А по‑моему, очень даже миленько, – решилась открыть рот одна из свиты.

Хлеборезку закрой!

Девчонки обиделись, хотя им не привыкать. Ирка всегда помыкала своими приспешниками. Но в этот раз они не захотели терпеть и расползлись кто куда.

Ирочка, нам надо поговорить, – наша классная поманила Ирку в коридор.

Потом по школе ходили самые разнообразные слухи об интимной беседе директрисы с Иркой. Кто орал с пеной у рта, что Ирка в ответ на запрет появляться в школе в таком виде демонстративно полоснула себя бритвой по вене и залила весь пол кровищей. Кто кричал, что Ирка напомнила про намеченную и заявленную золотую медаль, без которой школе будет очень хреново. Всякое рассказывали. Но правда заключается в том, что в результате сложных переговоров с немедленным привлечением родителей Ирина сначала исчезла на неделю, а потом вернулась в почти привычном виде. Прическа не в счет.

Медаль – это вам не собачий жетончик. Ради нее можно кое‑чем пожертвовать.

Теперь Ирка снова благосклонно отвечает на неуклюжие ухаживания Гарика. Проверяя, как на это реагирует Кирилл. Она снова блондинка, но волосы придется отращивать заново. И еще. Она вечерами отправляется на набережную. Одетая под эмо‑кид.

И уже перезнакомилась с эмовской тусовкой у нашей станции метро. Утром – гордость школы, вечерами – эмо. Как вам такое понравится?

А я мучаюсь дилеммой – стоило ли ради идеи эмо менять свою внешность. Для Ирки это была демонстрация собственной исключительности. Почти месть. И я даже ее за это уважаю. Хоть она и охотится за Кириллом. Который ненавязчиво продолжает со мной игру в любовь.

У него не очень получается. Хотя иногда я чувствую себя почти любимой. Он так внимательно смотрит на меня перед каждым поцелуем. Как будто мое лицо для него много значит. После ссоры он чертовски внимателен к перепадам моего настроения. Он говорит мне нежные слова. Он аккуратно меняет скользкие темы, чтоб не расстроить меня.

Он плохо играет в любовь.

Ему кажется, что любовь – это мяу‑мяу под луной. Как‑то раз я ему сказала, что в настоящих чувствах достаточно много страдания. И он тут же стал устраивать их мне своими подлыми ехидными замечаниями:

Извини за напоминание, когда мы вчера ходили в кафе, там была пара эмо‑боев, так они даже не обратили на тебя никакого внимания. Я думал, у вас все по‑другому.

Как это?

– Ну, поздороваться, облобызаться…

Лобызаться необязательно.

– А почему ты снова дуешься? Набравшись смелости, я выдержала паузу и заявила:

Мне кажется, нашим отношениям не мешает перейти на новый уровень.

Пусть переходят. Я не против, – серьезно согласился Кирилл.

* * *

Тем временем Вайпер крепко задумался, почему его никто не любит и хочется ли ему этого.

А Ирка решила, что никто в целом мире не достоин ее любви.

Ляля, Оля и Алиска кормили бананами заблудившуюся старую лошадь.

Танго решил выяснить, что чувствует нога, на которую наехало колесо грузовика. Повторять не советовал никому.

Сурикат в обществе двух девушек прогуливался по набережной и вдруг понял, что они вовсе не эмо. Но решил, что не стоит их огорчать отказом.

Директриса прикидывала, как бы к своей выгоде заменить унитазы в школьных туалетах. Вспомнила про завхоза, которая вынудит своего безотказного супруга сделать все почти за бесплатно. А разницу можно потратить на более приятные цели, например на новую шубу.

А моя мама злилась на меня за свои протекающие сапоги, которые придется выбросить.

Кирилл вспоминал нужные слова, чтоб объяснить свои чувства. И у него получалась такая ахинея, что самому смешно.

Тетка Кирилла бесстрастно доложила мужу, что племянник не гей, а эта Стася простодушная дурочка. Так что пусть встречаются, большого вреда не будет.

А потом перезвонила маме Кирилла и пересказала, о чем разговаривает дурочка Стася и Кирилл.

Что делала Дочечка, не ведомо никому.

* * *

Накануне я заскочила в гости к Сурикату, который позволил мне пообщаться с народом в интернете. На вопрос «Почему эмо в конфронтации с готами?» мне кто‑то ответил такую шнягу:

Потому что до того, как появились эмо, гопники, скины и прочие…здили готов, а теперь у готов появилась возможность отыграться за себя.

А некто сообщил, как он стал эмо: