День первый: 27 февраля 1917 года

Настал день. В два часа после полуночи я вернулся из Думы и пот шил за письменный стол, дабы записать все сенсационные события э дня. Поскольку я себя не очень хорошо чувствовал, а лекции в уни^Т°^Г° ситете были в сущности прекращены, я счел возможным остаться д^Ве^ и прочесть новый труд Вильфредо Парето "Трактат по общей социо ^Ма гии". Время от времени звонил телефон, и мы с друзьями обменивали ° последними новостями. ^Сь

— Толпы народу на Невском значительнее, чем когда-либо.

— Рабочие Путиловского завода вышли на улицы.

В полдень телефонная связь окончательно прекратилась; около тле один из моих студентов примчался ко мне с известием, что два воору женных полка с красными знаменами покинули бараки и направились в сторону Думы.

Спешно покинув дом, мы отправились по направлению к Троицкому мосту. Здесь мы столкнулись с огромной, но спокойной толпой людей прислушивающейся к выстрелам и жадно выпивающей с каждым "но­вым" битом информации. Никто не знал ничего определенного.

Не без труда мы перебрались на ту сторону реки и добрались до Экономического совета и земства. Я думал о том, что если полки прибудут к Думе, то в первую очередь их следует накормить. Тогда я обратился к одному из своих друзей, члену совета: "По­старайтесь раздобыть провиант и вместе с моим посланием отправьте его в Думу". Мой старый приятель, господин Кузьмин, присоединился к нам в тот момент, и мы тотчас же отправились в путь. Невский проспект на углу Екатеринина канала был все еще спокоен, но стоило нам свернуть на Литейный, как толпы стали расти, а выстрелы слышны все громче. Неистовые попытки полиции рассеять толпу оставались безо всякого эффекта.

— А, фараоны! Вот и наступил ваш конец! — завывала толпа.

Продвигаясь крайне осторожно вдоль Литейного, мы вдруг обнару­жили свежие пятна крови и увидели два трупа на тротуаре. Успешно маневрируя, мы в конце концов добрались до Таврического дворца, плотно окруженного толпами крестьян, солдат и рабочих. Однако по­пытки проникнуть вовнутрь русского парламента еще не предпринима­лись, но уже повсюду на виду стояли пулеметы и пушки.

Зал Думы являл собой совершенно контрастирующее зрелище безмя- тежья. Повсюду царили комфорт, достоинство и порядок. Лишь по углам можно было узреть небольшие группки депутатов, обсуждаюши* ситуацию. Дума же в действительности была распущена, хотя Испол­нительный Комитет был назначен временно исполняющим обязанности правительства.

Растерянность и неуверенность чувствовались в выступлениях депу- татов. Капитаны, ведущие государственный корабль в жерло циклону вовсе не были уверены в правильности взятого курса. Я вновь ^BbnueJ*J!_x двор и объяснил группе солдат, что пытаюсь организовать для ни провизию. Они быстро раздобыли автомобиль с развевающимся я ним красным флагом и стали пробираться сквозь толпу. „ _т

— Этого достаточно, чтобы всех нас повесить, если революция оуд подавлена, — сказал я шутливо моим гвардейцам.

— Бросьте переживать. Все будет хорошо, — ответили они ^мне^₀ц.

Неподалеку от Думы проживал адвокат Грузенберг. Его ^теле(Р_п0-

по счастью, работал, и я связался с моими друзьями, ^котоР^ь1^_УмУ' обещали, что провиант скоро будет доставлен. Вернувшись в Д>

. ру_Жил, что толпы теснее окружают здание Думы. На площади * «чегакидих улицах возбужденные группы людей толпились вокруг и — членов Думы, просто солдат и рабочих, рассуждающих

о,к0Г0 деспотизма. Все разглагольствовали о власти народа и при- поддержать революцию, зыв и коридоры Думы были переполнены людьми, солдаты были

о|^».ии дневных событий, приветствующих революцию и падение ^{п зН} о деспотизма. Все разгл^^ггктт1-^^{тплп?,тты л пп}^^{тн няплпя ы ппи}- поддержать революцию.

пужены винтовками и пулеметами. Но порядок все еще превалиро- ^В°л улицы еще не "взорвались".

li Товарищ Сорокин! Наконец-то революция! Наконец день победы стал! — кричал мне один из моих студентов по мере того, как он и его друзья приближались ко мне. В их лицах читались надежда

я восхищение.

Войдя в зал заседании, я встретил там некоторых депутатов от социал -демократической партии и около дюжины рабочих — ядро будущих Советов. От них я получил настойчивое приглашение стать членом Совета, но в тот момент я еще не чувствовал в себе уверенности, тем более что они сами готовились к митингу с писа­телями, организовавшими нечто вроде официальной пресс-конференции революции.

— Кто избрал именно этих людей в качестве представителей для встречи с прессой? — вопрошал я себя. Вот они, назначившие сами себя цензорами, захватившие власть во имя подавления остальных, в их представлении нежелательных, готовящиеся удушить свободу слова и печати. Внезапно слова Флобера пришли мне на ум: "В каждом революционере таится жандарм".

— Что нового? — спросил я у пробивавшегося сквозь толпу депутата.

— Родзянко пытается договориться с царем по телеграфу. Испол­нительный Комитет обсуждает возможность организации нового каби­нета министров, ответственного одновременно и перед царем, и Думой.

— Кто-нибудь пытается возглавить революцию?

— Никто. Она развивается совершенно спонтанно.

В этот момент подоспела провизия, быстро был сымпровизирован буфет, и студентки приступили к кормежке солдат. Все это способ­ствовало временному затишью. Но снаружи, как я понимал, дела шли куда хуже. Начались пожары. Возбуждение и истерия все возрастали, полиция ретировалась. Лишь только в полночь я покинул дворец.

Поскольку ни трамваи, ни извозчики не функционировали, я пошел пешком до Петроградской — путь довольно длительный от Думы. По Дороге я лишь слышал непрекращающиеся выстрелы, поскольку фонари

горели, и я шел, погруженный во тьму. Внезапно на Литейном Увидал пожар. Великолепное здание Окружного суда сверкало огнями.

Кто совершил поджог? — воскликнул кто-то. — В самом деле, дь нет необходимости в здании суда для молодой России? — Вопрос тел ^{И 0стался} без ответа. Можно было видеть, как горят другие прави-

ьственные дома и среди них полицейские участки, однако не пред- прп^{НИМалось и попытки} прекратить пожары. В огневых отблесках лица _Цев*°*их и зевак выглядели демонически; они ликовали, смеялись и тан- вь_1х^али* Повсюду валялись нагромождения резных российских двугла- %сь°^{РЛОВ; эти импе}Р^ские эмблемы срывались со зданий и подбрасыва- и jjj. ^{в КОс}тры под аплодисменты толпы. Старый режим исчезал в пепле, Мох*^{То не} горевал по этому поводу. Никого не заботило, что огонь -- _я * ^ПеРеброситься на соседние частные дома. Пускай проваливают, ительно заметил один из прохожих. — Лес рубят, щепки летят.

8 П

^Итирим Сорокин 225

Дважды я натыкался на группы солдат и зевак, грабящих ви магазины, но никто не пытался даже остановить их. ^Н1*Ые

Лишь к двум часам я прибыл домой и сел за стол, дабы сделать заметки. Рад ли я или печален? Мне трудно было сказать тогда что- ^ЭТи определенное. Очевидно, меня одолевали назойливые и мрачные п чувствия. **

Я взглянул на свои рукописи и книги и понял, что временно придется отложить. О научных исследованиях надолго придется забь ^ИХ наступила пора действовать. ^1Ть5

Вновь возобновились выстрелы.