Общая характеристика творчества
ГРЕЧЕСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ. Римский комедиограф Плавт берет сюжеты из новоаттической комедии (Менандра, Филемона, Дифила и др.); у нас практически известны лишь несколько произведений Менандра. Первоисточники плавтовских пьес не всегда могут быть точно установлены. Но комедиограф перерабатывает, переиначивает их, отзываясь на вкусы и запросы римской демократической, плебейской публики. Иногда он комбинирует сюжеты двух, а то и нескольких комедий; подобный прием называется контаминация. Он ослабляет их серьезность, усиливая комическое, буффонадное начало. Действиеу Плавта происходит в Греции:в Афинах, Эфесе; герои носят греческие имена. Но Плавт, талантливый драматург, далек от простого подражания эллинам. В его комедиях мы обнаруживаем разнообразные римские элементы. Продолжателем дела Невия как комедиографа был его младший современник — Тит Макций Плавт (ок. 254— 184 гг. до н. э.). Предание гласит, что Плавт в молодости был актером ателланы; на это будто бы указывает его имя Макций (от Макка). Творчество Плавта относится к тому периоду истории Рима, когда он из сельскохозяйственной общины становится сильнейшим государством сначала на Апеннинском полуострове, а затем в бассейне Средиземного моря. Многочисленные успешные войны поставляют в Рим огромное количество рабов и богатств, максимальная выгода извлекается с завоеванных земель. Благодаря интенсивному развитию товарно-денежных отношений растет ростовщичество. Сдвиги, происходившие в социально-экономической жизни общества, расшатывали строгий, патриархальный уклад жизни, рождали индивидуалистические настроения. Как уже говорилось, после Пунических войн началось активное проникновение в римскую культуру греческих элементов. Шла интенсивная эллинизация римского общества. Все эти черты римской жизни нашли отражение в комедиях Плавта. По единодушной оценке древних, Плавт был самым блестящим представителем паллиаты. Действующие лица его пьес те же, что у Менандра и других представителей новой аттической комедии. Излюбленный персонаж Плавта — хитрый, пронырливый раб, помогающий своему молодому хозяину улаживать его любовные дела. Хотя Плавт и заимствовал сюжеты для своих пьес из новой аттической комедии, он ярко запечатлел в них и черты римской жизни. В его пьесах постоянно упоминаются римские учреждения и должностные лица, римские праздники, различные стороны римского быта, в том числе и театрального. В комедиях Плавта, по выражению Н. А. Добролюбова, «зрители узнавали самих себя и свои нравы». Плавт сочувственно относился к плебейским низам рабовладельческого общества и осуждал людей, стремящихся к нечестной наживе. В его комедиях есть нападки на ростовщиков, торговцев, сводников. Критика эта велась обычно с моральных позиций. Хотя имущественное неравенство среди свободных было уже достаточно резко выражено во времена Плавта, оно еще не осознавалось как антагонистическое противоречие внутри класса рабовладельцев. Пьесы Плавта очень динамичны по развитию действия, проникнуты пафосом неистощимой энергии и здорового оптимизма. Плавт искусно сумел соединить новую аттическую комедию с элементами народной римской ателланы с ее буффонадой, живостью действия, непристойными, но остроумными шутками. Большое место в комедиях Плавта отводится пению и музыке. До него в новой аттической комедии пение и музыка играли роль интермедий и использовались лишь в антрактах. У Плавта же этот музыкальный элемент (кантики —от латинского canto — пою) в некоторых комедиях преобладает. Одни из кантиков представляли собой арии, другие исполнялись речитативом под музыкальный аккомпанемент. Характеры героев Плавта статичны, психология действующих лиц почти не раскрывается, но свойственный ему прием гротеска делает его персонажей театрально выразительными. От Плавта дошли до нас 20 комедий полностью и одна — в отрывках. В них большей частью идет речь о том, как влюбленный.молодой человек при помощи своего энергичного и хитрого раба уводит от сводника свою возлюбленную, которая часто оказывается свободнорожденной гражданкой, потерянной в детстве своими родителями. После раба самый занимательный персонаж в комедиях Плавта — парасит. Это человек свободный, но бедный и всегда голодный. Однако среди комедий Плавта есть и такие, которые отступают от указанной сюжетной схемы (например, «Близнецы», «Клад» и др.). В комедии «Близнецы» («Менехмы») рассказывается о том, как Менехм из Сиракуз отправляется на розыски своего брата-близнеца, пропавшего еще в детстве. Со своим рабом Мессенноном Менехм прибывает в греческий город Эпндамн,где в конце концов и находит брата. Благодаря необычайному сходству близнецов происходит ряд забавных эпизодов. Стащив у жены дорогой плащ, Менехм из Эпидамна дарит его своей любовнице и просит ее устроить обед для него и для парасита. Но на обед попадает Менехм из Сиракуз, только что приехавший в Эпи-дамн. Разгневанная изменой мужа и кражей плаща, матрона изливает свой гнев на его брата-близнеца. Возмущению матроны нет предела, когда сиракузский Менехм совершенно искренне заявляет, что он видит ее впервые. Матрона приводит своего отца, и тот собирается вразумить мнимого зятя. Желая избавиться от назойливого старика и его дочери, приезжий Менехм прикидывается безумным. Старик бежит за лекарем, но в руки пекаря и его слуг попадает настоящий муж. После многих недоразумений близнецы в конце концов встречаются друг с другом, и комедия заканчивается сценой узнавания. РИМСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ. Эта «романизация» сказывается уже в самой типологии плавтовских персонажей и их поведения. В отличие от греческих гетер, нередко блестяще образованных, воспетых многими поэтами, — римские гетеры были, как правило, женщинами вульгарными и алчными. Такими они предстают у Плавта. В комедии «Вакхиды» главные героини, юные сестры гетеры, беззастенчиво обирают как молодых людей, так и их пожилых отцов. Заметную роль в комедиях Плавта играют повара. составляющие важную прослойку в домашней челяди состоятельных римлян. Другая характерная для Рима фигура — «парасит», прихлебатель,обычно голодный, мечтающий лишь о том, как бы насытиться. Таков Арторог в комедии «Хвастливый воин». В комедиях Плавта герои нередко поклоняются римским богам, таким, как Венера,Марс. Юпитер, Беллона — богиня войны, Лаверна — богиня наживы, Ярк — бог подземного царства. В «Кладе» в прологе выступает римский бог домашнего очага Лар. Встречаются в комедиях Плавта римские юридические термины, упоминаются римские законы. В комедии «Раб обманщик» молодой человек Калидор не может взять взаймы сумму в 20 мин, необходимую для выкупа у сводника его возлюбленной. «Меня подрезал возрастной закон», — жалуется Калидор. Речь идет о специфическом римском законе Претория, согласно которому молодые люди до 25 лет не имели права брать деньги у ростовщиков. Подобным образом малоопытные люди страховались от обмана. В той же комедии сводник Баллион, одураченный рабом Псевдолом, восклицает: «Казни мне Псев-дол добился у комиций». Комициями называлась специальная судебная комиссия по уголовным делам,учрежденная в Риме. Упоминается другая римская подробность — отпуск раба на волю в присутствии претора. Деталей такого рода немало в комедиях Плавта. Обнаруживаются в текстах Плавта и римские географические названия. В комедии «Куркулион», например, упоминание в греческой обстановке о римском храме Юпитера Капитолийского способствует созданию комического эффекта. Называются и римские блюда, считавшиеся деликатесами: окорок свиной, желудок, вымя, мурена (морская рыба). В комедии «Псевдол» на греческой пирушке пьют италийские вина, изготовленные в провинции Кампанья. Поистине, по словам Н.А. Добролюбова. В комедиях Плавта римские зрители «узнавали самих себя, свои нравы». В городе Сиракузах жил купец, а у него было два мальчика близнеца, похожих как две капли воды. Купец поехал за море и взял с собою одного из мальчиков — по имени Менехм. Там был праздник, мальчик потерялся в толпе; его подобрал другой купец — из города Эпидамна, увез к себе, усыновил, а потом подыскал ему жену и оставил все свое состояние. Второй мальчик остался в Сиракузах; в память о пропавшем его переименовали и тоже назвали Менехмом. Он вырос, отправился на поиски брата, долго ездил по всем городам и, наконец, добрался до Эпидамна. Вот тут и столкнулись два близнеца, Менехм Эпидамнский и Менехм Сиракузский, и понятно, что при этом вышло много путаниц и недоразумений. Путаница — это когда Менехма Эпидамнского принимают за Менехма Сиракузского или наоборот; недоразумение — это когда Менехма Эпидамнского принимают за Менехма Эпидамнского, но приписывают ему поступки Менехма Сиракузского, или наоборот. На сцене — город Эпидамн, стоят два дома, в одном — жена Менехма Эпидамнского, в другом — гетера, его любовница. К зрителям выходит нахлебник Менехма Эпидамнского по кличке Столовая Щетка — потому что посади его за стол, он ни крошки не оставит. Он нахваливает своего хозяина: живет привольно, сам покушать любит и других угощает. Вот и сам хозяин выходит из дому, бранясь на ревнивую жену; он стащил у нее новый плащ и несет его в подарок любовнице. Та довольна подарком и в благодарность заказывает повару ужин на троих. «На десятерых, — поправляет повар, — Столовая Щетка за восьмерых съест». Менехм Эпидамнский с нахлебником уходят на площадь по делам, а с пристани является со своим рабом Менехм Сиракузский, приехавший, искать брата. Конечно, и повар и гетера думают, что это Менехм Эпидамнский, и весело его приветствуют: это первая путаница. «Слушай, — говорит гетера, — снеси-ка ты этот краденый плащ в перелицовку, чтоб жена его на мне не узнала!» Менехм Сиракузский божится, что он тут ни при чем, и плащ у жены не крал, и жены-то у него нет, и вообще он здесь впервые. Но, видя, что женщину не переубедишь, а плащ можно, пожалуй, и присвоить, он решает поужинать с красавицей и подыграть ей: «Это я шутил, конечно, я и есть твой милый». Они уходят пировать, а раба Менех отсылает в харчевню. Тут появляется разобиженный Щетка: он уверен, что это его ко милец угостился без него, и напускается на Менехма Сиракузского упреками. Это вторая путаница. Тот ничего не понимает и гонит eго прочь. Оскорбленный нахлебник отправляется рассказать обо всём хозяйской жене. Та в ярости; оба садятся поджидать виновника Менехм Эпидамнский, здешний, уже тут как тут: он возвращается площади злой, кляня себя за то, что впутался там свидетелем в судебное дело и оттого не поспел на пирушку к гетере. Жена и нахлебник набрасываются на него с упреками, жена — за похищенный план нахлебник — за съеденный без него ужин. Это первое недоразуме ние. Он отбивается, но жена заявляет: «На порог тебя не пущу, пок не принесешь мне плащ обратно!» — и захлопывает дверь. «Не больно-то и хотелось!» — ворчит муж и решительно направляется к гете ре — за утешением и за плащом. Но и тут он наталкивается н: неприятность. «Что ты вздор несешь, ты же сам забрал плащ в пере лицовку, не морочь мне голову!» — кричит ему гетера. Это второе недоразумение. Она тоже захлопывает перед ним дверь; и Менехм Эпидамнский уходит куда глаза глядят. Тем временем Менехм Сиракузский с плащом в руках, не найдя в харчевне своего раба, в растерянности возвращается обратно. Жена Менехма Эпидамнского принимает его за раскаявшегося мужа, но для порядка все-таки ворчит на него. Это третья путаница. Менехм Сиракузский ничего не понимает, начинается перебранка, все свирепее и свирепее; женщина кличет на помощь своего отца. Старик хорошо знает свою дочь — «от такой сварливой жены кто угодно заведет любовницу!» Но воровать у жены — это слишком, и он тоже начинает вразумлять мнимого зятя. Это четвертая путаница. Не сошел ли он с ума, что своих не узнает? Догадливый Менехм и впрямь прикидывается безумным — и, как Орест в трагедии, начинает кричать: «Слышу, слышу божий голос! он велит мне: возьми факел, выжги, выжги им глаза!..» Женщина прячется в дом, старик бежит за лекарем, а Менехм Сиракузский спасается, пока цел. Возвращается Менехм Эпидамнский, а навстречу ему — тесть и вРач с попреками за разыгранную сцену бешенства: это третье недоразумение. Менехм отвечает руганью. «Да он и впрямь буйный!» — Раб, обрадованный, бросается в харчевню собрать свои пожитки и тут же сталкивается с настоящим своим хозяином, Менехмом Сира-кузским, который и не думал отпускать его на волю. Начинаются перекоры и попреки. Это четвертое недоразумение. Пока у них идет перебранка, из дома гетеры слышится такая же перебранка, и на пороге появляется после новой неудачи Менехм Эпидамнский. Тут наконец-то оба брата сталкиваются на сцене лицом к лицу. Раб в недоумении: кто же его хозяин? Это шестая, и последняя, путаница. Начинается выяснение: оба — Менехмы, оба — родом из Сиракуз, и отец один и тот же... Правда торжествует, рабу окончательно даруется свобода, Менехм Эпидамнский радостно готовится перебраться на родину, к брату, в Сиракузы, а раб объявляет публике, что по случаю отъезда распродается все добро: дом, земля, вся утварь, челядь «и законная жена — если только на такую покупщик отыщется!». На том и кончается комедия. 3. «Клад* (Aidnrin) Эта комедия (иногда она переводится как «Кубышка», или «Комедия о горшке») заслуженно считается крупной творческой удачей Плавта. Ее тема поистине «вечная» — человеческая скупость. ЗАВЯЗКА. Драматизм ситуации в том, что герой комедии — бедняк, на которого негаданно обрушилось богатство. В прологе, обычно вводящем зрителя в сущность ситуации, играющей роль завязки. Лар, бог домашнего очага, сообщает, что некий
Став хозяином клада, старик Эвклион лишился покоя. Всюду ему мерещатся воры, охотящиеся за его сокровищем. Жадность Эвклиона, соединенная со страхом, принимает патологические формы. По словам его раба Стробила: «Хоть голода проси, и то не даст». Старая служанка Стафила опечалена переменами в поведении Эвклиона: И в толк не взять, что сделалось с хозяином! Беда какая! Подлинно с ума сошел: Вот этак-то меня гоняет из дому Раз десять в день. Какое, не пойму, Нашло на человека помешательство. РАЗВИТИЕ ДЕЙСТВИЯ. За экспозиционными эпизодами начинают развертываться главные события. У Эвклиона имеется сосед — состоятельный немолодой уже человек Мегадор, сестра которого Эвномия убеждает его в необходимости обзавестись семьей. Она предлагает Мегадору жениться на женщине не первой молодости, но с приданым. Но это не по душе Мегадору: от женщин такого рода — «чванство», «крик, капризы, приказания», траты, которые обращают «всех мужей в невольников». На самом деле, Мегадор не прочь посватать дочь Эвклиона, Федру, о чем он и сообщает ее отцу. Старик согласен, но предупреждает, что за дочерью нет никакого приданого. В желании же Мегадора взять в жены молодую, но бедную девушку подозрительный Эвклион усматривает тайный умысел: не прознал ли что-нибудь его сосед о кладе. Пасть раскрыл на золото, кажет хлеб одной рукою. Камень у него в другой. Все же Эвклион соглашается сыграть свадьбу. Начинается подготовка к пиршеству; дом наполняется поварами, присланными Мегадором. Эвклион видит в них угрозу своему кладу, о котором те могут пронюхать:: Горшочек! Много у тебя врагов! На золото глядят, в тебе сокрытое. Решил я вот что сделать: унесу тебя В храм Верности — там лучше будет спрятано. Особую тревогу вызывает у Эвклиона раб Стробил, которого он постоянно обыскивает, подозревает в воровстве: подобным странным поведением он лишь себе вредит. Стробил начинает следить за стариком, пока не замечает то место в роще, где Эвклион зарывает клад. После этого раб похищает кубышку с золотом. И здесь разыгрывается самая комическая сцена пьесы. В момент приготовления к свадьбе у Федры, дочери Эвклиона, начинаются родовые схватки. Одновременно Эвклион узнаёт о похищении клада, что приводит его в отчаяние: Я пропал! Я погиб! Я убит! Ой, куда Мне бежать и куда не бежать? Стой, держи! Кто? Кого? Я не знаю, не вижу, я ослеп! Но куда мне идти? Где же я? Кто же я? Не могу я понять! Помогите, молю. Укажите того, кто ее утащил? Речь Эвклиона — столь бессвязна, что не ясно, о какой потере сетует отчаявшийся старик. Стенания Эвклиона слышит племянник Мегадора — молодой человек Ликонид. Оказывается, что это он соблазнил дочь Эвклиона Федру. Ликонид полагает, что Эвклион догадался, что он — виновник беременности. Смятение Ликонида выражено в не менее бурной форме: Кто тут перед домом так рыдает, причитает? Это Эвклион. я вижу! Я пропал! Раскрыто дело! Он уже узнал про роды дочери своей, конечно! Как мне быть? Уйти ль? Остаться ль? Подойти к нему? Бежать1'
Конец пьесы утерян, сохранилось лишь начало пятого акта: Ликонид спорит со Стробилом, требуя вернуть похищенное золото. Можно предположить, исходя из принципа счастливой концовки в комедии, что клад был возвращен. Эвклион на радостях выдал дочь замуж за Ликонида и даже одарил молодых своим богатством. Избавившись от клада, Эвклион обретает душеное равновесие: ему не надо отныне пребывать в постоянном страхе за свое сокровище и заниматься тем, чтобы время от времени его перепрятывать «Хвастливый воин» (Miles glnriosus) Эта комедия относится к числу ранних произведений Плавта. Как явствует из заголовка, в центре ее фигура, привычная для новоаттической комедии. Это — наемник, для которого война — средство обогащения с помощью грабежей. Он привык бахвалиться мнимыми подвигами как на полях сражений, так и по части покорения женских сердец. Имя главного героя, как и многих других плавтовских персонажей, — «говорящее» — Пиргополиник. Буквально оно означает «побеждающий крепости и города». Не менее выразительны имена и других персонажей комедии: возлюбленная главного героя девушка Филоко-масия — «любящая пирушки»; раб Палестрион — «искусный борец»; парасит Арторог — «хлебогрыз»; старик Периплекто-мен — «обнимающий», т.е. любезный; другой персонаж Кари-он — т.е. выходец из Карий. ЭКСПОЗИЦИЯ. Действие комедии происходит в Эфесе. На сцене два дома: один из них принадлежит Пиргоролинику, другой — Периплектомену. Экспозицией служит диалог Пиргопо-линика, самовлюбленного бахвала, с его параситом Арторогом. Пиргополиник упивается своим мнимым величием: Почистите мне шит! Блестит пусть ярче он, Чем солнце в день безоблачный. Придет нужда, Сойдемся рукопашным боем — пусть врагам В глазах сверкнет, притупит зренье острое. Утешить мне хотелось бы свой верный меч. Обязанность Арторога — неумеренно восторгаться хозяином: Марс, бог войны, не может с ним сравниться доблестью; по нему, красавцу, «сохнут» все женщины, почитая его равным Ахиллу. За глаза же Арторог аттестует патрона «лгуном», «пустым хвастуном». ЗАВЯЗКА. В комедии есть «предыстория», данная в изложении раба Палестриона. Его бывший хозяин Плевсикл, «превосходный юноша», живший в Афинах, «любил взаимно» девушку Фи-локомасию. Когда же ему пришлось отлучиться по «государственным делам», к его подружке «подобрался» хвастливый воин, вошел в доверие к ее матери, а затем с помощью сводни выкрал девушку и насильно увез в Эфес. Узнав, что девушка похищена, Палестрион отправился на корабле к хозяину, чтобы передать ему горестную весть. Но по дороге был похищен разбойниками, один из которых отдал Палестриона в подарок Пиргополинику. Ему Палестрион также дает нелицеприятную характеристику: ...Мой господин Хвастливый воин, скверный и бессовестный, Обмана и разврата преисполненный, Поверь ему — за ним так и гоняются По доброй воле женщины, на деле ж он Для всех, куда ни сунется, посмешище. Палестриону удается наладить свидание влюбленных Плев-сикла и Филокомасии: из комнаты, выделенной воином для своей наложницы, он пробил тайный ход в соседний дом старика, в котором тайно поселился Плевсикл. Однако счастью влюбленных угрожает опасность. Один из рабов воина, Скеледр, заметил Филокомасию, целовавшуюся с Плевсиклом. Он собирается сообщить об этом воину. Надо действовать незамедлительно. Ловкому Палестриону удается уверить недалекого Скеледра, что в доме старика остановилась сестра Филокомасии (внешне точная ее копия) вместе со своим другом. Таким образом, Филокомасии приходится играть две роли, свою и мнимой сестры-афинянки Дикеи. Однако долго дурачить Скеледра рискованно. Обман может обнаружиться. Палестриону необходимо устроить побег Филомаксии со своим возлюбленным. В третьем акте начинает осуществляться хитроумный план Палестриона. 54-летний Периплектомен — убежденный холо Хорошо жену ввести бы добрую, коль где-нибудь Отыскать ее возможно. А к чему такую брать, Что не скажет: друг, купи мне шерсти, плащ сотку тебе, Мягкий теплый, для зимы же — тунику хорошую, Чтоб зимой тебе не мерзнуть. Никогда не слыхивать От жены такого слова! На деле же жены вымогают подарки у мужей. У старика большая родня, а потому нет потребности в собственных детях. Вместе с тем Периплектомен благожелателен к друзьям, готов сделать доброе дело, принять участие в замысле Палестриона. А он сводится к следующему. У Палестриона имеется возлюбленная — гетера Акротелевтия. Ее удобно было бы использовать как «приманку» для хвастливого воина, и гетера с удовольствием готова сыграть уготованную ей роль. Главные события происходят в четвертом акте. Палестриону не стоит больших усилий убедить недалекого воина в том, что в него якобы влюблена молодая жена старика Периплектомена, на самом деле, как уже говорилось, холостяка. Палестрион уверяет воина: Жена соседа, старика вот этого, Втюрилась в тебя, от мужа хочет уходить. Старик Опротивел. Приказала мне теперь просить тебя, Умолять, чтобы ты позволил ей сойтись с тобой. Пиргополиник заинтригован. В любовной игре принимает участие миловидная служанка Акротелевтии — Мильтифидип-па, которая передает воину колечко от своей госпожи, как залог ее к нему расположения. Воин не прочь поволочиться и за Мильтифидиппой, но Палестрион сообщает ему, что это его невеста. Акротелевтия же — много ее краше. После подобной характеристики воин покорен. Он уже готов завести новую пассию, но для этого надлежит избавиться от наложницы Филокомасии. Ловкий раб уверяет воина, что это нетрудно: в Эфес прибыли ее мать и сестра, которые отвезут ее в Афины. Происходит встреча воина с самой Акротелевтией. Она строится так, что воин ее не видит, но слышит, как та признается своей служанке в пылких, но мнимых чувствах к Пиргопо-линику. Акротелевтия выражается нарочито поэтически возвышенным слогом: Нет, если он когда-нибудь любил и если только В нем разум равен красоте, любовное безумство Мое простит, конечно, он великодушным сердцем. Вся сцена их свидания выдержана в остро комических тонах. Женщины Мильтифидиппа и Акротелевтия ловко играют роли безумно увлеченных воином, который теряет голову, провозглашая себя «внуком Венеры», богини любви. Действие переносится в дом Пиргополиника, который спешит расстаться с Филокомасией. Он дает ей в качестве отступного подарки. Отпускает он и Палестриона. В итоге Плевсикл, Филокомасия и Палестрион отправляются на корабль. РАЗВЯЗКА. Все разрешается в пятом акте. Хвастун не только лишается наложницы, но и примерно наказан. Явившийся к нему мальчик приглашает воина, «любимца Марса и Венеры», на любовное свидание в дом Периплектомена, где на самом деле его ждет засада. Вскоре из дома Периплектомена раздаются вопли: слуги дубасят палками незадачливого любовника. «Как ты это смел, бездельник, подъезжать к чужой жене?!» — клянет его старик. Согласно римским законам тот, кто пытался соблазнить чужую жену, мог быть подвергнут жестокому телесному наказанию. Лишь когда Пиргополиник совсем «размяк от палок», его отпускают. В дополнение к побоям ему сообщают, что Филокомаксия отбыла вместе со своим любовником, что окончательно «добивает» хвастуна. Раб Скеледр возглашает, что данная история — урок «распутникам». «Раб-обмапщик* (Pseudolos) В этой комедии также разрабатывается еще одна вариация «типового» сюжета — освобождение похищенной девушки. При этом у Плавта действуют привычные для данной ситуации персонажи: юноша, страдающий от потери возлюбленной; его отец старик; грубый, циничный сводник. Главное же лицо, ведущее нить интриги, — ловкий раб. У него «говорящее» имя Псевдол — т.е. «обманщик». ЭКСПОЗИЦИЯ. С первых реплик зритель вводится в суть конфликта. Раб Псевдол озабочен печальным состоянием своего хозяина Калидора, который «измучен Венерой», т.е. любовью. Калидор только что получил письмо от возлюбленной флейтистки Феникии, которая принадлежит своднику Баллио-ну. Девушка сообщает, что ее хозяин продал ее за двадцать мин македонскому воину, желающему увезти ее «в далекий край». Воин уже заплатил Баллиону часть цены — пятнадцать мин. В ближайший Дионисиев день прибудет его человек, выплатит остаток в пять мин и увезет Феникию. В письме девушка трогательно прощается с Калидором: Прощай ты, наша страсть — вся сласть любовная, Игры и шутки, поцелуи сладкие, И тесные любовные объятия. У юноши нет средств, чтобы выкупить девушку. Он готов просить у Псевдола хотя бы драхму, но лишь для того, чтобы «купить веревку и повеситься». У Калидора одна надежда — Псевдол. А тот обещает помочь юноше. Он еще не знает, как это произойдет, но, обращаясь к зрителям, провозглашает: Друзьям и всем знакомым издаю указ: Меня сегодня бойтесь и не верьте мне! РАЗВИТИЕ ДЕЙСТВИЯ. В следующей сцене появляется еще одно важное действующее лицо — отвратительный сводник Баллион. Вооруженный хлыстом, он производит «смотр» своему живому товару: рабам и девушкам. Рабы обязаны блюсти идеальный порядок в его доме, а девушки приносить доход. Напрасно Калидор пробует усовестить Баллиона, просит его повременить с продажей Феникии, но сводник глух к его просьбе. Единственное, на что соглашается Баллион — продать Феникию Калидору, если тот добудет 20 мин. Но как это сде Ты теперь один, Псевдол! Ну, что затеешь? Щедр на обещания Ты был, а как-то выйдет с исполнением? Где план твой? Никакой. Деньги? Тоже нет Ни капли. Что мне делать, сам не знаю я. У Псевдола нет ничего, кроме решимости, самонадеянности и изворотливости. Последующая цепь эпизодов позволяет ему выработать верное решение. Сначала Псевдол сталкивается с отцом Калидора стариком Симоном, который «имеет зуб» на раба. Старик отец считает, что именно Псевдол повинен в пагубном увлечении сына Феникией. Псевдол же провозглашает свое намерение добыть у Симона необходимые двадцать мин. Более того, он объявляет: У соседа сводника Ту флейтщицу, в которую твой сын влюблен, Искусными и хитрыми уловками Намерен увести я, и притом еще То и другое сделаю до вечера. Пораженный наглостью раба, Симон заключает с ним пари: если план его не осуществится, он будет отправлен на мельницу; если удастся — отдаст ему двадцать мин. Для Псевдола наступает решающий момент. Он копит в душе все силы, «все коварство и обман». Готовится к решающему бою. В уста раба комедиограф вкладывает специфическую военную лексику: враг, доспехи, приступ, легионы, крепости. Твердыня, которую он должен штурмовать, — дом сводника. Как и водится в комедиях, герою помогает случай. И Псевдол в полной мере использует его в своих целях. ТОРЖЕСТВО ПСЕВДОЛА У дома Баллиона появляется Гарпаг, раб македонского воина, принесший остаток денег для покупки Феникии. Псевдол незамедлительно представляется ему ключником сводника, его доверенным лицом, называется вымыш- ленным именем: Сир. Поскольку Баллиона нет дома, Псевдол обещает Гарпагу связаться с хозяином, а пока просит отдать письмо воина, его печать и деньги. Опасливый Гарпаг расстается только с письмом и печатью, деньги же оставляет себе. Псевдол в восторге. Он называет письмо «рогом изобилия». Для осуществления уже созревшего плана Псевдолу необходим человек, «умный, изворотливый». Таковой имеется у приятеля Калидора — Харина. Это раб по имени Симия (еще одно говорящее имя — «обезьяна»); Симию «ловили в плутнях много раз», но он всегда ускользал как «угорь». Ему отведена роль «подставного гонца от воина». И вновь Псевдол объявляет зрителям свое намерение: Твердый вижу путь теперь. Под знаменами, рядами войско поведу свое. Решающие события — в четвертом акте. Получив инструкции от Псевдола, облаченный в военную форму, Симия является к Баллиону в качестве посланца македонского воина Поли-махероплагида. Во время разговора с Баллионом, которому он предъявляет печать и письмо воина, а также пять мин, Симия несколько раз оказывается на грани разоблачения, но ему удается выкрутиться. На Баллиона производит впечатление самоуверенно развязный тон этого Лже-Гарпага. В итоге Баллион выдает ему Феникию. При этом сводник не скрывает радости, полагая, что посрамил Псевдола, эту «разбойничью голову». Он спешит прихвастнуть своим успехом перед Симоном. Отец Калидора также рад «посрамлению» Псевдола, которого собирается наказать, сослав на мельницу. Новая сюжетная коллизия возникает, когда появляется настоящий Гарпаг и предъявляет деньги, чтобы взять Феникию. Несмотря на все объяснения Гарпага, Баллион и Симон считают его самозванцем, специально подосланным Псевдолом. Лишь когда Гарпаг вспоминает, как отдал печать и письмо рабу, назвавшемуся Сиром, «толстобрюхому, головастому, рыжему, с красной рожей», становится ясно, что всех их провел Псевдол. Главный пострадавший — Баллион: он лишился девушки, обязан вернуть задаток воину, а также отдать Симону проигранные на пари 20 мин. ПЯТЫЙ АКТ - ФИНАЛ КОМЕДИИ. Снова на сцене Псевдол, явно навеселе. Идет пирушка, на которой развлекаются Калидор с Феникией и их друзьями. Симон возмущен нахальством раба, но ему приходится отдать Псевдолу двадцать мин. Псевдол великодушно приглашает старика принять участие в веселье. Симон же предлагает присоединиться к трапезе также и зрителей. Центральная фигура в комедии — Псевдол. Интрига, т.е. тайные умыслы, — плод его хитроумия. Он находчив, смел, остер на язык. Симон говорит, что тот любого «забьет словами», сравнивает его с Сократом. Псевдол — наблюдателен, не прочь пофилософствовать: Умных сто людей составляет планы, побеждает же Их одна богиня Счастья... Глупы мы, и невдомек нам, как мы заблуждаемся, Добиваяся со страстью для себя чего-либо, Словно мы познать способны, что идет на пользу нам. ЭВОЛЮЦИЯ ОБРАЗА СЛУГИ В ЛИТЕРАТУРЕ. Плавт стоит у истоков изображения находчивого слуги, помощника своего хозяина. Этот тип, трансформируясь, «пройдет» через всю мировую литературу: это Скапен у Мольера, Труффальдино у Гольдони и Гоцци, Фигаро у Бомарше. От «Севильского цирюльника» к «Женитьбе Фигаро» герой Бомарше проделал важный путь: в первой комедии он помогает Альмавиве реализовать его замыслы, жениться на Розине, во второй — он борется с Альмавивой, защищает свои права. Исполненный собственного достоинства, он — простой человек, одаренный, энергичный, сметливый — бросает вызов аристократии и всему салонному обществу.
|
восклицает лекарь и зовет на помощь четырех дюжих рабов. Менехм еле отбивается от них, как вдруг является неожиданная помощь. Раб Менехма Сиракузского, не дождавшись в харчевне своего господина, пошел его искать, а то без присмотра вечно он впутывается в неприятности! Неприятности налицо: вот какие-то парни среди бела дня вяжут вроде бы как раз его хозяина! Это уже пятая путаница. Раб бросается на подмогу к мнимому господину, вдвоем они раскидывают и разгоняют насильников; в благодарность раб просит отпустить его на волю. Отпустить на волю чужого раба Менехму Эпидамнскому ничего не стоит: «Ступай, я тебя не держу!» — И Менехм отправляется еще раз попытать счастья у гетеры.
крестьянин захоронил в очаге кубышку с золотом. Эту тайну он не открыл своему сыну. Потом хозяином в доме стал внук по имени Эвклион. Он уважительно относился к богу семейного очага Лару, и тот открыл ему тайну клада. Лар хотел, «чтоб Эвклион мог выдать замуж дочь свою», над которой некий знатный юноша совершил насилие. Такова предыстория событий.
На вопрос Эвклиона: «Кто тут?», Ликонид отвечает: «Это я, несчастный». Но Эвклион полагает несчастным себя, ибо на него обрушилось столько горя из-за исчезновения его сокровища. Между Ликонидом и Эвклионом происходит комический диалог, основанный на том, что оба имеют в виду разные вещи. Ликонид готов повиниться в насилии, совершенном над Федрой; Эвклион же считает, что молодой человек признается в похищении клада. В конце концов все разъясняется, Ликонид просит сочетать его «законным браком» с дочерью Федрой.
с тяк. В его уста вложены пространные обоснования преимуществ безбрачия:
лать? «Друзей найдется много, верных — мало, вот беда», — жалуется Калидор. И вновь перед зрителем Псевдол, размышляющий вслух:
