Классификация американских мозговых центров

В Соединенных Штатах «мозговых центров» огромное количество. По разным оценкам, число американских «мозговых центров» колеблется от 1500 до 2500. Американские политологи шутят, что если произвольно скомбинировать любые слова из ряда “foreign”, “international”, “strategic”, “global”, “research”, “policy”, “center”, “institute” и “council” (зарубежный, международный, глобальный, стратегический, исследования, политика, институт, совет), то всегда можно найти американский «мозговой центр» с таким названием^[20].

Соответственно, принципов классификаций американских «фабрик мысли» может быть множество. Одним из наиболее удачных (и приемлемых для реализаций целей и задач данной работы) видится подход американских исследователей Эндрю Рича и Кента Уивера. Они делят все «мозговые центры» на три категории (в какой-то степени это деление коррелирует с хронологическим делением «мозговых центров», описанным в предыдущем параграфе). К первой относятся так называемые «университеты без студентов» (к например, Институт Брукингса и Фонд Рассела Сейджа). Их сотрудниками являются главным образом лица с ученой степенью, в основном из профессорского состава университетов. Получившие академическое образование ученые в своей работе придают большое значение принятым в общественных науках нормам объективности и полноты исследований, а результаты исследований публикуют в виде книг и научных статей. Большинство таких организаций получают поддержку в первую очередь от частных фондов и фондов-организаций (institutional endowments).

Следующая группа состоит из так называемых «контрактных научно-исследовательских центров» (известнейшим из которых является Корпорация РЭНД). Большую часть своих средств они получают за счет выполнения заказов государственных ведомств (в 1996 г. бюджет Корпорации составил почти 118 млн. долл., и большая часть этой суммы была обеспечена за счет государственных заказов). Области и предметы их исследований, как правило, определяются заданиями учреждений-заказчиков, а результаты исследований публикуются в виде монографий и подробных отчетов, а не толстых книг. Поскольку разрабатываемые в этих центрах проекты нередко предусматривают проведение масштабной оценки государственных программ, организации данной категории привлекают целые научные коллективы исследователей, имеющих степень магистра в области государственного управления и политологии и смежных областях, во главе с ученым, имеющим докторскую степень в области общественных наук.

Наконец, к третьей группе, образовавшейся позже двух остальных, относятся так называемые «пропагандистские исследовательские центры». К середине 1980-х гг. в эту категорию входили организации самой разной идеологической направленности — от Фонда Наследия, либертарианского Института Катона, Института Рокфорда (Rockford Institute), занимающего консервативную позицию в области социальной политики, в правой части политического спектра, до Института экономической политики, близкого к профсоюзам в левой его части. Пропагандистские «мозговые центры», как правило, стремятся более чутко реагировать на запросы политических деятелей, особенно законодателей, и оказывать на них более непосредственное влияние, чем «университеты без студентов» и «контрактные научно-исследовательские организации». Зачастую их финансируют не только частные фонды, но и частные лица и корпорации; впрочем, в последнее время новые политически активные консервативные фонды также нередко дают деньги пропагандистским «мозговым центрам» консервативного толка. Продукция таких организаций — это, как правило, краткие и удобочитаемые аналитические справки по конкретным политическим вопросам, в которых синтезируются результаты ранее проведенных исследований; главное здесь — не столько получить собственные оригинальные данные, сколько предложить выигрышную интерпретацию уже имеющихся. Хотя многие сотрудники этих учреждений имеют ученые степени, «мозговые центры» данной категории предпочитают привлекать к сотрудничеству лиц, имеющих сложившуюся политическую репутацию или серьезный опыт выработки политических решений. Иными словами, те, кто заседал в Конгрессе, работал в органах исполнительной власти или участвовал в предвыборных кампаниях, для таких «мозговых центров» куда важнее, чем ученые с внушительным списком научных публикаций^[21].

Последние две категории «мозговых центров» оказывают наибольшее влияние на процесс принятия внешнеполитических решений. Причем с конца 1970-х гг., а особенно с конца 1990-х гг. наибольшее влияние стали получать именно «пропагандистские «мозговые центры»». Они стали выигрывать у остальных двух категорий «мозговых центров» конкурентную борьбу за ограниченные финансовые ресурсы, внимание средств массовой информации и доступ к лицам, ответственным за разработку политики. Но самое главное — они начали оспаривать репутацию более традиционных исследовательских центров как источника беспристрастных и в высшей степени надежных специальных знаний (в особенности это касается таких титанов политической мысли, как Фонд Наследия). Руководители многих пропагандистских «мозговых центров», особенно относящихся к правой части политического спектра, утверждают, что различие между их организациями и традиционными исследовательскими центрами заключается не в том, что в основе их собственных публикаций лежат определенные идеологические представления, а работы традиционных учреждений основаны на объективных исследованиях. В действительности, утверждают они, все научные исследования идеологизированы, но их организации, по крайней мере, открыто заявляют о своих ценностных представлениях, тогда как традиционные «мозговые центры» маскируют свои (либеральные) ценности с помощью общественно-научных методов и особого профессионального языка^[22].

Эндрю Рич и Кент Уивер произвели подсчет ссылок на 43 наиболее видные «мозговые центра», действовавшие в США в период с 1991 по 1996 гг., в шести общенациональных газетах: «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», «Уолл-Стрит Джорнэл», «Крисчен Сайенс Монитор», «Вашингтон Таймс» и «Ю-Эс-Эй Тудей». Они подсчитали долю упоминаний каждого из «мозговых центров» в этих шести газетах за шесть лет с учетом тиража каждой из них. На основе полученных данных выявились некоторые тенденции: на «мозговые центры» без определенной идеологической направленности приходится примерно половина от общего числа упоминаний в средствах массовой информации, что приблизительно соответствует доле таких исследовательских учреждений в общей численности «мозговых центров». Исследовательские институты консервативной ориентации в среднем упоминаются в органах печати в четыре раза чаще, чем организации либерального направления, и эта разница намного превышает количественное соотношение между исследовательскими центрами этих двух категорий. По мнению Эндрю Рича и Кента Уивера, причина такого разрыва не в том, что средства массовой информации отдают предпочтение консервативным исследовательским центрам, а в том, что в целом такие центры располагают значительно бoльшими ресурсами, чем их либеральные конкуренты. Больший объем денежных средств позволяет им привлекать больше сотрудников, проводить исследования по более широкому кругу проблем и в целом играть более заметную роль^[23].

Интересно отметить, что превосходство консервативных «мозговых центров» над либеральными наблюдалось даже в те времена, когда Белый дом находился под контролем демократической партии. В ходе опроса 1997 г., в котором приняли участие 110 сотрудников аппарата Конгресса и вашингтонских журналистов, 68% респондентов ответили, что исследовательские центры консервативной ориентации оказывают большее влияние на процесс принятия политических решений, чем аналогичные организации либерального толка. Лишь 5% респондентов сочли более влиятельными институты, придерживавшиеся либеральной идеологии. 42% респондентов ответили, что среди аналитических центров наибольшее влияние на политический процесс оказывает Фонд Наследия. Второе место c 28% занял Институт Брукингса. Когда тем же респондентам предложили оценить влиятельность тридцати крупнейших «мозговых центров» по пятибалльной шкале, наивысшую среднюю оценку также получил Фонд Наследия. Немаловажно, что в рамках того же опроса все идеологически ориентированные исследовательские центры получили гораздо меньшее количество баллов в графе «доверие», чем «мозговые центры» без определенной идеологической ориентации^[24].