А ПЕСНЯ БЫЛА

 

В номерах 23-26 республиканской газеты «Советская молодежь» за 1992 год была опубликована статья Сафарби Бейтуганова о роде Джанхотовых. Этот древний тукъум балкарцы именуют «Занхотлары». В последних абзацах статьи автор пишет с сожалением, что об этих замечательных людях не была сложена песня.

Между тем песня была, и не одна. Для примера одну из них я перевел подстрочно, несколько сократив. В ней поется о том, как Азнаур-Къоспартылы, сын Ибака Жанхотова, приехал в гости к сыновьям и дочерям Татар-Хан-бия и был принят радушно.

 

«Поеду я, отец, к Занхотовым.

Стану гостем Татар-Хана.

Пригожусь в его трудных делах

Да игры его сыновей посмотрю», -

Говорил Азнаур.

Приехал Азнаур к Занхотовым

И увидел сестер своих ткущими.

Одарил каждуюурчукъ баш [34]

И увидел радость на их лицах.

Обступили Азнаура со всех сторон

И стали спрашивать о горцах.

Черныеглаза Азнаура заблестели.

Сильные ноги стоять устали.

На берегу Сукан-Суу Занхотовы живут,

С черкесами один хлеб едят.

На берегу Юрх-Суу поют, танцуют,

А трусов-джигитов в круг не пускают.

Здесь сокращено до того места, когда сыну Татар-Хан-Бия и ровеснику Азнаура кричат: «Эй, Занхот, Занхот, вернись сюда, расскажи о берегах Юрх-Суу!» (так называется в балкарских песнях река Урух). Об этом говорится «черным текстом», то есть прозой.

Занхот рассказывает брату своего отца Ибаку:

И коней спутали крепко,

Поодаль отошли и, смеясь, расселись.

Войлочные шляпы наполнив грушами,

На ровную поляну выбежали.

Опустив на передние ноги голову,

Со спящим барсом встретились.

А он, красавец-хищник, спит.

Кто может его сон потревожить?

Подойдя ближе, Азнаур стоит,

Но беспокоить барса не смеет.

Чего ты смотришь, Азнаур!

Мертвого барса, что ли, боишься?

Азнаур стоит, безмолствует.

Требует от Занхота тишины.

Не выдержав людского шума,

Барс, вздрогнув, просыпается.

Не дав досчитать до двух,

Бросается на Азнаура.

Но тот не испугался хищника,

Схаатив за горло, повалил на землю.

Далее рассказывается о его благородстве, богатырской силе и красивой внешности. И такое продолжение:

- Да проститТейри, не хотел я этого!

Не кровник же мне барс.

Ты, Занхот, разбудив барса,

С Азнауром его стравил.

Говорю тебе, барс, красавец мой,

Не хотел твоей смерти я!

Но в схватке бесхитростной

Отдать тебе первенство не смог я.

Азнаур с макушки холма говорит:

«Эй, Занхот, Занхот, вернись сюда!

Смотри на плачущего барса.

Умом пошевели ты».

Стремглав Занхот туда пришел,

И на умирающего барса посмотрел.

Увидев поверженного барса,

Не выдержав, тут же прослезился.

Дальше «черным текстом» рассказывается о трогательной дружбе Азнаура с Занхотом, об их походах, любви, которая не обошла их стороной. Но она стала для обоих трагичной.

Были богатыри у Занхотовых,

Родившиеся в Къоспарты. а выросшиев Къабарты.

В набегах свои доли смело брали,

Щедро делились с друзьями.

Неумолимо время проходит.

Так ли пройдет жизнь Занхотовых?

Но об Азнауре и Занхоте смелых,

Горцы будут долго говорить.

Эта песня записана из уст Шах-Бийче Ахшаяковой в 1976 году в Кашха-тау, И, к нашему сожалению, от этой большой песни-поэмы, сочиненной Зантуду Мокаевым (первая половина 19 века), осталась малая часть. Да и кто думал о том, что вести о наших предках, принадлежавших к знатным сословиям, будут нам нужны!

Мы знали, что Занхот-Къабакъ, Зарагъыж, Гожукъ-Къабакъ, Ачабай-Къабакъ, и ряд других «кабаков» (населенные пункты) основаны балкарскими таубиями, и подавляющая часть их населения состоит из тукумов (фамилии) балкарского происхождения.

В нюне 1976 года я был в гостях у восьмидесятилетнего Темир-Кана Атабиева (Нижняя Жемтала - Гожукъ-Къабакъ) и задал ему ряд животрепещущих вопросов.

Среди них был и такой:

-Темир-Кан-аксакал, как могло такое случиться, что вы, люди балкарскою происхождения, стали называться кабардинцами (адыгами)? Вы задумывались над подобным вопросом?

Он выслушал меня до конца и, не торопясь, заговорил:

- Вопросы и похлеще мне задавали мои родственники Биттуевы, мы одого корня. Ваше переселение в 1944 году не является причиной того, что нас стали называть кабардинцами. Корень этого слова находится в глубоком тайнике, который требует большого осмысления и понимания.

Даже во времена моего деда Къайт-Мырзы, а он лично знал Бекки-Хажи Мечиева, нас называли кабардинцами. Но никто не считал себя оскорбленным. В те годы, когда Татар-Хан основал свой къабакъ и стали его называть Занхотово (Занхот-Къабакъ, Жанхот-уя), а это относится к концу 17-го столетия, произошло вот такое недоразумение: черкесы хотели, чтобы равнинные села назывались черкесскими, а горцы (бапкарцы) хотели, чтобы села назывались по именам основателей, или аланскими. Вот тогда дело доходило до драк, потасовок, но они быстро улаживались.

Все эти места, куда только доходит глаз человека, называют одним словом; «Къабарты». А знаете, откуда происходит это слово? От «Къабакъ арты» («за пределами къабакъов») «Къабакъла-Арты» - эти слова сократились, и из двух образовалось одно слово «Къабарты» - «Кабарда».

Как просто, но в то же время трудно мне вас собрать под общее название - «Къабартылыла». (Магомет хорошо знал балкарский язык. Сам он родился от таулу къыз - горянки)

- Входы во все ущелья назывались «Къабакъла, кьабакъ эшикле» (Ворота, двери ворот), - продолжал Темир-Кан. - А равнина, часть часть аланской территории называлась «Къабакъ-Арты» (За воротами) по отношению к гор­ной части исторической территории алан (балкаро-карачаевцев).

Сейчас а адыгской среде более ста двадцати тысяч человек, которых можно назвать «кабардинцами балкарского происхождения».

... Я поблагодарил Темир-Кана за толковое объяснение и задал сле­дующий вопрос:

- Все же, адыги полностью аккумулировали название - «Кабарда». Это слово для них - неотъемлемая часть их истории. Как же вы и ваши дети могут согласиться с чужой историей, не связанной с их прошлым?

- Это мы стали ощущать после вашей высылки. Нас тоже запугивали скорой высылкой, запрещали говорить по-балкарски. Из других сел к нам засылались ходоки. До войны в Нижней Жемтале на балкарском языке говорило девять десятых населения. До шестидесятых годов мы жили, боясь выдать свое балкарское происхождение. На своем языке говорили только дома. К семидесятым годам подрасло новое поколение двуязычных. Все же мы не должны забывать свое балкарское происхождение и свою причастность к балкарской истории с тех далеких времен, куда ведут следы древних аланов, - заключил Темир-Кан.

Еще он сказал, что его супруга из Хурамаевых, мать из Ёзюковых (Матуевых), а бабушка из Малкаровых. Как видим - никакой черкесской смеси. С этим мы и расстались.

Что касается Кучук-хажи Занхотова, то он, как истинный представитель своего народами, представить не мог, что современные черкесы полностью присвоят слово «Кабарда», и его честь и совесть перестанут служить балкарскому народу. Тогда пять горских обществ называли «Таулула» и только равнину - «Кабарда», теперь же всю эту территорию беззастенчиво именуют общей «Кабардой».

После советизации жизни в Кабарде и Балкарии такие роды, как Жанхотовы, Мысакаевы, Шахановы, Абаевы, Айдаболовы, Сюйюнчевы, Шлкъмановы, Орусбиевы, Туудуевы и Кучуковы были почти стерты с лица родной земли. Их корни сохранились только в Дагестане, Грузии и Кабарде. Но даже эти люди боятся открыто говорить о своем истинном происхождении. Например, один из Абаевых в Кенже, боясь произвола, носит фамилию прадеда - Гудуев.

А что касается рода Джанхотовых - Жанхотовых или Занхотовых, как их называли в Черекском ущелье, то оно достойно дальнейшего изучения.

Мы с сожалением отмечаем, что автор статьи Сафарби Бейтуганов ни одним словом не обмолвился о балкарцах, которых в «Армии Кабарды» служила добрая треть. А подполковник Кучук Занхотов всегда имел в виду, что и таулу, и черкес с одинаковым достоинством служили во имя справедливости и чести.

В таких случаях объединенные искания, общие направления помогли бы прояснить многие темные исторические страницы черкесов, балкарцев вообще, Кабарды в частности. Когда говорят о легендарных Нохтар-Паше Ацыканове и Мыте Сокурове, дух захватывает, хотя эти балкарцы относили себя к кабардинцам, не имея никакого черкесского происхождения.

А песня о Жанхотовых была!