Джон Ф. Кеннеди

Мне никогда и в голову не приходило, что меня пригласят встре­титься в Белом доме с президентом Джоном Кеннеди. Приглашение пришло прямо из Белого дома, но позже я узнал, что за кулисами шла борьба сил, которые пытались воспрепятствовать моей встрече с пре­зидентом Кеннеди.

В Кумберлэнде, штат Мэриленд, мы поставили большую палатку в форме собора, где собирались толпы людей. Однажды субботним утром, когда мы проводили одно из последних собраний десятидневного крусейда, Боб де Виз, мой менеджер крусейдов, ворвался ко мне в номер с сообщением о том, что президент Кеннеди желает со мной встретиться в 11 часов в Белом доме.

— Боб, ты, должно быть, шутишь, — сказал я.

— Нет, Орал, я не шучу. Нам с утра уже второй раз звонят. Это действительно президент.

Мне всегда очень нравилось, что перед Билли Грэмом была распахнута дверь к президентам начиная от Трумэна и далее. Я чувствовал, что он был представителем более широкого движения, чем мое, а потому ему суждено было иметь более сильное влияние и стать доброй силой на благо высших руководителей нации.

Поэтому я удивился и действительно не поверил, что звонок был из Белого дома. Я попросил Боба позвонить в Белый дом и выяснить абсолютно точно, был ли тот звонок от президента Кеннеди. Скоро Боб вернулся и сказал:

— Да, Орал, это звонил президент, и самолет уже готов, так что в следующие сорок минут мы должны быть у самолета.

— А что со служением, назначенным на два часа, когда я должен проповедовать партнерам нашего служения? Ведь мы делали объявления об этом собрании всю неделю. Мы вернемся к тому времени, как ты думаешь?

Боб, несколько изумленный, ответил:

— Орал, тебя хочет видеть президент Соединенных Штатов в одиннадцать часов утра. Давай собирайся, не заставляй президента ждать.

В это было трудно поверить. Но что это было за утро! Когда помощник президента, мистер Кеннет О'Донелл, встретил меня у Овального кабинета, он приветствовал меня и сказал: «Президенту пришлось созвать Кабинет, который заседает в соседней с Овальным кабинетом комнате, но это совсем близко. Он ждет вас. Идите за мной».

Мистер О'Донелл открыл дверь, и я вошел. Посреди комнаты стоял один из самых удивительных людей на свете. Он был выше, чем я думал, очень ухожен и одет в безупречно сшитый темный костюм. На его лице сияла широкая улыбка.

Когда я подошел, чтобы поздороваться с ним, я настолько сильно ощутил его физическое присутствие, что оно чуть не сшибло меня с ног. Я никогда не встречал людей, которые бы обладали таким мощным магнетизмом, как этот человек.

Его рукопожатие было стальным. Своими сияющими глазами он смотрел мне прямо в глаза.

 

— Спасибо, преподобный Роберте, что сумели так быстро собраться. Как ваш исцеляющий крусейд в Кумберлэнде?

Я хотел было сказать: «Откуда вы знаете о моем крусейде?» — но вместо этого начал рассказывать.

— А исцеления? А чудеса? — спросил он.

— Господь Иисус исцеляет многих, мистер президент, — ответил я.

— Здорово, — ответил он.

Продолжая смотреть мне прямо в глаза, он спросил:

— Преподобный Роберте, что вы думаете о состоянии нашей страны прямо сейчас? Вы думаете, что религиозные пробуждения и рост влияния церквей вдохновляют людей?

Прежде чем я успел ответить, он сказал:

— О да, я хочу, чтобы вы знали, мне очень нравятся ваши телевизионные программы.

— Вы смотрите мои крусейды здесь, в Белом доме?

— Да. Поэтому я знаю об исцелениях и чудесах.

Обычно я в карман за словом не лезу, но здесь я мог лишь сказать: «Спасибо».

В маленькой комнатке между Овальным кабинетом и Кабинетом расположился ряд стеклянных дверей. Я заметил, что дверь справа открылась снаружи и в нее входит человек. Президент повернулся и сказал: «Преподобный Роберте, я хочу познакомить вас с моим младшим братом, Робертом».

Я знал, что Роберт был Генеральным прокурором, но это было все, что я знал о нем.

Он сделал шаг вперед и протянул мне руку, холоднее которой я еще не встречал. Но рукопожатие его не было крепким, как у президента. Он сказал низким голосом: «Рад видеть вас».

Я посмотрел в его холодные глаза.

Президент улыбнулся: «Роберт обычно входит через эту дверь, когда Кабинет собирается по срочному созыву».

Я подумал, что мне пора идти, потому что наступила неловкая пауза. Президент не двигался, его глаза по-прежнему приветливо смотрели на меня. Почти импульсивно я протянул ему обе руки и сказал:

— Президент Кеннеди, можно я помолюсь за вас?

— Вы окажете мне большую честь, — ответил он.

Я не помню, что я говорил Богу в молитве. Но помню, что президент сжал мою правую руку в своей и через нее присутствие Божье проникало в этого удивительно дружелюбного человека.

С этим я попрощался, пожелал ему успехов и ушел.

Боб де Виз встретил меня в Кумберлэнде чуть позже двух часов, и я продолжил служение крусейда. Я не стал говорить собравшимся, где я был. Но внутри, думаю, я немного сиял.

Президент Кеннеди был трагически убит несколько недель спустя в Далласе. Как каждый американец, я вспоминаю, где я находился в тот момент, когда услышал эту ужасную новость. Я почувствовал, какой это был удар для всей нашей нации, когда ее многообещающий лидер погиб в возрасте сорока шести лет. Я оплакивал и его смерть, и боль нашей страны, но это были и слезы умиления, оттого что мне довелось помолиться за него хотя бы короткой молитвой.

Я невольно вспоминал, насколько огромной, по крайней мере, внешне, была разница между Джоном и Робертом Кеннеди. Однажды я рассказывал об этом моему другу Роузи Грайеру, который стал членом правления совета Университета Орала Робертса. Он сказал мне, что я совершенно неправильно оценил Роберта.

Роузи был тем человеком, если вы помните, который держал на своих коленях голову раненого Роберта Кеннеди на кухне в отеле «Амбассадор» в Лос-Анджелесе. Роберт только что выступил с речью кандидата на пост президента, и убийца выстрелил и смертельно ранил его.

Я видел по телевизору, как Роузи держал умирающего Роберта и плакал над ним, и меня глубоко тронул этот нежный великан. Роузи Грайер был одним из «неустрашимой четверки» в группе защитников в профессиональной футбольной команде Лос-Анджелеса.

Роузи сказал мне: «Орал, ты совершенно заблуждаешься по поводу Роберта Кеннеди. Это самый добрый, самый способный и самый со­страдательный из всех людей, которых я встречал. Я ездил с ним во время его президентской кампании, был очень близок к нему и видел его в самых разных ситуациях. Америка потеряла великого человека, когда убили Роберта Кеннеди».

Мне было приятно это слышать.

Ранее я уже упоминал о силах, пытавшихся помешать нашей встре­че с президентом Кеннеди. Роберт Керр, служивший губернатором Оклахомы, а затем ставший сенатором, был одним из самых могуще­ственных людей в Сенате. Я давно знал Роберта Керра и восхищался им. Мы не часто виделись, но поддерживали связь. Он всегда оказывал всяческую поддержку моему исцеляющему служению. Хорошо извест­ный баптист-мирянин, он верил в чудеса, да и вся его семья верила в них. Его племянник Билл позже поступил учиться в УОР.

Сенатор Керр и сенатор Макклеллан из соседнего штата Арканзас использовали свое могущественное влияние для принятия закона о превращении реки Арканзас, главной реки для обоих штатов, в судо­ходную от северной части Талсы до мощной реки Миссисипи. Тогда, в I960 году, это был проект стоимостью в миллиард долларов, и позже он был успешно реализован.

У сенатора Керра недалеко от Пото, в горах Восточной Оклахомы, было крупное животноводческое хозяйство, через которое должен был проходить речной канал. Он попросил президента Кеннеди тор­жественно открыть шлюз новой реки Арканзас и переночевать в его новом доме, построенном им на ранчо.

Позже я узнал, что президент согласился приехать в Оклахому и спросил сенатора Керра, есть ли у того личная просьба, которую пре­зидент мог бы выполнить.

Пригласите в Белый дом моего молодого друга, Орала Роберт- са, — ответил сенатор.

Хорошо, — пообещал президент.

Этот случай еще раз напомнил мне, что ничто не происходит слу­чайно, но чаще всего за всем происходящим стоят скрытые силы.