Единство и борьба» двух библейских религий

«Мировая закулиса» готовилась к приходу Христа задолго до его появления[277]. Но, поскольку библейское христианство предназначалось для «языческой» толпы (тогда — в первую очередь для римской), чтобы последняя стала верить в загробное воздаяние и т.п. “достоинства” библейского христианства, а иудаизм не должен был слиться с “христианством” — религии стали разделять, одновременно оставив их «объединённое» наследие. Такая вот непростая задача:

· Нужно было запятнать кровью Мессии иудеев с целью последующего противопоставления библейского христианства иудаизму — дабы не дать смешаться двум иерархически организованным составляющим будущей «объединённой» библейской веры, иудаизму и “христианству”. Парадокс состоял в том, что Мессию ждали иудеи, как Спасителя, зная из “пророчества” Исаии, что он должен добровольно стать жертвенным Агнцем. Но в “пророчестве” не было сказано про инициацию казни Спасителя самими иудеями. Новый Завет же повязал кровью не только верхушку синедриона[278], но простых иудеев из толпы[279]. Возможно что имя предателя Иуды Искариота — тоже выбрано специально, чтобы ассоциативно у всех “христиан” возникала скрытая ненависть к иудаизму. А у иудеев всегда была “памятка” о “подвиге” своего соплеменника, поддержавшего самое крупное в истории иудаизма жертвоприношение.

· Одновременно с этим нужно было запятнать кровью праведника «языческую» высшую римскую власть, чтобы последняя была накрепко повязана с «мировой закулисой» единым глобальным сценарием в отношении употребления в своих целях прихода праведника. Такая кровавая завязка позволяла ещё крепче установить контроль за иерархами римской власти и манипулировать ею как в отношении судьбы иудеев, так и в отношении дальнейшей религиозной вывески для толпы. Что и произошло после ухода Иисуса в мир иной: иудеи были жестоко наказаны, после чего рассеяны в “вечные” диаспоры, а в Римской империи началась эпоха библейского христианства. При этом иудеям после неудачных восстаний в период первых “холокостов” (66-70, 132-135 гг.) добавили много ненависти к римским «гоям», а вина за неудачи «несчастных евреев» легла в том числе и на непризнанного ими же Мессию, ставшего “Богом” всех “христиан” в Римской империи. Как можно понять из истории Рима, римские власти не сильно сопротивлялись “христианизации” империи, поскольку им было выгодно единобожие, укрощавшее рабов.

· В то же время, нужно было показать некоторое сопротивление высшей римской власти казни Христа (что и написано в Новом Завете: Понтий Пилат отвергал предложение синедриона) и то, что римская власть просто пошла на поводу у синедриона. Этим «мировая закулиса» достигала эффекта не прямой ненависти будущих “христиан” к высшей римской власти, а некоторого некритичного осуждения Пилата за его малодушие. При этом сам Пилат предстал как жертва обмана синедриона и только. После этого “христиане”, доверяя по-прежнему имперским властям, должны были винить иудеев лишь за их очередное отступничество от “Бога” (таких «отступничеств» в Ветхом Завете зафиксировано немало), и ценить их «богоизбранность» ещё и за то, что Иисус якобы из них самих, и что Иисус пришёл именно в Иерусалим (на «Святую Землю»), а не куда-то.

Короче говоря, «мировая закулиса» решила пройти между «Сциллой и Харибдой». Им надо было сохранить иудаизм для евреев: несмотря на приход еврейского Мессии, не смешивать “христианство” с иудаизмом и одновременно с этим создать послушную церкви общность людей, которая, признавая богоизбранность иудеев и их писание (Ветхий Завет), даже несмотря на предательство иудеями Христа — жила бы по законам Нового Завета. Для определённого оправдания в глазах “христиан” иудеев и сохранения за ними статуса «богоизбранного народа» № 1, части иудеев была, задолго до прихода Христа, уготовлена миссия подготовки к его приходу, сопровождения Христа и главное — последующего за уходом Христа в мир иной распространения “христианства” в среду «языческих» народов.

Всё это настолько запутало большинство исследователей истории Ветхого и Нового Заветов, что они до сих пор не могут понять историческую роль иудеев («богоизбранного народа» № 1) и “христиан” («богоизбранного народа» № 2). А о простых людях, не вникающих в Библию и историю — и говорить нечего: всё так изначально запутано, что в среде “христиан” доминируют два противоположных мнения. Первое: иудеи — «богоизбранный народ», как и “христиане”; второе: иудеи — обрекли “Сына Бога” на казнь и нет им прощения.

С.А.Токарев пишет об этом «единстве и борьбе» иудаизма с “христианством” (и наоборот) следующим образом:

«Наличие очень сильных антиеврейских тенденций среди каких-то групп раннехристианских общин сказалось уже в раннехристианской литературе. Прежде всего в евангельских рассказах очень отчётливо проводится мысль о евреях (иудеях) как о врагах Иисуса Христа. Хотя он сам еврей, но евреи как народ — враги Христа, повинные в его смерти. Эту вину евреев ещё больше подчёркивает эпизод с Пилатом. Вопреки исторической истине (ибо в действительности Понтий Пилат был жестоким самодуром, отнюдь не склонным к гуманности) в евангелиях Пилат изображён справедливым и осторожным судьёй, который якобы больше всего боится, как бы не осудить невинного: он уговаривает иудеев не настаивать на казни Иисуса, умывает руки в знак непричастности к этому делу. Весь этот эпизод (повторённый с вариациями во всех четырёх евангелиях) явно сочинён, чтобы обелить римлян и всю вину за казнь Иисуса взвалить на евреев.

С этим же умыслом вставлен в евангелия (опять-таки во все четыре) персонаж Иуды-предателя: это один из 12 апостолов, продавший Иисуса его врагам за 30 сребреников. Само имя Иуды — персонификация иудейского народа; в его лице составители евангелий хотели как бы заклеймить всех иудеев.

Таким образом, в христианской догматике, в культе, в евангельских рассказах бросается в глаза переплетение иудейских и языческих (даже антииудейских) элементов.

Первым из исследователей, кто обратил внимание на эти две враждебные тенденции в раннем христианстве, был Фердинанд Христиан Баур[280]. Обе эти тенденции он связал с проповедью и взглядами двух самых видных апостолов — Петра (иудейский апостол) и Павла (апостол язычников, как он себя сам будто бы называл). Из сочетания «петринизма» с «паулизмом» и составилось, по мнению Баура, собственно христианство. Мысль эту развил затем Бруно Бауэр[281].

Она по существу верна. Можно сказать, что решающий шаг в образовании христианства как религии и состоял как раз в разрыве с иудаизмом, но в таком разрыве, где иудейская традиция была всё же сохранена. Это было достигнуто ценой долгой и тяжёлой борьбы.

Борьба между еврейскими (иудео-христианскими) и нееврейскими (языческими) группами в христианских общинах достигала в конце I — во II в. большого ожесточения. Хотя следы этой борьбы впоследствии в христианской литературе старались сгладить, но они остались даже и в канонических книгах. В одоном и том же Евангелие от Матфея (а оно считается сугубо иудейским) отчётливо видны отпечатки обеих противоположных тенденций. Отсюда заметные противоречия. Посылая своих 12 апостолов на проповедь, Иисус предупреждает их: «на путь к язычникам не ходите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева»[282], то есть только к евреям (Мф.10:5-6). Эта же мысль почти дословно повторяется в эпизоде с хананейской женщиной, которой Иисус отказал в помощи[283] на том основании, что он-де «послан только к погибшим овцам дома Израилева», а всех неевреев цинично сравнивал с «псами» (там же. 15:24, 26). Но в том же евангелии Иисус оказывает предпочтение капернаумскому сотнику (римлянину) перед иудеями (там же. 8:10-13). В конце евангелия Иисус посылает апостолов проповедовать «ко всем народам» (там же. 28:19)».