Аэропорт Пула, Хорватия. Июнь 2013 г.

 

Авелин ждала объявления начала посадки на свой рейс. Здание аэропорта Пулы небольшое и неприметное, особенно по сравнению с большинством крупных международных аэропортов. Здесь она чувствовала себя на удивление спокойно и комфортно, в отличие от зданий с бесчисленными терминалами и бесконечным потоком людей.

Ей пришлось неделю провести в трехзвездочном отеле под Пулой. У него не было собственного пляжа, но рядом располагалась прогулочная зона, идущая вдоль обрывистого берега. С одной стороны раскинулось море и скалы, с другой на возвышенности пристроились многочисленные частные отели. Вечерами она уходила по тропинке и пропадала, теряясь в собственном одиночестве и красоте этих мест. В другой раз она была бы счастлива отдохнуть здесь, но сейчас каждый день промедления казался непозволительной беспечностью.

В Хорватии ей всегда нравилось, но в сложившихся обстоятельствах было совершенно не до наслаждения чистейшим воздухом и прозрачными водами Адриатики. Авелин не сомневалась, что Беатрис сможет о себе позаботиться. Все её тревоги сходились на Энтони. Он не был первым мужчиной, общение с которым переросло в глубокую привязанность, и не стал первым, кого она полюбила. За двести с лишним лет она дважды побывала замужем, видела, как проходит жизнь её избранников. Они уходили, оставляя хрупкие, со временем стирающиеся воспоминания, но Авелин ни разу не задумалась о том, чтобы изменить кого‑то из них. Пока не узнала, что такое любовь.

Его звали Дерек Финчер. Высокий темноволосый красавец, романтик и мечтатель, полная противоположностью Энтони. Любая девушка отдала бы все, за то, чтобы такой мужчина обратил на нее внимание, но Дерек, несмотря на эффектную внешность, в отношениях с противоположным полом был робким. Женщины сражались за его внимание, но единственной истинной страстью для Дерека оставались самолеты.

Всякий раз вспоминая его доброту и детскую непосредственность, Авелин улыбалась. Он был для нее светом в бесконечной череде темных будней одиночества. Рядом с ним она поверила в то, что заслуживает счастья, впервые позволила себе любить и быть любимой, но собственная тайна жгла душу изнутри. Пока Авелин боролась с сомнениями и неуверенностью, сможет ли он понять и принять ее истинную сущность, судьба решила все за неё. Дерек так и не узнал, кто его избранница на самом деле. Он разбился во время одного из испытательных полетов.

Для Авелин смерть Дерека стала огромной трагедией, после которой она долго не могла оправиться. Она замкнулась, снова ушла в теории Сильвена и никого близко к себе не подпускала. Пока не встретила Энтони.

Все начиналось, как приятное общение и флирт. Скандальная репутация уничижительных, но метких статей, шла впереди него. Энтони окружали сотни людей, в том числе и женщины – красавчиком он не был, но пользовался небывалой популярностью у представительниц противоположного пола. Подобно ей, он смирился с одиночеством, скрываясь за масками, но в обществе друг друга они позволили себе быть настоящими.

За несколько месяцев общения с Тони Авелин рассказала ему больше, чем первому мужу за тринадцать лет совместной жизни. Ни слова о ее истинной природе, но пережитые эмоции и воспоминания делились с ним, всерьез или в шутку. Несмотря на свое желание казаться циничным, Тони глубоко в душе оставался романтиком. Он дарил ей цветы, каждую встречу – а они становились все более частыми – делал незабываемой, хотя сильно уставал на работе. Если бы Авелин могла, она остановила бы время и жила в нем рядом с Энтони. Судьба вновь распорядилась иначе.

Взломать аккаунт и удалить видео с YouTube было легче, чем поверить в произошедшее. Во время падения она, не раздумывая, прикрыла собой Энтони от рухнувшего сверху пласта. Ощущения при этом оказались не из приятных, но она выдержала. Дальше последовал Ад. Многочисленные травмы требовали регенерации, и инстинкты взяли верх.

На видео, снятом на любительскую камеру, из чудовищного завала, вызванного взрывом газовой трубы, выползло окровавленное нечто и напало на человека. Выглядел ролик, как кадры голливудского фильма про зомби, но профессионал наверняка мог отличить монтаж от оригинала. Множество людей со всего земного шара успели его посмотреть, оно набрало сотни тысяч просмотров. В результате попало не в те руки в не самое подходящее время.

Авелин хотела уехать, понимая, что со временем Энтони справится с тем, что она погибла, перешагнет через это и станет жить дальше. Чем больше она погружалась в развитие этого варианта событий, тем страшнее ей становилось. Авелин не могла позволить ему пережить тот же кошмар, что и она, после смерти Дерека. Она пришла к Тони в больницу, чтобы стереть все воспоминания, связанные с ней. Не смогла.

В его глазах она прочитала то, от чего отказалась уже давно. Доверие и любовь. Она смотрела на Энтони и вспоминала каждую минуту, что они провели вместе. Именно тогда Авелин поняла, что не может перечеркнуть все, что между ними было, не имеет права так поступить с ним. Она поставила Энтони несколько легких блоков, которые должны были помешать ему сопоставлять факты, примерять их на реальность, и ушла. Оставила надежду и ему, и себе.

Не переверни взрыв всю её жизнь, она скорее всего испугалась бы своих чувств и навсегда порвала с Энтони, сбежала подальше и вернулась к тому, от чего ушла: одиночеству и бесконечной череде имен проходящих мимо людей. При мысли об этом Авелин содрогалась: в свое время она хлебнула из этой чаши сполна.

В прошлом с каждым годом все легче было привыкать к очередному новому имени, но прилипчивые маски надоедали до отвращения. Притворяться другими людьми, брать напрокат личности вошло в привычку. Не так давно, когда Беатрис принесла ей конверт с документами, она не испытала ничего кроме отчаяния и неприятия. Правила Сильвена больше не казались ей аксиомами. Он учил ее самостоятельно делать выбор, будучи свободной ото всего и ото всех. Она всего лишь повиновалась инстинкту выживания, но не жизни. Все, что у неё осталось – краткие счастливые эпизоды и люди, лица которых стирались из памяти одно за другим.

Испытывал ли Сильвен те же чувства на протяжении безумно долгой жизни? Авелин не знала. Он так ни разу и не открылся ей, оставаясь чужим и далеким. Авелин даже не знала его настоящего имени. Его вечный образ: сама вежливость, обходительность, галантность и непроницаемое спокойствие – то немногое, чем приходилось довольствоваться.

Авелин ни разу не увидела тепла в его взгляде, лишь интерес. Для него она была как произведение искусства, неодушевленный предмет. Правдой было то, что Сильвен не испытывал к ней абсолютно ничего. Разве что поняла она это далеко не сразу, потому что видела его в свете детских грез и любви Беатрис, которая дорого ей обошлась.

О своем настоящем отце она знала только то, что он ненавидел измененных и устроил на мать настоящую охоту. В лице Сильвена маленькая Авелин обрела того, о ком мечтала. Он не часто бывал у них в гостях, ссылаясь на дела, но каждая их встреча для неё оборачивались праздником.

Сильвен привозил необыкновенные подарки, учил ее хитростям и особенностям жизни измененных, выслушивал горести и радости с искренним, как ей тогда казалось, интересом. Она считала его своим отцом, но для него была диковинкой, о которой необходимо заботиться по приказу.

Идеальный мир Авелин смыло волной, как замок из песка, когда Дариан предложил матери работать на него. Беатрис отказалась, и последствия этого были ужасны. Она добровольно отказалась от общения с Беатрис, чтобы той сохранили жизнь и оставили в покое. Благими намерениями, как известно…

Объявили посадку, и Авелин с радостью вернулась в реальный мир от невеселых мыслей. Она размышляла о прошлом и с каждой минутой ей становилось не по себе. Уникальность её происхождения стала проклятием, которое неизменно губило всех, кому она позволяла приблизиться к себе.

Авелин достала планшет, проверяя местоположение Энтони на интерактивной карте. Она привыкла вести кочевой образ жизни и за двести лет успела пожить в различных уголках Земли. С появлением поездов, автобусов и самолетов путешествовать стало намного легче. В современном мире появилось множество преимуществ, значительно упрощающих жизнь. Например, современные технологии слежения.

В больнице она подарила Тони брелок в виде земного шара, в свое время доставшийся ей от Сильвена, и попросила везде носить с собой. Ещё одно небольшое вмешательство в его разум, о котором он не должен помнить. Она здорово разозлилась, когда Сильвен преподнес ей этот сувенир в красивой коробке и попросил о том же. Авелин ревностно относилась к своей пусть даже иллюзорной свободе, и в тот день была вне себя от ярости.

Сейчас она была рада такому подарку. Пока брелок оставался у Тони, она чувствовала себя спокойнее. Несколько дней назад она проверяла, и Энтони находился в Нью‑Йорке. По какой причине его занесло в Солт‑Лейк‑Сити?..

Раньше он часто ездил по стране, собирая материал и встречаясь с информаторами и «экстрасенсами», но вряд ли его отправили бы в командировку именно сейчас: Тони не так давно вышел из больницы. Возможно, он сам нашел что‑то новенькое, очередных лже‑медиумов, которых захотел «поджарить»? Проверить в любом случае не помешает.

Бросив быстрый взгляд в сторону стремительно тающей очереди на посадку, Авелин достала смартфон и набрала номер его редакции. Представилась информатором, сказала, что никак не может ему дозвониться. Секретарь сообщила, что Энтони не появлялся на работе уже несколько дней и что она не единственная, у кого не получается связаться с Хартманом.

– Шеф очень зол, – доверительным тоном сообщила она, – у него уже прошли все сроки сдачи последней статьи. Оставьте мне свое имя и номер телефона, я ему передам, как объявится. Если его не уволят, а все к тому и идет.

Авелин нажала отбой и с силой сжала в руке посадочный талон. Энтони мог быть тем еще клоуном, но безответственным его назвать было нельзя. Он никогда не бойкотировал сроки сдачи работ и не исчезал без предупреждения.

Она ушла от него из больницы, но не из его жизни, на некоторое время задержавшись в Нью‑Йорке. Ей нужно было проверить свои предположения, и они подтвердились. За Энтони установили слежку по всем правилам. Беатрис говорила, что человек, идущий по их следу, профессионал, и что связываться с ним крайне нежелательно.

Авелин вновь оказалась перед выбором. Следовать относительно безопасному маршруту, предложенному знакомым матери, или лететь в Солт‑Лейк‑Сити. Энтони почти наверняка оказался там не по своей воле. Из‑за неё. Будь рядом Сильвен, он бы силой запихнул её в самолет, и в очередной раз спас ей жизнь. А окажись рядом Беатрис? Наверняка обозвала бы идиоткой и отправилась вместе с ней за Энтони. Предварительно снарядив достойный арсенал. Будь тот тип хоть трижды профессионал, но он человек, и в его группе тоже люди, которые раньше не сталкивались с измененными. Это уже ощутимое преимущество.

– Прости, мама, – прошептала Авелин, – ты поступила бы так же.

Она запихнула планшет в сумку, решительным шагом направляясь к выходу, игнорируя объявление о том, что посадка завершена. Прямых рейсов из Пулы в Штаты не было, значит, придется добираться с пересадками. Сутки как минимум.

Успокаивало то, что вряд ли они собираются причинить Тони вред, ведь он им нужен, как наживка. Непонятным оставалось одно. Зачем везти его в Солт‑Лейк‑Сити, когда запросто можно устроить западню в Нью‑Йорке?

 

– 6 –