти реформы вели к небывалому росту аппарата управления. К 1939 г. промышленных наркоматов было уже не три, а шесть, а в 1940 году их количество достигло двадцати трех.

Чтобы снизить отрицательный эффект растущей бюрократизации, руководство страны все чаще прибегало к практике прямого вмешательства партии в деятельность хозяйственных органов на местах. На XVIII съезде ВКП (б) в 1939 г. специальным решением в связи с этим принимается новый партийный устав. В нем впервые был записан специальный пункт, согласно которому первичным партийным организациям производственных предприятий предоставлялось право контроля над работой администрации. Кроме того, в новом уставе на основе существовавшего опыта появилось положение, согласно которому ЦК партии получал право создавать политические отделы и выде-

71 \ Глава XI. СССР в условиях модернизации народного хозяйства

 

лять специальных уполномоченных ЦК ВКП(б). Эти уполномоченные направлялись, как правило, на оборонные предприятия, а так же на особенно узкие места народного хозяйства.

Серьезные изменения происходили в 1930-е гг. также в природе общественных организаций, которые окончательно подпадают под опеку власти. Само существование общественных организаций теперь зависело от воли чиновников. Так, 23 апреля 1932 г. одним указом были распущены все ранее существовавшие творческие организации. На их месте создавались новые, призванные обслуживать идеологические потребности режима. Большой общественный резонанс имело закрытие 25 мая 1935 г. Общества старых большевиков и последовавший за этим ровно через месяц, 25 июня 1935 г., запрет на деятельность Общества политссыльных и политкаторжан. Первому ставилась в вину поддержка оппозиционеров, а второму — публиковавшиеся в его журнале «Каторга и ссылка» благожелательные статьи о П. Лаврове, П. Ткачеве, А. Радищеве, а также о Ф. Ницше и А. Керенском.

Общественные организации, деятельность которых не была приостановлена, оказались поставлены перед необходимостью подчиняться жесткой регламентации со стороны власти. Так, сложный период в 1930-е гг. переживал комсомол, возглавляемый ярким молодежным лидером А. Косаревым. Перед войной более половины населения страны было моложе 23 лет, поэтому не учитывать интересы молодежи правительство не могло. Но оно стремилось перевести энергию молодых в сферы жизни общества, далекие от политики. В апреле 1936 г. после пятилетнего перерыва (что противоречило уставу) собрался X съезд ВЛКСМ. На нем был принят новый устав организации, по которому она лишалась даже формально-юридического права вмешиваться в общественно-политические процессы. Отныне сфера деятельности комсомола ограничивалась культурой и просвещением.

Подобному правовому разоружению подверглись и профсоюзы. В прошлые периоды советской истории профсоюзные съезды становились важными вехами в развитии всей страны. Теперь же, в 1930-е годы состоялся только один проф-съезд — в 1932 г. Следующий был собран только в 1949 г. В 1934 г. было прекращено заключение трудовых договоров, что серьезно урезало традиционные права профсоюзов по защите

§ 4. Политический режим в 1930-е годы | 73

 

материальных интересов рабочих. Председатель ВЦСПС Н. Шверник прокомментировал это следующим образом: «...Когда план является решающим началом в развитии нашего народного хозяйства, вопросы зарплаты не могут решаться вне плана, вне связи с ним. Таким образом, коллективный договор как форма регулирования заработной платы изжил себя». В 1937 г. умирает последний пережиток рабочего контроля октябрьской поры — так называемый «треугольник», когда в принятии управленческих решений помимо директора принимали участие руководители партийной и профсоюзной организаций предприятия, тем самым профсоюзы окончательно теряют возможность влиять на развитие производства.

Л

/ ~\

Усиление бюрократизма, жесткая централизация, личное возвышение Сталина порождали в обществе протест и сопротивление. В число недовольных попадали представители старой интеллигенции, изначально скептически воспринявшие установление советской власти. Еще более тревожным симптомом стали оппозиционные настроения в самой партии. Лидер одной из возникших в 1930-е гг. оппозиционных групп «Союза марксистов-ленинцев» М. Рю-тин, анализируя происходящие в стране процессы, писал, что сталинский режим превратил людей в «винтики», в послушные орудия, вынужденные действовать по команде сверху. Он связывал со Сталиным кризис Октябрьской революции, обвинял его в подрыве экономики, в развязывании в стране новой гражданской войны в деревне и по отношению к прежним соратникам по партии. Группа Рютина была раскрыта. Ее лидер был в 1932 г. приговорен к 10 годам тюремного заключения, а в 1937 г. — к высшей мере наказания.

Репрессии обрушились и на других недовольных сталинским правлением. Сталиным была выдвинута теория, подводившая идеологическую основу под массовые репрессии. Согласно ей, по мере продвижения к социализму, должно было возрастать сопротивление свергнутых классов. Долгие годы тема репрессий была закрыта для отечественной исторической науки. Но западные историки, а также советские диссиденты, такие как публицист Р. Медведев и писатель А. Солженицын, обращались к ней, их работы получали широкий общественный резонанс.

В 1930-е гг. по стране прокатилось две волны политических репрессий. Первая приходилась на годы начала форси-

74 1 Глава XI. СССР в условиях модернизации народного хозяйства

 

 

Обвиняемые по делу Промпартии в зале судебного заседания в Доме союзов. 1930 г.

рованных преобразований экономики и коснулась в основном старых специалистов. Первый подобный процесс по т.н. «Шах-тинскому делу» был проведен еще в 1928 г. В 1930 г. состоялся громкий процесс по делу т.н. Промпартии. В 1931 г. открылся процесс по делу т.н. Союзного бюро меньшевиков, в ходе которого были осуждены В. Громан, Н. Суханов и другие в прошлом видные меньшевистские деятели. Параллельно шла подготовка еще одного процесса, который должен был состояться над деятелями т.н. Трудовой крестьянской партии Н. Кондратьевым, А. Чаяновым, Л. Юровским и др. В ходе следствия и судебных разбирательств была выявлена связь многих обвинявшихся с центрами русской политической эмиграции. Подсудимым ставилось в вину вредительство, создание контрреволюционных организаций и стремление свергнуть Советскую власть. В тот период гонения коснулись многих представителей прежней интеллигенции, прежде всего технической. Тюрьмы в те годы назывались остряками «домами отдыха для инженеров и техников». Но через год—другой репрессии на эту часть интеллигенции власть должна была прекратить — без опытных специалистов обеспечить нормальное функционирование народного хозяйства было невозможно. Вторая волна преследований оппозиции, вошедшая в народное сознание как «ежовщина» по имени одного из наркомов внутренних дел тех лет Н. Ежова, на период деятельности которого приходится пик политических репрессий, ударила по партийной, государственной и военной верхушке самого

§ 4. Политический режим в 1930-е годы | 75

 

 

На митинге против троцкизма. 1937 г.

советского режима. Особенно интенсивные репрессии против деятелей, выдвинувшихся уже в годы Советской власти и много сделавших для ее утверждения, начинаются после убийства С. Кирова в декабре 1934 г. Троцкий обвинил в убийстве Кирова Сталина. Сталин, наоборот, утверждал, что за убийством Кирова стоят деятели оппозиции. Историки до сих пор не пришли к общему мнению, кто же был прав в этом споре или убийство Кирова вообще было лишено политического мотива. Однако Сталин воспользовался создавшейся ситуацией для вполне конкретных целей уничтожения своих оппонентов. В СССР начинается целая череда судебных политических процессов над бывшими большевистскими руководителями среднего и самого высокого ранга.

После убийства Кирова, за несколько лет до начала Второй мировой войны состоялось множество подобных процессов, среди них процессы по делу «Московской контрреволюционной организации», «Ленинградской контрреволюционной зиновьев-ской группы», «Московского центра», «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», «Параллельного антисоветского троцкистского центра», «Антисоветского правотроцкистского блока», «Антисоветской троцкистской организации в Красной армии». В числе подсудимых на публичных политических процессах оказались такие видные деятели советской истории, как Н. Бухарин, Г. Зиновьев, Л. Каменев, А. Рыков, М. Тухачевский и многие другие. Оказался на скамье подсудимых и сам Н. Ежов, а так же его предшественник на

76 I Глава XI. СССР в условиях модернизации народного хозяйства

 

посту руководителя НКВД Г. Ягода. Публичные политические процессы 1930-х гг. ударили по судьбам сотен людей. Но репрессии далеко не ограничивались перечисленными процессами. Маховик репрессий коснулся миллионов людей. В 1934 г. по политическим делам в СССР было осуждено 78 999, в 1935 — 267 076, в 1936 г. — 274 670, в 1937 г. — 790 258 человек. Тридцать седьмой год стал годом самых масштабных репрессий, количество которых потом идет на спад: в 1938 г. было осуждено 554 258, а в 1939 г. — уже 63 889 человек. При этом, как свидетельствуют данные современных историков, из числа обитателей тюрем и лагерей на 1 марта 1940 г. удельный вес осужденных «за контрреволюционную деятельность», т.е. политических заключенных составлял примерно 28,7% от общей численности.

Некоторые исследователи называют даже большие цифры репрессированных. Но последствия «большого террора» не могут быть оценены только количественными показателями. Являясь следствием острой политической борьбы, репрессии серьезно сказывались на всех сторонах жизни общества. Показательны в этом смысле репрессии, предпринятые в таких ведомствах, как Наркомат иностранных дел и Наркомат тяжелой промышленности. Не избежал общей участи даже сам НКВД: в годы репрессий погибли многие чекисты, стоявшие у истоков этого ведомства. Наиболее полно освещают характер происходившего обобщающие сведения о репрессиях, начавшихся в армии. Всего в рядах Вооруженных сил разного рода преследованиям в 1935—1939 гг. подверглось около 30— 40 тыс. офицеров. В 1937 г. из армии было уволено 18 658 человек (т.е. 13,1% от списочного состава), из них было арестовано 4 474 человека, еще 11 104 человека были исключены из партии за связи с заговорщиками. В 1938 г. было уволено 16 362 офицера (т.е. 9,2%), в том числе 5 032 арестованных и 3 580 — за связи с контрреволюционными элементами. В дальнейшем, как и в целом по стране, репрессии в армии идут на спад, и в 1939 г. количество уволенных из армии представителей командного состава составило лишь 1 878 человек (0,7%), из которых подверглись аресту всего 73 человека.

В высшем руководстве никто не мог чувствовать себя спокойно, даже сам Сталин: когда под арестом оказался Ежов, у него было обнаружено подробное досье на «соратника и продолжателя дела Ленина». Для чего Ежов собирал компрометирующие сведения на Сталина так и не выяснено до сих пор. Неслучайно поэтому в период острой военной угрозы государство берет курс на ликвидацию последствий «большого террора». Репрессии и применение «мер физического воздействия» к «подозревае-

§ 4. Политический режим в 1930-е годы I 77

 

мым» продолжались, но все явственней становится проявление и другой тенденции. 17 ноября 1938 г. было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», подписанное Сталиным и В. Молотовым. В нем подчеркивалось, что «массовые операции по разгрому и выкорчевыванию враждебных элементов, проведенные органами НКВД в 1937—38 годах при упрощенном ведении следствия и суда, не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений». В постановлении так же отмечалось, что ситуацией неразберихи и бесконтрольности пользовались не только нечистые на руку карьеристы, но и «враги народа», которые якобы продолжали «вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, производили массовые и необоснованные аресты». После смены руководства правоохранительных органов и назначения на должность наркома внутренних дел Л. Берии, начинается процесс частичной реабилитации. Так, из мест заключения освобождались многие офицеры, пострадавшие в годы «большого террора». Перед войной в армию было возвращено из числа «несправедливо уволенных» 12 461 человек. В целом в этот период из лагерей на свободу вышло 223,6 тыс. невинно осужденных и еще 103,8 тыс. — из колоний.

 

Насильственные методы в экономике, политике и социальной сфере во все возрастающем объеме доказывали свою порочность. В этих условиях на протяжении 1930-х гг. отмечались отдельные полосы либерализации советского политического режима. Так, в 1931 г. секретным решением ограничивались гонения на беспартийных специалистов. Отныне по отношению к инженерному персоналу, говоря словами Сталина, стала осуществляться политика привлечения и заботы. 27 мая 1934 г. была объявлена частичная амнистия и возвращение прав бывшим «кулакам». Год спустя справедливость восстанавливается в отношении детей раскулаченных. В середине тридцатых годов упраздняются введенные Октябрем социальные ограничения в области образования для выходцев из бывших господствовавших классов. Принимаются законы, восстанавливавшие право на наследство и право на имущество по завещанию. Большой резонанс в обществе получило восстановление в правах казачества, которому разрешалось не

78 (Глава XI. СССР в условиях модернизации народного хозяйства

 

только самобытное обустройство быта, но и ношение казачьей формы. После смещения Ежова и назначения на пост наркома внутренних дел Л. Берии было проведено существенное смягчение карательной политики. Перестали практиковаться широкие политические судебные процессы. Резко снижается количество осужденных, в том числе по политическим мотивам.

Противоречивость развивавшихся в обществе тенденций сказалась и на принятой в 1936 г. новой советской Конституции. Конституция 1936 г. стала важнейшим документом эпохи. Она была призвана не только подвести итог произошедших в советском обществе перемен, но и обрисовать перспективы его развития. Подготовка Конституции началась еще в 1935 г. Для работы над ней была создана специальная конституционная комиссия во главе с И. Сталиным, проект Конституции был вынесен на всенародное обсуждение. Около 2 млн писем по проекту Конституции пришло в журналы, газеты, партийные и советские органы. Всего в обсуждении Конституции приняло участие 55% взрослого населения страны. Наибольшее число предложений от населения касалось таких вопросов, как определение общественного устройства, прав и обязанностей граждан, принципов избирательной системы, решения национального вопроса, религиозной свободы. Немалое количество поступивших предложений касалось устройства высших органов власти СССР и их деятельности. Новая Конституция СССР была утверждена Чрезвычайным VIII съездом Советов 5 декабря 1936 г.

По сравнению с нормами, сохранявшимися в советском законодательстве с революционной поры, новый основной закон серьезно расширял общедемократические права граждан. К прежнему набору традиционных прав и свобод, таких как свобода совести, слова, собраний, союзов и пр., добавляются новые. Важнейшими среди них можно назвать право на труд, на отдых, социальное обеспечение, образование и др. Впервые в практике российского законодательства конституционно признавалась неприкосновенность личности. В Конституции 1936 г. по-новому трактовалось само понятие демократии. Если раньше советская демократия была демократией только для трудящегося большинства, то теперь она распространялась на всех граждан СССР.

Серьезной реформе подверглась избирательная система. По новой Конституции избирательное право становилось всеобщим. В прошлое отходила порожденная революцией практика, когда избирательных прав лишались целые социальные группы. Теперь право голоса имели все граждане СССР, за исключением умалишенных и лиц, осужденных судом с лишением избирательных прав. Избирательная система строилась

§ 4. Политический режим в 1930-е годы (79

 

по принципу один человек — один голос, т. е. на основе равного избирательного права. Вместо многоступенчатых, вводились прямые выборы во все звенья системы Советов — от сельсовета до Верховного Совета СССР, происходит полный отказ от производственных выборных округов. Теперь выборы должны были проходить только в округах по месту жительства. Наконец, открытое голосование было заменено тайным.

Новая Конституция упростила и повысила эффективность деятельности высших органов власти. Прежде всего, изменилась структура высших представительных органов. Вместо Всесоюзного съезда Советов, двухпалатного ЦИК СССР и его Президиума новый основной закон предусматривал образование Верховного Совета СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Но что еще более важно, теперь происходит четкое размежевание исполнительных и законодательных ветвей власти. Прежде законы могли издавать как законодательные, так и исполнительные органы — ЦИК и их Президиумы, даже Совнаркомы. Это вело к бюрократизации органов власти и их отрыву от народа. Теперь законодательные права принадлежали исключительно Верховным Советам. Функции Совнаркома были сохранены и расширены, но исключительно как высшего органа в вертикали исполнительной власти.

Конституция 1936 г. была встречена обществом неоднозначно. Многие старые революционеры, такие как Л. Троцкий или А. Спундэ, увидели в ней отход от коммунистических принципов Октября. Более благосклонно оценивали новую Конституцию общественные деятели на Западе. Так, уже в день опубликования проекта Конституции в советской прессе 12 июня 1936 г. посольство США в Москве направило в Вашингтон телеграмму, в которой подчеркивалось, что проект новой советской Конституции создает впечатление наиболее либерально окрашенного документа по сравнению с конституциями всех прочих стран. Известный французский писатель-гуманист Р. Ролан полагал, что новая Конституция СССР является воплощением в жизнь великих лозунгов, до сих пор являвшихся только лишь мечтой человечества. Возникновение противоположных, часто взаимоисключающих оценок советской Конституции 1936 г. вполне объяснимо: противоречивая эпоха объективно порождала противоречивые законы. Конституция 1936 г. по-прежнему несла в себе многие социалистические принципы. В то же время в ней делались существенные уступки духу либерализма. Все это создавало возможность маневра в вопросе о выборе перспектив дальнейшего развития советского общества.

80 I Глава XI СССР в условиях модернизации народного хозяйства

 

Характеризуя пройденный советским обществом в 1930-е гг. путь, следует согласиться с теми авторами, которые не рассматривают эту историческую эпоху как «провал» или «черную дыру». Они признают и драматизм, и противоречивость жизни страны в то время, не затушевывают проблемы и потери. В то же время они отмечают, что в стране постепенно шел сложный процесс восстановления сильной государственности, единства общества перед лицом надвигавшейся войны. На место идеологии гражданского противостояния и «разрушения старого мира», шли идеи созидания, ответственности, высокого профессионализма в труде, патриотизма, мотивы личного счастья и крепкой семьи.

Миллионы советских людей воспользовались открывшимися перед ними возможностями изменить свой социальный статус, получить образование или престижную профессию, раскрыть и реализовать свои творческие дарования, подняться с самых низов к ключевым позициям в государстве, искусстве, науке. Среди них В. Малышев [ ], Ж. Котин, А. Яковлев, И. Черняховский, Н. Кузнецов [ ], А. Стаханов,

Вячеслав Михайлович Малышев (1902—1957) родился в г Усть-Сысоль-ске в семье учителя В 1920—1924 гг работал слесарем железнодорожных мастерских В 1926 г вступил в партию В 1926—1927 гг служил в армии В 1934 г окончил МВТУ им Баумана С 1934 по 1939 г на Коломенском паровозостроительном заводе прошел путь от конструктора до директора С 1939 г — нарком тяжелого машиностроения в том же году избирается в ЦК ВКП(б) В 1940 г — зам Пред СНК СССР В годы Великой Отечественной войны возглавлял танковую промышленность В 1952 г становится членом Президиума ЦК КПСС После смерти И Сталина выведен из Президиума ЦК КПСС и снят с поста зам Пред Совмина СССР В дальнейшем возглавлял ряд промышленных ведомств был связан с разработкой ракетной и космической техники Автор содержательных мемуаров

Николай Герасимович Кузнецов (1902—1974) родился в деревне Медведки Вологодской губернии в семье крестьянина Участник Гражданской войны, краснофлотец Член партии с 1925 г В 1926 г окончил Военно-морское училище им Фрунзе в 1932 г — Военно-морскую академию В дальнейшем находился на командных должностях В 1936—1937 гг являлся военно-морским атташе и главным военно-морским советником при революционном командовании в Испании С 1939 г - нарком ВМФ СССР В 1939—1956 гг — член ЦК партии В годы войны с фашистами — оуководил боевыми действиями на море В 1947— 1948гг обвинялся «в1передаче иностранным разведкам материалов составляющих государственную тайну» тем не менее оставался на командных должностях а с 1951 г вновь назначается министром ВМФ После вхождения военно-морского министерства в состав министерства обороны занимал пост 1-го замминистра Снят с должности в связи с гибелью в октябре 1955 г линкора 'Новороссийск» Автор многочисленных мемуаров («Накануне» «На далеком меридиане», «Курсом к победе», «Крутые повороты Из записок адмирала») работал военным консультантом в Главной редакции «Истории Второй мировой войны»

§ 4 Политический режим в 1930-е годы | 81

 

В. Чкалов, К. Борин, Л. Орлова, Е. Самойлов, К. Симонов, Т. Хренников и очень многие другие.

Именно в силу небывалого в истории социального оптимизма и невиданной никогда прежде активности широчайших слоев народа, общественная атмосфера 1930-х гг. была окрашена не только в трагические тона, но и пронизана пафосом свершений, здоровым мироощущением людей, в большинстве своем занятых созидательным трудом. Дорогу к жизни пробивали вера в творческий потенциал народа, трудовой героизм, страна переживала невиданный взлет культуры и науки, на глазах превращалась в мощную мировую державу, что не может не вызывать симпатию и уважение к жившим в те годы со стороны последующих поколений граждан нашей страны.