ЮЖНО КАЗАХСТАНСАКЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ 40 страница

— Ну и что? — не понял я учёного.

— А то, что хватит грабить Россию! Мы выполняли заказ частной компании, понимаете?

— Смутно.

— Всё элементарно: если я передам им то, что лежит у меня здесь, геолог показал глазами на то, что он прикрыл от меня ладонью, то в эти места понагонят техники, проведут дорогу и начнут разработки новых месторождений алмазов.

И учёный показал мне то, что он прикрывал своей рукой. Перед моими глазами лежало больше десяти каких-то тёмных кристаллов правильной формы. А в самом центре кучки красовался крупный голубоватый алмаз!

— Это пиропы, они всегда там, где встречаются алмазы.

— Мне это известно, — остановил я объяснения геолога. — Моё образование, как и ваше...

— Так вы ещё и геолог? — удивился Швамберг. — А я думал, что ваше образование другое... Тогда всё значительно упрощается. Смотрите, что я со всем этим сделаю!

И собрав в ладонь кристаллы пиропов, Густав Давидович размахнувшись изо всей силы, насколько мог, швырнул их в рядом стоящие заросли карликовой берёзки.

— Вот и всё, с вещественными доказательствами покончено! — потёр он ладонями. — А это, — взял он в руки крупный алмаз. — Вам от меня подарок! Вы найдёте ему применение лучше, чем я.

От такого жеста я вскочил на ноги.

— Не возьму, не имею права, он мне не нужен! — чуть не закричал я. — Он вам намного нужнее...

— Мне? — удивился Густав Давидович. — Зачем он мне? Что я с ним буду делать? Мне вполне хватит моей пенсии и зарплаты, к тому же я одинок.

— Да ведь он стоит дурные деньги!

— Стоит, — кивнул головой геолог. — Если его продать.

— Так продайте. В Москве покупатели вас сами найдут.

— Найдут, — снова согласился со мной учёный. — Таких, как я, мафия всегда держит на примете.

— Так в чём же дело?

— Дело в том, что деньги мне не нужны. У меня с головой всё в порядке. С ума я пока ещё не сошёл. Всю жизнь прожил в рамках необходимого и достаточного. И к роскоши не стремился... И потом, если узнают, что я вывез отсюда алмаз, то непременно пошлют в эти места новую экспедицию. Заберите его себе, он теперь ваш!

— Мой? Но мне он нужен так же, как и вам!

— Берите, берите, не валяйте дурака. Вы ещё молодой, вам жить да жить. Да и на будущие ваши исследования деньги потребуются. Вы, как я вижу, из учёных и к тому же очень увлеченных.

— Знаете, что? — посмотрел я в глаза геологу. — Для меня самое большое богатство — быть нужным создателю, всё остальное не ценю. Тем более то, что достаётся, как говорят в народе, на халяву. Поэтому, не обижайтесь на меня, если я сделаю с вашим подарком то, что вы только что проделали с пиропами.

— Действуйте! — улыбнулся немец. — Я не против.

И он протянул мне увесистый прозрачный кристалл. Я взял в руки камень и, размахнувшись, зашвырнул его туда, куда несколькими минутами раньше улетели пиропы.

— В ернике никто их искать не станет, — уселся на своё место Густав Давидович. — Там хорошее место. Знаете, сколько вы сейчас, так сказать, по-царски вышвырнули?

— Я не ценитель алмазов.

— Если в долларах, то миллиона полтора, а то и два, не меньше!

— Бог с ними, с миллионами, честь дороже, — засмеялся я. — Вы же сами знаете, в нашем арийском мире не всё покупается и не всё продаётся.

— Я тоже так думаю! — согласился со мной Густав Давидович. — И считаю, что по этому поводу надо нам чуточку выпить!

— Вы, оказывается, не трезвенник?

— А вы встречали когда-нибудь непьющего геолога? Если вы тоже геолог, то должны знать, что подобные на свете — большая редкость. Да и то в основном они все язвенники.

И с этими словами из бокового кармана своего рюкзака Густав Давидович вынул маленькую плоскую фляжку.

— Осталось в ней, — тряхнул геолог ёмкость, — грамм двадцать-тридцать не больше. Но мы сейчас будем пить чай с коньяком!

— Так это у вас коньяк?

— Да, кончено, коньяк. Для здоровья.

; — А я-то грешным делом думал, что спирт.

— Нет, только коньяк. И чтобы немного расслабиться нам его хватит.

— Согласен, — засмеялся я. — По три капли на кружку чая пойдёт. л

— Почему так мало?

— Больше мне не потребуется. Когда выпиваю, то у меня «крышу» сносит, — соврал я.

— Опять придумали! Вы снова меня обманываете! Ну, ладно, не беда, я всё понимаю.

— А почему вы не хотите уехать в Германию? — перевёл я разговор на другую тему. — Сейчас многие немцы покидают Россию и отправляются на историческую родину.

— А кому я там нужен? — разливая в кружки свежезаварен- ный чай, вздохнул Швамберг. — Немчура я только с виду и по документам.

— А мне насколько лет назад пришло в голову, что пора и в Германии, и в России создать общество духовного братства немцев и русских. Общественную организацию, которая бы базировалась на наших общих дохристианских корнях. Они, эти корни, разбросаны по всей Сибири и Уралу.

— И в Причерноморье тоже. Я имею в виду бывшие владения готов, — напомнил мне Густав Давидович.

— Да, и в Причерноморье, — кивнул я. — Хорошо было бы сделать так, чтобы эта организация охватила все слои, как немецкого, так и российского общества. Чтобы в ней собрались передовые учёные и из Германии, и из России.

— И из Австрии, и из Бельгии, — добавил геолог.

— Да, и из Австрии. И вместе с нашими русскими исследователями все бы они занялись восстановлением нашей общей германо-славянской истории. Такая работа сплотит обе ветви единой расы. И мировому правительству стравить в братоубийственной войне Россию и Германию будет очень сложно.

— Наконец-то я вас понял, — улыбнулся Швамберг. — Вы и не мечтатель, и не идеалист. Вы человек, который стоит над обыденностью, и на вас не действуют никакие программы. Вы от них совершенно свободны. Везде и во всём мыслите самостоятельно. И масштабно. Наверное, вы один из высокопосвя- щенных.

Я засмеялся.

— Не говорите «нет», мне так намного легче!

— Ну, хорошо, пусть будет по-вашему. Только помните, вы меня не видели и не встречали. Договорились?

— Мне можно было это и не говорить. Я давно это понял. Только, пожалуйста, проводите меня до вертолёта. По графику он должен прилететь за нами через три дня.

— Мы же с вами договорились, — успокоил я геолога. — На самом деле интересно получается. Двое друзей, немец и русский, сидят у костра в тех местах, где тысячи лет назад жили их общие предки и мечтают о духовном братстве двух ветвей единого целого. Фактически о восстановлении былой общности. Пускай не на политическом уровне, но какая разница!

— Кто знает, кто знает, может случиться, что такой союз возникнет и на уровне правительств. Как, например, у нас с Белоруссией, где каждый белорус в России, что русский, и каждый русский в Белоруссии такой же свой.

Представьте, если подобное когда-нибудь произойдёт. И два великих народа осознают себя единым целым, что тогда?

— Наверняка мир в корне изменится. К такому союзу непременно примкнут и простые англосаксы.

— И что дальше?

— Начнётся возрождение культурно-психологической традиции Великой Орианы. Той самой, на руинах которой мы сейчас греемся у костра и мечтаем. Знаете что? Давайте перейдём на «ты»? — предложил я немцу.

— Давно пора, — засмеялся Густав Давидович.

— И ещё, неважно, услышит нас хранитель здешних руин или нет, но давайте что-нибудь споём лежащим в этой горе нашим предкам.

И усевшись поудобнее, дуэтом мы стали распевать все песни, какие припомнили. Начали с русских народных, кончили революционными и военными.

— А как насчёт песни на немецком? — спросил я Швамбер- га. — неужели ни одной не знаете?

— Да я и языка-то немецкого не знаю, — признался русский немец.

— Но ничего, думаю, предки нашим концертом довольны. А теперь спать! Первым дежурю я.

— Спать, так спать, — согласился Швамберг. — Плохо, что в жилуху я возвращаюсь один, — внезапно погрустнел учёный. — Интересно, куда этот демон подевал свои жертвы?

— Думаю, поисковая экспедиция следы пропавших обнаружит, — предположил я.

— Если она состоится! — покачал головой Густав Давидович. — Не за горами зима, пока соберутся, начнутся снегопады... А как же вы? Вернее ты! Ты здесь останешься?!

— Возможно, — улыбнулся я геологу. — Но за меня не беспокойся. Выживу! И мы обязательно ещё встретимся.,

— Да-да, конечно, встретимся! — кивнул он мне, укладываясь на палатку.

 

Энергетика стервы

К

ак мы и договаривались с геологом, я проводил его до места, куда за ним должен был прилететь вертолёт. К ночи мы разбили свой последний общий лагерь. Всю дорогу, пока мы были вместе, враг наш себя ни разу не проявил. Будто его и не было вовсе. Может, ушел из этих мест, а может, затаился. Не слышал я и вой матёрого. Всё казалось мне странным.

«Что-то без меня у бестии с волком произошло, — думал я.

— Но что? Может, до демонюги, наконец, дошло, что я вовсе не враг, и он успокоился? Что бы там ни было, но «Нечто» исчез. Надолго ли? — думал я. — Или после того, как Швамберг улетит, «оно» снова объявится?»

За геологом в условленное место прилетел вертолёт, и я с ним распрощался. Но всё оставалось по-прежнему. «Хозяин» как в воду канул.

Проводив взглядом вертушку, я снова «лёг» на свой курс и прошёл за день больше двадцати километров. Когда у подножия одинокого утёса я разбивал свой лагерь, послышался вой матёрого.

«Опасности нет, — сообщил волк. — Путь свободен».

«Благодарю тебя! — провыл я ему. — Мне осталось немного, доберусь сам, давай догоняй своих. Твою дружбу никогда не забуду.

«Я тоже», — отозвалось за маленьким таёжным озером.

Было ясно, что матёрый меня оставил. На душе почему-то стало тоскливо.

«Но ничего, — успокаивал я себя. — Погода стоит ясная, хоть и морозная, да и идти осталось всего ничего. Сознание

 

начало отмечать знакомые места, те, которые я несколько раз наблюдал посредством включения своего сверхсознания. На душе стало заметно спокойнее.

«Иду правильно, не ошибся, значит, скоро меня ждет встреча с полусумасшедшим. Радоваться мне или грустить? — размышлял я. — Интересно, что мою персону ждёт на озёрах? Что бы это ни было, а дойти надо».

И, разведя костёр, я уселся на валун, как всегда погрузившись в свои воспоминания.

Всю неделю Добран Глебыч не отходил от меня ни на шаг.

— Ты представляешь у нас Сибирскую Русь, потомка чел- донов, поэтому опозориться на празднике я тебе не позволю!

— несколько раз повторял он на наших тренировках. — Хорошо, если тебя никто из нашенских парней на кулачку не вызовет. Я слышал, что кое-кто у таких, как ты, хочет отбить охоту ездить к нам в гости. Всему виной, конечно же, «сороки». Ты появился, и они перестали носиться по гостям. Всё около тебя вертятся...

— А откуда ты всё это узнал?

— От сына, от кого же ещё? После того, как ты его немного поучил уму-разуму, парень вроде как изменился. На тебя зла не держит, думаю, что говорит правду. Ему, похоже, затея местных тоже не нравится. Тут вот какое дело: у нас есть парни под два метра ростом. Словом, ты меня понимаешь, большая разница в весе... Да и техника у многих неплохая.

— А как они насчёт фехтования на палках? — спросил я.

— Вот здесь, я думаю, ты им фору дать можешь. У нас на севере особой любви к саблям и мечам никогда не испытывали.

— Ну, тогда в чём дело?! Если кто начнёт вести себя агрессивно, я его сам вызову, а там посмотрим! С четырёх лет фехтую. Старая казачья школа.

— И всё-таки надо было с тобой немного повоевать и на палках, что-то я упустил, — расстроился мой учитель.

— Не бери в голову, — успокоил я его. — Драка на дубинках у меня в крови. Реакцию мою ты знаешь.

— Да, реакция неплохая, — засмеялся старейшина. — Но советую тебе, если дело дойдёт до серьёзного, брать в руки лопату, ты с ней просто непобедим!

— Раз ты перешёл на шутки, значит, всё в порядке, — улыбнулся я ему. — Сибирской Руси не опозорю.

Вечером, после всех дел, Добран Глебыч, зайдя в библиотеку, где я занимался работой с древнерусскими текстами, сказал:

— Завтра пойдём к моему другу соседу. У него гость, и он хочет тебя видеть. А послезавтра тебе предстоит поездка на три дня.

— Куда? — удивился я услышанному.

— К лабиринту. Это у нас называется посвящение стихиям. Пасечник дать тебе его не мог. Почему, поймёшь скоро сам. Вот и послал он тебя к нам, собственно, ради этого. Вечером в хутор приехал тот, кто тебя хорошо знает. Но не горюй, с тобою поедут ещё трое. Все они наши, так что скучно не будет. К тому же, — на несколько секунд князь-старейшина замолчал, о чём-то задумавшись,, — сегодня ночью Иван Фёдорыч может привести Дашу. У девчонки серьёзный одержатель, а может, и не один. Наградила её всем этим богатством наша местная ведьма. Хотела ей помочь организовать сладкую жизнь. Только теперь не знаю, выдержит Даша принятие стихий или нет. Вся надежда на «Него» и на... тебя.

— Я-то тут при чём? Никогда лабиринта в глаза не видел!

— Не важно! Главное, что ты чист, и из всех, кто поедет, самый взрослый и сильный. Твоё дело — смотреть за Дашей. Если девчонка в центре лабиринта ослепнет, то поможешь «Ему» её вывести. Иначе может случиться беда.

— Что? О чём ты?!

— У дурёхи не выдержит сердце... Это всё, что я должен был тебе сегодня сказать, — с этими словами старейшина направился к выходу. — Сегодня нам ждать Ивана Фёдорыча, так что спать не будем, — обернулся он снова. — К тому же у Вали есть к тебе разговор, с ней наверняка придут и «сороки», так что скучать не придётся.

«Вот оно, началось, — подумал я про себя. — Наконец-то увижу того, о ком столько слышал. Кто Он, этот человек? Саамские шаманы считают его белым русским шаманом, но ведун, конечно же, не шаман. Скорее всего, такой же хранитель древней орианской традиции, как и кондинский отшельник. Любопытно, что он обо мне давно знает. И наверняка всё, что со мной происходит в семье помора, делается с его подачи: та же поездка в деревню на встречу с Дашей и мои изнурительные тренировки... Конечно же, всё это касается и знаний, которые я здесь получаю. У меня всегда было ощущение, что со мной работают по определённому плану. Не просто раскрывают какие-то неизвестные мне аспекты жизни, а в основном изменяют моё сознание. И что самое интересное, не в плане новых штампов и стереотипов, а, наоборот, в плане полной свободы от любых навязанных временем и социумом схем и догм. Здесь, на русском севере, я окончательно превращаюсь в свободного человека».

Но тут мои мысли прервал приход Валентины.

— Нам долго сегодня не спать, Юра, — села она напротив.

— Поэтому у нас есть время закончить наш разговор. Речь пойдёт снова об энергоинформационном обмене между мужчиной и женщиной.

— А я думал, что вы мне уже всё рассказали!

— В общем-то, да, но есть некоторые нераскрытые детали. Вот одна из них: как ты считаешь, для чего системе понадобился институт женщины- стервы?

— Вроде бы о стервах мы уже говорили, — вспомнил я лекцию девушек.

— Да, говорили, рассмотрели их внешнюю сторону, но меня интересует внутренняя сторона этого явления. С точки зрения обмена энергией и информацией.

— Наверняка женщина-стерва в плане энергоинформационного обмена равна нулю. Она пуста и не представляет никакой ценности, — высказал я своё предположение. л

— Здесь ты и неправ. Стерва — всегда вампир. Она не нуль, она глубокий минус. Вот почему стерва приходит к мужчине не давать, а только брать. Для неё он такой же хозяин-донор, как собака или свинья для аскариды. Женщина-стерва та же аскарида. Но если червь высасывает из своего хозяина только питательные вещества, то стерве этого мало. Прежде всего, ей необходима жизненная энергия мужчины. И чем мужчина энергичнее и интереснее, тем для женщины-вамп он ценнее. Страшно то, что она ищет для себя не просто энергичного мужчину, она нуждается в потоке творческой энергии. Потому что она, эта энергия, имеет для стервы наибольшую ценность. Снимая потенциал жизненной и творческой силы, стерва за счёт него живёт. Она всегда выдаёт чужое за своё. И в этом её суть. Высасывая энергию из творческой личности, женщина- вамп очень скоро начинает говорить о вещах, которыми занят её муж, и в обществе выглядит умной и образованной. Но такой обман опасен только её новым поклонникам, для которых она и старается. Мерзко другое: женщина-вампир фактически представляет собой женщину наоборот, и, как и всё в нашем вывернутом наизнанку мире, может только брать. Она ничего не даёт взамен, ничего, кроме страданий для мужчины, которые создаёт её изощрённый злой ум и служащий ему ядовитый язык. И то, и другое нужно ей, чтобы заставить мужчину нервничать и переживать. Как тебе известно, через страдания и идёт отток жизненной силы человека. Когда-то таким образом был построен на Земле эгрегор Амона.

— Не хочешь ли ты сказать, что женщина-вамп является материальным воплощением этого эгрегора?

— Именно! Молодец, что догадался. А механизм таков: женщина-аскарида сосёт из мужчины намного больше энергии, чем ей требуется. Такой насос выжимает из него всё: в материальном плане — деньги, вещи и удовольствии, в сексуальном — мужскую энергию и его семя. Потому что при выбросе семени мужчина отдаёт, как говорится, все «до железки», раскошеливается до последнего. И через непрекращающийся искусственно созданный стресс идёт отсос его жизненной силы и связанной с ней творческой.

— Ты хочешь сказать, что стрессовая ситуация в семье, где царствует стерва, не естественная, а искусственная?

— Конечно, иначе женщина-вамп ничего из своей жертвы не высосет. Мужчина у стервы постоянно должен находиться в раздрае, в состоянии постоянной готовности отдать ей энергию. Что это за настрой? Обычное психическое напряжение на грани срыва. Когда мужчина и жить не живёт, и умирать не умирает. Но вернёмся к эгрегору Амона. Так вот, женщина-вампир забирает себе из своего донора мужчины только всё материальное и его мужской потенциал, жизненной же силы мужчины ей достаточно немного, процентов двадцать, не больше. Вся остальная энергия, вырванная посредством страдания, уходит на эгрегор Амона. И чем больше мужчина теряет своей жизненной силы, тем меньше ему хочется жить. Вот почему у женщин-стерв мужья очень часто кончают суицидом. Как правило, на петлю мужчины женщине-вампу через подсознательное даёт команду её хозяин — эгрегор Амона. И она свою хватку уже не отпускает. И дожимает своего донора до конца.

— А потом что?

— А ничего, обычно у стервы есть на примете ещё кто-то, она к нему и уходит. Вот и всё. Но мне хочется обратить твоё внимание вот на что: институту стервы требуются два условия. Первое — это безупречная яркая внешность, чтобы привлекать глупых самцов. И второе условие — это моногамная семья. Потому что только она позволяет женщине-вамп действовать так, как она умеет. Плохо то, что современные мужчины в плане выбора женщины абсолютно безграмотны. Они обольщаются яркой внешностью и не задумываются над тем, с кем имеют дело. Наши мудрые предки всегда видели главное: какова женщина изнутри? Чёрная дыра или излучающая тепло и свет звезда. Если чёрная и бездонная, то с ней не связывались. К тому же сам институт полигамии не позволял стервам плодиться. Если в семье несколько женщин, и все они имеют одинаковые права, то над мужчиной сильно не поиздеваешься. Не успеешь запустить свою стервозность, как она будет тут же нейтрализована другими женщинами. И не столько мужчина, сколько его жёны, создадут стерве такие условия, что она очень скоро сбежит. Другое дело, если женщина-вамп — единственная и неповторимая. В моногамной семье она царица из цариц! Тут она может играть столько, сколько захочет. И никто её не остановит. По поводу того, что мужья боятся своих жён, сложено много сказок. Но почему мужчины боятся своих женщин, в них не объяснено. А ларчик открывается просто: не жен боятся глупые мужья, а стрессов, которые эти жёны в своих семьях умело организовывают. Психика мужчины не приспособлена для долгого затяжного стресса. Она, как правило, начинает давать сбои. Что они собой представляют, думаю, ты и без меня знаешь.

— Как правило, мужчина принимает все условия стервы и становится подкаблучником, — сказал я.

— Это так, но очень часто с таким поворотом дел не хочет мириться его подсознание. И оно включает механизм самоуничтожения мужчины.

— Хорошо, если мужчина начинает топить своё жалкое семейное существование в рюмке, очень часто он берётся за тяжёлые наркотики. Тогда у него вообще нет шансов.

— Как ты считаешь, есть выход у подкаблучника, кроме водки и наркотиков?

— Думаю, что есть, если его полюбит нормальная женщина, — подумав, сказал я.

— Вот видишь, мы опять пришли к полигамии, только с другой стороны. Да, если радом с гибнущим мужчиной появится любящая женщина, и если он сможет её тоже полюбить, то такой мужчина спасён. А стерве-жене придётся либо изменить себя, либо отправиться на поиски другой жертвы.

Последнее более реально. Но это детали, Ар, мне хочется, чтобы ты понял, что за чем следует. Сначала были созданы и навязаны моногамные отношения в браке. Кстати, ты можешь ответить, почему используется такое название союза мужчины с женщиной?

— Думаю, что хорошее дело браком не назовут. Наши предки здорово подметили, когда стали называть моногамию браком.

— Молодец, догадался. Так вот, сначала возникла в виде моногамного брака почва, а потом на ней вырос институт женщины-вампира или стервы. Вопрос в том, кто стоит за моногамными отношениями, если женщина-вамп создана для откачки жизненной и творческой энергии мужчины?

— Мы уже об этом говорили. Естественно, эгрегор Амона!

— А теперь вернёмся к нашим родноверам, инглиингам и другим неоязычникам. Все они считают полигамные отношения извращением. Значит, кому они все служат?

— Тому же самому демону, кому же ещё?

— Теперь ты понимаешь, чем отличается наша самая древняя на земле гиперборейская или орианская традиция от не- оязыческой?

— Неужели только семейными отношениями? — удивился

я.

— Семейные отношения — всего лишь индикатор, не более. Дело в другом. Все они созданы той же силой, что породила иудаизм, христианство и ислам. Эгрегор Амона или Сета — та энергоцентраль, которая питает все протекающие в социуме инволюционные процессы. Сама же она подпитывается жизненной и творческой энергией тех, кем управляет. Войны, конфликты, смерть на дорогах, криминал — всё это хорошо, но есть кое-что лучше. Когда «генератор» не гибнет при отдаче энергии, а излучает её постоянно. Именно для этого и нужна была семейная моногамия во главе с женой-вампи- ром. Конечно, далеко не все женщины вампиры, но последних сейчас становится больше. Созданы специальные школы женского вампиризма.

— Я об этому уже слышал от девушек, да и Ярослава мне многое на эту тему поведала.

— Вот и хорошо. А теперь ты знаешь, что собой представляет стерва на энергоинформационном плане. Институт женщины-вамп был создан далеко не просто так. И не только для подпитки свежей жизненной силой сатанинского эгрего- ра, главной задачей стервы является остановить в творческом плане наиболее продвинутых талантливых мужчин. Не давать им энергию, а, наоборот, высасывать её с кровью. Как ты думаешь, зачем?

— Это, конечно, моё мнение, но я считаю, чтобы затормозить эволюционный процесс человека как вида. Дело в том, что и по моим наблюдениям и из произведений классиков, стерв подводят именно к самым талантливым и духовным мужчинам. В народе давно заметили, чем интереснее и талантливее мужчина, тем чаще рядом с ним полузверёк.

— Последний его так высасывает, что он, мужчина, не рад, что вообще живет, тут уж не до творчества, хоть бы под таким прессом не скопытится.

В эту минуту в комнату вошли обе девушки, а следом за ними запыхавшаяся Милонежка.

— Мы помогали папе и маме Ярославе, — констатировала она с порога.

— Хорошо, садитесь, — улыбнулась Валентина. — У нас тут разговор об энергетической миссии стерв.

Когда девушки уселись, мама Валентина, повернувшись ко мне, спросила:

— Как ты считаешь, Гор, зачем система так старательно раскручивает институт порно и раннего секса? В средних школах на Западе, а теперь и у нас, введён для этого предмет планирования семьи, где детей превращают во взрослых.

— Честное слово, на эту тему размышлять мне как-то не приходилось, — взглянул я на немного смутившихся девушек.

— А вы как думаете? — повернулась женщина-философ к красавицам.

— Моё мнение, — подала свой голос Милонежка. — Всё это делается для того, чтобы переориентировать у детей сознание. Заставить их думать не о получении знаний, а о близости с противоположным полом...

— И ещё, — добавила Светлена. — Насколько я знаю, ранняя половая жизнь останавливает рост ребёнка.

— И что самое ужасное, тормозит его психическое развитие, — закончила за девушку Валентина. — Как видите, всё продумано до мелочей. А теперь снова вернёмся к институту стервы. Откуда они берутся, эти циничные, бездушные хищницы? Конечно, на 50% здесь виновата ущербная генетика. Но всё остальное делает воспитание. Прежде всего, ранние половые связи. Ранний секс рушит и особей мужского пола, но если девочка начинает жить половой жизнью с двенадцати, а то и с десяти лет, то она фактически погибшая. Ничего, кроме денег и удовольствий, для безразличной и пресыщенной стервы не будет иметь значения. Ранние половые отношения отупляют, высасывают из человека огромное количество жизненной силы, делают его безразличным ко всему и превращают в циника. Конечно, это касается и мужчин, но стервозность последнего направлена, прежде всего, на него самого. От творчества женщины ход эволюции вида не зависит... Хотя деградация мужчины тоже явление очень и очень серьезное.

— Ты хочешь сказать, что все стервы дегенератки?

— А как же иначе? Если человек не знает ничего, кроме феромонных чувств и от природы недалёк, если его не интересует ничего, кроме материальной стороны жизни и удовольствий, к тому же он постоянно испытывает нехватку психической энергии, потому что она у него давным-давно высосана, то кто он?

— Дегенерат! — согласился я с Валентиной.

— Да, дегенерат. Если у него что и есть, так это обёртка, яркая, пока он молод...

— Которая является приманкой для дураков, — подала голос Светлада.

Но не успела она закончить, как недалеко от хутора раздался звук приближающегося снегохода.

 

 

Белый волхв

З

то наверняка наши, — поднялась со своего места Валентина. — Пойдёмте встречать.

Обрадованные девушки, вскочив со своих мест и накинув на себя верхнюю одежду, поспешили на веранду. За ними последовал и я с их матерью. Не успели мы выйти на крыльцо, как «Буран» Ивана Фёдорыча оказался около ворот дома. Ещё минута, и в калитку, которую распахнул Горислав с Добраном Глебычем вошли те, кого мы все ждали. В длинной шубе и валенках раскрасневшаяся Даша и немного продрогший на морозе её отец.

— Вот и мы! — поздоровался Иван Фёдорыч. — Не сразу узнали, что нас ждут, — обнял отец свою дочь. — Потому и припозднились. Уж извиняйте!

По всему было видно, что отношения у Ивана Фёдоровича со своей дочуркой были самые тёплые.

— Ничего страшного! Мы все только рады! — пожал руку своему другу старейшина. — Ну-ка, где тут наша Дашенька?

— обнял он подошедшую девушку по-отечески. — Давайте, дорогие гости, в дом и к столу!

Через несколько минут, когда женщины поприветствовали приехавших, ко мне подбежала Даша и, никого не стесняясь, обняла и поцеловала.

— Ты знаешь, за что, — шепнула она мне.

— И не догадываюсь! — засмеялся я.

— Всё, хватит любезничать, стол накрыт! Давайте в дом! — поторопил гостей князь-старейшина.

Когда всей гурьбой мы оказались на кухне, я увидел что и Светлена, и Светлада относятся к Даше совсем по-свойски.

Они окружили девушку своим вниманием, усадили между собой, и было видно, что по-настоящему рады её приезду. Одна Милонежка сидела в стороне, немного насупившись, но по глазам девушки-подростка было видно, что и она рада приехавшим. Так как было довольно поздно, то после короткого застолья гостей стали укладывать на ночь. Дашу забрали к себе девушки, а Ивана Фёдорыча уложили на раскладушку в моей комнате. Утром, когда все собрались на завтрак, Даши за столом не оказалось. На мой вопрос, почему она не пришла, я получил ответ, что очищение требует пустого желудка, иначе человеку на процедуре может стать плохо. После чаепития, мне намекнули, чтобы я собирался. Когда я, готовый к походу в гости, вошёл в горницу, то увидел Дашеньку в белой длинной холщовой рубахе. Светлена расчёсывала её золотые волосы, а на пороге стояла вторая Света, держа в руках просушенные за ночь катанки девушки.