Полицейские тоже любят 8 страница

Почему она почувствовала, что стоит у края пропасти? Что колени готовы подогнуться в любой момент?

– И никакого анонса? – пошутила Райли.

– Хочешь анонс, будет анонс, – произнес он тихо. Так тихо, что она наклонила к нему голову, чтобы услышать.

Их губы слились в поцелуе.

Глава 12

 

Райли понимала, что должна уйти. Рано или поздно, ей придется заплатить чудовищную цену за свой грех, за размывание границ между ее профессиональной и частной жизнью.

Но ей было все равно. Логика и здравый смысл не устояли перед возбуждением, вызванным прикосновением его губ, перед тем возбуждением, которое охватило все ее тело.

Отдаваясь на волю страсти, Райли обвила шею Сэма руками, прижалась к нему всем телом. То, как сильно он ее хотел, она почувствовала мгновенно. И также мгновенно у нее возникло ответное желание.

Такого желания она не испытывала много лет.

А возможно, и никогда. И все это время Сэм упивался поцелуем, потихоньку превращая этот момент в торжество своей страсти.

Райли отчаянно стремилась соответствовать его чувству, вкладывая в свой поцелуй весь жар души.

Она попала в ловушку, которую сама себе создала.

Еще не полностью сознавая свои действия, она обнаружила, что ее пальцы перебирают пуговицы на рубашке Сэма, выдавливая их из петель. Когда она освободила от рубашки его плечи, Сэм взял ее руки в свои, заставив себя оторвать губы от ее губ.

Его глаза ждали от нее ответа еще до того, как он спросил:

– Райли, ты уверена, что хочешь?

Он назвал ее Райли, чего прежде никогда не делал. Он обращался не к детективу, к женщине. К обычной женщине, обольщенной и уступающей страсти. И обычная женщина была уверена в том, что желает этого, нуждается в этом, независимо от того, какую от нее потребуют завтра цену за сопричастность.

– Уверена, – прошептала Райли, целуя его горячими губами.

В его глазах полыхнул огонь. Огонь желания? О боже, она надеялась на это.

– Я и вовсе не собираюсь говорить «нет», – произнес он приглушенно, будто поддразнивая ее.

– Лучше не говорить. – Райли провела руками по его груди. Упругие мышцы бугрились под ее ладонями. Она чувствовала, что возбуждение усиливается в ней с каждой секундой. – Я не знала, что ты такой мускулистый, – пробормотала она, глядя ему прямо в глаза.

– Ты многого еще не знаешь, – сказал Сэм.

Его губы заскользили по чувствительной коже под подбородком Райли, вдоль горла. Жар в ее венах нарастал, доходя до таких высоких температур, которые она не могла контролировать.

Оказавшись без рубашки, Сэм стал оказывать такую же услугу и ей. Он целовал ее, судорожно распутывая бретельки ее топа. Скользя губами по изгибам ее тела, наконец, обнаружил то, что и ожидал, – Райли не носила бюстгальтера.

Сэм нежно гладил Райли, усиливая ее томление каждым движением. Когда он ощутил, как под ладонями напряглись соски ее грудей, ему показалось, что в душе полыхнуло пламя.

Господи, как он хотел ее!

Но если это должно совершиться, то не здесь, посреди гостиной. Он подхватил Райли на руки и понес в свою спальню.

Ее сердце заколотилось сильнее.

– Как ты узнал? – прошептала она.

Он не понял, что она имеет в виду. Относились ли ее слова к их поцелую? Или к тому, что они займутся любовью? Или к чему-нибудь еще? Райли была не той женщиной, которую он мог читать, как книгу. Он нуждался в переводе.

– Узнал что? – спросил он, открывая плечом дверь в спальню.

Райли обвила руками его шею:

– Что я всегда мечтала, чтобы какой-нибудь Ретт Батлер понес меня в спальню.

Все, чего хотела Райли, – это сохранить переполнявшие ее сладостные ощущения, готовые вспыхнуть в любую минуту фейерверком и осветить темноту.

Она почувствовала спиной постель, на которую Сэм осторожно ее опустил. Почувствовала его тело, когда он лег рядом с ней. У нее перехватило дыхание, оттого что его губы прошлись по ее телу.

В то время как губы Сэма распаляли в ней огонь, его пальцы продолжали работу над ее шортами. Наконец он раскрыл «молнию» и медленно стянул шорты с ее бедер. Теперь она не могла сдержать дрожь под его ласками.

В исступлении Райли дернула «молнию» на его джинсах и сдернула их несколькими точными движениями.

Она чувствовала, что ее сердце колотится все сильнее. Она освободила его от джинсов и теперь могла ощутить, как растет возбуждение его плоти, угрожая неожиданно вырваться наружу.

Сэм ласкал ее самое сокровенное место, доводя возбуждение до высшей точки, и она впервые достигла кульминации, такой все поглощающей и яркой, какой не испытывала никогда раньше от одного лишь прикосновения мужской руки.

У нее перехватило дыхание от этого ощущения.

Выгибаясь так, чтобы сильнее чувствовать давление руки Сэма, она всем существом стремилась вновь достичь пика. Подняв голову, нашла и поцеловала его в губы. Наслаждение пульсировало в ее теле.

Они удлиняли поцелуй до невозможности, неспособные насытиться страстью. Но им хотелось большего. «Черт меня побери, если это не что-то новое», – подумал Сэм. Его увлекла женщина, которую он недооценивал. Он полагал, что любовный опыт с Райли станет приятным, увлекательным приключением. Но то, что произошло, не поддавалось какому-нибудь измерению.

Он жаждал достичь окончательной стадии, венца всего, почувствовать последний, захватывающий прилив страсти. И все же старался продолжить любовную игру возможно дольше. Невероятно. Непостижимо для него. Что она делает с ним, черт возьми? Все еще пытаясь сдержаться, Сэм перевернул Райли на спину. Он заметил удивление в ее глазах, предвкушение, вибрирующее по всем ее существе. Покусывая соблазнительные изгибы ее тела, скользя языком по разгоряченной плоти, он воспламенял Райли горячим дыханием.

Он слышал, как Райли стонала, когда его губы касались самых чувственных мест. Райли приподняла бедра, предлагая ему себя. Ее точно током пробило от прикосновения к сокровенной плоти. Она не заботилась о справедливом обмене, о том, чтобы доставить ему столько же удовольствия, сколько он доставлял ей. Она просто желала, чтобы он проникал в нее глубже и глубже.

Сердце Райли колотилось так, словно собиралось вырваться из грудной клетки. Но когда она почувствовала, что он входит в нее, сердцебиение ускорилось вдвойне.

Райли обхватила ногами его торс. Ритм их соития становился неистовым. Этот мужчина и его магические приемы возбуждали ее. Она упорно и отчаянно стремилась не отставать от него, вместе с ним достичь момента кульминации.

И этот миг наступил.

Вместе с ним она достигла развязки и молила, чтобы это сладостное ощущение продолжалось вечно. И хотя накал страсти понемногу спадал, радость, сопутствовавшая этому чуду, оставалась с ней.

Переведя дух, Райли продолжала прижимать Сэма к себе. Медленно, очень медленно ее дыхание выравнивалось.

Так, должно быть, чувствуют себя люди, пораженные молнией, думал Сэм, ощущая дрожь во всем теле.

Он осторожно соскользнул с Райли и лег рядом. К его удивлению, она повернулась к нему. Со счастливой улыбкой Сэм сомкнул вокруг нее объятия и прижал к себе.

– Ты загадка, Макинтайр, – прошептал он у самых ее волос.

Макинтайр.

Не Райли, но Макинтайр. Пытался ли он дистанцироваться от того, что произошло? Теперь, после близости, не хотел ли он восстановить границы, которые разделяли их прежде?

– То, что произошло, создаст для нас проблемы? – спросила Райли.

Минуту он молчал, как бы рассматривая ее вопрос со всех возможных точек зрения.

– Это от кое-чего зависит.

– От чего? – спросила она.

Сэм провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Он опять хотел ее.

– От того, сможем ли мы прекратить заниматься любовью.

– Ну а серьезно? – допытывалась Райли.

На его лице заиграла улыбка.

– Почему ты думаешь, что я не серьезен? – Притянув ее к себе так, что она внезапно оказалась на нем, Сэм поглаживал ее бока и зачарованно наблюдал за тем, как в ее глазах вспыхивают огоньки желания. – Я абсолютно серьезен, – сказал он, поднимая голову, чтобы снова слиться с ней в поцелуе.

Моментально выключившись, она забросила эту тему. Ее поразило, насколько сильно она изголодалась по любовным утехам.

Да, действительно изголодалась.

 

Глава 13

 

Затишье продлилось недолго. Через четыре дня, в среду, произошло новое ограбление дома. И это ограбление отличалось от трех предыдущих дел. Воры проникли в помещение, не прибегая к взлому, проникли, несмотря на то что, согласно показаниям напуганных домовладельцев, каждое окно было закрыто и заперто, так же как двери парадного и черного входа.

Обитатели дома, на этот раз супружеская пара за шестьдесят лет, спали, подобно другим жертвам. Их разбудили, стащили с постели, связали, а затем усыпили хлороформом, пока обчищали дом.

– Должен быть общий признак преступлений! Что же ускользает от нашего внимания? – размышляла Райли, вышагивая перед электронным табло, на которое они скрупулезно выложили всю информацию по каждому ограблению.

– Много сна, – пробормотал Сэм. Он сидел за столом, повернувшись в кресле так, чтобы видеть табло. Вьятт тоже терялся в догадках.

Тон его голоса вклинился в рассеянные мысли Райли. Она повернулась, чтобы взглянуть на напарника.

О том, что субботняя ночь изменила их отношения, она могла не беспокоиться. Сэм вел себя так, будто дела шли как прежде, ни словом не упоминая о том, что произошло между ними. Следуя примеру напарника, Райли вела себя так же.

Но временами она ловила на себе взгляды Сэма, сохранявшего непроницаемое выражение лица. Или, может быть, она принимала желаемое за действительное, – тешила свое самолюбие. В конце концов, какая женщина поверила бы в то, что ее легко забыли или отвергли?

Райли, естественно, не ожидала, что Сэм понесет ее на руках, когда она войдет в комнату для инструктажа, но были бы уместны одно-два случайно оброненные, приватные слова, интимный взгляд, брошенный украдкой. Ведь Райли была почти уверена в том, что простыни на его кровати буквально выгорели субботней ночью.

– Ты потерял сон из-за этого, Вьятт? – спросила Райли с лукавым взглядом.

– Среди всего прочего, – ответил Сэм и, прежде чем продолжить, понизил голос: – Лайза интересуется, когда ты зайдешь.

– Лайза? – переспросила она.

Говорил он искренне и просто переадресовывал вопрос дочери или для себя хотел выяснить, когда она зайдет?

Господи, почему все вдруг осложнилось?

– Да, Лайза. – Выражение его лица оставалось непроницаемым. – Ты помнишь эту коротышку. – Он поднял вытянутую руку на высоту примерно трех с половиной футов от пола. – Говорит как взрослая, хотя ей всего шесть лет. – Сэм выдержал паузу, как бы размышляя, следует ли говорить дальше. – Она хочет знать, сделал ли я что-нибудь такое, из-за чего ты откажешься приходить. Я сказал, что не думаю, но она сомневается. – Он взглянул на Райли глазами, полными невысказанных мыслей. – Или я ошибаюсь?

– Нет. – Она прочистила горло, удивляясь, откуда возникло вдруг нервное возбуждение, смешанное с радостью. – Думаю, что зайду... – На этот раз смотрела ему прямо и глаза она. – Если Лайза хочет меня видеть.

Сэм снова перевел взгляд на электронное табло, качнулся в кресле и сказал:

– Конечно хочет.

– Если вы, оба, закончили говорить о личных делах, – вмешался Баркер, неожиданно подошедший сзади, – то, может, кто-нибудь из вас объяснит мне, как идет расследование?

Взгляд темно-карих глаз лейтенанта переместился с Сэма на Райли.

Вот лишнее доказательство того, подумала Райли, что этот человек – дьявол.

– Расследование которого из дел? – спросила она вежливо.

– Всех, – прорычал он.

Поднявшись с кресла, Сэм сделал несколько шагов, остановившись между Баркером и Райли.

– Хэйворты большей частью молчат, – сказал Сэм лейтенанту. – Согласно показаниям, которые они дали полицейскому офицеру на месте, а затем нам, два грабителя были теми же злоумышленниками, которые ограбили другие три дома. Насколько можем судить мы с Макинтайр, новая супружеская пара не имеет почти ничего общего с другими жертвами. – Перед тем как Баркер отреагировал на сообщение, Сэм перечислил несколько других фактов: – Все они водят разные машины, имеют разные профессии. Хэйворты – пенсионеры, – вставил он. – Вращаются в различных кругах общества.

Баркер не собирался выслушивать доклады по всем делам.

– Да, да, я уже слышал об этом раньше! – рявкнул он. – Не хочу больше никаких оправданий. Следующий доклад, который я жду от вас, должен состоять в том, что дело закончено. – Он пробежал взглядом по Сэму и Райли, затем остановился на двух детективах, сидевших поблизости, на Санте и Аллене. Его метода была очевидна. По его убеждению, за более чем скромные результаты расследования должен нести ответственность весь отдел. – Все меня поняли?

– Так точно, – отозвалась Райли с известной долей энтузиазма, который, как она знала, раздражал и возмущал Баркера.

Темно-карие глаза лейтенанта стали еще темнее, когда он сузил их, чтобы сфокусироваться исключительно на Райли.

– При условии, что мы понимаем друг друга.

С этими словами бывший морской пехотинец повернулся на изрядно истоптанных каблуках и отправился в свой стеклянный кабинет. Жалюзи оставались открытыми, так что ничто не могло укрыться от его внима ния.

– Между прочим, тебе не нужно выступать в мою защиту, – заметила Райли. – Я могу позаботиться о себе сама.

– Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, Макинтайр, – сказал Сэм. Он снял пиджак со спинки кресла и надел на себя.– Пойдем и посмотрим, сможем ли мы заставить Хэйвортов вспомнить, что они делали в последние сорок восемь часов. – Он заметил недоумение на ее лице и объяснил: – Может, нам посчастливится, и мы получим разгадку этого проклятого дела.

– Я не знала, что ты такой оптимист, – сказала Райли, хватая сумку, и поспешила вслед за ним.

Пока они выходили, Сэм обдумывал ее замечание.

– Должно быть, благодаря сотрудничеству с тобой, – решил он.

Райли улыбнулась в ответ.

 

Они застали профессора Кэйхила в кабинете колледжа.

– Опять вы? – произнес профессор с досадой, увидев, как они входят. Выругавшись, Кэйхил отложил в сторону не слишком увлекательную курсовую работу, которую читал. – Вы получили еще не все ответы на свои вопросы? – спросил он с раздражением.

– Осталось совсем немного, профессор. Вопросы будут безобидны, и вы не заметите, как мы оставим вас в покое, – пообещала Райли.

Ее слова, видимо, не убедили профессора.

– Не так скоро, как меня бы устроило. Ну ладно, присаживайтесь. – Он указал на два кресла перед своим столом.

Сэм подождал, пока Райли займет свое место, прежде чем сам сел в кресло.

– Вы можете сообщить нам, что вы делали за два дня до того, как грабители проникли в ваш дом?

Профессор бросил подозрительный взгляд:

– Зачем это вам?

В разговор вмешалась Райли:

– Нам нужно выяснить, не предпринимали ли вы и другие жертвы ограблений в это время одинаковые действия.

Кэйхил всем своим видом говорил, что не считает себя на кого-либо похожим. Это было бы слишком просто.

– Какие, например, действия?

– Обычные действия, – ответил Сэм. – Точно мы пока не знаем.

Лицо профессора выразило презрение.

– У вас имеется чертовски много людей для допросов, не правда ли?

– Те люди, которых мы расспрашивали, не проявляли готовность сотрудничать, – просто сказала Райли. Она подалась вперед в своем кресле. – Вам не хочется выглядеть жертвой, понятно. И мне жаль беспокоить вас, профессор, но мы изо всех сил стараемся вернуть вашу собственность. Но чтобы добиться результатов, мы нуждаемся в помощи – вашей и других людей, пострадавших от грабежей. Мы отрабатываем версию, что имеется общая нить, ведущая к раскрытию преступлений. Какие-то действия, которые вы все совершали, дадут эту нить. – Она говорила вежливо, но твердо. – Теперь, если вы будете так любезны и подробнее расскажете, как провели два дня до грабежа, это очень нам поможет. – Она бросила на Кэйхила испытующий взгляд.

– Хорошо.

Вздохнув, профессор закрыл глаза и стал вспоминать, что с ним происходило в искомые два дня.

 

– Ты вполне убедительна, если захочешь, – говорил Сэм, когда менее чем через двадцать минут они оставили кабинет профессора и направились к гостевой парковке у трехэтажного здания факультета криминологии.

Райли усмехнулась:

– Как самая младшая из четверых детей, я обнаружила, что убедительность весьма полезна для меня. – Она подождала, когда Сэм откроет дверцы машины, затем забралась внутрь. – Двоих опросили, осталось еще двое.

– Не могу сказать, что меня обнадеживают наши усилия, – признался он, вставляя и поворачивая ключ зажигания.– Пока, помимо обязательных приемов пищи и выполнения рутинных обязанностей, два дня профессора ничем не похожи на два дня Хэйвортов.

– Сохраняй веру, Вьятт, – подбодрила Райли, когда они покидали территорию университета. – День еще только начался.

Он разочарованно вздохнул, когда на светофоре сменился цвет, позволявший выехать на основную магистраль. Отчего им владеет нетерпение?

– Да, но у меня такое чувство, будто я старею с каждой минутой.

Она улыбнулась:

– Ты снова помолодеешь, когда мы добьемся результата.

Однако результата все еще не было, и Сэм поэтому не молодел.

Их поиски стали утомлять его. Райли права, они упускали какой-то простой факт, и это его чертовски злило.

Когда они закончили сбор информации от Марстонов и Вильсонов, наступил конец рабочего дня.

Верная своему слову, Райли последовала за Сэмом в дом Бренды, откуда они забрали Лайзу. Увидев Райли, малышка обрадовалась, мгновенно подбежала и, встав на цыпочки, обняла ее маленькими ручками, и уговорить ее разжать руки удалось только после того, как Райли пообещала зайти к ним в гости.

Райли охватило теплое чувство, когда она заметила отражение их втроем в зеркале прихожей, когда они покидали дом Бренды.

Они выглядят как настоящая семья, подумала она.

Раньше Райли никогда не думала о том, что станет женой или матерью. Но теперь мысли об этом так грели сердце, что их невозможно было игнорировать.

Плохо только, думала Райли, пристегивая автокресло Лайзы, что этим мечтам не удастся осуществиться.

Начал складываться определенный образ жизни. Образ жизни, к которому, как сознавала Райли, она может легко привыкнуть и к которому, по ее убеждению, она не должна была позволять себе привыкать.

Но это происходило.

Днем она и Вьятт были профессиональными напарниками-детективами, лихорадочно работавшими над уголовными делами и стремившимися к прорыву в работе. Им нужно было раскрыть преступление, которое стало навязчивой идеей новостных служб СМИ.

А по ночам они становились любовниками, сжигая себя в порывах страсти, пока не наступало время для ее возвращения домой.

Каждый раз, когда Райли возвращалась домой, она обнаруживала, что ее ожидает Говард, похожий на ласкового снисходительного деда.

– Что нового? – спрашивал отставной инженер по истечении еще трех недель.

– В деле? – откликалась она.

От этого он отмахивался.

– Я знаю, что вы не можете раскрывать профессиональные тайны – Эган меня обучил этому, – произносил он голосом, в котором звучала гордость за погибшего сына. – Обо всем же остальном, что я хочу знать, рассказывают новостные программы. Нет, я спрашиваю о том, что нового в твоих отношениях с тем молодым человеком, с которым ты водишь компанию.

Водишь компанию. Какое замечательное старомодное определение того, что они с Вьяттом проделывали. Через четыре недели после первой ночи их любовная связь стала еще более пленительной. Более страстной. Если страсть усилится, придется вызвать пожарную команду.

– Почему вы думаете, что я «вожу компанию» с кем-нибудь?

– У тебя тот же румянец, что был у моей Кэти, когда мы... – он прочистил горло, – водили компанию. – Это твой напарник? – спросил он с улыбкой. – Как бы то ни было, он выглядит прекрасно, – кивнул в знак поощрения Говард. – Волосы несколько длинноваты, на мой взгляд, но в остальном все в порядке. Он хорошо с тобой обращается?

– Говард, полагаю, вы превысили свой лимит вопросов.

– Потому что, если не так, – продолжал отставной инженер, когда она уже отправилась к двери своего дома, – то присылай его ко мне. Я сумею наставить его на путь истинный.

Трудно было удержаться от смеха, учитывая, что этот человек напоминал телом пугала-скелеты во время празднования Хеллоуина, но она ни за что не хотела его обидеть.

– Спокойной ночи, Говард, – пожелала она на прощание.

– Спокойной ночи, Райли. Крепкого сна.

Скорого сна, мысленно поправила она его, ибо до утра и начала рабочего дня оставалось немного времени.

Однако при всех благих пожеланиях Говарда в глубинах ее сознания возникали некоторые вопросы, от которых она не могла отделаться. Вопросы, на которые, по ее разумению, она, в конце концов, должна будет дать ответ.

Их с Вьяттом отношения не были простым приключением или затянувшимся флиртом. Райли знала это. Она привязалась к Лайзе и, что хуже, осознавала, что влюбилась в Сэма.

 

И зачем она влюбилась! – посмеивалась она над собой, собираясь на следующий день на работу. К лучшему или худшему, она была на территории любви, ступая по ничейной земле, скорее всего, в одиночку. Потому что, даже если Райли чувствовала, как признание «Я люблю тебя» рвется с ее уст, она была почти уверена, что не услышит такого же признания в ответ.

Разве что из чувства вины?

Нет, Вьятт не тот мужчина, который будет что-то делать из чувства вины. Она не могла рассчитывать даже на подобие признания «Я люблю тебя», и знала это.

Райли вздохнула. Ей следовало бы поставить точку на своем романе, пока не поздно. Но даже после того, как она произнесла перед собой пламенную речь, она понимала, что будет крайне трудно порвать с отношениями, которые между ними сложились.

Легко сказать, да трудно сделать.

Даже когда она старалась, ничего не получалось. Каждый раз, когда она искала отговорку, чтобы не идти вместе с ним забирать Лайзу, у нее не находилось слов.

Вместо отказа она соглашалась и шла вместе с ним и млела от света в лучистых глазах Лайзы при каждой встрече с малышкой.

После этого приходилось давать обещание остаться на ужин. Кроме того, последовали уроки кулинарного искусства. Она даже не помнила, как они начались, но она обучила Лайзу приготовлению простых блюд, и они вместе готовили ужин.

С этим тоже надо было кончать.

И поскорее.

В этот раз на пути домой Лайзу распирало желание сообщить новость, но она не высказывалась, пока они не вошли в квартиру.

– Сегодня вечером, – объявила Лайза в момент, когда захлопнулась входная дверь, – тебе не придется готовить, Райли. У нас есть пицца. Я угощаю, – гордо сказала она и просияла.

– Откуда у тебя это угощение? – спросила Райли, глядя на Вьятта. Но он сделал знак, что не будет говорить.

– Я получила разрешение, – сообщила ей Лайза, слегка вскинув голову.– Папа дает мне деньги, а я их откладываю. Отсюда мое угощение, – призналась, ликуя, малышка.

Райли посмотрела на Сэма. Лайза только что назвала его папой. В первый раз? Один взгляд на его лицо, выражавшее удивление, дал ответ. Она намеревалась начать сегодня вечером процесс разрыва, отказавшись от ужина, а затем через несколько дней отказаться забирать Лайзу из дома Бренды. Но как она могла сказать «нет» после всего этого? Лайза только что назвала Вьятта иначе, чем обычно, и предложила ужин за свои деньги. Разочарование малышки в лучших ожиданиях стало бы душераздирающей драмой.

Для них обеих.

Поэтому Райли согласилась остаться.

Но она пообещала себе, что в момент, когда малышку уложат в кровать, уйдет домой.

Сегодня вечером не будет любовных утех, не будет забытья в объятиях Сэма. Сегодняшний вечер станет началом нового этапа ее жизни. Без Сэма.

Как бы ей ни хотелось этого, Райли понимала, что ей придется остановиться.

Время пролетело слишком быстро. Райли следовала ритуалу, укладывая Лайзу в постель, затем читая ей детскую книжку. Несколько раз она запиналась. К горлу подступал ком. Но наконец, Лайза погрузилась в сон.

Райли тихонько вышла из комнаты Лайзы и направилась в гостиную, ожидая увидеть Сэма. Испытала облегчение, не застав его там, схватив сумку, она быстро пошла к входной двери.

– Ты куда?

Она застыла, услышав позади его голос. Не оборачиваясь, ответила:

– Я иду домой.

Обойдя Райли, чтобы увидеть лицо, он взял из ее рук сумку. На его губах играла улыбка, которая всегда пробирала ее до глубины души. Не надо уходить, решила она.

Райли потребовала сумку назад, потянув ее из его рук.

– Я пойду.

У него пропало желание дразнить ее, во взгляде появилась озабоченность.

– Что-то не так?

– Нет... да. – Черт, почему он делал ее такой косноязычной? Этого не удавалось никому другому.

Лицо Сэма чуть просветлело.

– Не думал, что задал слишком сложный вопрос.

– Не в этом дело, – сказала она со вздохом. – Послушай, все было прекрасно...

Было. Словно в прошлом. Что-то действительно было не так. Сэм насторожился.

– Но это следует прекратить.

Он хотел взять ее за плечи, потрясти, чтобы внести немного здравого смысла в ее голову. Потребовалось серьезное усилие не делать этого и просто спросить:

– Почему?

Простой вопрос, но сколько в нем подтекста.

– Потому что это путь в никуда.

Она требует от него обязательств? Или стремится найти повод для расставания? Или просто проверяет его?

– Почему это должно куда-то вести'! Почему недостаточно того, что есть? – спросил он. – Иногда все происходит так, как происходит, чтобы затем двинуться дальше.

Слово «дальше» носило неопределенный смысл, близкий к «никогда». Это следовало остановить сейчас, прежде чем недовольство собой усилится до такой степени, что она не сможет с ним справиться.

– Возможно, – сказала Райли, позволяя ему думать, что она согласна с ним. – Но именно сейчас я хочу разобраться в своих чувствах, все обдумать.

Он не заставил бы ее делать то, что ей не хочется, оставаться там, где она не желает быть. Но позволить ей уйти, даже на один вечер, было нелегко.

– Ладно, – сказал он наконец, – если ты этого хочешь, иди.

Нет, она не хотела этого. Она хотела его. И обожала Лайзу. Но знала, что не это ей нужно. Подняв плечи, она пробормотала:

– До завтра.

Когда она взялась за ручку двери, он спросил:

– Без поцелуя на прощание?

Райли взглянула на него через плечо, все еще держась за ручку двери. Словно это могло как-то помочь ей.

– Если я поцелую, то не смогу уйти.

– Сможешь, – ответил Сэм, разворачивая ее, и привлекая к себе. – Ты ведь сильнее этого.

Но у нее не было сил.

 

Глава 14

 

Сэм Вьятт был нечестным игроком. Иначе нельзя оценить то, что случилось, подумала Райли через несколько часов, когда, наконец, добралась до своей машины и поехала домой. Стоило Вьятту поцеловать ее, как все вернулось на круги своя.

Они с Сэмом занялись любовью. Но хотя Райли хотела оставаться в его крепких объятиях, она заставила себя покинуть его дом всего через два неземных часа, проведенных вместе с ним. Это было самое раннее время, когда она ушла из его квартиры с тех пор, как они стали близки.

«Мне следовало быть тверже», – укоряла себя Райли. Ей случалось быть тверже. Что с ней произошло?

Завтра, дала себе торжественный зарок Райли, завтра она будет тверже. Завтра она уйдет сразу после того, как уложит Лайзу спать, без всяких колебаний, не раздумывая ни секунды, не бросая на Вьятта косых взглядов, которые только подрывали ее решимость. Она заставит Вьятта читать дочери детскую книжку, вместо того чтобы делать это самой, а затем выскользнет из его квартиры, воспользовавшись его занятостью.

Это выглядело как четкий план.

Ладно, старалась она себя утешить, по крайней мере, Говард отправится ко сну раньше этим вечером. Говард. Забавно, но ее эксцентричный сосед взял ее под свое крылышко, назначив себя ее ангелом-хранителем. В последнее время большинство их разговоров, кажется, происходило до того, как она входила в свой дом.

В следующий раз, когда бывший шеф организует очередное застолье в своем доме, она обязательно пригласит его. За работой, увлечением Сэмом, отнимающих так много времени, она забыла привычку приглашать старика. Райли свернула с основной дороги в сторону своего дома. Несмотря на симпатию к ней, большую часть времени бывший инженер держался замкнуто. Соседствуя с ним три года, она видела всего лишь одного гостя, переступавшего порог его дома, и это был сын Этан, приехавший с востока страны. Приближаясь к дому Говарда, она заметила, что он, как обычно, оставил свет на крыльце. Райли улыбнулась: сигнальный фонарь на дороге, указывающий путь домой.

Она замедлила ход, давая Говарду шанс подняться с места у окна, где он нес вахту в последнее время, и открыть входную дверь. Однако дверь не шелохнулась. Странно, Говард никогда не упускал случая выйти. Он чувствовал себя не в своей тарелке, если не пожелал ей доброй ночи и не проследил, как она заходит в свой дом.