Каддафи убили из-за воды, а не нефти 17 страница

- Где вы научились так разговаривать? - спрашивает Трост, глядя на бармена.

 

В качестве ответа Ориель просто одаривает его снисходительным взглядом, но Трост все равно не догоняет.

 

- Он инквизитор, - медленно объясняет Таня, практически шепотом.

 

Трост верит на слово, но не особо удовлетворен ответом, после чего откидывается на спинку стула.

 

Бармен-чужак приносит нам напитки - восемь огромных стаканов, наполненных пенящейся тьмой.

 

Я первым осторожно делаю маленький глоток, остальные ждут: свалюсь ли я замертво на месте.

 

Моя ухмылка служит им ясным ответом.

 

- Это как эль, правда, - говорю я им, делая еще один глоток.

 

После духоты снаружи, он действительно освежает.

 

Остальные начинают пить, Квидлон оценивающе кивает, а Стрелли осушает половину стакана одним длинным глотком.

 

- Эй, - говорю я остальным, когда осознаю, что только что произошло, -

 

с каких это пор я стал вашим официальным испытателем жратвы? Почему бы кому-нибудь из вас до меня не попробовать или не выпить ради разнообразия?

- Потому что если ты умрешь, наш план задания не изменится, - подсказывает Стрелли, -

 

а у всех остальных есть особая работа.

 

Ты просто ошиваешься вокруг и представляешь собой дополнительную огневую мощь.

Я почти что рассержено отвечаю, но очень быстро останавливаю себя.

 

В этом есть смысл.

 

У нас тут Летун, Подрывник, Снайпер, Мозги.

 

А я просто Последний шанс, вся моя работа - выжить.

 

- И чем займемся до задания? - спрашивает Теня, слизывая с губ пену.

 

- Сидим тихо, и не привлекаем к себе внимания, все ведут себя как паиньки, - отвечает Ориель, играясь со своим стаканом, -

 

сейчас та самая часть плана, в котором самая большая вероятность, что что-то пойдет не так.

 

Я не знаю как Прохладный ветер собирается выйти на меня.

 

Не знаю когда Пресветлый меч собирается провести проверку, или он уже ее провел и улетел.

 

И совершенно не представляю насколько будет непроницаема охрана, когда он вернется.

 

Так что последнее что нам нужно - проблемы, так что держите рты на замке, а глаза и уши - широко открытыми.

 

Держа это в уме, мы затаились и попытались смотреть в другие сторону, когда орки покинули свой стол и прошагали мимо.

 

Они бросали на нас задиристые взгляды, шутили друг с другом на своем гортанном языке, но ничего не произошло.

 

Мне стало чуть свободнее дышать, когда они ушли.

 

- Вы говорили, что тау покорили этих тварей - галгов? - спрашивает Таня, глядя на бесформенных чужаков.

 

- Покорили - не совсем подходящее слово, - глубокомысленно отвечает Ориель, -

 

принудили, несколько лучше подходит.

 

Понимаешь, тау'ва, высшее благо, на самом деле для них не религия.

 

Они верят во всеобщую судьбу всей галактики, включая всех живущих в ней.

 

Тау скорее предпочитают видеть в других расах союзников, или действительно слуг, но не врагов.

 

Понимаешь, на самом деле они ни с кем не сражаются, но на их пути попадается множество раз.

- Ага, значит послать флот вторжения - это такой странный способ не начинать войну, - говорит Стрелли, и я киваю, соглашаясь.

 

- Что ж, для начала, этот Пресветлый меч чрезмерно фанатичен, - возражает Ориель, делая еще один глоток, -

 

иногда у нас возникают проблемы с некоторыми Имперскими командующими, когда они берут на себя слишком много и развязывают войну на других мирах, где в этом еще нет необходимости.

 

В отличии от тау, мы можем без особых беспокойств убрать их, и это не нанесет вреда нашим верованиям.

 

В конце концов только Император непогрешим, в отличии от его слуг.

- Включая инквизиторов? - хитро спрашивает Трост.

 

Ориель пристально смотрит на него.

 

- Мы вроде говорим о тау, а не о человечестве.

 

Тау прибывают на твой мир, с флотом, танками, штурмовыми машинами, огненными воинами и боевыми скафандрами, и спрашивают: а не желаете ли присоединиться в поисках высшего блага.

 

Что ж, я думаю именно так произошло с галгами.

 

И они были достаточно умны, чтобы сказать "да", так как есть некоторые записи, которые показывают, что происходит с теми мирами, которые сказали "нет".

 

Рано или поздно, они все равно говорят "да", когда их города горят, а солдаты гниют в открытых могильниках, ну или вообще больше никогда ничего не говорят.

- Тогда я полагаю, должно быть, все эти покоренные расы, очень обижены, тау явно правят, а от такого положения вещей обычно никто не счастлив, - предполагает Квидлон, оглядывая таверну.

 

- К несчастью, обычно все обстоит не так, - качая головой, отвечает Ориель, -

 

тау после победы очень великодушны.

 

Те расы, что стали частью Империи Тау - не рабы, хотя они определенно ничего не решают, как ты заметил.

 

Тау выясняют, на что они годны и находят им применение.

 

Они так же не всегда колонизируют захваченные миры, иногда они просто устраняют стратегическую угрозу.

 

Как вы возможно заметили, они предпочитают очень жаркие, сухие миры и обычно за них мало кто соревнуется.

- Пока они не наткнулись на человечество, - добавляет Полковник, -

 

мы можем жить на планетах тау так же, как и они, и изредка эксплораторы находят мир, к которому одновременно прибывает колониальный флот тау.

 

Это не всегда кончается кровавой баней, но часто да.

Я уже готов что-то добавить, но в этот момент меня отвлекает взгляд Морка.

 

Я сижу спиной к двери, напротив него, и разворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что он пялится.

 

У двери небольшое скопление, по очертаниям - гуманоиды, разговаривают с охранником.

 

- Что такое? - спрашиваю я бывшего комиссара.

 

- Предатели, - мрачно отвечает он, кивая на группу.

 

Присматриваюсь и вижу, что он прав: пришедшие люди.

 

Когда они входят, у меня появляется шанс рассмотреть их по-лучше.

 

Как и мы, на них ассортимент различной униформы, часть явно произведена чужаками, и на каждом полоса белой материи: как бандана, нарукавная повязка или вокруг талии.

 

Я видел таких раньше, профессиональные наемники, что продаются тому, кто больше заплатит, независимо от того как он выглядит или за что сражается.

 

Я дрался против них, дрался с ними, и ни то, ни другое мне не понравилось.

 

Они кивают нам проходя мимо к бару, но с лева от нас раздается гневное бормотание.

 

Развернувшись в эту сторону, я замечаю идущий к нам отряд тареллиан.

 

Я видел их раньше на Эпсилон Октариус.

 

Ну хорошо, в тот раз это были трупы.

 

Узкие талии, широкие плечи, тареллиане несколько ниже, чем большинство людей, у них вытянутые, похожие на собачьи морды, вот почему мы называем их псами-солдатами.

 

Их шестеро, и они угрожающе рычат друг на друга.

 

Один из них выходит вперед и рычит что-то нам по тареллиански.

 

Мы смотрим на Ориеля, тот пожимает плечами и бросает взгляд на бармена, после чего произносит что-то на языке, на котором разговаривал раньше.

 

Бармен указывает на нас, быстро отвечает, и затем указывает на дверб.

 

Ориель отвечает что-то, но владелец качает головой.

 

- Тареллианцы говорят, чтобы мы уходили.

 

Им не нравится, что мы пьем тут, - переводит Ориель.

 

- Я слышал, - говорит один из наемников, что остановился у нашего стола и смотрит на тареллиан.

 

Он вроде как гавкает на чужаков, подчеркивая слова ударами по своей груди.

 

Это не нравится тареллианам, те рычат и лают в ответ.

 

- Да к фрагу это, - говорю я, вскакиваю на ноги и иду к командиру тареллиан.

 

Слышу как Ориель зовет меня по имени, но игнорирую.

 

Щелкая челюстями, меня обступают чужаки, но я игнорирую их и смотрю только на говорящего.

 

- Если не хочешь до конца жизни пить через трубочку, вали сам, - говорю я их бойцу, улыбаясь.

 

Тот смотрит на бармена, который быстро переводит.

 

Тареллиан пялится на меня, обнажая длинные клыки.

 

Так или иначе, эти тареллиане станут для нас настоящей проблемой, и не думаю, что они просто позволят нам уйти.

 

Если я правильно помню легенды, то мы закидали несколько их планет вирусными бомбами, еще когда Император возглавлял Великий Крестовый Поход.

 

Полагаю, они спустя десять тысяч лет этого так и не простили.

 

Тем не менее, таррелианим рычит что-то бармену, одновременно тыкая в мою грудь своим когтистым пальцем.

 

Да во имя Императора, это самая вялотекущая драка в баре, в которой я когда-либо участвовал и с тех пор, как у меня была такая драка, так что я просто сжимаю кулаки и вмазываю тупому чужаку прямо в челюсть, откидываю его спиной на стол.

 

- Первый за Императора! - выплевываю я, поворачиваюсь на месте и пинаю ногой в живот еще одного пса-солдата.

 

Когда тареллианцы наскакивают на меня, в общую свалку кидаются остальные штрафники Последнего Шанса, а так же наемники-люди.

 

Хотя кажется остальные посетители бара против нас, так как из тьмы на нас выпрыгивают и выползают твари разных мастей.

 

Тареллиан пытается схватить меня за глотку, но я уклоняюсь назад.

 

Он шагает вперед, я ему навстречу и врезаю коленом в ребра.

 

Зажимаю его голову в замок, но кто-то бьет меня сзади в затылок, и я разжимаю хватку.

 

Разворачиваюсь и вижу, что на меня наседает один из галгов, размахивает конечностями в сторону моего лица.

 

Реагирую как раз вовремя, хватаю его в середине прыжка, делаю поворот на месте и отшвыриваю через всю комнату.

 

Тареллианин пытается снести мне голову стулом, но я подныриваю, и вижу как в это время Морк целиком зашвыривает пса-войны за стойку бара.

 

Ухмыляясь как идиот, врезаю локтем в морду тареллианцу и пинком вышибаю стул из его рук.

 

Он кидается на меня, щелкают челюсти, и я отпрыгиваю в сторону, перекатываюсь через стол.

 

Приземляюсь на ноги с другой сторону, как раз когда приходит в себя галг и кидается ко мне.

 

Хватаю стул и с размаха, тяжелым ударом отправляю галга обратно в другой конец комнаты.

 

Об мой затылок вдребезги разбивается стакан, и на секунду я оглушен.

 

Чужак в зеленых чешуйках и с лягушачьей мордой замахивается на меня и попадает наотмашь в грудь, вышибая воздух из легких.

 

Блокирую следующую атаку рукой, хватаю существо за запястье, делаю бросок через бедро и размазываю его по столу.

 

Бью кулаком ему в морду, но он перекатывается, и мои костяшки болезненно разбиваются о нелакированное дерево.

 

Ударом ноги таррелианин отправляет в меня стул, который я перепрыгиваю, неловко приземляюсь и ударюсь бедром о стол.

 

Тареллианец рычит что-то и пытается схватить меня за горло, но я отбиваю его руку и делаю шаг назад.

 

Он делает еще один выпад, и я подныриваю, разворачиваюсь на пятках и размашистым ударом ноги попадаю в его правое колено, сшибая его с ног.

 

Хотя атаку продолжить не получается, так как жабомордый вскакивает на ноги, хватает своими перепончатыми пальцами мою руку, и швыряет на перевернутую скамью. Впечатываюсь в землю.

 

Сильно лягаюсь, чувствую что мой ботинок попадает во что-то мягкое, существо, завывая как бешеное, отлетает назад.

 

У меня есть краткий миг осмотреться.

 

Морк методично вбивает тареллианца в стену. У него на спине висит галг и пытается обернуть свои щупальца вокруг его шеи.

 

Вижу как Полковник наносит ломающий шею удар другой лягушенции, заставляя ее сделать сальто назад.

 

Ориель борется с еще одним тареллианином, он сжимает его шею в замке и пытается воткнуть его голову в стойку бара.

 

По полу катается Таня и существо с колючей головой, каждый вцепился другому в глотку руками.

 

За плотно дерущимися телами не видно Троста и Стрелли.

 

Один из наемников вбивает стулом тареллианина в пол, выкрикивая что-то, не могу разобрать.

 

Второй лежит на задрапированном столе, из пореза на лбу сочится кровь.

 

В тенях прячутся два хруда, шипят друг на друга на своем странном языке и тыкают в мою сторону.

 

И только в этот момент я осознаю, насколько нас превосходят числом.

 

Кажется против нас ополчился весь бар.

 

Тареллиан, лежащий на полу, вскакивает на ноги и кидается на меня, бьет меня плечом в живот, и мы оба падаем на землю.

 

Отбиваюсь от его кулаков, нацеленных мне в голову, а затем бью его лбом по кончику морды, от боли тот отскакивает.

 

Врезаю кулаком ему в лицо, что-то с треском ломается под его правым глазом, и он отлетает далеко назад, это дает мне пространство, чтобы встать на ноги.

 

Что-то приземляется на бар, вереща как хищная птица.

 

Оно присело на стойке, и я вижу, что это стройное существо с длинными конечностями.

 

Его кожа серо-зеленого оттенка, тело раскрашено узорами из зигзагов и зубчатых линий.

 

Кажется оно совершенно не носит одежду, только тугие ремни с набором подсумков и побрякушек.

 

На морде клюв, а из затылка злобно торчат красные и оранжевые иглы.

 

Оно откидывает голову и вопит на весь бар, этот пронзительный визг заставляет всех на мгновение остановиться.

 

Воспользовавшись мощью своих жилистых мускулов, чужак перепрыгивает добрые пять метров комнаты и приземляется на спину существа, с которым сражается Таня.

 

Появляется еще больше таких существ, они стремительно скачут от стола к столу и размахивают своими длинными руками, присоединяясь к побоищу.

 

Их скорость потрясает, а то, как они прыгают, позволяет подумать, будто бы они состоят из пружин.

 

Один из них высоко и далеко подпрыгивает, отталкивается от стены и копьем врезается в тареллианца.

 

Вижу как первый размахивается для удара, его длинная рука пролетает широкой дугой и попадает другому тареллианцу в голову, отшвыривая того в воздух. Пес приземляется на стол.

 

Усиливаю натиск, хватаю за морду одну из чешуйчатых зеленых тварей и вбиваю ей колено под дых, затем еще раз в грудь.

 

С глухим стуком жабомордый падает на пол, а я уже несусь по бару, подхватываю с пола расколотые останки стула и изо всех сил обрушиваю их на тареллианца, смахивая его с одного из наемников-людей.

 

Остальные дерутся так же свирепо.

 

Ошарашенные нашим неожиданным подкреплением тареллианцы и другие чужаки внезапно разбегаются и кидаются к двери.

 

Некоторые останавливаются на пороге, разворачивают морды в нашу сторону и на своих языках осыпают нас колкостями и насмешками.

 

Чужаки-дикообразы откидывают головы и начинают визжать, оглушительный звук наполняет комнату, позволяя остальным сбежать.

 

Стою на коленях и задыхаюсь, один из чужаков направляется ко мне низко, почти присев, ссутулившись.

 

- Вот эт было весело, - говорю я сам себе, вставая и встречаясь взглядом с приближающимся существом.

 

- Да, так и было, - к моему удивлению отвечает оно, на странном, хорошем готике, для кого-либо, кто выглядит настолько свирепо, -

 

но пользы не принесло.

 

НАШИ нежданные союзники - круты, целая раса наемников, большинство из которых работает на тау.

 

На Эс'тау их несколько сотен, все в найме у командующего Пресветлого Меча.

 

Они организуются в семейные группы, который Ориель называет кланами, и тот, что пришел к нам на помощь, возглавляет Орак.

 

В его семье примерно тридцать крутов, после драки в баре, Орак приглашает нас в их лагерь.

 

Ориель соглашается, явно считая, что отказ может вызвать неудовольствие у наших новых союзников и привлечь нежелательное внимание. Так что по улицам города мы идем за длинными, долговязыми чужаками.

 

При выходе мы забрали свое оружие, и я заметил у каждого крута длинноствольные ружья и бандальеры с мощными патронами.

 

Хотя это и огнестрельное оружие, у винтовок длинное ружейное ложе, переходящее в пугающие клинки, а под дулами изогнутое навесное устройство, похожее на штык.

 

Через толпу на улице круты передвигаются спокойно и уверено, их длинные ноги позволяют идти быстро и без особых усилий, в то время как я пыхчу в это жаре, пытаясь не отстать.

 

Они переговариваются друг с другом с помощью щелчков и свиста. Толпа перед ними расходится, спеша убраться с дороги.

 

К Ораку суетливо кидается хруд и пытается продать ему кувшин с чем-то.

 

Круту не интересно, но так как речь торговца продолжается, то кажется, что крут начинает вскипать.

 

Иглы Орака дрожат все сильнее и сильнее, и с окончательным злобным шипением, они вздергиваются, словно пики, в пугающий гребень. Завидев это, хруд стремительно уносится в окружающую тьму.

 

- Какие-то проблемы? - спрашиваю я командира крутов, тот смотрит на меня, иглы опять опускаются.

 

- Плохо торгуется, - отвечает Орак, щелкая при этом клювом. Это, я полагаю, смех.

 

- Оно здесь новое, оно научится.

- Так как долго ты в наемниках? - спрашиваю я, подскакивая рядом с долговязым чужаком, запыхавшись от скорости. Засушливый воздух сушит мою глотку.

 

- Всю свою жизнь, конечно же, - отвечает Орак, -

 

- я не сражался, пока не повзрослел, но всегда дрался за империю Тау.

 

Как долго ты сражаешься?

- Так же, всю свою жизнь, - после секундного раздумья отвечаю я, -

 

но за себя, и никогда за кого-то другого.

- Даже не за семью? - спрашивает крут, тряся иглами от удивления.

 

- Уже долгое время, - тихо отвечаю я.

 

Мы идем по улицам в то время, когда солнце ныряет к горизонту, превращаясь в огромный, темно-красный диск, чуть выше куполов.

 

- Ты будешь драться за О'вара? - через некоторое время спрашивает Орак.

 

- Ну когда он пойдет воевать, я точно буду сражаться, - отвечаю я, пытаясь придумать, как сменить тему, -

 

ваш лагерь далеко?

- Нет, - резко отвечает Орак, -

 

почему ты начал драку в баре?

- Ну кому-то нужно было начать, - отвечаю я с кривой ухмылкой, -

 

я посчитал, что уже лучше кто-то из нас, чем один из них.

 

Нападение первым всегда выигрышное.

- В этом есть смысл, - соглашается Орак, -

 

и все же, это было или очень смело, или очень глупо.

 

Если бы мы не пришли вам на помощь, они могли бы убить вас.

- Да это была всего лишь драка в баре.

 

Она никогда не заканчивается так серьезно, - отвечаю я, качая головой.

 

- Ты забываешь, люди здесь сама презренная раса, - не соглашается крут, поворачивая на маленькую улочку, уходящую от главного проезда, -

 

никто по вам скучать не будет.

- Почему такое плохое отношение? - спрашиваю я, интересуясь, что мы натворили такого плохого.

 

- Вы люди, уже повсюду, вы расползлись по звездам как рой, - говорит мне Орак, без всякого смущения, -

 

вы вторгаетесь в чужие миры, вами управляет страх и суеверия.

- С нами Богу, у нас есть святое право покорять галактику, - протестую я, тем самым вызываю щелкающий смех вожака крутов, -

 

это судьба человечества - править звездами, так сказал нам Император.

- Ведомый страхом и суевериями, что даже еще хуже чем тау и тау'ва, - отвечает крут, в его голосе скорее веселье, нежели отвращение.

 

- Тогда во что верите вы? - спрашиваю я, интересуясь, почему крут считает, что знает все ответы.

 

- В изменения, - говорит он, глядя на меня своими пронзительными темными глазами, -

 

как учили наши предки, мы меняемся и адаптируемся.

 

Мы учимся у своей добычи и становимся сильнее.

 

Будущее не определено, а застой подобен смерти.

- Вы поклоняетесь изменениям? - недоверчиво переспрашиваю я.

 

- Нет, человек, - говорит он, снова выказывая признаки раздражения, -

 

в отличии от твоего рода, мы просто принимаем их.

 

КОГДА на небе начинают появляться звезды, пламя костров становится выше.

 

Мы сидим снаружи полу построенного купола вместе с Ораком и его кланом, я наблюдаю за потрескивающими язычками огромного костра.

 

Огромные дымящиеся куски мяса на заостренных шестах шкворчат и капают в огонь, разнося запах готовящейся плоти и плавящегося жира.

 

Я сижу рядом с Ориелем, который пристально наблюдает за крутами со свалки в баре.

 

- Что ты знаешь об этих парнях? - спрашиваю я его, когда у нас появилось свободное место, поговорить конфиденциально.

 

- Не много, за исключением того, что они незаурядные бойцы в ближнем бою, но это ты и сам уже видел, - отвечает он мне с мрачной улыбкой, -

 

уже сотни лет круты нанимаются в качестве солдат удачи к другим расам, хотя большинство к тау.

 

Они будут драться со всеми или против всех до тех пор, пока хорошо платят.

- На мой взгляд он не очень богаты, - комментирую я, -

 

одежда у них не очень-то представительная, у них нет дворцов, или чего-то в этом духе.

 

Что конкретно они берут в виде платы?

- Это достаточно ужасно, - предупреждает меня Ориель неприятным взглядом, -

 

но они сражаются за технологии, оружие и боеприпасы, но так же за тела павших.

- А зачем они им? - спрашиваю я, заинтригованный несколько отвратительной формой оплаты.

 

- Они едят их, - коротко отвечает инквизитор, -

 

они верят, что поглощая павшего врага, они получают его мастерство и навыки.

 

Они так же едят своих собственных собратьев, возможно, чтобы сберечь их души, или что-то в этом роде.

 

На самом деле все гораздо сложнее, но некоторые магосы из техножрецов полагают, что круты на самом деле способы впитывать информацию из своей еды, и передавать ее следующим поколениям.

 

Я не знаю деталей, но это мне кажется чрезвычайно неправдоподобным, но круты, естественно, верят в это.

- Они каннибалы? - спрашиваю я, глядя с обновленным ужасом на чужаков вокруг нас. -

 

Это же отвратительно.

- Для тебя и для меня, определенно, - кивком соглашается Ориель, -

 

а для них совершенно естественно.

В этот момент к нас опять присоединяется Орак, за его плечо до сих пор перекинуты винтовка.

 

- Скоро начнется пиршество, - говорит он нам с наслаждением, в его глазах отражается пламя.

 

- Это какое-то празднество? - спрашивает Таня, когда откуда-то из темноты начинают доносится барабаны и свистки.

 

- Да, так и есть, - подтверждает Орак, возвышаясь над нами и с гордостью глядя на свой клан, -

 

завтра мы снова уходим сражаться.

 

Некоторые из нас не вернутся.

 

Некоторые из нас убьют много врагов, заберут их суть и станут сильнее.

 

В любом случае, пока круты живы, это не важно, мертвым не позволят растратить свои сокровища.

- Вы с нетерпением ждете битвы? - спрашивает Стрелли, -

 

Это для вас честь или слава?

- Это необходимость эволюции, - странно отвечает Орак, отворачиваясь и выкрикивая что-то другим крутам.

 

Появляются двое, они тащат между собой решетку с мясом.

 

Оно пахнет несколько странно, но аппетитно.

 

Тарелок нет, а круты просто с жадностью накидываются, своими острыми клювами отрывают полоски плоти и с удовольствием их заглатывают.

 

Вытаскиваю нож и отрезаю себе немного мяса.

 

Вонзаюсь зубами, но оно на удивление очень нежное, по губам и щекам течет горячий сок.

 

Остальные тоже отрезают для себя куски, осторожно держа горячее мясо в руках пока едят.

 

- Мы взяли эти тела с прошлой кампании, и сохранили их для сегодняшнего дня, дабы они принесли нам удачу в грядущих сражениях, - информирует нас Орак, его толстый язык слизывает с клюва застывающий жир, -

 

мы надеемся снова отведать этот сладостный дар во время предстоящей войны.

- Я думал, что О'вар вел войну с людьми? - неспокойно спрашивает Шаффер, пристально глядя на Орака.

 

- Да, так и есть, - соглашается крут.

 

При взгляде на остывающее мясо в руках меня начинает мутить, к горлу подступают рвотные массы.

 

Я вспоминаю слова Ориеля.

 

Каннибалы.

 

Круты - каннибалы.

 

Для них ничего не стоит съесть своего сородича.

 

Смотрю на остальных, которые приходят к такому же выводу.

 

Руки Троста дрожат, Таня зажимает рот руками, Стрелли откидывает от себя кусок мяса, притягивая к себе озадаченные взгляды окружающих крутов.

 

Задыхаясь, Квидлон отворачивается и его тошнит на пыльную землю, его рвота перемежается с рыданиями.

 

- Что-то не так? - спрашивает Орак, его иглы слегка приподнимаются.

 

Трост готов сказать что-то, но Полковник останавливает его.

 

- Думаю, возможно, волнение от стычки расстроило наше пищеварение, - спешно отвечает Шаффер, бросая на нас ядовитые взгляды, предотвращая возражения.

 

- Понимаю, - крут удовлетворен объяснением Шаффера и его иглы снова опадают.

 

- Тогда возможно почетное блюдо будет вам более приятно.

 

Он встает и машет рукой одному из крутов, тот исчезает на минуту, после чего возвращается с накрытым подносом.

 

Ничего не могу поделать, но замечаю что серебряное блюдо выглядит явно Имперским, возможно его украли из какого-то знатного дома.

 

- Мы вместе разделим этот кусочек, - с уважением произносит Орак, -

 

ваш род и наш будет связан, когда мы разделим меж нами сущность врага.

 

Съев его вместе, мы расширим клан.

 

Никогда раньше я не позволял разделить пищу с людьми, но ваши действия впечатлили меня.

 

Вы дрались как смелые воины, и вы с гордостью сидите на пиршестве.

 

Теперь присоединитесь ко мне.

Своей четырехпалой рукой он поднимает крышку, и под ней легко угадываются сырые мозги.

 

Судя по виду, человеческие сырые мозги.

 

В свете огня серая масса сияет оранжевым, и я замечаю все еще свисающий спиной хребет.

 

Мне хочется заткнуть себе рот.

 

Орак с уважением берет его обеими руками и поднимает над головой, после чего объявляет что-то на своем языке.

 

- Для этого пира не подходит быстрое поглощение в битве, - говорит он нам, -

 

с гордостью мы съедим самую ценную плоть.

 

Этот воин был великим лидером, он и его солдаты хорошо сражались против нас.

 

Я хранил этот дар, чтобы разделить его только с самыми достойными, и теперь предлагаю его вам.

Он опускает колыхающийся мозг, и его клюв кидается вперед, проворно отщипывая куски эластичной плоти.