КРОПОТКИН ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ

 

 

(род. в 1842 г. – ум. в 1921 г.)

 

 

Петр Кропоткин родился 9 декабря 1842 года в Москве в знаменитой и богатой княжеской семье. По отцу великий анархист – из княжеской династии Рюриковичей, что правила русскими землями до XVII века. Род Кропоткиных – Рюриковичей ведет свой отсчет от князей Смоленских, которые в XV веке перешли на службу к московскому великому князю. По линии матери Петр Кропоткин – внук героя войны 1812 года генерала Сулимы, который, в свою очередь, считал себя потомком гетмана украинских казаков, поднявших запорожцев на восстание против польских панов.

Отец Кропоткина – отставной офицер, владел имениями с полутора тысячами крепостных в трех губерниях. Его сын с детства негодовал по поводу крепостного права и прислушивался к мнению домашнего учителя – студента университета Смирнова, который привил мальчику идеалы демократии. Петр Кропоткин окончил Первую московскую гимназию и Пажеский корпус. Как первого ученика корпуса его приблизил к себе император Александр II, Петр стал личным камер-пажем императора. В Пажеском корпусе Кропоткин выпускает рукописный журнал, в котором пропагандирует идеи конституции и либерализма.

После окончания корпуса в 1862 году Кропоткин не остался при дворе, а решил «послужить обществу» и попросился служить в Сибирь – офицером в Амурское казачье войско. Царский манифест об освобождении крестьян породил в обществе либеральные надежды, и молодой князь решил способствовать реформам в Сибири, исследовать далекие земли империи. В те времена в среде образованных людей Сибири были сильны либеральные идеи, даже обсуждали проект отделения Сибири от России и образования демократических Сибирских Соединенных Штатов.

В сибирский период Кропоткин предпринял ряд экспедиций, которые дали обширный материал для географических и геологических трудов молодого офицера. Он разведал пути доставки продовольствия из Забайкалья в Благовещенск через непроходимую тайгу, составил карты, провел геологические исследования. Кропоткин сделал открытие: нанесенного на географические карты гигантского горного хребта, что тянется от Монголии до Аляски, не существует. Еще одно открытие Кропоткина – вулканическая область нагорья Большого Хингана. В 1865 году Кропоткин организовал экспедицию с целью определения масштабов ледниковых отложений в Иркутской губернии. После этой экспедиции у Кропоткина возникла идея о ледниковых рельефах Сибири и причинах ледниковых явлений. В следующем году он предпринял Олекминско-Витимскую экспедицию, за которую Русское географическое общество присудило ему золотую медаль. Кропоткин обнаружил следы ледников и открыл, что Сибирь не равнина, а громадное плоскогорье.

В Сибири Кропоткин работал в комиссии по подготовке проекта реформы тюрем и мест поселения, участвовал в составлении проекта городского самоуправления, занимался расследованием дел, связанных со злоупотреблением должностными лицами властью. Во время своих экспедиций Кропоткин знакомится с бытом казаков и сектантов-духоборов, переселившихся на Амур. Анархические общины духоборов, самоуправление казачьих кошей, чтение Прудона формировали у князя-либерала анархистские воззрения. Разочарование в офицерской службе пришло после жестокого подавления в 1866 году в Сибири восстания ссыльных поляков.

В 1867 году Кропоткин вышел в отставку и возвратился в Петербург, поступил в Петербургский университет. Кропоткин-студент опубликовал 80 научных работ и монографий, получил золотую медаль Географического общества, был секретарем одного из его отделений, служил чиновником в Центральном статистическом комитете Министерства внутренних дел. Кропоткин мечтал создать полное географическое описание России, но когда в 1871 году он получил такое почетное предложение, то отказался от него. География и геология были не единственной страстью Кропоткина. В 1871 году он увлекся революционными идеями, вступил в радикальный подпольной кружок Чайковского, где близко сошелся с Софьей Перовской и Степняком-Кравчинским.

В начале 1872 года Кропоткин получил разрешение на поездку за границу – в Швейцарию, Францию, Бельгию. Полгода князь провел среди европейских социалистов и русских эмигрантов. В Швейцарии он вступил в одну из секций Первого Интернационала, видел «безначалие» в среде бакунистов Юрской федерации. Кропоткин говорил, что он стал анархистом именно в Швейцарии. Взяв с собой груз нелегальной литературы, Кропоткин приехал в Петербург в июле 1872 года. Он мечтал наладить конспиративную работу при дворе и создать в Зимнем дворце конституционную партию заговорщиков. Но в 1873 году князь решает заняться революционным просвещением рабочих в нелегальных рабочих кружках.

Осенью 1873 года по поручению «чайковцев» (членов кружка Н. В. Чайковского) Кропоткин составил программный документ организации и ее манифест: «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?» В этом документе идеалом будущего строя объявлялась «анархия» – т. е. «союз вольных коммун» без центральной государственной власти. Движущими силами для проведения в жизнь анархической программы Кропоткин считал не только крестьян, но и городских рабочих: «Здесь мы должны распространять наши воззрения, здесь должны мы подыскать товарищей. Прежде всего восстание должно произойти в самом крестьянстве и городских рабочих, только тогда может оно рассчитывать на успех».

Кропоткин прошел путь от восторженного принятия реформ Александра II до полного неприятия царской политики и превращения в заклятого врага царизма. Он общался со многими известными революционерами. В этом кругу были: П. Л. Лавров, С. М. Степняк-Кравчинский, В. И. Засулич, В. Н. Фигнер, Е. К. Брешко-Брешковская, Луиза Мишель, Эмиль де Лавеле. Согласно списку, составленному самим Кропоткиным, он вел переписку с 249 корреспондентами.

21 марта 1874 года Кропоткин прочитал доклад в Географическом обществе о ледниковом периоде, ему было предложено занять место председателя Отделения физической географии этого общества. Через день Петр Алексеевич был арестован и оказался в Петропавловской крепости. Как члену Географического общества ему разрешили заниматься письменным трудом в камере. Больного, с признаками цинги Кропоткина перевели в тюремный лазарет, откуда летом 1876 года он совершил дерзкий побег. Пользуясь тем, что лазарет практически не охранялся, Кропоткин во время прогулки выбегает из его ворот и садится в пролетку, в которой князя уже поджидают друзья.

Через Финляндию в августе 1876 года Кропоткин уезжает в Западную Европу и поселяется в Лондоне. Оказавшись без средств, Кропоткин пытается заработать литературным трудом: статьями для географического журнала “Nature”, статьями в Британскую энциклопедию. В начале 1877 года князь-революционер переезжает в материковую Европу. Поселившись в швейцарском Локарно, он частенько наведывается в Италию и Францию. В конце 1870-х годов Кропоткин близко сходится со многими деятелями русского и международного революционного движения, участвует в Международном социалистическом конгрессе в Генте (Бельгия).

Кропоткин издает анархистскую газету «Бунтовщик» на французском языке, работает над обширным трудом «Всеобщая география». Однако в 1881 году его высылают из «самой либеральной» страны мира – Швейцарии.

Власти Франции и Швейцарии усилили репрессии против лидеров анархистского движения, обвинив их в принадлежности к уже не существовавшему Интернационалу. Некоторое время Кропоткин живет в Лондоне, потом перебирается в Париж, но в Париже в декабре 1882 года его арестовывают по подозрению в причастности к взрывам в Лионе, совершенным группой анархистов-террористов с целью обострения политической обстановки во Франции. Кропоткин был приговорен к пяти годам тюремного заключения как «член Интернационала». В его защиту выступили самые известные люди Европы – философ Герберт Спенсер, писатель Виктор Гюго и другие, подписавшие петицию с просьбой освободить князя. В январе 1886 года французские власти вынуждены Кропоткина освободить, он переехал в Англию, где осел с семьей на долгие годы. Слежку за Кропоткиным, этим «опасным политическим преступником», вела за границей «Священная дружина» – организация, созданная при императоре Александре III с целью пресечения революционного движения и имевшая заграничную агентуру. «Дружина» вынесла Кропоткину смертный приговор.

В Лондоне жена Кропоткина, Софья Григорьевна, родила дочь. Кропоткин заведует отделом в редакции толстого английского журнала, пишет статьи по биосоциологии, географии и параллельно разрабатывает теорию анархизма, став творцом нового течения – анархо-коммунизма. Кропоткин заявил о себе как крупнейший теоретик мирового анархизма. После смерти Бакунина в 1876 году он – самый авторитетный деятель анархо-коммунизма.

Как ученый-естествоиспытатель Кропоткин стремился в теории анархизма применить научные методы. Для него анархизм – не просто идеал свободного безгосударственного общественного устройства, а философия – философия природы и человеческого общества. Метод познания Кропоткина был основан на единстве всего живого на Земле и едином для всех законе взаимной помощи и взаимосвязанности. Он доказывал, что закон взаимной помощи играет огромную роль в развитии всего живого. Кропоткин напоминал, что инстинкт взаимопомощи существует и в среде «общественных животных»: муравьев, пчел… Ученый, отобрав из множества примеров и фактов самые убедительные, доказывал, что стремление к общению помогает животным выстоять в борьбе и сохранить свой вид. Именно этот инстинкт, развивавшийся в течение долгого времени среди животных и людей, научил их «сознавать силу, которую они приобретают, практикуя взаимную помощь и поддержку…» Инстинкт взаимопомощи, по Кропоткину, сыграл роль в создании таких форм человеческого общежития, как род, община, цехи, гильдии, вольные города, кооперативы, объединения людей по интересам, профсоюзы.

Кропоткин доказывал, что закон взаимной помощи и солидарности – это всеобщий биосоциологический закон, который является условием прогресса человеческого общества, фактором его эволюции. «Что взаимная помощь, – писал он, – лежит в основе всех наших этических понятий, достаточно очевидно». В своей последней работе «Этика», оставшейся незавершенной, Кропоткин писал, что равенство в социальном плане – это и есть идеал анархо-коммунизма. В трактовке ученого равенство есть признание свободной личности, права на ее всестороннее развитие.

Идя за Бакуниным, Кропоткин доказывал, что государство – главное зло, которое делает человека рабом. Оно «…защитник собственности, основанной на захвате чужой земли и чужого труда». Кропоткин считал, что либо государство раздавит личность и частную жизнь, либо оно должно быть разрушено, что будет означать возрождение новой жизни. Безгосударственное общество теоретик анархизма представлял в виде вольного федеративного союза самоуправляющихся единиц – общин, территорий, автономий, над которыми не тяготеет центральная власть и которые строят свои взаимоотношения на принципе добровольности и безначалия.

В 1888 году Кропоткин основывает анархистскую газету «Свобода» на английском языке и начинает тесно сотрудничать с еврейской анархистской организацией Лондона. В 1897 и 1901 годах он посещает Канаду и США, где читает лекции по русской литературе и теории анархизма. Кропоткин считал, что революционная борьба «…должна быть направлена главным образом на экономические, а не на политические формы». По его словам, он смог бы поддержать террор лишь в том случае, если этот вид борьбы будет подкреплен «…вооруженною борьбою против ближайших врагов крестьянина и рабочего» и вестись будет «с целью взбунтовать народ». Со временем взгляды Кропоткина на революционное насилие стали более жесткими. Он пришел к выводу, что чувство мести, рождающееся в народе по отношению к своим угнетателям, вполне объяснимое в данной конкретной обстановке, «…несовместимо с высшей нравственностью и способно причинить революции лишь вред».

С 1885 по 1913 год Кропоткин написал свои главные труды: «Речи бунтовщика», «Хлеб и воля», «Взаимная помощь как фактор эволюции», «Записки революционера», «Идеалы и действительность в русской литературе», «Великая французская революция», «Современная наука и анархия». Социальную революцию Кропоткин считал закономерным явлением исторического процесса, «резким скачком вверх», который должен привести к полному уничтожению все институтов власти.

В начале XX века Кропоткин воспитал новое поколение анархистов, сгруппировав его вокруг газеты «Хлеб и воля». Его идеи нашли свою аудиторию и практическое воплощение, положив начало (с 1902–1903 гг.) анархистскому движению в России, Польше, Украине, Грузии, Прибалтике… С 1903 по 1917 год Кропоткин – признанный лидер анархистского движения в Восточной Европе.

Кропоткин мечтал о свободном безгосударственном обществе, политика которого построена на всеобщем биосоциологическом законе взаимной помощи и солидарности. Он считал, что государство, бюрократия, система образования и воспитания душат свободу личности, что государство – главное зло, которое делает человека рабом. Кропоткин писал: «Человек, далеко не такой кровожадный зверь, каким его обыкновенно представляют, чтобы доказать необходимость господства над ним; он, наоборот, всегда любил спокойствие и мир». С одной стороны, теоретик анархизма призывал к насильственному изменению общественного строя и организации анархистов-коммунистов, проповедовал террор, с другой же – призывал заняться не метанием бомб, а разработкой основ революционной морали. На Лондонском конгрессе анархистов в 1907 году Кропоткин требовал включить в итоговый документ Конгресса моральный кодекс революционера. Однако он выступил за войну против германского милитаризма, когда мир взорвался грохотом Первой мировой войны.

После Февральской революции в июне 1917-го Кропоткин возвращается в Россию. На Финляндском вокзале князя встречала 60-тысячная толпа почитателей, министры Временного правительства во главе с Керенским, почетный караул. Кропоткин отказался от предложения участвовать в новом правительстве, не стал баллотироваться в Учредительное собрание и заявил, что считает ремесло чистильщика сапог более почетным и полезным, чем участие в государственной власти. Он утверждал, что власть должна устанавливаться не через выборные центральные органы, а снизу, через свободные ассоциации граждан. До середины августа 1917 года Кропоткин жил в Петрограде, потом в Москве. Он старался, чтобы его имя не использовали в своих целях политические силы, однако согласился принять участие в Государственном совещании. На Государственном совещании в Москве (август 1917 г.) анархисты были разочарованы, услышав выступление Кропоткина, призывавшего во имя победы над Германией к объединению усилий власти, капитала и Советов. Но Махно сохранил убежденность, что «Петр Алексеевич оставался великим и сильным теоретиком анархизма, не сломи его физически время, он стал бы перед русской революцией практическим вождем анархизма».

Но Кропоткин отошел от революции и русского анархического движении. Анархисты различных толков – Новомирский, Боровой, Черный, Махно – предлагали ему сотрудничество, однако Кропоткин предпочел независимость и одиночество. Тяжелое впечатление произвела на него встреча с русскими анархистами, которые показались ему грубыми разрушителями, мечтающими только о насилии и дележе капитала. «И для этого я всю жизнь работал над теорией анархизма!» – с горечью воскликнул старый революционер при встрече с Плехановым, тоже вернувшимся из эмиграции. С болью первый русский марксист ответил ему: «Я в таком же положении. Мог ли я думать, что моя проповедь научного социализма приведет ко всему тому, что творят и делают сейчас…» В то же время Кропоткин писал: «Я рассматриваю Октябрьскую революцию как попытку довести до логического конца предыдущую Февральскую революцию с переходом к коммунизму и федерализму».

В 1917–1918 годах Кропоткин принимал участие в работе Лиги федералистов, созданной для пропаганды идей децентрализма. В подготовленном им обращении московской Лиги федералистов о задачах этой организации говорилось, что восстановить прежнюю форму единства страны, распавшейся в результате свержения монархии, нельзя, ибо это единство держалось на насилии. Единственным спасением для России называлось «…превращение ее в тесный союз (федерацию) свободных областей и народов…» При этом особо подчеркивалось, что «…в основе общественного устройства России должен лежать не государственный централизм, а местная самостоятельность (автономия) и федеративное (союзное) добровольное объединение».

Кропоткин был против восстановления единства страны путем насилия и полагал, что будущее России необходимо строить на основе местного самоуправления и добровольного объединения. Он считал идею Советов вершиной самоуправления народа, осудил интервенцию Запада, в то же время остро критиковал диктатуру ленинской партии, ограничение демократических свобод, красный террор. Он предсказывал, что большевистская революция «неизбежно ведет к реакции».

В своем обращении в 1920 году к рабочим и прогрессивной общественности Западной Европы Кропоткин заявлял, что Советы должны стать орудием строительства новой жизни. Но установление диктатуры одной партии и ограничение демократических свобод неизбежно приведут к утрате значения Советов. При переходе к созданию общества на новой экономической основе сохранение тоталитарного режима, как пророчески предсказал Кропоткин, «…вынесет смертный приговор строительству нового общества». Кропоткин обличал бюрократизацию местных органов советской власти, засилье в них партийных чиновников, безразличие к нуждам простых людей.

В 1919–1920 годах Кропоткин, по его собственному признанию, не видел партии, «…которая могла бы занять место большевиков без того, чтобы это не повлекло за собой общую политическую и экономическую реакцию и жестокое кровопролитие». В неопубликованной статье «Современное положение России» он констатировал, что в России «…долго задержанная потребность реформ пробилась в форме революции», но революционная власть в России приняла характер якобинской диктатуры, убившей самостоятельность и инициативу народа. Кропоткин считал, что начатая в такой форме революция «…неизбежно ведет к реакции».

В 1919–1920 годах знаменитый анархист трижды встречался с Лениным, убеждая последнего в ошибочности политики, построенной на насилии и терроре. Кропоткин неоднократно обращался к лидеру большевиков, пытаясь защитить кооперативное движение, толстовцев, интеллигенцию. Есть свидетельства современников, что Ленин под влиянием Кропоткина отменил данное в ноябре 1918 года разрешение ЧК проводить расстрелы без суда и следствия, что спасло жизнь многим людям.

В статье «Что же делать?» Кропоткин призвал представителей различных партий и всех слоев общества к гражданскому миру и согласию. В письмах к Ленину он осудил красный террор и особенно введение большевиками института заложничества, называя подобные акции недостойными руководителей социалистической революции. Но Кропоткин не выступил с публичным осуждением крайностей революционной диктатуры, хотя многие этого ждали. Причиной молчания было, очевидно, то, что, считая диктатуру временным явлением, он все же надеялся, что большевики «…через свои ошибки придут в конце концов к тому безвластию, которое и есть идеал».

Весной 1918 года Кропоткин из голодной и тревожной Москвы перебрался с семьей в подмосковное захолустье – в Дмитров. От кремлевского пайка князь отказался и вынужден был жить огородом, коровой и посылками от преданных анархистов. Последняя его книга «Этика» в годы братоубийства утверждала идеалы добра, веру в величие и мудрость человека.

Когда в феврале 1921 года Кропоткин скончался, проводить его в последний путь пришли десятки тысяч человек. На похороны прибыли анархисты, отпущенные на день похорон из Бутырской тюрьмы.

Троцкист Виктор Серж так описывает похороны Кропоткина: «Вокруг тела великого старца, выставленного в Колонном зале Дома Союзов, вопреки доброжелательной тактичности Каменева множилось число инцидентов. Тень ЧК была повсюду, но плотная взволнованная толпа все прибывала, похороны становились многозначительной манифестацией. Каменев пообещал освободить на один день всех заключенных анархистов; таким образом, Арон Барон и Ярчук смогли нести почетный караул у бренных останков. Застывшая голова, высокий открытый лоб, тонкий нос, снежно-белая борода – Кропоткин был похож на уснувшего волхва, а между тем гневные голоса вокруг шептали, что ЧК нарушает обещание Каменева, что в тюрьмах решили объявить голодовку, что такие-то и такие-то только что арестованы, что расстрелы на Украине продолжаются… Трудные переговоры о праве поднять черное знамя или произнести речь возбуждали в толпе исступление. Длинный кортеж в оцеплении взявшихся за руки студентов направился на Новодевичье кладбище с дружным пением и под черными знаменами, надписи на которых обличали тиранию… Изможденный, бородатый Аарон Барон, арестованный в Украине, которому предстояло вечером вернуться в тюрьму и сгинуть там навсегда, высказал решительный протест против нового деспотизма, подвальных палачей, дискредитации социализма, правительственного насилия, растоптавшего революцию».

В Москве в доме, где родился Кропоткин, был открыт музей, Кропоткинский комитет устраивал вечера, на которых читались лекции по анархистской и религиозно-философской проблематике. Но в 1929–1930 годах члены Кропоткинского комитета были арестованы, а во второй половине 1930-го музей был закрыт, хотя память о Кропоткине была увековечена в сталинской России в названии города на Кубани и станции московского метро.