Евгений Васильевич Клюев. Между двух стульев
© Copyright Евгений Васильевич Клюев
Москва, изд. "Педагогика", 1988 г.
Лирическое выступление
Интересно ли вам, что подают на "пиру воображенья"? Странные блюда подают там -- например, "бренди, смешанный с соевым соусом", "скорпионов с томатной подливой", "живых кроликов", "пирог, начиненный невезучим стариком из Перу"... Не слишком аппетитно, правда? Всем этим угощал созванных на "пир воображенья" гостей один из основоположников так называемой литературы абсурда -- Эдвард Лир. В середине прошлого века он издал в Англии "Книгу Абсурда" ("Book of Nonsense"), переведенную с тех пор едва ли не на все языки мира. Сегодня это "меню Эдварда Лира" известно почти каждому -- и, как ни удивительно, желающих отведать кулинарные шалости эксцентричного британца находится все больше и больше. В чем же секрет этой, теперь уже очень знаменитой, кухни? Не в том ли, что любое из предлагаемых ею блюд совершенно несъедобно? Несъедобно, а... едят!
Вот вам Старец, который привык
только кроликов кушать -- живых:
как-то, съев двадцать штук,
стал он зелен, как лук, --
и от старых привычек отвык.
Это я в подтверждение к сказанному... Чтобы вы не думали, будто я лгу.
Надо быть очень осторожными, когда вас приглашают на "пир воображенья". В этом случае от хозяев дома можно ожидать всякого. Легко, например, вместе с ними очутиться в чайнике:
Вот вам Старец, по чистой случайности
с детских лет оказавшийся в чайнике:
он толстел с двух сторон,
но не мог выйти вон -
так и прожил всю жизнь в этом чайнике.
...И упаси нас боже от расспросов -- как, зачем, почему! Вразумительных ответов на них мы все равно не получим, если вообще получим какие-нибудь ответы:
Вот вам Старец из города Дил;
он гулять лишь на пятках ходил --
спросишь: "В чем тут секрет?",
он -- ни слова в ответ,
скрытный Старец из города Дил.
Все это -- Эдвард Лир: старцы и старухи (а также малолетние и молодые леди и джентльмены), совершающие дикие и чудовищные поступки, -- его герои. Жизнь их подчиняется законам, для нас не приемлемым, а мир, в котором они пребывают, даже не воспринимается нами как реальный. В крайнем случае мы оцениваем его как "другую реальность", имеющую мало общего с нашей. А "другая реальность" ужасно неудобна: все, что мы знаем, оказывается здесь бесполезным, а того, что могло бы принести пользу, мы, как выясняется, не знаем. В положении между двумя этими реальностями мы чувствуем себя севшими между двух стульев: английское выражение "to fall between two stools" (сесть между двух стульев) очень точно характеризует наше состояние. Мы обескуражены и растеряны, не понимаем, как вести себя, тщетно пытаемся сориентироваться и, наконец, в недоумении разводим руками или просто обижаемся: да нам просто морочат голову, сбивают нас с толку! И, рассерженные, одураченные, мы предпочитаем "пиру воображенья" спасительное лоно жизненного опыта и здравого смысла -- а там уж, можете быть уверены, нам ничто не грозит.
Здравый Смысл -- деловитый и трезвый хозяин. В гости к нему не приходят ни в два часа ночи, ни в семь часов утра -- приходят либо к обеду, либо к ужину. Не надевают канареечные шорты, полосатые гетры или купальник -- надевают строгое платье или костюм-тройку. В гости к Здравому Смыслу не приносят попугая на плече или жабу на ладони -- приносят букет цветов и торт.
В гостях у Здравого Смысла не валяются на полу и не повисают на люстре -- там чинно сидят за столом или отдыхают в креслах. Не молчат как рыбы, не кричат "полундра!", не лают и не крякают, а ведут подобающие беседы. В гостях у Здравого Смысла не едят глину с битым стеклом или воздушные шарики -- едят салат оливье и мясо в белом соусе. Там не запускают в дам тапочками или цветочными горшками, а говорят им любезные слова.
Из гостей от Здравого Смысла не выходят на руках и не выкатываются кубарем -- в этом смысле все тоже происходит как положено. Оттуда не выносят платяной шкаф или жареную курицу за пазухой, а выносят приятное впечатление.
Не кажется ли вам, что все это как-то успокаивает и делает визит к Здравому Смыслу не только совершенно безопасным, но и заманчивым?
Так что если у вас есть одновременно два приглашения -- на "пир воображенья" и в гости к Здравому Смыслу, я советую вам самым обстоятельным образом обдумать свой выбор: все-таки мало кому приятно постоянно держать ухо востро! Однако если случилось, что ухо ваше само по себе востро и с этим уж ничего не поделаешь, -- милости прошу за мной, на "пир воображенья": я обещаю не давать вам покоя, отдыха и умиротворения, я обещаю обманывать вас на каждом шагу, я обещаю так заморочить вам голову, что самые обыденные вещи станут загадочными и в конце концов непонятными, я обещаю завести вас во все тупики, которые встретятся по дороге, и, наконец, я обещаю вам крушение всех надежд и иллюзий, а также полное попрание Жизненного Опыта и Здравого Смысла.
Рискнем? Рискнем -- однако начнем не слишком резко, с пирога с тмином. Пирог с тмином -- теперь большая редкость: мало кто умеет приготовить настоящий пирог с тмином. Немногие из вас, наверное, его пробовали -- и вот этот молодой человек, но, может быть, чрезмерно серьезный (зовут его не то Петр, не то Павел -- я точно не знаю и предлагаю во избежание недоразумений называть его Петропавел), не случайно переспрашивает:
-- Простите, пирог -- с миной?
