Особенности и методы прямого влияния мозговых центров на лиц, принимающих решения

Одной из ключевых особенностей американских «мозговых центров» является то, что в их непосредственные обязанности входит не только выработка концепций и создание интеллектуального продукта, но и доведение его до конечного пользователя. «Варианты решения тех или иных проблем или программ тех или иных действий, разрабатываемых этими структурами, во-первых, базируются на основе достижений современной общественной науки, а во-вторых, разработчики этих решений или программ имеют в виду и механизмы их реализации, причем не только имеют в виду, но практически обеспечивают доведение разработок до сознания непосредственных политических акторов, лиц принимающих решение», – пишут российские исследователи Владимир Римский и Александр Сунгуров^[25]. Естественно, при этом «мозговые центры» зачастую являются инсайдерами и становятся неотъемлемой частью политического процесса. В частности, это Корпорация РЭНД и Урбан Институт (Urban Institute), которые предоставляют исследовательские материалы и аналитику ключевым государственным структурам. Или же «мозговые центры» могут быть аутсайдерами – такими как Институт экономической политики и Фонд Наследия – которые добиваются инкорпорирования своих идей в политический процесс через агрессивную их «продажу» обществу и политической элите. В результате в политическом сообществе идет борьба между теми, кто считает, что «мозговые центры» должны быть «учеными по сути и объективными» и теми, кто считает, что они должны быть «политизированными» и что их исследования будут иметь цену только после того, когда они попадут в руки лицам, принимающим решения. Старое столкновение между миром идей и миром политики», – пишет Джеймс МакГанн^[26].

Условно можно выделить два механизма «доведения» интеллектуального продукта до конечного потребителя: прямая «продажа» политической элите и обработка общественного мнения, способного в дальнейшем невольно «лоббировать» эту идею политической элите (зачастую оба механизма применяются одновременно). Ниже будет рассмотрен первый из этих механизмов.

«Мозговые центры» всегда пользовались различными официальными каналами, обеспечивающими им доступ к процессу выработки политических решений. К ним относятся выступления сотрудников «мозговых центров» в качестве приглашенных экспертов на слушаниях в Конгрессе и на правительственных комиссиях. Некоторые исследовательские центры, особенно те, которые работают по контрактам, готовят официальные отчеты, направляемые непосредственно высшим должностным лицам. Кроме того, сотрудники «мозговых центров» поддерживают и неформальные контакты с теми, кто причастен к принятию государственных решений, сотрудничая с ними в составе экспертных групп по каким-либо конкретным проблемам. «Несмотря на свою относительную малозаметность, «мозговые центры» оказывают значительное влияние на американских внешнеполитических деятелей. Это происходит по пяти различным направлениям: способствуя выработке оригинальных идей и вариантов политики, предоставляя готовый контингент экспертов для работы в правительстве, предлагая форумы для дискуссий на высоком уровне, просвещая население США в области международной политики и помогая официальным органам в посредничестве и урегулировании конфликтов», – пишет американский политолог Ричард Хаас^[27]. Эксперты, имеющие доступ к политикам, «получают колоссальное влияние, когда политика правительства оказывается в глубоком кризисе. Например, как в случае со Вьетнамом – когда все идет плохо, все точки зрения, отличные от стандартной политики, начинают муссироваться более активно, и к ним прислушиваются более внимательно», – говорит Збигнев Бжезинский^[28].

Одним из ключевых факторов влияния «мозговых центров» является выработка ими политических доктрин.

«Определенные исторические моменты создают исключительно благоприятные возможности для внедрения нового мышления в сферу внешней политики. Одним из таких примеров служит Вторая мировая война. После ее начала Совет по международным отношениям занялся масштабным проектом под названием "Исследования проблем войны и мира", разрабатывая в его рамках желательные основы послевоенного мира. Участники этой инициативы в итоге подготовили для Государственного департамента 682 меморандума по широкой тематике – от оккупации Германии до создания ООН, – пишет Ричард Хаас. – Через два года после войны издаваемый Советом журнал "Форин Афферс" опубликовал анонимную статью "Истоки советского поведения". Статья, автором которой на самом деле был американский дипломат Джордж Кеннан, помогла создать интеллектуальную основу политики сдерживания, которую Соединенные Штаты проводили в последующие четыре десятилетия»^[29]. Следующим примером влияния отдельно взятой статьи на глобальную внешнюю политику стало опубликование работы Френсиса Фукуямы «Конец истории». В ней исследователь постулировал наступление конца истории как противостояния цивилизационных формаций и переход к существованию однополярного мира. Какое-то время мысли, выраженные в этой статье, воспринимали как аксиому. Еще одним примером стала работа Сэмюэла Хантингтона «Столкновение цивилизаций».

Фонд Наследия можно назвать одним из идеологов и творцов неоконсервативной революции в США. Знакомство президента Фонда Наследия Эдвина Фолнера с ключевыми лицами переходной администрации Рональда Рейгана сыграло важную роль в том, что Фонд представил этой администрации положение своего 20-томного исследования «Мандат на лидерство» (Mandate for Leadership), разработанного в 1980 г. Кроме того, сотрудничество идеолога системы «Звездных войн» генерала Дэниэла Грэхема с Фондом позволило ему донести свою позицию до администрации Рейгана.

Фонд оказывал влияние и на политику США в отношении определенных стран. Так, Фонд Наследия сыграл роль в отмене в июле 1985 г. поправки Кларка, которая запрещала предоставлять помощь антиправительственным ополчениям в Анголе. Когда 5 октября 1989 г. лидер УНИТА посетил офис Фонда, он заявил «В Фонде Наследия у нас появляется такое чувство, будто мы пришли домой. Мы знаем, что наш успех в деле отмены поправки Кларка и получении американской помощи был очень сильно связан с вашими усилиями. Этот фонд нам очень помог. Лидеры УНИТА это знают, и все в Анголе это знают»^[30]. Участвовали в международных переговорах и другие «мозговые центры». «Начиная с середины 1980-х гг., Фонд Карнеги организовал серию встреч в Вашингтоне, сводя вместе ведущих южно-африканских политиков, религиозных деятелей, бизнесменов, представителей профсоюзов, ученых и лидеров освободительного движения в изгнании, а также членов Конгресса и должностных лиц исполнительной власти. Эти собрания, проходившие свыше восьми лет, помогли наладить первый диалог и обеспечить договоренность о будущем ЮАР в ходе болезненных политических преобразований. Точно так же ЦСМИ организовал проекты по улучшению межэтнических отношений в бывшей Югославии, преодолению раскола между религиозными и светскими кругами в Израиле и содействию греко-турецкому диалогу», – пишет Ричард Хаас^[31].

Кроме того, «мозговые центры» являются одним из инструментов политики по демократизации мира, проводимой американскими государственными структурами, в том числе и на постсоветском пространстве. «Все удавшиеся и неудавшиеся "оранжевые" революции в б. СССР они проводили с размахом, выдавали ярлыки на будущее княжение сразу 4-6 претендентам. Действовали умно — свои деньги через негосударственные организации, фонды, а также государственные программы помощи зарубежным организациям они вкладывали в инфраструктуру революций — в масс-медиа (поддержка независимых СМИ), в гражданское общество (муниципальные реформы, НГО), в бюрократический аппарат и общественно-политические организации (реформы политического и экономического толка на общегосударственном уровне)», – говорит Александр Собянин^[32]. Интересно отметить, что применяемый американцами «научный подход» отчасти объяснял тот факт, что до недавнего времени американская политическая линия в отношении наших соседей была куда как эффективнее, чем наша собственная. «Русские, в отличие от американцев, под гнетом странных представлений, будто того, чего нет в информационном пространстве — нет и в жизни, последовательно придерживались правил джентльменских приличий. На практике это означало стыдливое прикрытие глаз и импотентное ворчание, когда убивали, сжигали и избивали до полусмерти русских и русскоязычных политиков, журналистов в странах СНГ — граждан Российской Федерации и про-российских политиков-киргизов самого высокого уровня. На практике нынешние подходы МИДа РФ и Россотрудничества России означали сугубо светскую работу по празднованиям Дней России, Дней Москвы и восхвалению пушкинского языка, а также техническую работу по оказанию консульских услуг и почтовой дипломатической переписки», – продолжает Александр Собянин^[33].

Мировые лидеры понимают всю мощь и опасность американских «фабрик мысли», и некоторые из них пытаются задабривать американских ученых. Так, в период с 1 июля 2008 г. по 30 июня 2009 г. правительство Катара перечислило Институту Брукингса более 1 млн. долл., от 200 до 500 тыс. – Норвегия, Швейцария и Тайвань, от 100 до 250 тыс. – Дания, Франция^[34]. Среди спонсоров – иностранные компании (Хитачи, Тойота, Пфайзер) и частные лица, например, один из крупнейших украинских бизнесменов Виктор Пинчук (он пожертвовал сумму от 100 до 250 тыс. долл.)^[35].

Особое значение «мозговые центры» обретают во время президентских кампаний. «Именно в эти периоды кандидаты в президенты спрашивают совета у огромного числа интеллектуалов, чтобы определить политические позиции по множеству вопросов внутренней и внешней политики. Кандидаты обмениваются идеями с экспертами в области политики и проверяют эти идеи в ходе предвыборной кампании. Это похоже на общенациональную пробную маркетинговую стратегию», – пишет Мартин Андерсон из Гуверовского Института^[36]. К этим советам прислушиваются. Примером этому служит доклад, подготовленный в 1992 г. ИМЭ и Фондом Карнеги, предложившими создать «Совет экономической безопасности». Пришедшая к власти администрация Клинтона реализовала это предложение, создав Национальный экономический совет – орган, работающий по сей день.

Наконец, немаловажное влияние «мозговые центры» оказывают на Конгресс. Одним из основных каналов для этого являются слушания в комитетах и подкомитетах, на которых выступают эксперты. При этом интересно: то, какие эксперты будут выступать на слушаниях, зачастую зависит от того, какой партии принадлежит Капитолий. Так, до 1994 г., когда большинство в Конгрессе перешло от демократов к республиканцам, выступить в качестве экспертов чаще всего приглашали сотрудников Института Брукингса, на втором месте были представители более консервативного Американского института предпринимательства. В 1995 г., когда вопрос о приглашении экспертов решался республиканским большинством, на слушаниях чаще стали появляться представители Фонда Наследия, далее — в порядке убывания — эксперты из Американского института предпринимательства, Института Катона и лишь затем Института Брукингса.

Еще одним способом влияния на Конгресс является частное сотрудничество «мозговых центров» с отдельными членами палат. Так, в 2009 г. конгрессмены 125 раз просили Фонд Наследия провести частный анализ их законопроектов. Около 85 кандидатов во время избирательных компаний просили о проведении брифингов по тем или иным темам – при том, что в 2009 г. даже не шли выборы в Конгресс. Можно предположить, что во время промежуточных выборов уровень такого сотрудничества еще выше.

Немаловажным каналом влияния «мозговых центров» на Белый дом становятся их сотрудники. «Работающие в мозговых центрах люди имеют очень хорошие связи в Вашингтоне, и при переменах администрации в Белом доме регулярно курсируют из мозговых центров на государственные посты и в обратном направлении. В этом плане «мозговые центры» не только получают влияние на государственную политику, но и в какой-то степени получают над ней контроль, когда их сотрудник занимает ответственный правительственный пост»^[37]. Так, после победы на выборах в 1976 г. Джимми Картер укомплектовал свою администрацию многочисленными сотрудниками Института Брукингса и Совета по международным отношениям. Четыре года спустя Рональд Рейган, занявший Белый дом, обратил свой взор на другие «мозговые центры». В течение двух своих президентских сроков он привлек на госслужбу 150 специалистов из Фонда Наследия, Гуверовского Института и Американского института предпринимательства. В какой-то степени «подобные центры являются «полигоном» для будущих высокопоставленных представителей американской администрации. Пока одна партия находится у власти, члены другой идут работать в «мозговые центры». В случае смены партии у власти после выборов, многие из тех, кто работал аналитиками, получат назначения в правительственных учреждениях», – пишет президент Международного научного центра им. Вудро Вильсона, Ли Гамильтон^[38].

Таб. 4