Глава 17. Уоррен пригладил волосы.

Уоррен пригладил волосы.

— И что же за путь вы проделали, Зедд?

— Вам не нужен этот прихлопнутый комар, генерал, — указал костлявым пальцем Зедд.

Генерал Райбих сообразил, что до сих пор держит в пальцах комара, и выбросил его. Все ждали, что скажет Зедд. Рассеянно глядя в пол, он разгладил на тощих бедрах темно-бордовый балахон. Потом тяжело вздохнул.

— Я приходил в себя после весьма познавательной встречи с удивительной магией, с которой никогда прежде не сталкивался, а когда окончательно пришёл в себя, ещё много месяцев был занят поисками.

Побывал в Андерите и видел, что там натворил Орден. Тяжёлые там сейчас времена. Причём, не только из-за солдатских грабежей, но и благодаря усилиям одной из ваших сестер, Верна. Они называют её госпожа Смерть.

— Вы знаете, которая это? — с горечью спросила Верна.

— Нет. Я видел её только раз, да и то издалека. Если бы к этому времени я полностью оправился, то смог бы что-нибудь предпринять, но тогда я был ещё не совсем здоров и не осмелился с ней связываться. К тому же, с ней было несколько тысяч солдат. И люди впадали в панику при виде этих полчищ, ведомых женщиной, о которой они уже были наслышаны и которой боялись. Сестра эта молодая, светловолосая. В чёрном платье.

— О Создатель, — прошептала Верна. — Она не моя, а Владетеля. Мало на свете женщин, родившихся с такой силой, как у неё. А ещё она обладает могуществом, полученным неправедными путями. Никки — сестра Тьмы.

— Мне докладывали, — вмешался генерал Райбих. По его мрачному тону Зедд понял, что в докладах всё изложено верно. — Так я слышал, что там вроде всё поуспокоилось.

Зедд кивнул:

— Поначалу Орден зверствовал, но теперь Джегань Справедливый, как они его последнее время называют, положил этому конец. В большинстве мест, за исключением Ферфилда, где была самая большая резня, народ поддерживает его, как освободителя, пришедшего дать им лучшую жизнь.

Они доносят на соседей или приезжих — всякого, в ком заподозрят противника идеалов Ордена. Я проехал по всему Андериту и довольно много времени провёл в тылах противника, ведя поиск. Безуспешно.

Тогда я направился в степи и на север, миновал множество небольших городков и даже несколько крупных центров, но ничего не нашел. Полагаю, мои способности восстанавливались довольно-таки долго.

И лишь совсем недавно я обнаружил вас. Должен вас поздравить генерал, вы отлично замаскировали свои войска. У меня целая вечность ушла на поиск вашей дислокации. — Кулаки Зедда сжались. — Я обязан его найти.

— Ричарда, ты имеешь в виду? — спросила Эди. — Ты быть в поисках своего внука?

— Да. Ричарда и Кэлен. Обоих. — Зедд беспомощно взмахнул рукой. — Однако, вынужден признать, без всякого успеха. Мне не попался никто, кто хотя бы видел их. Я воспользовался всем моим умением, но так ничего и не добился. Если бы я не знал точно, что они живы, то решил бы, что их больше нет на этом свете.

Присутствующие переглянулись. Зедд переводил взгляд с одного удивленного лица на другое.

— Что?! Что такое?! Вам что-то известно?

— Покажите ему, генерал, — указала Верна под лавку.

Генерал Райбих извлёк свёрнутую карту. Раскрыл её и разложил у своих ног, перевернув так, чтобы Зедд мог её прочитать. Генерал постучал по горам в западной части Вестландии.

— Вот здесь, Зедд.

— Вот здесь... что?

— Ричард с Кэлен, — пояснила сестра Верна.

Зедд уставился на неё, потом снова на карту. Палец генерала Райбиха указывал на большую горную гряду. Зедд отлично знал эти места. Очень негостеприимные.

— Там? Добрые духи, с чего вдруг Ричарда с Кэлен понесло в эту глушь? Что они там забыли?

— Кэлен быть ранена, — мягко объяснила Эди.

— Ранена?

— Она была на грани перехода в мир духов. Судя по тому, что нам сказали, возможно, она даже успела побывать по ту сторону завесы. Ричард увёз её в те края поправляться, — ткнула на карту Эди.

— Но... зачем это ему понадобилось? — Зедд пригладил волосы на макушке. Мысли бестолково крутились в голове, и он никак не мог привести их в порядок. — Её можно было вылечить...

— Нет. На неё наложено заклятие. Если попытаться вылечить её с помощью магии, скрытое заклятие сработает и её убьет.

И тут до него дошло.

— Добрые духи... Какое счастье, что мальчик вовремя понял... — Прежде, чем воспоминания о долгих криках успели обрушиться на него, Зедд мысленно захлопнул перед ними дверь. Он проглотил горькую слюну. — И все же, почему он не с вами? Он нужен здесь.

— Конечно, нужен! — прокричала Верна.

Судя по тону, это была болезненная тема.

— Он не может сюда приехать, — сказал Уоррен. Зедд уставился на него, и молодой волшебник пояснил: — Мы не совсем понимаем, но полагаем, что Ричард следует своего рода пророчеству.

— Пророчеству! — отмахнулся Зедд. — Ричард терпеть не может пророчества. Он их ненавидит и никогда с ними не считался. Бывали времена, когда мне хотелось, чтобы он относился к этому иначе, но он не пожелал.

— Ну, а с этим он посчитался. — Уоррен сжал губы. — Оно — его собственное.

— Его собственное... что?

Уоррен откашлялся.

— Пророчество.

— ЧТО?! — вскочил Зедд. — Ричард? Чушь!

— Он боевой чародей, — спокойным властным тоном произнесла Верна.

Зедд обвёл всех сердитым взглядом, скорчил кислую мину и, взметнув подол балахона, вернулся на лавку к Эди.

— И что там, в этом пророчестве?

Уоррен потеребил край балахона.

— Он в точности не сказал.

— Вот. — Генерал Райбих достал из кармана смятые бумажки. — Он шлёт мне письма. Мы все их прочли.

Зедд, вскочив, выхватил письма из здоровенной руки генерала, подошел к столу и аккуратно расправил листки. Склонившись над столом, он принялся внимательно читать. Остальные молча ждали.

Ричард решительно отказался от власти. Он писал, что после долгих размышлений кое-что понял, понимание это пришло вместе с видением, и теперь он совершенно уверен, что его помощь приведёт лишь к полному краху.

В последующих письмах он сообщал, что они с Кэлен в безопасности и что она медленно поправляется. С ними была Кара. В ответ на все письма генерала Райбиха Ричард непоколебимо стоял на своём.

Он предупреждал, что борьба за свободу будет проиграна навсегда, если он свернёт с верного пути. Писал, что какие бы решения ни приняли генерал Райбих и остальные, он не станет ни возражать, ни критиковать их.

Он говорил, что сердцем с ними, но они останутся предоставленными сами себе на ближайшее будущее. А возможно и навсегда.

В этих письмах не было ничего ценного, кроме ссылок на его видение и пришедшее к нему понимание, и ещё — твёрдого разъяснения, что никаких приказов он отдавать не будет. Однако, кое-что Зедд всё же прочитал между строк.

Волшебник довольно долго смотрел на письма. Огонёк лампы медленно колыхался, иногда почти затухая — тогда из лампы вырывался маслянистый дымок. Зедд слышал приглушённые голоса снаружи, когда патрульные тихо обменивались сведениями, но в самой палатке царила тишина.

На лице Верны была написана тревога. Она больше не могла сдерживаться.

— Ты поедешь к нему, Зедд? Убедишь вернуться и возглавить борьбу?

Зедд легонько провёл пальцами по письмам.

— Не могу. Это как раз тот случай, когда я ничем не могу ему помочь.

— Но он ведь наш вождь. — Сестра Верна в отчаянии потерла бровь. — Без него...

Зедд не ответил. Он даже представить себе не мог, как отреагировала бы Энн на такое развитие событий. Столетиями она продиралась сквозь пророчества, предвкушая рождение боевого чародея, который поведёт их в бой за само существование магии. Ричард и был тем самым чародеем, рождённым для битвы, которую он внезапно оставил.

— В чём, по-твоему, тут было дело? — хрипловатым голосом спросила Эди.

Зедд ещё раз посмотрел на письма, поднял глаза и выпрямился. Взгляды всех присутствующих были устремлены на него, будто в надежде, что волшебник каким-то образом избавит их от судьбы, которой они не понимали, но инстинктивно боялись.

— Для Ричарда это время душевных испытаний. — Зедд спрятал руки в рукава. — Своего рода переход. Удар, обрушившийся на него из-за понимания чего-то такого, что видно только ему.

Уоррен кашлянул.

— Что это за испытание, Зедд? Можешь нам сказать?

Зедд слабо махнул рукой. Жуткие воспоминания пронеслись в его мозгу.

— Борьба... Примирение...

— Какого рода примирение? — настаивал Уоррен.

Зедд поглядел в голубые глаза молодого волшебника, сожалея, что тот задаёт слишком много вопросов.

— В чём цель твоего дара?

— Цель? Ну я... полагаю... Ну, он просто есть. Дар — это просто способность.

— Помогать другим, — категорично отрезала Верна.

Она поплотнее укуталась в лёгкий синий плащ, будто это доспехи, способные защитить её от того, чем сейчас запустит в неё Зедд.

— А! Тогда, что ты тут делаешь?

Вопрос застал её врасплох.

— Тут?

— Да. — Зедд широким жестом указал куда-то вдаль. — Если дар — для того чтобы помогать другим, то почему ты не там? Там ведь есть больные, нуждающиеся в исцелении, невежды, нуждающиеся в знаниях, голодные, нуждающиеся в пище. Так, что же ты сидишь тут, здоровая, умная и упитанная?

Верна поправила плащ и распрямила плечи, придавая себе решительный вид.

— В битве, если ты оставляешь ворота, чтобы помочь упавшему товарищу, значит, ты подвержен слабости. Ты недостаточно крепок духом, чтобы устоять, остаться на месте и тем самым предотвратить ещё худшие последствия. Если я помчусь помогать тем немногим, то оставлю свой пост здесь, в армии, которая пытается удержать полчища, вознамерившиеся штурмовать ворота в Новый мир.

Мнение Зедда об этой женщине немного улучшилось. Она довольно близко подошла к тому, чтобы сформулировать самую суть жизненно важной истины. Он кивнул, одарив сестру Верну уважительной улыбкой, чем изумил её даже больше, чем своим вопросом.

— Я теперь понимаю, почему сестёр Света считают хорошими слугами нуждающихся. — Зедд потёр подбородок. — Итак, ты убеждена, что мы, те, у кого есть способности — волшебный дар, — рождены быть рабами всех нуждающихся?

— Ну нет... Но, если нужда велика...

— То мы ещё крепче привязаны рабскими цепями к тем, чьи нужды ещё больше, — закончил за неё Зедд. — Следовательно, каждый нуждающийся по праву становится — как ты считаешь — нашим хозяином? Мы кабальные слуги одному делу или каждому более серьёзному делу, что подвернётся, но, так или иначе, рабы. Так?

На сей раз сестра Верна предпочла не вступать в дискуссию, что, впрочем, не помешало ей ожечь волшебника взглядом.

Зедд знал, что на этот вопрос существует лишь один философски верный ответ. Если Верна и знала его, то промолчала.

— Ричард явно подошёл к той точке, когда должен критически оценить варианты и избрать верный жизненный курс, — объяснил Зедд. — Возможно, обстоятельства вынудили его задуматься о правильном использовании своих способностей и, с точки зрения его жизненных ценностей, его истинного предназначения.

Верна беспомощно развела руками:

— Не понимаю, какое у него может быть более высокое предназначение, чем находиться здесь и помогать армии выстоять против угрозы всему Новому миру? Угрозы жизни всех свободных людей?

Зедд опустился на лавку.

— Ты этого не понимаешь, я этого не понимаю, но Ричард явно понимает.

— Однако, это вовсе не означает, что он прав, — заметил Уоррен.

Зедд некоторое время пристально изучал молодого волшебника. Лицо Уоррена было юным и свежим, но выражение глаз свидетельствовало, что он далеко не молод. Зедд размышлял, сколько Уоррену лет.

— Да, не означает. Не исключено, что он совершает героическую ошибку, которая уничтожит все наши шансы выжить.

— Кэлен думает, что он, возможно, ошибается, — вступила в разговор Эди, как бы сожалея, что говорит об этом. — Она прислала мне с гонцом записку — полагаю, без ведома Ричарда, поскольку писала с её слов Кара. Кэлен высказывает опасение, что Ричард так поступает отчасти из-за того, что случилось с ней. Мать-Исповедница также опасается, что Ричард утратил веру в людей и из-за того, что его отверг народ Андерита, возможно, считает себя неудавшимся вождём.

— Ба! — отмахнулся Зедд. — Вождь не может плестись за народом, поджав хвост и прислушиваясь к их сиюминутным капризам и желаниям, выклянчивая возможность идти за ними тем путём или этим, пока они ползут по жизни. Таким людям не вождь нужен, а хозяин и таковой обязательно появится.

Настоящий вождь прокладывает путь в моральных дебрях, чтобы люди смогли увидеть дорогу. Ричард был лесным проводником, потому, что именно такова его сущность.

Возможно, он заблудился в этом тёмном лесу. В этом случае, он должен сам найти дорогу, причём, найти её чётко и верно, если ему предстоит стать настоящим вождём свободных людей.

Слушатели тихо переваривали объяснение. Генерал был солдатом, следовавшим за Магистром Ралом и просто ждал его приказов. Сёстры руководствовались собственными соображениями. Зедд с Эди знали, что лежащая перед ними дорога вовсе не такая, как кажется некоторым.

— Именно это Ричард сделал для меня, — тихо проговорил Уоррен, глядя в пространство и вспоминая что-то своё. — Он указал мне путь, заставил меня захотеть последовать за ним наружу, выйти из хранилищ. Я привык жить в подвалах, довольный обществом книг и моей судьбой, но я был пленником царившего там сумрака, жил битвами и свершениями других.

Я так никогда в точности и не понял, как ему удалось вдохновить меня захотеть последовать за ним и выйти наружу. — Подняв голову, Уоррен поглядел Зедду в глаза. — Может быть, он сейчас и сам нуждается примерно в такого же рода помощи? Ты в состоянии помочь ему, Зедд?

— Он сейчас переживает тёмные времена для любого человека, особенно волшебника. Если я сдуру подтолкну его на другой путь, это может закончиться порабощением мира Имперским Орденом.

Зедд покачал головой.

— Нет. Уж одно я знаю точно: Ричарда нужно оставить в покое, пусть делает то, что должен. Если он действительно тот, кому суждено вести нас в битве за будущее магии и человечества, значит, это часть его пути и он должен пройти её сам.

Почти все нехотя закивали. Уоррен не кивнул. Он потеребил подол лилового балахона.

— Мы не учли одну вещь.

Все ждали продолжения, а Уоррен уставился голубыми глазами на Зедда. Зедд прочитал в этих глазах необычную мудрость, сказавшую ему, что этот молодой человек способен видеть глубинную суть вещей, тогда как большинство людей видит лишь то, что лежит на поверхности.

— Может оказаться, — спокойно, но решительно заговорил Уоррен, — что Ричарда, поскольку он наделён магическим даром и является боевым чародеем, действительно посетило откровение. Боевые чародеи отличны от прочих волшебников. Их способности не узко профилированы, как у большинства из нас, а очень широкого спектра.

Прорицание, по крайней мере, теоретически, вполне ему доступно. Более того, Ричард владеет магией Ущерба, как и Приращения. Ни один волшебник, родившийся за последние три тысячи лет, не владел обеими сторонами магии. Наверное, мы в состоянии представить себе его возможности, но мы ничего не знаем о его потенциале, хотя в пророчествах и встречаются кое-какие намёки.

Весьма вероятно, что Ричарду было настоящее откровение, смысл которого он отлично понимает. Если так, значит, он делает в точности то, что д о лжно. Возможно даже, что он ясно понимает смысл пророчества, и смысл этот столь ужасен, что он оказывает нам единственную услугу — ничего не говорит.

Верна накрыла его руку ладонью.

— Ты ведь на самом деле так не думаешь, правда, Уоррен?

Зедд отметил, что Верна очень серьёзно относится к словам Уоррена. Энн рассказывала Зедду, что Уоррен только начал проявлять свой пророческий дар. Волшебники такого рода — пророки — рождались крайне редко, раз или два в тысячелетие.

Потенциальная важность такого волшебника была неизмеримой. Зедд не знал, как далеко продвинулся по этому пути Уоррен. Скорее всего и сам Уоррен этого не знал.

— Пророчество может быть тяжким бременем. — Уоррен разгладил балахон на коленях. — Возможно, Ричард понял из пророчества, что, если он хочет получить шанс на победу, он должен уцелеть, а не погибнуть, как все мы, в битве с полчищами Имперского Ордена.

Генерал Райбих, не вмешиваясь в разговор, слушал и наблюдал очень внимательно. Сестра Филиппа теребила пуговицу на платье. Даже несмотря на ласковую поддержку Верны, Уоррен сейчас выглядел потерянным.

— Уоррен. — Зедд посмотрел ему прямо в глаза. — Все мы иногда предполагаем самый скверный поворот событий просто потому, что это самое страшное, что мы способны вообразить.

Не стоит в первую очередь концентрироваться на одной из наименее вероятных причин поступков Ричарда лишь потому, что ты боишься этого больше всего.

Я считаю, что Ричард сейчас отчаянно бьётся, чтобы понять, где его место в мире. Вспомни, он почти всю свою взрослую жизнь был лесным проводником. Он должен освоиться не только со своими способностями, но и с бременем власти.

— Да, но...

— Как правило, самое верное объяснение — самое простое, — поднял палец Зедд, подчёркивая свои слова.

Угрюмость на лице Уоррена, сменилась, наконец, ослепительной улыбкой.

— Я начисто позабыл эту старую истину. Спасибо, Зедд.

Генерал Райбих перестал расчесывать пальцами бороду и сжал кулак.

— К тому же, д'харианцев не так-то просто победить. Мы можем подтянуть дополнительные войска из самой Д'Хары и у нас есть союзники тут, в Срединных Землях, они тоже придут нам на подмогу. Все мы слышали сообщения о численности армии Ордена, но они всего лишь люди, а не злые духи. Да, у них есть маги, но и у нас они есть. Им ещё предстоит столкнуться лицом к лицу с мощью д'харианских солдат.

Уоррен поднял небольшой камешек и, держа его в руке, заговорил:

— Не хочу показаться невежливым, генерал, и уж совсем не намерен отговаривать вас бороться за правое дело, но Орден был моим хобби. Я изучал его годами. Я ведь тоже из Древнего мира.

— Честное заявление. Так что вы хотите нам сказать?

— Ну, представим, что крышка стола — это Древний мир. Область, откуда Джегань черпает пополнение. Конечно, там есть и малонаселённые районы. Но густозаселённых тоже хватает.

— Как и в Новом мире, — кивнул генерал. — В Д'Харе есть и заселённые, и пустынные места.

Уоррен покачал головой и провел рукой над крышкой стола.

— Скажем, весь стол — это Древний мир. — Он показал генералу камень, затем положил его на край стола. — А это — Новый мир. Вот такого размера, как этот камешек, по сравнению с Древним миром.

— Но... но это не включая Д'Хару. — Генерал чуть не заикался. — Наверняка... С Д'Харой...

— Д'Хара тоже сюда входит.

— Боюсь, Уоррен прав, — сказала Верна.

Сестра Филиппа тоже мрачно кивнула.

— Возможно... — проговорила она, глядя на сложенные на коленях руки, — возможно, Уоррен прав, и Ричарду было видение нашего поражения, и он знает, что должен держаться в стороне, иначе погибнет, как все мы.

— Очень сомневаюсь, — ласково проговорил Зедд. — Я знаю Ричарда. Если бы Ричард считал, что мы проиграем, он бы сказал, чтобы люди имели это в виду, принимая решения.

Генерал откашлялся.

— Ну, вообще-то, в этой кипе одного письма недостаёт. Самого первого, где лорд Рал рассказывает мне о своём видении. И в нём он действительно написал, что у нас нет шансов победить.

Зедд почувствовал, как кровь отхлынула от сердца, но постарался не показывать виду.

— О? И где же оно?

Генерал покосился на Верну.

— Ну вообще-то, — замялась Верна, — когда я его прочла, то разозлилась и...

— Смяла письмо и швырнула в огонь, — закончил за неё Уоррен.

Верна покраснела, но оправдываться не стала. Зедд вполне понимал её чувства, но всё же, предпочёл бы прочитать письмо сам. Он выдавил улыбку.

— Это его точные слова — что у нас нет шансов победить? — спросил Зедд, стараясь скрыть тревогу. Он чувствовал, как по спине струится пот.

— Нет... — Генерал Райбих поёрзал на лавке, подбирая слова. — Нет, лорд Рал писал, что мы, ни при каких обстоятельствах не должны напрямую атаковать Имперский Орден, иначе будем уничтожены и все шансы на победу в будущем окажутся потерянными навсегда.

К пальцам Зедда начала возвращаться чувствительность. Он стёр пот с виска. Теперь можно вздохнуть относительно спокойно.

— Ну, в этом, безусловно, есть смысл. Если их так много, как говорит Уоррен, то, конечно, прямая атака — чистой воды самоубийство.

Это действительно был разумный совет. Однако, Зедд не понимал, зачем Ричарду говорить столь очевидную вещь такому опытному военачальнику, как генерал Райбих. Может быть, Ричард просто осторожничает? В этом нет ничего плохого.

Эди взяла Зедда под руку и сунула кулачок ему в ладонь.

— Если ты считаешь, что нужно оставить Ричарда в покое, ты останешься тут? Научишь их тому, что им нужно знать?

Улыбнувшись, Зедд обнял Эди за плечи.

— Ну, конечно, я вас не оставлю.

Все присутствующие тихо вздохнули и расслабились, будто им сняли петлю с шеи.

Зедд обвёл собравшихся тяжёлым взглядом.

— Война — грязная штука. Задача — убить людей до того, как они убьют тебя. Магия на войне — всего лишь оружие, пусть и страшное. И вы должны отчётливо понимать, что, следовательно, магия используется для того, чтобы убивать.

— Что нам нужно делать? — спросила Верна, явно довольная, что Зедд согласился остаться, но не демонстрирующая этого так откровенно, как генерал Райбих, Уоррен и сестра Филиппа.

Зедд задумался, теребя балахон. Он совсем не стремился давать такие уроки.

— Приступим завтра утром. Вам предстоит многое узнать о том, как противостоять магии на войне. Я научу всех, наделённых даром, как обратить во зло то, что вы всегда надеялись обратить во благо. Уроки довольно-таки неприятные — впрочем, альтернатива ещё хуже.

Мысли о теоретических лекциях, а тем более — о практических занятиях, не слишком радовали. Эди, имевшая некоторое представление о чудовищной сути такой войны, сочувственно потёрла Зедду спину. Тяжёлый балахон лип к телу. Зедду очень хотелось получить назад свои простые балахоны.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы защитить наших людей от чудовищной магии Имперского Ордена, — сказала Верна. — Слово аббатисы.

— Значит, завтра и приступим, — кивнул Зедд.

— Боюсь даже думать о применении магии в войне, — произнёс генерал Райбих, поднимаясь.

Зедд пожал плечами:

По правде говоря, основная цель магии на войне — противостоять магии противника. Если мы как следует справимся с нашей работой, то получится равновесие. Иными словами, вся магия будет нейтрализована, и солдаты смогут сражаться, не опасаясь сюрпризов. Вы будете биться сталь против стали, пока мы станем сражаться магией против магии.

— То есть, прямой магической помощи у нас не будет?

— Мы постараемся любыми способами нанести им максимальный урон, — снова пожал плечами Зедд, — но когда пытаешься использовать магию, как оружие, противник, в свою очередь, пытается её нейтрализовать. А все их попытки использовать магию против нас будем стараться нейтрализовать мы.

Результат применения магии на войне — если всё проделать чётко и грамотно — в том, чтобы казалось, будто магии не существует вовсе.

Если мы не справимся с задачей, мощь, которую они на нас обрушат, будет воистину ужасающей.

Если же мы их переиграем, тогда вы увидите такой урон во вражеском стане, какой и представить себе не в силах.

Но, по моему опыту, магия любит равновесие, и такое случается редко.

— Значит, наша цель — создание тупиковой ситуации? — спросила сестра Филиппа.

Зедд руками изобразил чаши весов.

— Маги с обеих сторон будут работать интенсивнее, чем когда-либо в жизни. Могу сказать, что это крепко выматывает. А в результате, если не считать мелких побед, будет казаться, что мы все ничего не делаем. Зедд опустил руки. — И постоянно будут наступать мгновения дикого ужаса и полной паники, когда станет казаться, что мир действительно вот-вот развалится на куски в последнем бешеном вихре.

Генерал улыбнулся доброй, неожиданно понимающей улыбкой.

— Позвольте заметить, что война, которую ведёшь с саблей в руке, выглядит примерно так же. — Он шутливо поднял руку в обороне. — Но это, пожалуй, лучше, чем отмахиваться саблей от каждого пролетающего комара.

Я сражаюсь сталь против стали. У нас есть Магистр Рал, чтобы сражаться магией против магии. И я рад, что дед Магистра Рала, Первый волшебник, тоже помогает нам. Спасибо, Зедд. Всё, что вам нужно, — ваше. Только попросите.

Верна с Уорреном молча кивнули, а генерал шагнул к выходу из палатки. Когда Зедд заговорил, генерал обернулся, держа рукой полог.

— Вы по-прежнему шлёте Ричарду гонцов?

Генерал кивнул.

— Капитан Мейфферт тоже там побывал. Он может рассказать вам больше.

— И все гонцы возвратились живыми и здоровыми?

— Большинство. — Генерал почесал бороду. — Пока что мы потеряли двоих. Одного случайно нашли на дне ущелья. Второй так и не объявился, и тела его тоже не обнаружили, но ничего необычного тут нет. Путь туда долгий и трудный. Мало ли что может приключиться? Следует ожидать некоторых потерь.

— Мне бы хотелось, чтобы вы перестали посылать Ричарду гонцов.

— Но Магистра Рала нужно держать в курсе событий!

— А если противник захватит гонца и узнает, где скрывается Ричард? Любому человеку можно развязать язык. В данном случае, риск неоправдан.

Генерал Райбих потеребил эфес сабли, размышляя над словами Зедда.

— Орден довольно далеко на юге от нас, в Андерите. Мы контролируем всю территорию между лагерем и горами, где находится Магистр Рал.

Он покорно кивнул, встретив твердый взгляд Зедда.

— Но если вы считаете, что это опасно, больше я гонцов посылать не стану. Однако, не будет ли лорд Рал недоумевать, что тут с нами происходит?

— То, что с нами происходит, для него сейчас не слишком важно. Он делает то, что должен делать, и не может допустить, чтобы наше положение повлияло на его решение. Он ведь вам ясно сказал, что не вправе отдавать вам приказы, что он должен стоять в стороне.

Зедд одёрнул рукава и вздохнул:

— Может быть, когда закончится лето, зима ещё не войдёт в силу, а в горах выпадет снег, я съезжу посмотреть, как они там.

Генерал Райбих улыбнулся:

— Если вы сможете поговорить с лордом Ралом, для нас это будет большим облегчением, Зедд. Вашим словам он поверит. Доброй ночи.

Этот человек только что выдал свои истинные чувства. Никто из находившихся в палатке не верил до конца в то, что сейчас делал Ричард. Разве что, Зедд, но и у Зедда тоже были сомнения.

Кэлен написала, что, по её мнению, Ричард считает себя падшим вождём. Эти люди, которые заявляли, что не понимают, как это он может так считать, в то же время сами не доверяли его действиям.

Ричард совсем один, и поддерживает его лишь сила собственной убеждённости.

Когда генерал удалился, Уоррен подался к Зедду:

— Зедд, я мог бы поехать с тобой проведать Ричарда. Мы бы уговорили его рассказать нам всё, а потом решили бы, действительно ли это пророчество или, как он сам утверждает, просто понимание, к которому он пришёл.

Если это не подлинное пророчество, мы могли бы убедить его по-иному взглянуть на вещи. Более того, мы могли бы начать учить его — во всяком случае, ты мог бы — пользоваться даром, пользоваться магией. Он должен уметь использовать свои способности.

Зедд принялся вышагивать по палатке, а Верна тихонько фыркнула — она явно скептически отнеслась к предложению Уоррена.

— Я пыталась научить Ричарда касаться Хань. И многие сёстры тоже пытались. И ни одна не смогла добиться ровным счетом ничего.

— Но Зедд считает, что это должен делать волшебник, Верно, Зедд?

Зедд перестал кружить по палатке, некоторое время смотрел на обоих, будто прикидывая, как облечь свои мысли в слова.

— Ну, как я уже сказал, обучение волшебника — дело не колдуний, а другого волшебника...

— Сомневаюсь, что с Ричардом тебе повезло бы больше, чем нам, — съехидничала Верна.

— Но Зедд считает... — не уступал Уоррен.

Зедд кашлянул, призывая к тишине.

— Ты прав, мой мальчик. Дело волшебника учить другого волшебника, рождённого с даром. — Верна сердито подняла палец, собираясь возразить, но Зедд продолжил: — Однако, по-моему, в данном случае Верна права.

— Права? — переспросил Уоррен.

— Права? — переспросила Верна.

Зедд жестом успокоил их.

— Да, Верна, я так считаю. Думаю, кое-чему сестры всё же научить могут. В конце концов, посмотрите на Уоррена. Сёстры ухитрились-таки немного научить его пользоваться даром, пусть это и заняло немало времени. Вы обучили других — пусть это, на мой взгляд, и очень мало, — но не смогли научить Ричарда даже простейшим вещам. Это так?

Верна недовольно скривила губы.

— Ни одной из нас не удалось его научить даже такой простой вещи, как чувствовать собственный Хань. Я часами сидела с ним и пыталась направлять его. — Под пристальным взглядом Зедда сестра Верна сложила руки на груди и отвела глаза. — Это просто-напросто не сработало, как должно было.

Уоррен, нахмурившись, потёр пальцем подбородок — будто что-то припоминая.

— Знаете, однажды Натан мне кое-что сказал. Я говорил, что хочу учиться у него, чтобы он научил меня быть пророком. Натан тогда ответил, что пророками не становятся, ими рождаются. И тогда я понял: всему, что я знаю и понимаю в прорицании — действительно понимаю, совершенно по-иному, — я выучился сам, а не у кого-то. Не может ли с Ричардом быть то же самое? Ты к этому клонишь, Зедд?

— Именно. — Зедд снова уселся рядом с Эди на жесткую скамью. — Я бы охотно — не только, как дед, но и как Волшебник Первого Ранга — научил Ричарда тому, что ему нужно знать, но пришёл к выводу, что вряд ли это возможно. Ричард отличается от любого другого волшебника не только тем, что владеет и магией Приращения, и магией Ущерба.

— И всё же, — сказала сестра Филиппа, — вы ведь Первый волшебник. Наверняка вы смогли бы многому его научить.

Зедд подвернул толстый балахон, просунув подол между своим тощим задом и жесткой лавкой.

— Ричард делал такие вещи, которых даже я не понимаю. Без моих уроков он добился такого, чего я и представить себе не мог. Ричард сам добрался до Храма Ветров в подземном мире, сумел остановить чуму и вернуться из-за завесы в мир живых.

Кто-нибудь из вас способен хотя бы осознать, что это такое? Особенно для необученного чародея?

Он изгнал шимов из мира живых, а каким образом — я представления не имею. Он творил магию, о которой я отродясь не слыхал, не говоря уж о том, чтобы видеть или понимать. Боюсь, мои знания окажутся для него скорее помехой.

К тому же, часть способностей Ричарда зависит от его видения мира — а у него не только свежий взгляд, но и глаза Искателя Истины. Ричард не знает, что что-то невозможно, и пытается это осуществить.

Я боюсь говорить ему, как делать то или другое, как пользоваться его магией, потому, что такое обучение покажет ему теоретическую ограниченность его магии и, тем самым, действительно его ограничит. Чему я могу обучить боевого чародея? Я ничего не знаю о магии Ущерба.

— Ты хочешь сказать, что, за неимением второго боевого чародея, для его обучения, возможно, понадобится сестра Тьмы? — уточнил Уоррен.

— Ну, — задумчиво протянул Зедд, — как знать. — Он устало вздохнул и снова сделался серьёзным. — Я пришёл к выводу, что пытаться научить Ричарда не только бесполезно, но, может, даже опасно. Для мира. Я хотел бы повидать его и предложить поддержку, опыт и сочувствие. Но помощь? — Зедд покачал головой. — Я не смею.

Никто не возразил ему. Верна на собственном опыте убедилась уже в его правоте. Остальные, видимо, тоже знали Ричарда достаточно хорошо.

— Позволь, Зедд, я помогу тебе найти свободную палатку, — сказала наконец Верна. — Похоже, отдых тебе не повредит. А утром, когда выспишься, мы снова над всем этим подумаем и обсудим.

Уоррен, собравшийся было задать очередной вопрос, разочарованно кивнул. Зедд зевнул, вытянув ноги.

— Это было бы неплохо. — Мысли о предстоящей работе угнетали. Ему очень хотелось увидеть Ричарда, помочь ему. Он так долго его искал! Иногда очень трудно — оставлять людей одних, даже когда им это необходимо. — Это было бы неплохо, — повторил Зедд. — Я устал.

— Лето заканчивается, ночи становятся прохладными, — проговорила Эди, прижимаясь к его боку. Она подняла на него белые глаза, блеснувшие в свете лампы янтарным блеском. — Останься со мной и согрей мои кости, старик.

Улыбнувшись, Зедд обнял её. С Эди было уютно. Вообще-то, подари она сейчас ему очередную шляпу с пером, он бы её надел, причём, с улыбкой. Однако тревога не оставляла его, и от этого ломило кости, как перед грозой.

— Зедд, — заговорила Эди, будто заметив в его глазах отражения его тяжких дум. — Ричард — боевой чародей, доказавший, как ты сказал, свои удивительные способности. Он очень могущественный человек. К тому же — Искатель Истины, у него есть для защиты Меч Истины. Меч, которым он прекрасно владеет, я сама тому свидетель. Кэлен — Исповедница. Мать-Исповедница. У неё огромный опыт в обращении с магией. И ещё с ними Морд-Сит. А Морд-Сит случайностей не допускают.

— Знаю, — прошептал Зедд, глядя в пространство сквозь кошмар мыслей. — Но всё же, я за них страшно боюсь.

— Что так тебя беспокоит? — спросил Уоррен.

— Белые комары.