МАСКА ПСИХИЧЕСКОЙ НОРМАЛЬНОСТИ

Поскольку очень похоже, что серийный убийца страдает раздвоением личности, его чрезвычайно мрачное поведение часто скрывается под маской социально одобряемою поведения. Это маска психической нормальности, она обнаруживается в напыщенности или его убеждении в собственной сверхчеловеческой важности, гипервигильности или повышенной обеспокоенности необходимостью вести себя в соответствии со строжайшими моральными нормами, быть комильфо, а также социальной искушенности, доходящей до уровня чрезвычайной изощренности в манипуляциях. Подобно большинству массовых убийц, серийные убийцы обладают исключительно отточенными навыками манипуляции. Чарльз Мэнсон, Тед Банди, Джон Гейси, Карлтон Гэри, Эд Кемпер и даже Генри Ли Люкас

— все они проявили одно из главных неотъемлемых качеств преуспевающего менеджера: способность заставить других поступать так, как это тебе удобно Мэнсон обнаруживал чутье собаки, натасканной на поиск мин, когда ему требовалось унюхать в другом человеке ощущение собственной неполноценности

потребность в подчинении сильной личности и желание исполнять чужие команды, а также отчаянную жажду услышать от кого-то похвалу. Хотя Сьюзан Эткинс и Лесли Ваи Хьютон с виду казались нормальными самостоятельными молодыми людьми, жаждущими свободы, на самом деле это были глубоко ущербные люди, тянувшиеся к властной фигуре, поскольку способность доминировать отсутствовала в их характерах. Они черпали силы у Чарльза Мэнсона, как это делал Тэкс Уотсон, предлагавший отдать за Мэнсона свою жизнь в доказательство собственной верности. Благодаря острому чутью к потребностям общества в соблюдении внешних норм серийным убийцам удается демонстрировать социально приемлемое, часто даже образцовое поведение. У них необычайно развита потребность в одобрении, они способны держаться незаметно для общества в целом, их состояние ухудшается лишь тогда, когда они сталкиваются с членами семьи, супругами, друзьями или бывшими сексуальными партнерами. Качества, заставляющие серийных убийц соблюдать общепринятые нормы поведения, — устрашающие Мэнсон, Леонард Лейк, Карлтон Гэри и Банди занимались общественной работой по месту жительства, одновременно совершая серии убийств и при этом «творя добро», как это им казалось. — они проникали в то самое общество, которое столь горячо ненавидели.

В личности серийного убийцы, как и у всех нас, есть некая часть жаждущая успеха. Чем больше приветливого отношения получает серийный убийца, чем выше его достижения, тем сильнее становится эта потребность. У серийного убийцы ее не возможно удовлетворить, в то время как нормальный человек решит, что в какой-то момент может позволить себе проявить эгоизм и использовать время исключительно в личных целях. Навязчивые потребности серийных убийц таковы, что эти люди лишены самооценки, — в силу психобиологических особенностей многие из них даже неспособны определить границы, отделяющие их «я», и потому не могут воспринимать себя как автономные личности — этот фактор является критичным, когда впоследствии происходит вспышка жестокости. Они тратят жизнь на то, чтобы подавлять червоточину гнева, подрывающую их личность. С тех пор как серийный убийца впервые ощутил прилип своих мрачных первобытных инстинктов, у него нарастает и ускоряется утрата контроля, растет безумие. Эти индивидуумы научились ненавидеть мрачную сторону собственной личности и бояться ее, но покоряются ей в моменты чисто реактивной жестокости. Хамелеоноподобная маска психической нормальности защищает их от хаотичного и враждебно жестокого компонента их собственной психики. Эта маска служит камуфляжем, укрывая преступников от общества, которое они научились бояться и ненавидеть.

В период формирования серийного убийцы у него возникает уникальный защитный механизм из тех же элементов, из которых состоит социопатическая или множественная личность, они взаимодействуют с неврологическими повреждениями, вызывающими значительные и очень удобные провалы в памяти и пробелы в реальности. Жажда жить в обществе, способность надеяться, мечтать о будущем и ощущение собственного «я», позволяющее пользоваться благами, создаваемыми личными или профессиональными достижениями, уничтожены у них еще в детстве. Многие серийные убийцы добивались успехов, но были неспособны ощущать себя преуспевающими. Мэнсон, довольно неплохой гитарист и композитор, потерпел фиаско как автор песен. Недавно получены свидетельства того, что он совершил убийство ради музыкального контракта, заключенного на словах и не выполненного. Леонард Лейк как раз предпринимал последнюю попытку добиться успеха, когда попал в поле зрения закона. Он сказал своему родственнику, что готов скорее умереть, чем остаться бедняком. А Карлтон Гэри торговал кокаином, грабил дома и в то же время заводил романы с женщинами и встречался даже с женщиной-полицейским и медицинской сестрой, работающей в области психиатрии. Он насиловал и убивал виннтонских матрон и одновременно оказывал эмоциональную поддержку своей любимом тете

Альме которая находилась в доме для инвалидов, регулярно навещал старушку, гулял с ней, поддерживая специальное устройство для ходьбы, и так продолжалось до самой ее смерти. Кроме того, Гэри подрабатывал демонстрацией одежды на местном телевидении. Все это не мешало ему грабить, насиловать и убивать.

Лучшим примером использования маски психической нормальности является убийца-гомофоб Джон Вейн Гейси. В восемнадцать лет он участвовал в политической деятельности в Чикаго, где работал ассистентом местного партийного босса на избирательном участке в поддержку кандидата от демократов Филиппа Элдермана, причем испытывал то же чувство гордости, что и во время своего руководства общественным клубом Чи Ро в своей школе. И хотя в детстве отец постоянно словесно издевался над ним и ругал за занятая общественной работой, Гейси оставался активным членом демократической партии, даже став взрослым. Он снискал известность одного из самых активных добровольцев — борцов за порядок в городе, был назван фельдмаршалом Парада чистоты, проводимого в Чикаго. На протяжении нескольких лет ему приходилось координировать усилия свыше семисот подопечных. В тот же период он совершил не менее тридцати трех ритуальных убийств юношей и закопал тела в мягкой почве у себя под домом. Он занялся строительным бизнесом, пытался сохранить свой брак и вел массу законных и незаконных сделок. И при этом постоянно встречался с молодыми людьми, работавшими на его стройках. Сделки были весьма разнообразны — от обеспечения более выгодных цен на древесину до организации грабежей и торговли наркотиками. И все это время Гейси вел внутреннюю борьбу со своей неукротимой тягой к убийствам, стараясь сохранять внешнее самообладание и способность ориентироваться в окружающей действительности. Эту битву он в конце концов проиграл.

Одетый и загримированный печальным клоуном по кличке-прозвищу Пого, Гейси вместе с другими добровольцами участвовал в миссии милосердия - развлекал маленьких детей в больницах Чикаго и окрестностей. Одним из его излюбленных трюков, всегда вызывавшим смех у ребятишек, прикованных недугом к постели, была хитрость, попавшись на которую, ребенок сам надевал на себя наручники. Смех клоуна быстро успокаивал ребенка, вначале ошеломленного от неожиданности, и тот начинал весело смеяться вместе с добрым дядей, а ассистент «волшебника» туг же снимал наручники. Позднее с помощью того же трюка Гейси завлекал жертвы постарше, которых в итоге убивав. Надев на юношу наручники, преступник захлопывал свой капкан. После этого жертву ожидали истязания и смерть. В то же время Гейси был назван лучшим добровольцем штата Айова. Во время обыска в его доме полицейские нашли фотографии, запечатлевшие рукопожатие хозяина с мэром Чикаго Ричардом Дэли и с Розалин Картер, супругой президента Джимми Картера.

Мало того, что новый бизнес стал приносить ежегодный доход свыше двухсот тысяч долларов, мало, что его назвали лучшим добровольцем Ватерлоо, Айова, или что, как справедливо считал Гейси, мэр Чикаго рассчитывал на его способности касательно сбора голосов на избирательном участке, чем заметнее делались достижения Гейси, тем выше становились его притязания и тем труднее приходилось ему цепляться за свою кажущуюся нормальность под нажимом страсти, побуждавшей совершать все новые преступления. Он ходил мыть окна у беспомощных престарелых женщин, передавал жалобы избирателей своего участка боссам от демократической партии, даже был назначен в сопровождение Розалин Картер во время ее визита в Чикаго в ходе избирательной кампании 1976 года. И все это время он оставался убийцей, погружаясь в эпизоды жестокости, раскрытие которых повергло все общество в шок, вызвало бурю негодования в общенациональных масштабах.

Еще одна звезда двойной жизни — Тед Банди, по сей день дожидающийся казни в отделении для смертников во Флориде. В тог период, когда он убил по меньшей мере тридцать пять студенток своего колледжа, Банди писал курсовую работу, готовясь вести научную деятельности в области права, добровольно дежурил на телефоне доверия для самоубийц и занимался политикой. Насильник собственноручно написал руководство по защите от изнасилований для штата Вашингтон и даже получил от аттестационной комиссии этого штата присвоенную заочно степень доктора философии. Благодаря этой степени он смог открыть частную практику психотерапевта. Самым удивительным в истории Банди было то, что одновременно детектив из Сиэтла Боб Кеппел разрабатывал версию о его участии в серии убийств. Банди тогда удалось ускользнуть от закона, покинуть штат; впоследствии он был арестован во Флориде за убийства молодых женщин в общежитии колледжа.

В Банди нуждались местные политики и представители администрации университета, стремившиеся заручиться его помощью во взаимоотношениях со студентами в крупном студенческом городке, в частности, в изучении и удовлетворении потребностей молодежи. Банди был галантен и красив. И хотя его невеста догадывалась о темной стороне личности своего друга, под влиянием которой он становился отчужденным, замкнутым и мрачным, внутренне сосредоточиваясь на предстоящем взрыве жестокости, женщина сообщила об этом полиции лишь в самом конце. Она поделилась своими подозрениями с подругой, но только после того, как одна девушка рассказала ей, что молодой человек, назвавшийся Тедом, пытался заманить ее к себе в машину, невеста Банди решилась обратиться в полицию, связавшись с Бобом Кеппелом. К этому времени у преступника был готов план побега из штата, а его друзья все никак не могли поверить, что он действительно замешан в серии нераскрытых изнасиловании с убийствами, растянувшейся на несколько лет.

И наконец, даже Генри Ли Люкас, хотя он происходил из значительно более низких социальных слоев, умел вписываться в то общество, куда хотел проникнуть. «Это один из самых нежных и любящих христиан, которых мне доводилось встречать», — отзывается о нем Клементина Шредер, тюремная капелланша и его духовница. Сестра Клемм как ее называют, — простая наивная женщина из сельской местности Техаса. Она познакомилась с Люкасом и его детом во время частых посещений Джорджтаунской тюрьмы, где он содержался и где она служила капелланшей и религиозной наставницей заключенных. С тех пор как она обратила Люкаса в христианство — он уже объявил о религиозном видении, которое имело место в камере тюрьмы. — эта женщина пришла к убеждению, что Бог послал ей Люкаса, самого порочного человека на свете чтобы она обратила его в веру и поддерживала. Между ними возникла дружба, в которой некоторые видят оттенок романтических отношении. У них есть общая мечта — они ее не скрывают. — чтобы Люкаса освободили, тогда они вместе открыли бы приют для заключенных. Люкаса также любили все члены семьи Оттиса Тула в Джексонвилле, Флорида, до такой степени, что даже доверили ему воспитание двух своих младших детей, Бекки и Фрэнка Пауэлл. Родители понятия не имели о том, что наставник посвящает своих подопечных в тонкости убийств, изучает с ними догмы сатанинского вероучения и подготавливает почву, чтобы стать сожителем Бекки, которую впоследствии зарежет, а труп расчленит и похоронит. Что касается другого воспитанника, Фрэнка Пауэлла, то он и теперь является постоянным пациентом закрытой психиатрической клиники.

Люкасу удалось втереться в доверие к Пауэллам и Ричам благодаря услужливости, непритязательности и манерам, поскольку ему никогда не требовалось доводить себя до ярости, чтобы убивать, — все случалось в какие-то доли секунды, ярость закипала в нем с пол-оборота, в остальное время он, как казалось, не представлял угрозы. Дети бабушки Рич в Техасе почему-то догадались, что с Люкасом что- то не в порядке и настояли, чтобы мать избавилась от него, но для членов молитвенного братства Люкас был [ишь странником, подрядившимся выполнять поденную работу для кровельной компании. Ему удавалось скрывать свою истинную сущность, растворившись среди коммунаров, до тех пор, пока он сам не отказался от осторожности, перестав скрываться от шерифа.