КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ» ОПАСНОЙ КОНЦЕПЦИИ

Одним из самых наглядных проявлений откровенного империалистического курса Вашингтона, находящегося в резком противоречии с интересами народов, служит произвольное объявление тех или иных районов мира «сферами жизненных интересов» США. В частности, администрация Картера приняла решение об учреждении «сил быстрого развертывания» для оперативного военного вмешательства во внутренние дела стран Азии, Африки и Латинской Америки. Так в конце XX века откровенно попираются общепризнанные нормы международного права.

«Крестным отцом» этой опасной для дела мира и свободы народов концепции стал Картер. И в годы его президентства она получила конкретное выражение в тех акциях, которые предпринимались США в международных делах.

К концу срока пребывания Картера на посту президента внешняя политика Вашингтона оказалась под прямым и сильным воздействием милитаристских настроений наиболее реакционной части правящих кругов США, которые фактически овладели инициативой в определении направления этой политики. Поначалу неустойчивая, а затем все больше поддававшаяся давлению этих кругов, политическая линия Картера обернулась против него самого, да и против демократической партии, кандидатом которой он выступал на выборах 1980 года, добиваясь своего переизбрания на второй срок.

Картер потерпел на этих выборах поражение от республиканского кандидата в президенты Рональда Рейгана, на которого сделали ставку другие силы, взявшие верх в политической жизни США. Картер пожал то, что посеял.

В чисто человеческом плане у меня от встреч с Картером осталось впечатление, что он обладал определенной степенью благожелательности. Но она обнаруживалась только тогда, когда острые вопросы войны и мира не были предметом обсуждения. В такой атмосфере он мог предложить десять тостов один за другим. И делал это хорошо, толково. Но главные проблемы сами напрашивались в повестку дня. Отмахнуться от них было нельзя.

В общении ему, видимо, помогал опыт проповедника, которому по долгу службы приходилось выступать перед аудиториями и потому всегда важно было уметь находить с ними контакт.

По ходу беседы Картер иногда делал «отступления» — как бы для разрядки,— давал собеседнику и себе возможность отвлечься на время от обсуждения серьезных проблем. Так, перед одной из

наших бесед в Белом доме президент пригласил в зал, где проходили переговоры, пожилую женщину.

— Знакомьтесь, пожалуйста,— вдруг обратился ко мне президент.— Это моя мать. Она часто бывает в Белом доме.

Мать президента оказалась общительной и приятной женщиной. Она тепло поприветствовала нас и сказала:

— Американцам, в том числе и мне, хотелось бы иметь добрые отношения с русскими.

Мы дружно поддержали эту ее мысль, а я добавил:

— Было бы хорошо, если бы ваши взгляды разделяли те представители американской стороны, которые ведут с нами переговоры.

Картер и его мать добродушно рассмеялись.

САЙРУС ВЭНС ДО И ПОСЛЕ «РАЗВОДА»

На протяжении большей части срока президентства Картера государственным секретарем США являлся Сайрус Вэнс. На поприще американской внешней политики он представлял собой интересную и солидную фигуру.

Назначение Вэнса государственным секретарем в немалой степени обусловливалось сложившимися между ним и Картером личными взаимоотношениями: в период избирательной кампании, предшествовавшей президентским выборам 1976 года, он занял в «команде» Картера-кандидата одну из главных должностей — советника по внешнеполитическим вопросам.

Еще раньше они оба принимали участие в работе действующей на полуофициальной основе так называемой «трехсторонней комиссии», созданной в 1973 году по инициативе Дэвида Рокфеллера. В нее вошли видные представители бизнеса, политические деятели и ученые-политологи США, Западной Европы и Японии для изучения политических и экономических проблем взаимодействия ведущих капиталистических держав.

Свою роль, несомненно, сыграло и то, что за Вэнсом к тому времени уже утвердилась репутация опытного и способного юриста, видного политического и общественного деятеля. Неудивительно поэтому, что Картер доверил ему один из наиболее важных постов в своей администрации.

До того как стать государственным секретарем, Вэнс приобрел известность и в нашей стране: он участвовал в общественных форумах, проводившихся по линии советской и американской ас-

социаций содействия ООН. В начале семидесятых годов он входил в состав американской общественной организации «Национальный комитет за политическое урегулирование во Вьетнаме» и выступал с критикой военного вмешательства США в дела этой и других стран Индокитая.

Вэнс и сейчас, не занимая официального поста, является одним из авторитетных представителей общественного движения в США за ограничение вооружений и смягчение политического климата в мире. Он участвует в работе Международной комиссии по разоружению и вопросам безопасности, которую до 1986 года возглавлял видный деятель Социнтерна, премьер-министр Швеции Улоф Пальме.

Хорошо известно, что в возникновении такого рода общественных форумов и движений на Западе находит свое выражение тревога людей за положение дел в мире. И хотя подобные проявления настроений, свойственных широким слоям населения западных стран, не всегда могли оказывать прямое влияние на формирование внешней политики этих государств, они тем не менее давали положительные импульсы развитию антивоенной направленности в общественном мнении. И уже одно это оправдывает существование таких форумов, в деятельности которых заметная роль принадлежит представителям интеллигенции, в частности научной — медикам, юристам, физикам и химикам, специалистам других направлений.

Гора дел и забот обрушилась на Вэнса с приходом его в государственный департамент США. Тяжелым грузом легла на его плечи, как он сам признавал, проблема ядерных вооружений, их ограничения и сокращения.

В бурном водовороте событий, в который Вэнс попал, его основательно бросало из стороны в сторону. При всем том он по натуре определенно не являлся пессимистом и обычно стремился находить слово, подпитывающее оптимистический взгляд на перспективу. За этим стояла и стоит тревога за будущее.

В наших контактах Вэнс, как правило, проявлял интерес к поискам взаимоприемлемых для США и СССР договоренностей. Много раз я присматривался к нему — и не только к тому, что излагал Вэнс от имени правительства США, но и к тому, как он это делал.

Взгляды Вэнса на ряд моментов были оригинальны. Он, конечно, отстаивал официальную позицию. Однако делал это, все же проявляя элементы гибкости. Так происходило, например, при обсуждении отдельных аспектов вопроса о ядерных ракетах. Вэнс изложил точку зрения администрации и предпочел не втягиваться в

излишне углубленную дискуссию по проблеме, тактично уйдя в сторону. Он просто тоньше понимал ситуацию, чем другие.

В конце концов он не пожелал оставаться дальше на посту государственного секретаря США из-за несогласия с линией Картера по ряду вопросов внешней политики. Непосредственно поводом для ухода Вэнса в отставку послужило его открытое неодобрение акции по освобождению силой американских заложников в Иране, которую в конце апреля 1980 года США предприняли с санкции президента. Эта акция закончилась провалом. Отставку президент принял и, как это обычно делается, облек в корректную форму.

В жизни некоторых политических деятелей случается, что то или иное событие, внешне, казалось бы, для них неблагоприятное, оборачивается тем не менее им на пользу. Нечто подобное произошло и с Вэнсом. В политических и общественных кругах и в США, и за рубежом факт его отставки не без оснований расценили как показатель твердых убеждений бывшего государственного секретаря, как человека принципиального.

Покинув государственный департамент, Вэнс вернулся к частной практике в солидную даже по американским стандартам юридическую фирму «Симпсон, Тэчер энд Бартлетт», совладельцем которой он является. Однако за ним неотступно ходит призрак политического деятеля, и тот факт, что он в свое время получил «развод» у американской администрации, заметно не умаляет его авторитета в стране.

Мне доводилось встречать Вэнса (впрочем, как и Картера) уже после его отставки, когда внешняя политика администрации Рейгана полностью проявилась со всеми ее атрибутами шовинизма и имперских амбиций. Беседа с ним всегда для меня представляла интерес.

Конечно, Вэнс — представитель другого социального мира. Он таковым и остается. Но это не мешает ему выступать за преодоление разногласий между США и СССР мирным путем.

В беседах Вэнс не раз высказывал совершенно правильную мысль:

— Народ США отвергает войну, а опасность ее возникновения его ужасает. Я верю в объективную возможность достижения взаимоприемлемых договоренностей между двумя державами и подчеркиваю это.

Во время наших встреч Вэнс, независимо от того, выступал ли он в официальном или личном качестве, всегда держался корректно — даже в тех случаях, когда американская и советская позиции абсолютно расходились. Он не сторонник резких слов, которые

прочно взяты на вооружение администрацией Рейгана, особенно в публичной риторике.

Вэнс обладает чертами, во многом схожими и с теми, которые — я вспомнил министра иностранных дел Великобритании военных лет — были присущи Антони Идену. А если чего-то Вэнсу и недостает, так разве что иденовской изобретательности в вопросах тактики. По своей натуре Вэнс — человек оптимистического склада, живой, энергичный, способный. Иногда он оказывается среди тех, на кого с легкостью навешивают ярлыки «прокоммунист», «симпатизирующий коммунистам» и т. п., но это нонсенс.

В политической жизни США и раньше встречались, да и теперь встречаются люди, и их немало, которые смотрят на мир не через узкое окошко наживы и стяжательства, а стараются бросить на него более широкий взгляд, что особенно важно, когда это касается внешних дел. Я бы уверенно причислил к таким людям и Вэнса.