Глава IV ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Рассматривая специфику исторического познания, мы ви­дели, насколько сильным и многоплановым является влияние современности на развитие исторической науки. Но не менее значительно и обратное влияние, обусловленное самой природой исторического познания как социального самопознания. Соб­ственно, это влияние и определяет место истории в обществе. На разных этапах истории человечества оно, разумеется, не было одинаковым, но всегда отношение общества к исторической науке определялось мерой ее способности оказывать воздей­ствие на различные стороны его жизни.

³⁸ Янин В. Л. Указ. соч. С 235.

Не составляет исключения и наше время. Вопреки порождае­мым эпохой НТР технократическим иллюзиям оно не только не ослабляет, но, напротив, увеличивает требования к гумани­тарным, в том числе историческим, знаниям. История в от­личие от естественных наук никогда не станет непосредствен­ной производительной силой, но она имеет своим предметом изучение социальной деятельности главной производительной силы — человека — и в этом качестве оказывает на общество [стойкое и многообразное влияние.

Это влияние захватывает важнейшие сферы общественной |жизни, формируя в значительной степени сознание общества, |его идеологию и политику. От масштабов этого влияния, его ^Характера и эффективности зависит, насколько успешно решает) общество свои проблемы, господствующий в нем духовный ("климат. Ниже мы рассмотрим в общих чертах механизм такого!влияния истории на современность, определяющего ее социаль-j ную значимость.

§ 1. Историческая наука и историческое сознание общества

История органически присутствует в сознании общества, своих существенных компонентах оно базируется на данных исторической науки, ибо всякое общество может осознать себя иь зная собственное прошлое и свое место в общем процес-развития человечества. Все элементы, составляющие в сово-упности сознание общества, — взгляды, идеи, политические "и иные теории и т. п. - историчны. Они могут быть познаны только с помощью исторического метода, рассматривающего каждое явление в конкретных обстоятельствах его возникнове­ния и развития. В силу диалектического единства всех трех временных состояний обращение к прошлому (и его оценка) неизбежно присутствует во всех дискуссиях по кардинальным проблемам современности, во всех социальных теориях, пытаю­щихся ее осмыслить. То или иное отношение к прошлому самым непосредственным образом отражается на идеологических системах настоящего. Воспоминания о нем в значительной мере определяют представления каждой эпохи о будущем. Так в об­щественном сознании утверждается представление о неразрыв­ной связи времен, вследствие чего настоящее включается в об-уцую историческую перспективу.

Таким образом, важной составной частью общественного эзнания является историческое сознание, т. е. совокупность редставлений, присущих обществу в целом и его социальным

109группам в отдельности, о своем прошлом и прошлом всего человечества. Каждая национальная и социальная общность обладает определенным кругом исторических представлений, включающим в себя в первую очередь представления о своем происхождении, важнейших событиях и деятелях собственного прошлого, о соотношении их с историей других общностей и всего человеческого общества. Это те „исторические предания", которые составляют неотъемлемую принадлежность духовной жизни каждого народа, один из способов его самовыражения. В классовом обществе историческое сознание является классовым и, следовательно, нуждается в последовательном классовом подходе к его освещению. Важное методологиче­ское значение при этом приобретает известное ленинское поло­жение о двух культурах в каждой национальной культуре при капитализме¹. Очень емкое по своему содержанию, это положе­ние образует исходный пункт для изучения исторического со­знания в классово-антагонистическом обществе. Распадаясь на противоположные классы, преследующие различные цели в настоящем и будущем, это общество не может в одинаковом для всех составляющих его социальных групп свете видеть и свое прошлое. Каждый класс в соответствии со своим положе­нием в настоящем извлекает из истории определенный круг представлений о прошлом, образующих в совокупности его историческое сознание.

Так, важнейшим компонентом исторического сознания ре­волюционного рабочего класса является познание и восприя­тие им революционных традиций. Когда В. И. Ленин писал, что „нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты", когда он подчерки­вал, что русские пролетарии гордятся тем, что „эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться де­мократом, начал свергать попа и помещика"², он тем самым указывал на существенное содержание категории „историче­ское сознание революционного русского рабочего класса". Даже в тех случаях, когда историческое сознание антаго­нистических классов, составляющих определенную националь-

См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 24. С. 120-121. Там же. Т. 26. С. 107.

ПО

ную общность, включает одни и те же представления, они неред­ко воспринимаются и оцениваются разными классами по-разно­му. Например, в сознании всего русского общества оставили глубокий след крестьянские войны XVII—XVIII вв. Имена С. Т. Разина и Е. И. Пугачева прочно вошли в историческую память различных его слоев. Однако очевидно, что в историче­ском сознании крестьянства эти имена, равно как и олицетво­ряемые ими события, звучали по-иному, чем в дворянском сознании. В одном случае они воспринимались как народные герои и заступники, ставшие символом ненависти трудящихся масс к своим угнетателям и их надежд на социальное освобож­дение, в другом — как злодеи, посягнувшие на священные ус­тои государственной и общественной жизни, своей деятель­ностью представлявшие смертельную угрозу господствующему классу.

Будучи категорией классовой, историческое сознание не является величиной неизменной по своему содержанию. Напро­тив, оно само исторично, эволюционируя, подчас весьма суще­ственно, вместе со сдвигами, происходящими в положении данного класса и всего общества в целом. Такова, например, эволюция исторического сознания буржуазии, запечатлевшая значительные перемены в мировосприятии этого класса и его Историческом положении, особенно ярко выразившаяся в отно­шении к революции. В то время как стремившаяся к полити­ческому господству молодая буржуазия в своей борьбе с фео­дальным дворянством апеллировала к революционным тради­циям прошлого, историческое сознание современной реакцион­ной буржуазии носит воинствующий контрреволюционный характер.

Историческое сознание обладает сложной структурой. По­добно тому как различаются обыденное сознание, которым руководствуются люди в своей обыденной жизни, и научное сознание, являющееся высшей формой осмысления мирозда­ния, следует различать обыденное и научное историческое созна­ние. Можно выделить по крайней мере три уровня, на которых происходит встреча человека с историей и которые соответ­ствуют определенным ступеням исторического сознания.

Как первую ступень можно обозначить непосредственную встречу с историей, которую никто не может избежать, хотя и не всегда осознает ее. Это элементарная форма исторического Сознания, в которой оно присуще каждому человеку независимо От его образования и воспитания и выражается в расплывчатых, эмоционально окрашенных воспоминаниях о прошлом, полу­ченных благодаря соприкосновению с историческими памятни-

Шками и символами, художественной литературе, кинематогра­фу и театру, радио- и телепередачам, произведениям музыкаль­ного искусства, живописи и т. п., а также собственному жизнен­ному опыту. На этом уровне историческое сознание не включает в себя систематическое знание об историческом процессе. Обра­зующие его исторические представления хаотичны, отрывочны, зачастую субъективны. Нередко они носят характер историче­ских переживаний, отличающихся яркостью и прочностью. В особенности это относится к переживаниям, навеянным та­лантом большого художника и обладающим огромной силой эмоционального воздействия. Достаточно вспомнить созданный пушкинским гением образ Бориса Годунова.

Вторую ступень исторического сознания составляют соб­ственно исторические знания, образующие в своей совокупно­сти известную систему представлений о прошлом. Такие знания приобретаются главным образом в результате систематического изучения истории. Ведь именно на школьных уроках истории впервые приобретается систематизированное знание об истори­ческом процессе в целом. К тому же для подавляющего боль­шинства людей, т. е. всех тех, кто не изучает историю в высшей школе, знакомство с ней на этом уровне практически и завер­шается. Конечно, они могут в дальнейшем пополнять свои исторические знания по тем или иным вопросам, но общее представление об истории закладывается в средней школе. В свете этого понятны высокие требования, предъявляемые обществом к преподаванию истории и в особенности к личности школьного учителя истории. От его профессионального и педа­гогического мастерства, идейной убежденности и не в послед­нюю очередь от нравственных качеств зависят глубина, яркость и прочность восприятия истории у учащихся, а тем самым в конечном счете и историческое сознание народа.

На третьей, высшей ступени исторического сознания проис­ходит всестороннее теоретическое осмысление прошлого на уровне закона. Исторический опыт перерабатывается в научное мировоззрение, воссоздающее образ истории — более или менее законченное научное представление о природе и движущих си­лах развития человеческого общества, его основных этапах и закономерностях. Лишь в этом случае можно говорить о научном историческом сознании, способном объяснить челове­ческое прошлое во всей его сложности и противоречивости, во всех конкретно-исторических проявлениях общих законов развития человечества.

На всех своих уровнях историческое сознание базируется на определенном круге исторических знаний, добываемых исто-

1рической наукой. На первой его ступени самые общие и рас-|плывчатые представления об отдельных исторических событиях личностях, почерпнутые из художественных произведений, ^кинофильмов, телепередач и других аналогичных источников, ^основываются на данных исторической науки, представляя со-|бой вошедший в сознание широких масс результат ее исследо-ательских усилий. Так, пушкинская трактовка образа Бориса Годунова оказала огромное влияние на многие поколения чи-Ртателей, войдя в историческое сознание русского народа. Но при ртом не следует забывать, что сам А. С. Пушкин в своих оцен-Г'ках Годунова, в частности его роли в гибели царевича Димитрия, [опирался на концепцию Н. М. Карамзина, развитую в книге i „История государства Российского", при чтении которой, как ^признавался сам поэт, и возник замысел его знаменитой траге-

Чем выше ступень исторического сознания, тем значитель­нее роль исторической науки в его формировании. В особен- [ ности она велика в выработке научного исторического сознания, [предполагающего наличие систематического научного знания [об истории общества в целом. Только на материале истории (возможно установление ведущих тенденций и закономерностей общественного развития, понимание которых составляет фун-лент научного исторического сознания. Такую задачу может [решить только марксистская историческая наука, вооружен-[ная знанием действительных законов развития общества. Сле-| довательно, подлинно научным является лишь социалистическое гисторическое сознание, опирающееся на твердую почву мате­риалистического понимания истории.

Выработка социалистического сознания всегда была пред-рметом заботы основоположников марксизма-ленинизма. Прин-|ципиально важным является ленинское положение о том, что {социалистическое сознание не может возникнуть стихийно, [что оно может быть привнесено в рабочий класс лишь извне, [что оно вырастает из философских, исторических и экономиче­ских теорий, разрабатываемых представителями социалисти-Iческой интеллигенции³. Отсюда и то значение, которое прида-гвали основоположники научного коммунизма не только соз-[■данию материалистической теории исторического процесса, [но и распространению исторических знаний среди широких |масс трудящихся, в первую очередь рабочего класса.

В связи с идейной борьбой в русском рабочем движении, Подчеркивая необходимость изучения истории этой борьбы,

³ См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 6. С. 30. 489

113В. И. Ленин писал: „Не может быть сознательным рабочим тот, кто относится, как Иван Непомнящий, к истории своего дви­жения"⁴. Это ленинское положение имеет общеметодологи­ческое значение, раскрывая принципиальное отношение осно­воположников научного коммунизма к историческому обра­зованию масс. В своей деятельности они исходили из необходи­мости овладения трудящимися историческими знаниями как обязательного условия их социалистического восприятия. В значительной степени решению этой задачи были посвящены их собственные конкретно-исторические исследования, в кото­рых история становилась средством политического воспитания масс, фактором формирования их социалистического сознания.

Значение истории особенно возрастает в современных ус­ловиях обострения идеологического противоборства двух систем. Сфера исторического сознания выступает ареной борь­бы за умы и души людей. Образы прошлого становятся дей­ственным орудием формирования ценностных установок в на­стоящем. При этом настоящее соприкасается не только с про­шлым, но и с будущим, образующим необходимую перспективу для осмысления и оценки всех других временных состояний. Таким образом, историческое сознание включает настоящее в общий контекст истории, воплощая его встречу и с прошлым, и с будущим. Следовательно, его сферу составляют важнейшие мировоззренческие проблемы, связанные с пониманием содер­жания и ведущих тенденций общественного развития и сводя­щиеся в конечном счете к поискам ответа на вопрос, за кем историческое будущее — за капитализмом или социализмом.

Империалистическая реакция широко использует соответ-венно препарированные образы прошлого, отравляя сознание масс идеями антисоветизма и антикоммунизма, расизма и шо­винизма. Не случайно выдающийся французский поэт П. Вале­ри называл историю самым опасным продуктом, вырабатывае­мым химией интеллекта⁵. К сожалению, история XX в. при­водит многочисленные примеры, подтверждающие истинность этой формулы.

Достаточно вспомнить историю немецкого фашизма. То обстоятельство, что фашистские главари сумели утвердить в Германии террористическую диктатуру, а затем и развязать ми­ровую войну, унесшую около 60 млн. человеческих жизней, объясняется многими причинами. И одна из них, не последняя по своему значению, заключается в том, что им удалось отравить

⁴ Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 25. С. 133.

⁵ Цит. по: Блок М. Апология истории... С. 11.

историческое сознание большей части немецкого народа челове­коненавистническими идеями, превратить ее в послушное орудие осуществления своих бредовых замыслов.

Показательно, что реваншистские настроения в современ­ной Западной Германии питаются и подогреваются манипуля­циями с историческим прошлым. Провозглашенный в начале 80-х годов канцлером ФРГ Г. Колем „духовно-моральный поворот" означает последовательный пересмотр с правоконсер-вативных и реваншистских позиций прошлого страны, в осо­бенности ее недавнего прошлого. С этой целью предполагается создание в столице ФРГ помпезного „мемориала жертвам войны и насилия", а также „дома истории" в Бонне и „музея герман­ской истории" в Западном Берлине, которые должны продемон­стрировать незатухающее стремление западногерманского им­периализма к осуществлению „единства Германии" и одновре­менно дать ему псевдоисторическое обоснование. Важнейшей доминантой этого „поворота" стал пересмотр отношения к фа­шизму, его фактическая реабилитация.

В массированном наступлении западногерманской реакции на историческое сознание своего народа активное участие при­нимает историография ФРГ. Об этом, в частности, свидетель­ствует начавшаяся в 1986 г. на страницах западногерманской массовой печати так называемая дискуссия историков, направ­ленная, по выражению одного из ее участников, на очищение немецкого национального сознания от антифашизма. Усилиями многих участвующих в ней историков злонамеренно, до полной неузнаваемости извращается образ недавнего прошлого, в результате чего за развязывание второй мировой войны и мас­совый геноцид оказываются ответственными не немецкий фа­шизм и международный империализм, а коммунистическая идеология и Советский Союз⁶.

Сам факт, что эта дискуссия ведется не в специальных ис­торических журналах, а в рассчитанных на широкую публику газетах, говорит о многом. Адресуемая массовому читателю, она непосредственно направлена на раздувание реваншистских, националистических и антикоммунистических настроений в стране. Так сфера исторического сознания оказывается на перед­нем крае наступления империалистической реакции, а позиция, занимаемая при этом многими буржуазными историками,

^в Обзор дискуссии см.: Kiihnl R. (Hrsg.) Streit urns Gcschichtsbild. Die "Historiker-Debatte". Dokumentation, Darstcllung und Kritik. Koln, 1987; Lozek G. Der Streit gent weiter. Zum Versuch eincr apologetischen Revision der Faschismusbild durch Rechtskonservativc Historiker der BRD// Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft. 1988. N. 1.

115заставляет вновь и вновь вспоминать афоризм П. Валери. И, конечно, здесь речь должна идти не только о ФРГ.

Социалистическое общество впервые в истории челове­чества поставило задачу всестороннего духовного развития своих граждан как необходимое условие его процветания. Неотъемлемым элементом такого развития является историче­ское образование. Как подчеркивалось на XXVII съезде КПСС, история, революция, их памятники — это могучий источник воспитания народа.

Особенно велика роль исторических знаний в гражданском воспитании молодежи. Правильно осознанный исторический опыт призван возместить недостаток у нее собственного жиз­ненного опыта, помочь выработать твердые критерии, отличаю­щие подлинные ценности от мнимых. Негативные явления в жизни советского общества во многом как раз и объясняются смещением таких критериев. Конечно, эти явления имеют объективные основания в материальных условиях жизни обще­ства, и важнейшая задача, настойчиво решаемая партией, заклю­чается в искоренении самой почвы, благоприятствующей их произрастанию. Вместе с тем очевидно, что успешное решение этой задачи в немалой степени зависит от перестройки идеоло­гической работы, в которой свою роль должна сыграть истори­ческая наука.

Верно оценить настоящее со всеми его достижениями, трудностями и проблемами можно только в свете прошлого, которое дает необходимый масштаб для такой оценки. Только зная прошлое, мы в состоянии осознать цену настоящего. Знание исторического пути своего народа, понимание основных законо­мерностей и ведущих тенденций общественного прогресса составляют неотъемлемый элемент социалистической созна­тельности, идейной зрелости членов социалистического об­щества. Это знание дает историческая наука.

Но формирование исторического сознания предполагает не только выработку исторических знаний, но и их широкое распространение. Конечно, эту задачу решают не только истори­ки, но и (Даже в большей мере) журналисты, деятели литерату­ры и искусства, другие популяризаторы исторических знаний. Именно благодаря их деятельности знания, полученные специа­листами, становятся достоянием более или менее широкой публики, входят в историческое сознание общества. Это, однако, не освобождает самих историков от обязанности заботиться о социальной эффективности своей работы, тем более что далеко не все художественные произведения на исторические сюжеты отвечают высоким требованиям коммунистической партий-

ности и объективности. Некоторые из них подвергались справед­ливой критике за искажение исторической правды, особенно опасные потому, что благодаря широкому распространению таких произведений они легко проникают в массовое сознание.

Одной из настоятельных задач исторической науки является последовательная борьба с такими искажениями. Но она станет успешной лишь в том случае, если строгая научность в исследо­вании исторических явлений и процессов будет органически сочетаться с художественно ярким и доходчивым изложением его результатов.

Тем самым задача воспитания социалистического истори­ческого сознания оказывается тесно связанной с эстетической стороной исторического познания. Эффективность усилий историков в ее решении прямо зависит от художественной формы и стилистики их трудов, от силы их эмоционального воздействия на читателей. Нередко, однако, исторические труды, актуальные по проблематике и безупречные по идейно-научно­му уровню ее исследования, не находят доступа к широкой аудитории вследствие своего специального характера. Это су­щественно ограничивает воспитательные возможности истори­ческой науки, ее непосредственное воздействие на формиро­вание исторического сознания общества. Ведь только с помощью яркого, образного языка можно запечатлеть в социальной па­мяти реальный процесс движения истории, складывающийся из многообразных форм деятельности людей, наделенных разу­мом, волей, страстями, показать подлинное величие грандиоз­ных событий и крупных исторических личностей.

Внимание к художественно-эстетической стороне истории наряду с повышением ее научности составляет необходимое условие возрастания ее роли в жизни общества. Особенно важна эта сторона в преподавании истории, обращающемся не только к умам слушателей, но и к их сердцам. Учет этих требований позволит усилить значение марксистской исторической науки в формировании социалистического исторического сознания.

§ 2. История и идеология

Формируя историческое сознание общества, историческая наука обнаруживает свой идеологический характер. В буржуаз­ной литературе широко распространены призывы к деидеоло-гизации истории. Эти призывы, делающиеся под флагом осво­бождения исторической науки от всяких чуждых ее природе влияний, имеют явно выраженную антимарксистскую направлен­ность. Их подлинный смысл заключается в дискредитации

117марксистской историографии как якобы ненаучной, целиком идеологизированной и политизированной. Ханжески закрывая глаза на природу своей собственной дисциплины, авторы подоб­ных призывов провозглашают наличие непроходимой пропасти между идеологией и подлинно научной историей. В действи­тельности, однако, с первых же шагов своего существования история всегда являлась наукой идеологической, решающей в обществе определенные идеологические задачи, органически вытекающие из самой природы ее как общественной науки. История и идеология находятся в неразрывной связи между собой. Всякая идеология является исторической в двояком смысле. Во-первых, она всегда обусловлена конкретно-истори­ческими обстоятельствами своего возникновения и распростра­нения. Нет и никогда не было абсолютной идеологии, преемле-мой для всех классов и времен. Каждая идеологическая система отражает интересы определенного класса и несет на себе печать своего времени. Во-вторых, исторические знания образуют необходимый элемент всякой идеологии как формы обществен­ного сознания. Такие понятия, как родина, свобода, демократия и многие другие, являются историческими по самой своей при­роде. Лишенные исторической определенности, они превращают­ся в бессодержательные абстракции.

Эта же тесная связь идеологии и истории определяет идео-логичность последней. „Освободить" историю от идеологии — значит „освободить" ее от самой себя, лишить самого смысла существования как общественной науки. Деидеологизация истории неизбежно привела бы к ее превращению в хранилище не нужных обществу в целом антикварных сведений о прошлом, ибо исторические знания приобретают общественную значимость в связи с облеченными в идеологические формы запросами современности.

Всегда, в любом обществе и в любое время историческая наука выполняет важные идеологические задачи, которые в последнем счете сводятся к защите и укреплению соответствую­щей социальной системы. Когда мы говорим о марксистской, буржуазной или феодальной историографии, мы тем самым подчеркиваем ее идеологическую направленность, определяю­щую ее существенные черты. В своей историографической прак­тике каждый ученый руководствуется известной суммой идео­логических представлений, оказывающих решающее влияние на его понимание исторического процесса и задач собственной науки.

Однако историк отнюдь не является простым потребителем идеологических ценностей. Всей своей деятельностью, будь

это исследовательская работа или распространение, и популяри­зация исторических знаний, он утверждает идеологию своего |класса. Закономерным поэтому представляется требование ^четкости идеологических позиций историка, его идейной убеж­денности как необходимого условия эффективного осуществле-; ния социальной функции исторической науки. Оно относится 5/ко всем без изъятия представителям исторической науки — к ^школьному учителю в не меньшей мере, чем к историку-иссле­дователю.

Это, однако, не означает, что история является простой функцией идеологии, ее придатком. Место исторической науки в обществе во многом определяется тем, что она вырабатывает его идеологию, а не только распространяет и защищает ее. Когда мы говорим о том, что тот или иной крупный ученый является идеологом своего класса, мы имеем в виду не просто то обстоятельство, что он в своей деятельности проводит соот­ветствующие идеологические лозунги, а в первую очередь то, что он своими трудами вырабатывает эту идеологию. Так, созданная французскими историками периода Реставрации теория классовой борьбы составила важнейший элемент идеоло­гии французской буржуазии того времени, сыгравшей большую роль в ее борьбе за политическое господство в стране.

Исторической науке принадлежит выдающееся значение в выработке общественной идеологии, в частности потому, что она к ней не сводится. Она обладает, как мы видели, собствен­ным понятийным аппаратом, своими исследовательскими мето­дами, которые приводят в исследовательской практике к ре­зультатам, нацело не определяющимися теми или иными идеоло­гическими установками. Как и всякая наука, история ставит своей целью получение объективно-истинного знания, и от того, насколько успешно она осуществляет эту цель, зависит эффек­тивность выполнения ею своих идеологических задач. Пороч­ность современной империалистической идеологии, например, органически связана с научной несостоятельностью тех представ­лений об историческом процессе, на которых она базируется и которые вырабатываются буржуазной историографией совме­стно с другими социальными дисциплинами.

Связь истории и идеологии не может быть доведена до тре­бования давать идеологическую оценку каждому изучаемому историками явлению прошлого или извлекать из его изучения определенные идеологические выводы. Историческая наука исследует и такие стороны человеческой деятельности, которые не носят выраженный идеологический характер. Вследствие этого не всякие результаты работы историка обладают идеоло-

119гической определенностью. Например, изучение Пелопоннес­ской войны или сельскохозяйственной техники развитого западноевропейского средневековья не приводит к результа­там, имеющим сколько-нибудь существенное значение для современной идеологической борьбы, точно так же как эта последняя не оказывает серьезное влияние на современную трактовку этих проблем. Не продолжая примеры подобного рода, подчеркнем, однако, что в таких случаях, как правило, речь идет о явлениях прошлого, не имеющих выхода в те или иные сферы настоящего и вследствие этого утративших свою социальную актуальность.

С другой стороны, даже в тех случаях, когда тот или иной серьезный исследовательский результат непосредственно свя­зан с известными идеологическими установками и даже об­условлен ими, он может сохранять научное значение в рамках другой идеологической системы. Например, открытая француз­скими историками периода Реставрации борьба городов против феодальных сеньоров получила у них ярко выраженную идеоло­гическую интерпретацию, вошедшую важным элементом в идеологию французской либеральной буржуазии, считавшей себя наследницей средневековых горожан. Но за полтора века, прошедших со времени открытия „коммунальной революции" в средневековой Европе, оно сделалось общим достоянием исторической науки, сегодня его признают ученые, придержи­вающиеся различных идеологических позиций.

О том, что история не сводится к идеологии, свидетель­ствует сама возможность поступательного развития нашей науки. Смена господствующих в обществе идеологий не ведет к радикальному отрицанию всех господствовавших ранее исто­рических представлений. Более или менее значительная часть их в переосмысленном виде включается в новые исторические теории, выражая таким образом преемственность в развитии исторической науки. Ибо в этих представлениях содержится момент объективной истины, который не может быть „отменен" в процессе идеологического перевооружения науки.

Характер влияния идеологии на историю определяется природой влияющей на историческую мысль идеологической системы. История - наука идеологическая. Но в самой этой формуле еще не содержится ответ на вопрос, какое влияние оказывает такой характер исторической науки на ее познава­тельные способности, содействует он или препятствует объектив­но-истинному отражению действительности. Все дело заключает­ся в том, с какой идеологией связан историк. Многовековая историографическая практика неопровержимо свидетельствует,

что в то время, как реакционная идеология оказывает, как правило, негативное влияние на историческое познание, его наиболее значительные успехи неизменно связаны с усвоением исторической наукой на каждом этапе ее развития передовой для данного времени идеологической системы. Выражая в концентрированной форме наиболее прогрессивные социаль­ные и политические идеи своего времени, такая система от­крывает в силу этого и возможность более основательного проникновения в прошлое, стимулируя таким образом его науч­ное познание.

Вследствие этого, рассматривая влияние идеологии на историю, нельзя ограничивать его областью конкретных оценок различных исторических событий и деятелей. Его значение об­наруживается прежде всего в сфере мировоззренческой. Идеоло­гия общества оказывает решающее влияние на формирование общих исторических представлений, определяющих подход к истолкованию прошлой действительности. Но как мы уже ви­дели, именно в этой сфере имеет место и обратное влияние истории на идеологию. Не сливаясь с этой последней, она именно через нее в большой мере влияет на самопознание общества, формулируя в значительной степени как самооценку, так и все его мировоззрение. Таким образом, взаимоотношение истории и идеологии является по своей природе глубоко диалек­тическим, приобретая характер взаимовлияния. В этом взаимо­влиянии и находит одно из наиболее ярких выражений значение истории в формировании общественного сознания.

§ 3. История и политика

Влияние истории на современность не ограничивается сфе­рой общественного сознания. Заметное воздействие оказывает она также на практическую деятельность людей, в особенности на политику, т. е. сферу отношений между классами, нациями, государствами. В этом воздействии наиболее ярко выражается деятельностный характер нашей науки, ее способность непосред­ственно участвовать в общественно-политической жизни и борьбе своего времени. Всякое серьезное политическое решение имеет, как правило, своей предпосылкой анализ прошедшей действительности и тем более нуждается в данных истории для своего обоснования.

Очевидная связь истории и политики не является секретом и для буржуазной науки. Еще в прошлом столетии видный английский исследователь Э. Фримен,.подчеркивая эту связь,

121писал: „История есть политика прошлого, а политика есть история настоящего"⁷. Развивая это положение, современная буржуазная историко-теоретическая мысль пытается обосновать взаимоотношение между историческим сознанием и политиче­ским действием, характеризуя историю как науку политиче­скую, способную при надлежащей поддержке со стороны правя­щих кругов активно влиять на политику во имя укрепления основ капиталистического общества.

Не случайно редакция влиятельного на Западе международ­ного журнала „История и теория" сочла нужным посвятить специальный выпуск разностороннему рассмотрению связи истории и политики. Выпуск открывается программной статьей Т. Шидера, доказывающей, что из исторического сознания выра­стает политическое действие. Соответственно этому история определяется как „компас, который может помочь нам проло­жить путь в будущее"⁸. В другой статье, помещенной в этом выпуске, западногерманский методолог К.-Г. Фабер полеми­зирует против положения, что история не может предоставить „формулы для действия в настоящем или планирования в бу­дущем"⁹, утверждая таким образом выдающееся социально-политическое значение своей дисциплины.

Признание связи истории и политики, однако, сочетается с широко распространенными в современной буржуазной лите­ратуре представлениями о ее негативном влиянии на объектив­ность исторического познания. Не случайно поэтому А. Мар-вик считает „одним из великих достижений" исторической нау­ки „растущую способность историка противостоять своим собственным политическим пристрастиям"¹⁰. Ширятся жалобы на прямое давление государства на историческую науку. „В этом ракурсе, — подчеркивает новейший американский автор, — поиск свободы в интерпретации становится проблемой сопро­тивления власти"¹¹.

Таким образом, в буржуазном мышлении политичность истории и ее научность метафизически противопоставляются. Вследствие этого вся проблема соотношения истории и политики приобретает искаженный вид, препятствующий ее научному

¹ Фримен Э. Методы изучения истории. Главные периоды европей­ской истории. М., 1893. С. 32.

⁸ Schieder Th. The Role of Historical Consciousness in Political Aktion //History and Theorie. 1978. V. XVII. N. 4. Beiheft 17. P. 8.

⁹ FaberK.-G. The Use History in Political Debate //Ibid. P. 36.

¹⁰ MarwickA. The Nature of History. N. Y., 1971. P. 271.

¹¹ Booth W. С Freedom and Interpretation //The Politics of Interpre­tation. Chicago, P., 1983. P. 51.

нию, а тем самым и пониманию действительного места [сторической науки в жизни общества.

Ключ к решению данной проблемы лежит в признании тонической связи исторического познания и общественной ктики. История как наука о том, что происходило в челове-:ом обществе, не может рассматриваться изолированно тем более противопоставляться истории как фактору со-ного действия, активно влияющему на современность, два измерения одной и той же науки, для которой позна-ie прошлого является необходимой предпосылкой для воз-йствия на настоящее, особенно рельефно выступающего как в сфере политики.

Во все времена прошлое являлось фактором, могущест­во влиявшим на политические решения современности. В ичных конкретных условиях отношение к прошлому могло различным - от его апологии до полного отрицания, -во всех случаях он