ПРАКТИЧЕСКОК РУКОВОДСТВО 1 страница

Р. БЭНДЛЕР Д. ГРИНДЕР В. САТИР

Семейная терапия

ПРАКТИЧЕСКОК РУКОВОДСТВО

 

УДК 615 8 ББК 88.52

Ричард Бэндлер Джон Грнндер Вирджиния Сатир

"Семейная терапия" /Пер. с англ Ю.С.Уокер — М.- Институт Общегуманитарных Исследований, 1999 — 160 с.

Систематичное и доходчивое изложение НЛП-подхода к семейной тера­пии, составленное основателями НЛП — Ричардом Бэндлером и Джоном Гриндером — при сотрудничестве с знаменитым семейным терапевтом — Вирджинией Сатир

Эта книга — хороший помощник для тех, кто хочет эффективно разрешать семейные проблемы — свои собственные или проблемы клиентов

Издание осуществлено при участии фонда "Университетская

книга

ISBN 5-88230-078-9

©ЮС Уокер 1999

© Science & Behavior Books 1982

А

Вступление

 

О НАС И ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

Для нас троих процесс написания этой книги давал воз­можность измениться, вырасти и объединить в единое це­лое части нашего опыта по созданию семейной и индивиду­альной терапии. Мы пришли к ясному пониманию того, как применить к совместному написанию этой книги то ис­кусство общения, которое используем в терапии. Взяв три очень разных модели мира, — три весьма различных типа квалификации и, используя искусство общения друг с дру­гом, мы сумели изложить на бумаге то знание, которым обладаем. Так что мы хотим рассказать нашим читателям о тех способах общения, которые оказались весьма плодо­творными и полезными не только в семейной терапии, но и при написании этой книги. Те модели общения, которые приводятся здесь как образцы эффективного общения с чле­нами семьи в процессе терапевтических занятий, являются теми же моделями общения, которые использовались для совместного написания этой книги. Способность общаться гармонично — это искусство, которое мы надеемся пронес­ти с собой через всю жизнь: как в терапии, так и в своих межличностных взаимоотношениях. Такое общение прино­сит ощущение подлинной удовлетвореннности. Наибольшее удовольствие и радость дают нам открытия новых, более эффективных путей общения. И общение для нас — это непосредственное переживание и соприкосновение с тем, что чувствуют другие; возможность ясно видеть непрерыв­ный танец данного момента, слышать полнозвучие жизни.

Это наслаждение общения играло важную роль при на­писании этой книги. И конечно же, главным нашим уст-

Вступление

ремлением при создании этой книги было желание предло­жить людям, занимающимся терапией, некоторые новые воз­можности, модели общения, новые пути решения семейных проблем, которые вплоть до сегодняшнего дня мы исполь­зовали, только общаясь между собой. Мы призываем и на­деемся воодушевить вас на поиски новых возможностей межличностного взаимодействия с семьями, с которыми вы работаете, как это постоянно делаем мы. Ведь существует великое множество способов эффективного и созидатель­ного общения — целые пласты человеческого существова­ния, которые мы все еще не открыли в своей жизни.

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга о людях, которые страдают, и о тех, кто пыта­ется им помочь. Этот мир полон добрых намерений, и при этом все осознают, что эти добрые намерения не всегда осу­ществляются1. Родители хотят самого лучшего для своих детей, дети хотят того же для родителей, терапевты - для своих клиентов, клиенты — для терапевтов. И почему же потом люди с такими добрыми и благородными намерения­ми вступают во взаимоотношения, приносящие боль и горе, а совсем не то, чего они хотели? Очевидно, происходит что-то такое, что не контролируется и не осознается лично­стью — какой-то упущенный момент; эта неопознанная часть общения, может быть найдена, осознана и использована каждым. Эта книга посвящена тому, как это сделать в се­мье, как помочь ей найти этот упущенный фрагмент.

Если вы ощущаете себя в полной мере самостоятельным, ответственным человеком, то, вероятно, понимаете, что на­мерения людей очень часто не совпадают с тем результа­том, который они получают из взаимодействия друг с дру­гом — из неудовлетворительного взаимодействия. И что люди, открывшие для себя новые возможности общения, скорее всего не ограничатся лишь благопожеланиями, но и смогут использовать, будут использовать, научатся исполь­зовать эти возможности и достигнут положительных изме­нений с помощью этого знания. Это вполне естественный, жизнеутверждающий путь развития. Мы считаем, что у всех людей есть для этого все необходимое: наша работа семей-

1Всем известно, где заввершаются дороги из благих намерений

Вступление

ных терапевтов заключается в том, чтобы сделать это зна­ние доступным и полезным для каждого. В этом плане ни у одного человека нет "зон молчания". То есть все, что вли­яет на человеческую личность, или каким-то образом каса­ется ее, следует открыто обсуждать, если это поддается вос­приятию, и если в это время, личность способна воспринять это. Мы стремимся воспринять другую личность как мож­но более полно, целиком, во всех ее проявлениях. Навер­ное именно это и является заботой о личности, вниманием к ней в подлинном смысле этого слова. Для терапевта иног­да необходимо объединиться с частями личности клиента, с которым он работает; и сделать это нужно таким обра­зом, чтобы стать твердым ведущим во взаимоотношениях с сопротивляющимися частями личности. Для терапевта иног­да бывает трудно просто присутствовать, когда рядом бо­рется и страдает другой человек. Конструктивная борьба — это процесс, во время которого люди учатся и развивают­ся. Если внимательно наблюдать, то становится видно, что в любой момент времени любой человек делает все что мо­жет, с учетом того, что он знает о себе2. Обратите внима­ние, что для нас одинаково важно и желание и возмож­ность измениться, и мы готовы и направлять и поддерживать этот процесс. Здесь не должно быть неудач.

Наш подход предполагает, что личность терапевта — это главный инструмент для изменения личности пациента. В идеале терапевт моделирует то, что, как он ожидает, долж­но измениться. Мы специально говорим о процессе, но не о содержании. Стимул, придаваемый пациенту заключается в том, чтобы измениться, копируя процесс, и, следователь­но, терапевт использует первоначальное обсуждение этого процесса. Обратите особое внимание на сенсорные каналы терапевта: постоянно должна развиваться и совершенство­ваться его способность видеть, слышать, чувствовать, обо-

2 А знание это более чем ограничено

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

нять, ощущать вкус и т. д. В нашей модели очень важным является то, что терапевт обязан собрать информацию о процессе общения, а не делать всевозможные заключения о нем. Более того, терапевт обязан различать вводные, кото­рые включают его собственный опыт и знания, накоплен­ные в прошлом, и то, что целиком и полностью идет от человека, с которым он работает. Это означает, что тера­певт должен четко отличать свою личность от личности пациента. На результат терапевтического процесса очень сильно влияет то, с чем терапевт работает: с неким расши­рением своей личности, или с личностью, сидящей напро­тив него. Именно четкое представление о том что есть "ты" и что есть "я", является стимулом терапевтического про­цесса и приводит к встрече двух личностей, а это и есть цель терапии.

Предполагается, что в это время еще только начинается вовлечение личности клиента в процесс становления. Ре­альная терапия — исследование, и терапевт — также часть процесса, он не остается вне терапевтического преобразо­вания. Легко заметить, что в результате каждого сопри­косновения с другой личностью мы слегка (или сильно) меняемся. Если с нами этого не происходит, то мы чувству­ем, что переходим в категорию непогрешимых судей3.

То, что представлено в этой книге, является моделью постоянного процесса, восполняющего утраченные части в общении и приводящего к тому, что намерения людей в процессе общения и то, что в действительности из этого получается, постепенно начинают совпадать. Наш метод — это создание новых возможностей, а не уничтожение ста­рых. Многие терапевтических модели, построенные ранее, основаны на представлении об идеальной личности, и по­этому представляют собой подгонку реальной личности под некую «форму». К сожалению, похоже на то, что нет ника-

У Бендлера однажды даже отросла мантия

Вступление

кой универсальной модели человеческого существа, что каж­дая личность имеет свою собственную модель, свой соб­ственный идеал. Мы рады этому и стремимся к развитию именно этой уникальности. Это согласуется и с биологи­ческой неповторимостью каждого человека.

Хочется подчеркнуть, что предлагаемая в этой книге мо­дель семейной терапии сконструирована специально для со­здания жизненного опыта. Мы верим, что много времени и усилий тратится впустую на создание моделей, которыми люди в дальнейшем подменяют реальный жизненный опыт. Семьи — те люди, которые обращаются за помощью — помещаются в рамки определенных категорий, содержащих­ся в моделях, а ведь их надо просто выслушать, ощутить их проблемы и побудить их к созиданию. Наша модель — это путь, который поможет вам более полно участвовать в изменениях, происходящих с вами и с вашей семьей в про­цессе развития, осознания жизненного опыта, в семейных радостях и печалях. В сущности наша модель является спо­собом помочь терапевтам настроиться на процессы разви­тия и изменений, происходящих в семьях, с которыми оно работают, и вести себя адекватно. На этому пути вы смот­рите, слушаете, чувствуете и участвуете в освоении жиз­ненного опыта, в создании четкого и конструктивного вза­имодействия и в преобразованиях, происходящих в ходе семейной терапии.

В результате нашей работы и наблюдения за поведением хорошо знакомых людей мы сделали вывод, что так назы­ваемая «цивилизованность» ограничивает проявления сво­боды личности. Ниже мы перечисляем то, что люди при этом утратили:

1. Свободу видеть и слышать то, что происходит сейчас (вместо этого мы удаляемся в то, что должно быть, может быть, было или будет).

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

2. Свободу чувствовать то, что ощущается сейчас (вместо этого мы ощущаем то, что должно ощущаться, может ощущаться или будет ощущаться).

3. Свободу чувствовать то, что есть сейчас (вместо этого мы чув­ствуем то, что должно быть, может быть, было или будет).

4. Свободу достичь того, что именно вы хотите, не дожидаясь, пока кто-то вам это не предложит.

5. Свободу идти на риск в ваших собственных интересах, не дожи­даясь того, пока ситуация измениться, и вы сможете получить то, что хотели.

Учитывая сказанное выше, заметим, что человек только тогда становиться по-настоящему свободным, когда он мо­жет сказать то, что он думает, слышит, видит здесь и сей­час; когда он может достичь именно того, что он хочет сейчас; когда он прямо сейчас может пойти на риск в своих собственных интересах; когда он может общаться и эффек­тивно осуществлять обратную связь.

Только тогда он становится человеком, который непос­редственно контролирует свою внутреннюю жизнь и жизнь за границами своей личности.

Данная книга — это наша попытка сделать «несвобод­ных» людей свободными.

 

Часть первая

Примеры эффективной семейной терапии

 

ВВЕДЕНИЕ

Далее мы изложим наш взгляд на обширную и волную­щую деятельность в сфере семейной терапии. В той мере, в какой это касается любой сложной области человеческого поведения, способность терапевтов проводить семейную те­рапию — это нечто большее, нежели просто способность понимать других людей и общаться с ними. Проводя семей­ную терапию, терапевт делает все это, но делает весьма специфически. Цель этой книги — объяснить читателю те модели общения, к которым мы пришли в ходе наших за­нятий семейной терапией, и связать воедино теорию и прак­тику семейной терапии. Специально, тщательно отбирая модели поведения, применяемые в семейной терапии, мы хотим достичь нескольких вещей:

во-первых, заставляя самих себя осознавать и фиксировать приме­ры, модели нашего собственного поведения или проведения при семейной терапии, мы систематизируем свою работу и будем ока­зывать более эффективную помощь;

и, во вторых, мы будем способны эффективно передавать наш опыт другим психологам, занимающимся семейной терапией, так что' по мере передачи нашего опыта и знаний диалог между нами и другими терапевтами будет все более эффективным и насыщен­ным.

Мы попытаемся достичь этих целей, создавая упрощен­ные модели или схемы нашего поведения при проведении при семейной терапии. Под упрощенной моделью мы под­разумеваем просто учебник, который может быть исполь­зован любым человеком, желающим эффективно работать

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

в качестве семейного терапевта. Этот учебник для проведе­ния семейной терапии будет простым, если в нем будут пред­ставлены модели поведения, необходимые терапевту для эффективной и творческой работы в стиле «шаг за шагом», который позволяет терапевту одновременно использовать и учиться использовать представленные модели поведения. Как нам представляется, представленные модели не могут быть истинными или ложными, точными или не точными, но скорее их следует подразделить на полезные, эффектив­ные или бесполезные, неэффективные для тех целей, для которых они предназначены. Поскольку цель модели, ко­торую мы здесь создаем, — помочь каждому из вас стать более эффективно действующим терапевтом, мы представ­ляем ее вам и предлагаем рассматривать ее как пример по­ведения, которое мы здесь идентифицируем, и использо­вать его в вашей работе семейного терапевта.

Первая наша цель — найти некий опыт, некие знания, которые известны любому терапевту. Если нам удастся это сделать, то дальше мы будем двигаться совместно. Если мы осуществим это, то у нас будет хорошая отправная точка, отталкиваясь от которой можно построить модель так, что она будет полезной для всех нас. В такой сложной облас­ти, как семейная терапия, очень много точек, с которых возможно стартовать, так что на лицо проблема выбора. Тем не менее, мы решили начать с примеров вербального общения: когда терапевт и члены семьи общаются друг с другом с помощью слов. Это вовсе не означает, что слова более важны, или что они обладают неким приоритетом над другими формами общения, например, такими как дви­жения тела, тон голоса и т. д., но просто это та самая от­правная точка, то знание, которое нам всем доступно и от­куда мы начнем.

Для того, чтобы помочь каждому из вас по мере прочте­ния этой книги, связать текст с вашими реальными чув­ствами, взглядами, звуками, запахами, вкусами, с возбуж-

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

дением и наслаждением от работы с конкретной семьей, мы приступим к делу, представляя отрывки из стенограмм для иллюстрации определенных примеров нашего опыта. Эти отрывки мы считаем наиболее яркими. И, наконец, перед тем как начать, нам хотелось бы напомнить вам о том, что вы должны идентифицировать эти примеры из стенограмм в первой части книги; эта часть собственно и предназначе­на для того, чтобы дать вам некоторую практику в распоз­навании таких примеров. Как только мы дадим определе­ние примеру, мы больше не будем останавливаться на нем, если он еще раз встречается нам; но продолжим давать оп­ределения другим случаям. Во второй части эти примеры распределены по естественным группам, которые помогут вам систематизировать свой опыт в проведении семейной терапии.

А сейчас мы предлагаем вам расслабиться, устроиться поудобнее и применить все ваши познания и мастерство для того, чтобы связать наши слова со своим собственным опытом.

ПРИМЕРЫ: ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ

Есть несколько важных вещей, о которых не должен за­бывать эффективно действующий семейный терапевт когда идет на встречу с семьей.

Первое — это то, что сам факт, что семья обратилась к семейному терапевту, — это прямое указание на то, что они надеются изме­ниться к лучшему. Основываясь на собственном опыте, мы мо­жем сказать, что это является реальностью даже в том случае, когда члены семьи не осознают этого. В самом деле, даже в экстремальном случае судебного разбирательства семья предпо­читает обратиться к терапевту, а не к судье. И ее присутствие в кабинете у терапевта — это прямое указание на то, что они наде­ются сохранить семью и в глубине души верят, что смогут изме­ниться.

Второе, как мы полагаем, — это то, что на каком-то уровне члены семьи понимают, что для того, чтобы измениться, им нужна по­мощь. На основе своего опыта, мы также пришли к выводу, что такая семья может измениться, и наша задача — помочь им реа­лизовать эту возможность. Следовательно, одна из наших глав­ных целей — помочь членам семьи обнаружить и воспринять внутри семейной системы возможности, необходимые для таких изменений, хотя в данный их невозможно обнаружить и воспри­нять. Терапевт будет работать с семьей, развивая молчаливое доверие и внутреннюю уверенность как первый и необходимый шаг к изменениям. Без доверия нельзя пойти на какой-либо шаг, и никаких реальных изменений не произойдет.

Третье: когда семья общается с каким-то определенным терапев­том, она воспринимает его личность, как проводника, лидера, который поведет ее к изменениям. Такой терапевт служит для семьи моделью. Скажем более конкретно: такой терапевт пред-

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

лагает модель открытости, свободы выбора уместных возможно­стей, относящихся к делу в данное время и в данном месте. Для этого необходимо, чтобы терапевт хорошо осознавал и контро­лировал процессы, происходящие в нем самом, а также требова­ния и нужды семьи4. Эта модель работает не только на уровне сознания, но также и на подсознательном уровне, то есть опреде­ленные сигналы передаются позой терапевта, тоном голоса и т. д., и это служит моделью для членов семьи.

Прежде всего мы оценим начало терапевтического заня­тия по семейной терапии. Терапевт представляется и запо­минает имена членов семьи. Сейчас мы представим вам при­мер терапевтического занятия, который служит иллюстрацией того, как достичь желаемого результата. Мы хотим подчеркнуть, что нижеследующая стенограмма весь­ма фрагментарна. Выделенная часть, относящаяся к Дей-ву, является лишь частью общей стенограммы. Терапевт в общении с другим членами семьи использует те же самые примеры общения и уделяет им столько же внимания и вре­мени. Для того, чтобы представить эти приемы в должном виде мы опускаем часть стенограммы.

Терапевт: Очень рад нашей сегодняшней встрече. И мне очень хотелось бы знать, что именно каждый из вас надеет­ся изменить, придя сюда для совместной со мной работы. Я не знаю, был ли процесс, через который вы прошли, перед тем, как прийти сюда, трудным или простым для вас, но я знаю, что ваш приход сюда — это первый шаг навстречу тем изменениям, которых вы так хотите (пауза). Дейв (адресу­ясь к главе семьи), хотелось бы знать, не можете ли вы пролить немного света на свои надежды относительно вас самих и относительно вашей семьи. Не могли ли бы вы ска­зать мне, что вы хотите изменить своим приходом сюда.

4 Опытные терапевты обычно полагаются при проведении терапии на свои естественное реакции, на бессознательное. Тем не менег, они могут об­наружить, что эта книга, как это ни странно, полезна и для них.

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Дейв: Хорошо... Я чувствую, что мы больше не мо­жем удерживать, сохранять себя как семью... похоже, что что-то теряется, упускается... я не совсем точно уверен в своих ощущениях. Я не могу ни избежать это­го, ни контролировать это.

Терапевт: Хорошо, Дейв. Не могли бы вы указать мне нечто, что утрачивается для вас, проходит мимо?

В этой короткой стенограмме есть несколько ярко выра­женных важных примеров. Первое: терапевт предлагает или допускает, что:

1. Есть определенные вещи, которые семья желала бы изменить ("хотелось бы знать, что именно каждый из вас надеется изме­нить...", "те изменения, которых вы так хотите...", "пролить немного света на ваши надежды...", "что, по вашему мнению, должно конкретно измениться...").

2. Семья прошла через определенный процесс перед тем, как реши­лась пойди к терапевту или обратиться к терапии ("...был ли процесс, через который вы прошли, чтобы прийти сюда, труд­ным или простым для вас...").

3. Процесс изменений уже начался ("...ваш приход сюда — это первый шаг на встречу тем изменениям, которые вы так хоти­те...").

Заметьте, что терапевт не спрашивал членов семьи, есть ли у них надежда на возможные изменения, есть ли у них способности к изменениям; он предполагает, что они есть, и он не абстрактно спрашивает, что они хотят изменить, он спрашивает, каких конкретно изменений они хотят. Следо­вательно, он фокусирует внимание на том, какие именно у семьи надежды, каких изменений она желает, а не на том, существуют ли вообще эти изменения и надежды. Терапевт очень последователен в использовании определенных линг­вистических форм; конкретно — он использует языковые предложения как инструмент языкового введения семьи в

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

терапию. Другими словами, вместо использования языко­вых форм из колонки А, он использует их из колонки Б:

Есть ли у вас надежды? Прошли ли вы через какой-либо процесс, чтобы решиться придти сюда? Все ли вы хотите изменений (каждый ли из вас?)

В

Какие у вас надежды?

Был ли простым тот процесс,

который превел вас сюда?

Каких именно изменений хочет каждый из вас?

Путем умелого использования языковых предположений терапевт может помочь семье сосредоточиться на тех це­лях, которые наиболее важны для достижения того, что они хотят получить от терапевтического семинара.

Из своего терапевтического опыта мы поняли, что очень важно, чтобы семейный терапевт поддерживал контакт с каж­дым членом семьи индивидуально. Терапевту следует быть очень осторожным, и ни в коей мере не предполагать, что кто-то один из членов семьи может быть выразителем интере­сов остальных членов семьи. Терапевт заключает серию дого­воров с каждым членом семьи, в результате которых про­изойдут изменения. Таким подходом терапевт четко признает целостность и независимость каждого члена семьи. Основу искусства семейной терапии составляет способность терапев­та объединять независимые, растущие надежды и желания каждого в отдельности члена семьи с целостностью их семей­ной системы. Анализируя совместно с членами семьи те изме­нения, к которым они стремятся, терапевт проводит мастерс­кое использование языковых предположений. Конкретные языковые предположения, используемые терапевтом, будут эффективными только в той степени, в которой они соответ­ствуют растущим потребностям семьи.

Второй важный пример, иллюстрируемый стенограммой, это очень деликатный способ, с помощью которого терапевт

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

начинает собирать информацию. Есть несколько примеров, которые терапевт использует в стенограмме. Он начинает с заявления о самом себе («Очень рад...»). Далее он использу­ет серию вопросов, которые не являются вопросами в обыч­ном смысле этого слова. Например, заметьте:

«Мне очень хотелось бы знать, что каждый из вас...» «Я не знаю, был ли процесс, легким или трудным...» «Дейв, хотелось бы знать, не можете ли вы пролить немного света....»

Данные лингвистические формы, используемые внутри предложения, называются «вставленными вопросами». Ког­да вопросы так вставлены в предложение, как это сделано в приведенном примере, они не требуют ответа, поскольку они начинают введение некоторых спорных вопросов в фо­кус внимания слушателей — в данном случае это вопросы относительно того, каковы надежды каждого члена семьи, каковы желаемые изменения и с чем они связаны. В допол­нение к сказанному, такой способ постановки вопросов дает возможность каждому слушателю ответить так, как он счи­тает нужным. Другими словами, это дает члену семьи мак­симальную свободу выбора в том, как и когда он будет отвечать. Это кажется нам особенно важным на начальной стадии семейной терапии, когда терапевт собирает инфор­мацию. И последнее: после того как терапевт задает не­сколько таких «скрытых» вопросов, он делает паузу для того, чтобы каждый член семьи получил время для выбора ответа на вопрос, если он решил отвечать.

Один из возможных вариантов действия, который остается у терапевта после того как он не получил вербального ответа на свой «скрытый» вопрос, — это возможность выбрать одно­го из членов семьи и, узнав его имя, попросить ответить. Сно­ва отметьте, что даже после идентификации члена семьи, те­рапевт очень деликатен в своих вопросах, используя в первую очередь «скрытые» вопросы («Я хочу знать, не могли бы

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

вы...»). Более того, терапевт использует другой важный лин­гвистический шаблон по мере того, как он все более явно пытается собрать информацию — вежливые команды (разго­ворные постулаты). Терапевт хочет, чтобы Дейв (отец/муж) ответил на «скрытый» вопрос, который был ему задан. Но тем не менее, терапевт вместо того, чтобы дать прямо коман­ду, например: «Дейв, скажите мне конкретно, что вы...», за­дает Дейву вопрос в следующей форме: «Не могли бы вы сказать мне конкретно, что вы...»

Позднее, после ответа Дейва, терапевт снова использует ту же самую форму вопроса — вежливую команду (разго­ворный постулат): «Дейв, не могли бы вы рассказать мне о том, что теряется для вас, упускается?»

Для этого примера важным является следующее, — хотя то, о чем говорит терапевт, имеет форму такого вопроса, на который вполне можно ответить односложно, оно также имеет силу команды. Рассмотрим обычный каждодневный пример: вы и ваш друг находитесь в одной комнате; звонит телефон, ваш друг смотрит на вас и говорит: «Ты не мог бы взять трубку?»5 Это предложение имеет форму простого вопроса, который требует ответа только «да» или «нет», тем не менее типичный для вас ответ в данном случае это — снять трубку. Другими словами, вы будете отвечать на этот вопрос так, как если бы ваш друг дал вам прямое указание: «Возьми трубку!»

Использование подобных форм вопроса «да»/«нет» в при­веденных выше случаях — это вежливая форма прямых ука­заний. И снова, умело используя этот шаблон, терапевт ос­тавляет члену семьи максимальную свободу для ответа.

Теперь мы вернемся к стенограмме.

Терапевт: «Хорошо, Дейв, не могли бы вы расска­зать о том, что теряется для вас, проходит мимо?»

5 Мы не будем вдаваться во все лингвистические подробности и тонкости данного примера

Часть первая. Примеры эффективной семейной терапии

Дейв: «Я хочу нечто для себя, и я действительно ощущаю, что моя семья тоже в чем-то нуждается.»

Терапевт: «Не могли бы вы сказать мне, что из себя представляет это «нечто», что это такое?»

Терапевт начал решать задачу: понять, как хочет изме­ниться Дейв. Он повторяет этот вопрос каждому члену се­мьи. Для того чтобы эффективно проводить семейную те­рапию, терапевту необходимо одновременно понять две вещи: какие внутренние ресурсы осознает и использует се­мья в данный момент, и к какому состоянию семейной сис­темы они стремятся, ради чего они согласны работать. Каж­дый вербальный и невербальный обмен, контакт с членами семьи дает терапевту информацию, необходимую для пони­мания текущего состояния семейной системы, и в то же самое время он дает членам семьи возможность учиться. Посредством плодотворного общения терапевт с самого начала помогает членам семьи выработать цель, которая может быть достигнута в процессе изменений — желаемое состояние. В данном конкретном случае терапевт спраши­вает главу семьи — мужчину, чего он хочет для себя и для своей семьи. Дейв пытается ответить, он говорит: «...неко­торые вещи упускаются», «...хочу чего-то для себя...», «...не­обходимы некоторые вещи, тоже...». Ухо терапевта долж­но быть очень чутким, оно должно сразу улавливать те части вербального послания, которые не несут на себя от­печаток специфической части жизненного опыта говоряще­го. Если терапевт не желает сделать вид, что он понял о чем идет речь в общих фразах отвечающего, то ои может уточнить. То есть, вместо того, чтобы считать, что его по­нимание общих фраз, сказанных членом семьи, совпадает с тем смыслом, который говоривший вкладывает в эти слова, терапевт может потратить время и энергию для того, чтобы более точно определить, что именно хотел сказать член семьи, с которым он работает. Терапевт может достичь это-

Ричард Бэндлер Джон Гриндер Вирджиния Сатир "Семейная терапия"

го приятным и искреннем образом, спрашивая говоривше­го о том, что конкретно он имел в виду, говоря вышеприве­денные общие фразы.

Для нас также важно подчеркнуть, что в то время, когда терапевт использует лингвистические шаблоны, вставлен­ные вопросы и вежливые команды (разговорные постула­ты), чтобы получить информацию и установить индивиду­альные контакты с членами семьи, он также предлагает некую информацию. Терапевт одновременно дает свое по­нимание тех посланий, полученных от членов семьи, на­пример если он задает вопрос в таком виде: «На какие кон­кретно изменения вы надеетесь для самого себя?», то он неуловимо и тонко представляет свою интерпретацию того, что означает для него присутствие семьи у терапевта: а именно, что их задача, их цель — измениться. Такой про­цесс подачи и получении информации является шаблоном общения и собственно общением одновременно