Царская власть в Спарте.

Царей в Спарте было два; эта власть принадлежала наследственно двум различным фамилиям, ведшим свое происхождение от божественного Геракла и почти всегда враждовавшим между собой. Спартанцы всеми силами поддерживали эту вражду с целью уменьшить действительную власть своих царей, которым они совершенно не доверяли.

с. 444 Те знаки отличия, которыми окружали царей, поражали древних. Геродот говорит: «Если совершается какое-либо жертвоприношение от имени государства, то цари садятся за пиршество первые, угощение начинается с них, и каждому из царей предлагается все в двойной порции сравнительно с прочими участниками пиршества; они начинают жертвенное возлияние и получают кожи принесенных в жертву животных. Каждое новолуние и седьмой день каждого месяца доставляется для обоих царей в храм Аполлона по взрослому жертвенному животному, по медимну муки и по четверти вина; во всех состязательных играх им предоставлены передние почетные места… Смерть царя возвещается всадниками по всей Лаконике, а по городу ходят женщины и бьют в котел. По этому сигналу два свободных человека из каждого дома, мужчина и женщина, обязаны наложить на себя траур; не исполнившие этого подвергаются тяжкому наказанию… (На похороны) собираются много тысяч человек, сильно бьют себя по лицу и поднимают громкий вопль, причитая каждый раз, что умерший был самым доблестным из царей. Если какой-нибудь царь умирает на войне, то изготовляют его изображение и хоронят на прекрасно убранном ложе. После похорон никаких занятий не бывает в течение 10 дней, и народ не собирается для выборов, потому что все в это время пребывают в трауре». (Геродот. VI, 57—58. Перевод Мищенко).

«Спартиаты», прибавляет Ксенофонт (Управление лакедемонян, XV, 9),«хотят показать этим, что они почитают своих царей не как людей, а как полубогов».

Все эти обычаи объясняются религиозным характером, свойственным царской власти в Спарте и повсюду в других местах. Политическая же власть их никогда не была особенно значительна, а с течением времени она все более уменьшалась. Цари держали речи в Народном Собрании, но не председательствовали на нем; заседали в Совете, но пользовались в нем только одним голосом. Если с. 445 они и приобретали иногда известное влияние в правительстве, как, например, Агезилай (в IV веке), то обязаны были этим не столько правам, связанным с их саном, сколько своим личным свойствам. Цари были могущественны, если умели заручиться расположением эфоров и Совета; в противном случае они оставались бессильными.

Они были естественными предводителями войска, и им обыкновенно принадлежало руководство военными предприятиями. Но к ним были приставлены два эфора, которые, не пользуясь правом делать им какие-либо указания, отмечали все, что видели. Со времени Пелопоннесской войны³⁰ наряду с ними действовал особый совет, мнением которого они обязаны были руководиться. Наконец, если из Спарты получался тайный приказ, вызывавший их домой, они обязаны были повиноваться.

Они ежемесячно давали присягу «царствовать согласно установленным законам». Через каждые девять лет эфоры могли устранить царя от должности под предлогом какого-нибудь небесного знамения, пока дельфийский или олимпийский оракул не укажет, достоин ли он пользоваться своим саном. Эфоры имели право когда угодно наложить на царя штраф; эта мера была применена к Агезилаю в наказание за его популярность. Во всех своих действиях цари должны были отдавать отчет, причем их очень охотно отдавали под суд, и многие из них были лишены власти, подвергнуты изгнанию или приговорены по политическим причинам к смертной казни.

Эфоры.

Эфоров было пять; назначение их происходило ежегодно, но каким образом — мы не знаем; быть может, в этом случае поступали так же, как и при назначении членов Совета. Они не должны были принадлежать непременно к самым знатным или богатым фамилиям. Аристотель отмечает, что на эту должность попадали часто люди самого темного происхождения. Эфоры были с. 446 настоящими главами исполнительной власти. Все управление государством сосредоточивалось в их руках, если только они действовали в согласии с Советом.