Спецпрактикум

Это было странное и страшное ощущение – когда в ушах болезненно пульсирует гробовая тишина, прерываемая тяжелым дыханием, а по всему телу разливается грозная дрожь земли, превозмочь которую ты не в силах.

Земляные потоки остановились, разделенные десятью локтями туннеля. Тускло коптил единственный факел. Мы уставились друг на друга, как узники, бежавшие из разных камер и пересекшиеся подземными ходами.

– Что будем делать? – Вал, как ни в чем не бывало, сел и начал вытряхивать песок из сапога.

– А что ты предлагаешь?

– Я – ничего. Но уж больно помирать не хочется. Ты же ведьма, вот и колдуй!

Легко сказать. С трудом призвав к порядку разбегающиеся мысли, я перебрала свой арсенал. Стало еще страшнее. Показалось, что без конспекта не вспомню и простейшую формулу преобразования энергии.

– Вспомнишь, – спокойно сказал Лён. – Ты ее знаешь. Не нервничай.

Я оглянулась. По лицу вампира плясали алые отблески от чадящего факела. Лён пристально смотрел мне в глаза.

– Все нормально, – повторил он. – Начинай, я подскажу, если что. И не сопротивляйся. Вообще не думай обо мне.

И я неожиданно поняла, почему на Лёна не действует магия. В обществе мага он сам – маг. Вампир использует знания противника для контрудара. А значит, чтобы уничтожить его с помощью магии, достаточно выставить против него недоучку, натасканного убивать, но не защищаться. Там, где потерпели поражение знаменитые маги, справилась бы адептка восьмого курса… Мне вспомнился «дипломатический ужин» в Догеве, испуганные лица Старейшин…

Лён на мгновение закрыл глаза, едва заметно склонил голову.

– Извини, – тихо сказала я. – Прости меня. Теперь я знаю.

– Ты колдовать будешь, или нам за лопаты браться? – не выдержал Вал. Сам того не подозревая, тролль в очередной раз разрядил обстановку.

– Сейчас. Есть два варианта. Могу направленным ударом пробить ход вроде валдачьего лаза, но, боюсь, при такой тряске он сразу же обвалится, а могу попробовать телепортировать нас прямо на поверхность земли.

– Попробовать?!

– Честно говоря, никогда ничего подобного не делала, – я пожала плечами.

– Давай сначала ход, а там по обстановке!

– Не могу. Сил хватит только на одно заклинание. Они очень мощные. И так на крови придется.

Я расценила громкую ругань тролля и укоризненное молчание вампира как согласие. Сняв с шеи шнурок с авантюрином, я острым концом зуба стала выцарапывать на полу линии и руны. Одновременный перенос трех человек требовал концентрации куда большей, чем можно было добиться просто в уме. Помощь Лёна не понадобилась. Формулы всплывали в памяти по мере надобности.

– Ты уверена, что эта гхырь сработает? – тролль первым не выдержал томительного ожидания.

– На пятьдесят процентов!

– Выходит, столько же приходится на второй вариант?

– Эти пятьдесят какие-то более вероятные.

– Так действуй, а не трепись!

– Хорошо, хорошо… Не торопи меня!

Я провела последнюю линию, искренне надеясь, что треугольник вышел равносторонним. Свеч у меня не было, их заменили лучины, нащепанные из факела. Хрупкий, неровный огонь едва держался на обугленных кончиках, малейшее движение воздуха могло свести на нет все мои старания. Сам факел пришлось потушить, чтобы он не оттягивал на себя чары. Лучины чуть тлели, самый осторожный взмах руки повергал их в трепет. То, чем я занималась, не лезло ни в какие рамки – начиная с того, что из-за слабой освещенности я почти не видела земли и могла промахнуться при вычерчивании, неточно соединив линии. Самые маститые маги пользуются отполированной до блеска доской, загодя расчерченной, с гнездами для свеч. Моя вдохновенная импровизация напоминала шаманский обряд в глухой деревеньке. Не хватало только восторженных воплей экзальтированной толпы да визга черного поросенка на жертвеннике.

– Вольха, не отвлекайся.

Растворенный в темноте, Лён был моей незримой опорой. Пока он стоял рядом, – я слышала его ровное дыхание, чувствовала легкое касание его руки, вдыхала знакомый запах сильного, уверенного в себе и во мне мужчины, – я была неуязвима и всесильна.

– Встаньте напротив углов треугольника, но не касайтесь их, – резко скомандовала я. Итак, глубокий вдох…

Заклинаю вас, стихии небесные, дыханьем своим,

Заклинаю вас, стихии огненные, пламенем, горящим в сердце моем,

Заклинаю вас, стихии водные, кровью своей,

Заклинаю вас, стихии земные, смертной плотью человеческой,

Возьмите частицу себя, узнайте дочь свою,

Подчинитесь моей воле!

Я коротко и зло полоснула себя поперек ладони осколком гранита. Проклятые лучины опасно замигали, нарушая концентрацию. Прикусив губу, я отбросила камень и сложила ладони «лодочкой», наполняя их кровью. Знакомая боль стянула низ живота стальным обручем, переходя в жаркую пульсацию силы.

Я не единожды наблюдала обряды на крови, даже участвовала в них – под наблюдением Учителя. «Кровь – это жизнь, – нараспев говорил он, как бы походя вычерчивая магические знаки воздетыми руками. – Жизнь – это сила. У жизни есть начало и конец. Как и у силы. Она прирастает по дуге и по дуге же убывает. Для максимальной отдачи вы должны почерпнуть ее в момент наивысшего расцвета. Сосредоточьте свое заклинание в точке между концами дуги, не торопитесь, но и не мешкайте. Ваша задача – не с выражением пробормотать заклинание, но распознать в тысячелетии ожидания мгновение действия».

Итак, точка максимума. Дождаться точки. Сплести заклинание. Все очень просто.

В прошлый раз мне это не удалось. Опоздала на долю секунды, и дуга круто нырнула вниз, бесцельно распылив силу – под ехидное хихиканье одноклассников.

Сила прирастала. Кончики пальцев засветились, время замедлилось, звуки растянулись в невнятный монотонный гул, все тело превратилось в вибрирующий конденсатор. Может, уже пора? Нет, еще на подъеме. Подождать… подождать еще чуть-чуть, отогнать прочь голодную пасть нетерпения, рвущую сердце ледяными клыками… Только не спеши… Только не опоздай… Нет уже ни звуков, ни света лучин, ни серых стен пещеры – только ослепительно белый поток света, растворяющий сознание… Бесконечная дуга уходит вверх… Бесконечная линия.

И тут мне стало по-настоящему страшно. Сила не кончалась, нарастая подобно лавине, вызванной падением одного-единственного камушка. Все новые и новые ее пласты поднимались из горсти с кровью, завихряясь вокруг меня светящимся полупрозрачным коконом.

Отступать было поздно. Леший с ним, с максимумом! Я развела ладони, кровь горящим комом полетела в центр треугольника и, не расплескавшись, беззвучно вошла в пол. Треугольник мгновенно раскалился добела, над ним нарисовалась безглазая череповидная морда, с рявканьем щелкнула пастью, принимая мою жертву, и совсем не прочь принять кое-что посущественнее. Освобожденная сила хлынула в матрицу заклинания, гневно забурлила в слишком тесной оболочке, норовя разнести ее в клочья. Я инстинктивно вскинула руки в защитном жесте, корявые линии мигнули, лучины вспыхнули по всей длине и рассыпались в пепел.

И… ничего. Треугольник угас. Морда с видимым неудовольствием самоликвидировалась.

– Шутки у тебя, цыпа! – не выдержал тролль.

– Колдуй сам! – огрызнулась я. – Сделала, что смогла!

У меня мелко дрожали руки. Тролль даже не подозревал, что, выжди я еще долю секунды, и волна силы попросту смела бы нас с лица земли вместе с пещерой, валдачьими катакомбами и доброй половиной Белории. Образно выражаясь, я погасила свечу бочкой воды. На обуздание избыточной мощи заклинания ушел весь мой резерв и часть ауры, из-за чего меня ощутимо поташнивало. Хорошо бы еще узнать, на что ушла бочка воды. Видимой перемены в нашем горестном положении не наступило. Мы по-прежнему стояли в тесном закутке, потолок потрескивал, земля сотрясалась, а затем ко всем этим удовольствиям добавилось премерзкое ощущение падения. Оно продолжалось недолго и закончилось сильным толчком. Не удержавшись, я упала на колени, Лён взмахнул крыльями, а тролль ругнулся, причем печатными в его комментарии были только запятые. Наступила тишина. Нехорошая, явно замыслившая какую-то пакость.

– Похоже, кусок туннеля вместе с нами провалился в нижнюю галерею, – предположил вампир.

– Чудненько, – буркнул Вал. – Нас и из верхней гхыр бы откопали.

По полу и стенам тупика зазмеились трещинки. С леденящим кровь похрустыванием они раздваивались и переплетались, как стрелки инея, растущие на стекле. Мы внимали разрушительному процессу в благоговейном молчании, даже Вал не посмел осквернить бранью последнюю минуту своей жизни.

Пещерка рухнула внезапно. Колючие осколки застучали по голове и спине. Взвизгнув, я вслепую протянула руки вверх, и в то же мгновение Лён прикрыл меня своим телом, до боли сжав в объятиях. Какая разница, успела растерянно подумать я, сейчас на нас обрушатся сотни тонн горной породы, камушком больше – камушком меньше…

Грудь сдавило железным обручем. Я вздохнула в последний раз.

«Все так просто. И совсем не страшно».

Сквозь камни ко мне потянулись разрозненные лучи света – торжественного, слепящего, внеземного. Они манили к себе, предвещая свободу, покой и блаженство, когда уйдет боль в искореженном камнями теле, а легкие перестанут разрываться от нехватки воздуха и я перестану слышать громкий стук своего сердца. И никогда больше не услышу, как рядом бьется сердце Лёна – самого ненавистного, самого прекрасного, самого любимого моего мужчины, который так никогда об этом не узнает. Это единственное, о чем я жалела в свои последние секунды. Свет заполонил все мое существо. Казалось, я растворяюсь в его сиянии, поднимаюсь вверх, уношусь вдаль, сама становясь светом…

«Постойте-ка, – внезапно спохватилась я, – да ведь я его уже где-то видела!»

И тут же вспомнила.

Это было солнце. Желтое, яркое и по-осеннему колючее. Оно стояло в зените, и если бы Лён не лежал на мне мертвым грузом, я бы смогла разглядеть и облака в голубом небе, и облетевшие деревья, и шпиль башни телепортации, и остолбеневшего Учителя с неизменным посохом в руке, а также группу будущих коллег с тяпками и большими плетеными корзинами. Лён осторожно поднял голову. Мелкие камешки и пыль градом посыпались с его спутанных волос. Рядом, как зомби из могилы, восстал из груды камней несколько потрепанный Вал. Встряхнувшись, тролль бесцеремонно поднял вампира за шкирку, и я наконец-то узрела все вышеозначенное. Кроме капусты. Прекрасной, белокочанной, селекционной капусты, на уборку которой была брошена группа адептов с наставником во главе. Потому что гряда, на которой она произрастала еще минуту назад, была по колено засыпана щебнем.

Кажется, я слегка перестаралась. Вместо того, чтобы перенести себя и своих спутников за пределы катакомб, я перенесла всю пещеру… на Школьный двор.

Благоговейный ужас на лицах коллег, включая Учителя, был мне высшей наградой.