Штабс-капитан Н. Иваницкий

Н. Иваницкий был активным участником Казанского заговора. Он завел знакомство со студентом Казанского университета Иваном Глассоном и сделал попытку привлечь его к участию в задуманном. Однако Глассон, решив заработать, донес на Иваницкого. Он написал два анонимных письма с извещением о готовящемся восстании: одно на имя казанского губернатора, второе на имя архиерея.

 

2 апреля 1863 г. он был уже в столице, в Третьем отделении, где подробно рассказал о своей встрече с Иваницким. Показания предателя доложили императору. Тот отдал распоряжение отправить в Казань для проверки доноса флигель-адъютанта полковника Нарышкина. Последний прибыл в Казань 11 апреля, прихватив с собой и Глассона6.

 

27 апреля Нарышкин отправил прошение казанскому военному губернатору, в котором просил поручить спасскому земскому исправнику «немедленно дознать», у кого именно квартировал штабс-капитан Иваницкий в с. Бездна, провести в его квартире обыск «на тот предмет: не окажется ли там возмутительных бумаг»7. При этом Нарышкин просил уведомить его о результатах. Кроме того, он просил военного губернатора «сделать распоряжение о немедленной высылке в г. Казань на земских подводах двух нижних чинов», которые служили в роте, командуемой Иваницким и «во время ареста последнего находились у него в квартире»8.

 

В этот же день флигель-адъютант прислал еще одно прошение за № 26, которое касалось «немедленного отправления в С.-Петербург содержащегося под арестом Иваницкого в сопровождении жандармского офицера». Кроме штабс-капитана, Нарышкин просил через сутки отправить в столицу студентов Жеманова и ГлассонаI «сохранив при отправлении тот же порядок — через сутки одного после другого, дабы они не могли встретиться где-либо на станции, причем все они должны быть отправлены до Нижнего Новгорода сухим путем, а не на пароходе»9.

Управление Казанского жандармского штаба в своем рапорте докладывало, что на основании требования № 213 штабс-капитану Мейнсгаузену было поручено с жандармом в 12 часов ночи (с 27 на 28 апреля 1863 г.) отправиться «для сопровождения штабс-капитана Иваницкого и доставления его в 3-е отделение Собственной Его императорского величества канцелярии»10.

Для сопровождения арестованного Мейнсгаузену было выделено 231 руб. 89 коп. в оба пути (прогонные) и примерная сумма на продовольствие сопровождаемого лица и 35 руб. на порцион жандарму11.

 

1 мая 1863 г. военный губернатор отправил на имя полковника Нарышкина уведомление о том, что «содержавшиеся при городской полиции и арестованные штабс-капитан Иваницкий и студенты университета Жеманов и Глассон отправлены в С.-Петербург в 3-е отделение канцелярии. Первый — 28 апреляII в сопровождении штабс-капитана Мейнсгаузена с жандармом, второй — 29 апреля, третий — 30 апреля, в сопровождении двух жандармов каждый»12.

 

4 мая 1863 г. на имя казанского военного губернатора поступил рапорт от спасского земского исправника, касающийся командира стрелковой роты Иваницкого. Из него следует, что штабс-капитан квартировал в с. Бездна и в марте месяце «вызывал будто бы к себе в квартиру из деревни Болховской крестьянина Матвея Михайлова и советовал, чтобы крестьяне не работали на барина, а лучше всего им идти в солдаты»13.

 

Михайлов, вызванный к исправнику 4 мая 1863 г., объяснил «что Иваницкий действительно вызывал его через фельдфебеля роты Матвея Афанасьева в свою квартиру, расположенную в с. Бездна, и говорил, что земля, долженствующая поступить крестьянам в надел, есть не барская, а Божья, почему и не следует им батрачить (т. е. работать) на барина, а лучше идти в солдаты, почему он, Михайлов, прибывший в свою деревню, объявил об этом сельскому старосте»14.

 

4 июля 1863 г. комиссия отправила на имя казанского военного губернатора секретную бумагу с просьбой доставить «безотлагательно в комиссию фельдфебеля 4-й стрелковой роты Охотского резервного батальона Матвея Афанасьевича Матвеева, старшину Спасского уезда Бездненской волости Тимофея Семеновича Соколова, писаря Аркадия Васильева, крестьянина Болховского выселка Матвея Харина и сельского старосту того же выселка Дмитрия Дормидонтова»15. Они должны были под присягой дать показания для «разъяснения весьма важных обстоятельств по делу штабс-капитана Иваницкого»16.

 

20 августа на имя казанского военного губернатора из Следственной комиссии пришла покорнейшая просьба проверить достоверность показаний поручика резервного батальона Томского пехотного полка А. Мрочека об Иваницком. По показаниям первого, Иваницкий якобы «узнав, что в Царстве Польском в костелах поют революционные гимны, имел намерение устроить с этой целью в Казани хор поющих, но мать Иваницкого и какая-то графиня-помещица, узнав об этом, писали» военному губернатору, чтобы тот «родительскими наставлениями усмирил эту буйную голову»17.

 

19 сентября Жданов вновь обратился в Казань, на этот раз к исполняющему должность начальника Казанской губернии с тем, чтобы в Санкт-Петербург по возможности в скором времени доставили Матвея Харина — временно обязанного крестьянина выселка Болховского Бездненской волости Спасского уезда для очной ставки с Иваницким18.

Следствие в отношении Н. Иваницкого продолжалось долгие месяцы.