Часть Десятая. 1816 год. Отыскивание дворянства Ботяновскими

Доказывали дворянство, как правило, шляхта. В некоторых случаях дворянство отыскивали земяне и бояре. Иногда – зажиточные крестьяне. Интересно отметить, что бывали случаи, когда путем мошенничества и взяточничества некоторые крестьяне получали статус дворянина, в то время как обедневшая шляхта иногда попадала в разряд податного сословия. Бывали случаи, когда во время провидения ревизии бедную шляхту сразу записывали в крестьяне и, не имея документов, подтверждавших дворянство, шляхта становилась крестьянами. Но в большинстве случаев шляхта все же пыталась доказать свои права. Как правило, процедура доказательства дворянства проходила так: шляхта подавала документы в ДДС (Дворянское Депутатское Собрание), делала так называемый шляхетский вывод, а затем ждала подтверждения Герольдии Сената. Нередко шляхта получала отказ, после чего записывалась вольными хлеборобами, государственными крестьянами, однодворцами или мещанами.

Для большей ясности приведу отрывок из статьи «Разбор шляхты»:

 

«Разборы шляхты — это комплекс мероприятий, проводимых властями Российской империи по утверждению и сокращению шляхетского сословия на территориях Речи Посполитой, вошедших в состав России в конце XVIII века. После раздела Речи Посполитой власти России столкнулись с проблемой наличия большой прослойки привилегированного сословия на присоединённых землях. Общее количество шляхты составляло 7-8 % всего населения Речи Посполитой. Имущественный и социальный статус привилегированного сословия был весьма разнообразен, и с трудом вписывался в существующий статус дворянина Российской империи. С 1802 года выдача свидетельств о дворянском происхождении возможна была только после Указа Правительствующего Сената. После Жалованной грамоты дворянству 1785 года оформились «корпоративные» права дворянства Российской империи. Все дворянские роды должны были быть внесены в Родословные книги, для чего нужно было предоставить доказательства своего благородного происхождения. Для шляхты требовалось предоставить документы, удовлетворявшие Российским юридическим нормам, а не тем, которые были приняты в Речи Посполитой. Указ от августа 1800 года установил срок для предоставления документов в 2 года. Указ от 25 сентября 1800 г. подтвердил шляхте ее права, однако к шляхте были отнесены только те, кто значился в Шляхетских сказках 1795 года. Указы от 1 января 1808 г. и от 6 марта 1808 г. предписали шляхте также предоставить доказательства своего происхождения. После проведения ревизии 1811 года был издан указ от 29 марта 1812 г., по которому шляхетское звание признавалась только за теми, за кем оно уже было утверждено. На комиссию, проводившую ревизию 1816 года была возложена обязанность, рассмотреть права лиц, называвших себя шляхтой, с точки зрения наличия записи о них в шляхетских ревизских сказках 1795 года. Из рассмотрения была исключена шляхта, получившая подтверждение Дворянских депутатских собраний, и ожидавшая подтверждения в Герольдии Сената. Право утверждения в шляхетском звании Сенат передал губернаторам. Тех, кто не смог подтвердить свое шляхетство, записывались вольными хлеборобами, государственными крестьянами либо мещанами.

(Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Разборы_шляхты)

История с Ботяновскими совпадает с приведенным отрывком. Я неслучайно выделил фрагменты текста жирным шрифтом. Ботяновские называли себя шляхтой и именно в 1816 году сделали попытку проникнуть в дворянское сословие. Попытка не увенчалась успехом, и Ботяновские были причислены к государственным крестьянам. Всё, происходило, как написано в данной статье.

 

В дворянское сословие пытались проникнуть не только шляхта. Поэтому, как антитезу, хотелось бы привести отрывок из статьи Виталия Макаревича.

“Антиразбор” шляхты. Подделки дворянских документов и нелегальные нобилитации в Белоруссии в XIX в (перевод мой – А. Б.).:

Проникновение в шляхетскую среду особ, не принадлежавших к привилегированному сословию, было распространенным явлением еще во времена Речи Посполитой. Анджей КИТОВИЧ, хронист времен короля Августа III, писал, что плебеи, и даже крепостные, повесив себе на пояс саблю, сами выдавали себя за шляхту, или хозяин представлял их шляхтичами [1]. В определенной степени этому благоприятствовала сама система государственного устройства Речи Посполитой, где в политической жизни доминировали несколько магнатских родов. В магнатских ординациях (владениях), каждая из которых фактически являлась своеобразным государством в государстве, на службу к ординатам (владельцам имений) принимались и получали земельные наделы для поселения там сотни людей, называвшихся вольными, служками, земянами, боярами, казаками, чиншевиками и др. Все они исполняли в основном воинские функции. По своему фактическому, а иногда и правовому положению эти люди нередко приравнивались к мелкой шляхте, а в начале XIX века они пытались утвердиться в составе шляхты и официально, приобретая посредством этого статус дворянина Российской империи. Отсутствие в Великом Княжестве Литовском и Речи Посполитой учреждения, которое занималось бы учетом шляхты и контролировало бы "чистоту" сословия (подобно российской герольдии), хаос в документации, анархия в стране, генеалогическая путаница - все это упрощало проникновение в привилегированное сословие сотен и тысяч таких людей. Чаще всего путь в дворянское сословие открывали деньги и протекция магнатов. Борьба между магнатскими группировками требовала содержания постоянного боеспособного войска, что увеличивало число служилой шляхты. В результате "Речь Посполитая двух народов" превращалась в страну, где количество "представителей привилегированного сословия" было чуть ли не самым большим в мире - около 10% от общего количества всех жителей).

Что касается возможной подделки документов моими предками в целях проникновения в дворянское сословие, то здесь, я считаю, нет причины для стыда.

 

В данной статье Макаревича (к сожалению, не имею возможности привести ее целиком) написано, что не только бояре и земяне, но и полноценная шляхта нередко занималась подделкой документов в целях получения дворянства. Не брезговал этим делом, как пишет Макаревич, и известный белорусский писатель, автор «Пинской шляхты» Дунин-Марцинкевич, который подделывал документы по просьбе своих знакомых и друзей.

 

В начале статьи Макаревич пишет, что кроме полноценной шляхты существовали и люди, носящие звания вольных, земян, чиншевиков, бояр (в моем случае бояр и земян), которые “ в начале XIX века пытались утвердиться в составе шляхты и официально, приобретая посредством этого статус дворянина Российской империи”.

 

Стоит ли винить этих людей в том, что они желали себе лучшей доли?

 

Тем более, как пишет Макаревич, «по своему фактическому, а иногда и правовому положению эти люди нередко приравнивались к мелкой шляхте».

Что касается полноценной шляхты, то о ней можно сказать следующее: мелкая шляхта порой не имела документов, подтверждающее свое благородное происхождение, потому нередко шла на фальсификацию и подлог. То, что шляхта лгала, говорит не сколько о ее беспринципности, сколько о ее отчаянном положении. Можно сказать, что шляхта, подделывая документы, лгала во имя правды. И это не противоречие, а парадокс нашей белорусской истории.

 

В.С. Макаревич пишет: «Асобна як катэгорыі дробнай шляхты ў 19 ст. трэба адзначыць выбранцаў, панцырных баяр, путных баяр, служкаў. <…>;.

 

М. Доўнар-Запольскі пісаў на пераломе 19 і 20 ст. пра гэтыя катэгорыі: “…у цяперашні час нашчадкі ўсіх названых разрадаў лічуць сябе былою шляхтаю і неахвотна зліваюцца з сялянствам і мяшчанствам” (В.С. Макарэвіч “Трансфармацыя сацыяльнай структуры дваранства Беларусі ў канцы 18-19 ст.”).

 

Я. Лёсік піша: “Нарэшце, у Польска-Беларускай дзяржаве была яшчэ адна група насялення, патомкі каторай і дагэтуль лічаць сябе шляхтай. Гэта – путныя, або дарожныя слугі, якія адбывалі паштовую службу ў ваенны й мірны час, а на выпадак патрэбы неслі пяхотную службу ў войску” (Я. Лёсік “Культурны стан Беларусі к моманту Лютаўскае рэвалюцыі”).