***
Вывеска клуба горела не так ярко, а музыка играла не так громко. Будний день, и почти нет людей. Зал наполовину пустой, танцует человека три. Скучновато…
Никто из компании не пьёт ничего алкогольного. Может, из-за меня, посмотревшего на барную стойку с мистическим испугом, может, потому, что просто решили немного посидеть, а не нажираться до состояния свиньи без повода.
И вроде бы всё отлично: друзья Тома, да теперь и мои, как обычно разговорчивы и веселы. Они что-то рассказывают, смеются, я иногда похихикиваю в ответ для вида. Только сейчас мысли совсем не о них. Мысли сейчас о человеке, сидящем рядом и молча жующем арахис. Видимо, не одному мне неинтересно, как старый друг Дэйва разбил новую отцовскую машину, врезавшись в курятник фрау Стюарт.
Ещё минут десять, и я уже не слышу никого, а строю план, как бы по-тихому отсюда свалить и после вернуться к тому, что началось в комнате Тома. То, что произошло между нами, совсем выбило из колеи, и кроме как компании с парнем тет-а-тет мне больше ничего не хотелось. Я чувствовал, что наконец-то всё проясняется и кончится скоро мозготрёпка, и, наконец, Каулитц будет моим. И я буду его. И сбудется мечта идиота.
Я вздрогнул, когда тёплые пальцы коснулись моей руки. Том наклонился набок, чуть ближе ко мне, и, смотря на сидящего напротив и что-то рассказывающего Роба, спросил:
- Может, уйдём?
Я улыбнулся, опустив голову на секунду. И да, я не один, кто хочет сейчас совершенно иного. Уверен, что хочет.
- Том, ты меня пугаешь сегодня. Столько непохожего на тебя, что я даже теряюсь и не знаю, как реагировать.
- Может, ты просто знаешь меня плохо? – Том огляделся, убедившись, что нас никто из компании не слушает.
- Ты и сам не подпускал меня к себе.
- Всё изменится.
Я повернулся к Тому, потом оглядел компанию.
- План побега построен?
Том улыбнулся, прищурившись.
- Я знал, что ты не сможешь мне отказать.
***
Уйти не составило труда. Бред, что завтра нам очень рано вставать, плюс мой очень наигранный и очень усталый вид – и вот мы уже бредём по дороге до дома, оставив честную компанию скучать дальше.
Мы не разговаривали. Пауза, возникшая, едва мы вышли из клуба, означала, что нас снова ждёт разговор. Мне уже так надоело трепаться, постоянно что-то решать… Но так было нужно. Тому. А может, и мне.
- Почему ты так резко решился на всё это, Том? – начал я, пиная какой-то камешек.
Парень на секунду бросил на меня взгляд и снова опустил голову.
- Резко? Думаю, я достаточно долго привыкал к тебе.
- Я не о том. Просто… Ещё два дня назад ты просил не давить, а сегодня… Я не узнаю тебя.
- Это плохо? Изменения во мне? – Том остановился. Я замер на шаг впереди. Не вижу чётко из-за темноты, но, думаю, смотрит в глаза. – Разве плохо то, что я перестаю бояться того, что чувствую к тебе?
- Как ты думаешь, что я отвечу? – я улыбнулся. – Я добивался этого столько времени…
- Ну и вот, - перебил Том, делая шаг ко мне. – Просто не становись слишком наглым, напористым, стервозным. И тогда, я уверен, мы поладим.
Я усмехнулся и отвел взгляд, смотря в темноту.
- Наглым, стервозным… Ты не заметил, как я изменился рядом с тобой?
- Заметил. Потому и не боюсь теперь показать свою симпатию. Это раньше, когда ты пёр напролом, уверенный в себе и не обращающий внимание на окружающих, было тяжело. А сейчас ты изменился, и, естественно, моё мнение к тебе тоже.
Я вскинул на Тома взгляд, но он смотрел куда-то мимо, не на меня.
- Но у тебя есть девушка…
- Разумно предположить, что будь она мне так дорога, я бы сейчас не стоял рядом с тобой, а сидел в клубе со своими друзьями и с этой самой девушкой, - он сделал паузу и выдохнул. – Я с тобой быть хочу. Пусть и странно это для меня, пусть и неправильно…
Я резко развернулся к Тому и взял его лицо в ладони. Он замолк на полуслове.
- Просто верь мне, ладно? Не отталкивай снова, не ставь преграду. И я оправдаю твоё доверие, - быстро шепчу я, поглаживая щёки Тома пальцами. – Хотя бы просто попробуй…
Усмехается, и я на физическом уровне ощущаю, как спадает у обоих напряжение. Мне хочется прыгать от чувств, которые переполняют, лезут через край, выливаются в улыбку, учащают дыхание. Ни с кем рядом я не испытывал ничего подобного. Безумие какое-то, нереально.
Да я и сам боюсь этого всего, Том. Что уж говорить о тебе.
- Пожалуйста… - мой шёпот, и он убирает мои руки со своего лица, сжимает пальцы, гладит ладонь и медленно отпускает. – Просто поверь.
Резкий разряд, вспышка, когда он кладёт холодную ладонь на шею, легко поглаживает, останавливается на подбородке. Пальцем легко гладит мои губы, смотря в упор, не шевелясь, ничего не говоря.
А меня прошибает так, что начинает мерцать всё перед глазами, и ноги слабеют, когда его рука ложится на мою шею, под волосы, а второй он обнимает, прижимает к себе.
Чувствую дрожь.
Мою? Его?
Нашу?..
- Тебе невозможно не поверить, - выдыхает в лицо.
…Хрипотца в голосе, экстаз, давление, рвущее вены, дикий адреналин разрядами по телу, дрожь становится неуёмной, дикое желание поцеловать…
- Том, - вырвалось, прежде чем губы были прижаты к другим, тёплым, мягким. И всё тело тряхнуло, то ли от взорвавшегося внутри фейерверка, то ли от робости, то ли от страха, что всё это лишь моя выдумка.
Сладко заныло в груди; пальцы до боли сжимают куртку на его спине.
Ты ведь сам хотел этого?..
Ты сам это сделал…
Чувствуешь, как сладко, Том?..
Влага горячего языка, уголком губ касаться холодного металла пирсинга. Мозг выносит от этого сочетания, заводит, будоражит, заставляет мурашки бежать марафон по телу.
Умопомрачение. До ноющего чувства в груди; в горле встаёт ком, ловлю его губы снова и снова.
Я чувствую, как в нём просыпается уверенность. Чувствую, как сквозит грубость в его поцелуе, чувствую, как собственнически он прижимает меня к себе. Но это лишь страсть, это не желание показать себя.
Ты же хочешь меня, Том. Чувствую тебя каждой клеткой кожи.
Борьба языков, укушенная до боли губа, и тут же виновато облизать её кончиком языка, снова впиться в мягкие губы, снова вступить в борьбу.
Безумие, нехватка воздуха.
На мгновение оторваться, судорожный вздох, и снова, словно боясь, что всё закончится.
Это ты мне мозг выносишь, Том.
Ты давно мне его вынес…
Он отстраняется резко, касаясь щекой моего виска, не ослабляя объятий. Я тяжело дышу в его шею, чувствуя, как немеют пальцы, сжимающие его куртку. Но не отпущу. Мой.
Тело от напряжения уже дрожит, стоять очень неудобно.
Но нет сил оторваться, сделать шаг, отпустить.
Как же я отпущу тебя, когда ты так глубоко во мне, Том?
- Я сдохну сейчас, - шепчет, и расслабляюсь, не чувствуя ни капли напряжения в его голосе.
- Ты дрожишь, - чуть отстраниться, коснуться губами скулы.
Он смотрит в глаза, усмехается.
- Покажи мне человека, которого рядом с тобой дрожь пробивать не будет. Я ещё крепкий, у другого сразу чердак снесёт.
Каулитц, ты неподражаем. Ты особенный. Таких, как ты, нет.
…Обожаю тебя.
<15>;
…Мелко подрагивали пушистые ресницы. Дыхание размеренное, спокойное. Пухлые губы были едва приоткрыты. Он спал.
Спал рядом, подложив одну руку под голову и согнув ногу, касаясь коленом моего бедра.
Я проснулся уже больше получаса назад, но вставать не хотелось. Просто тихо лежал, вглядываясь в его безмятежное красивое лицо, и легко поглаживал пальцами чуть шершавую от щетины щёку, боясь разбудить, но не имея сил не касаться его.
Прошлым вечером Том не отпустил меня. Мы всю ночь провалялись на кровати в его спальне, сначала смотря фильм на компьютере, а потом просто разговаривая, целуясь, иногда в порывах щекоча друг друга или начиная беситься, в итоге чего пострадала настольная лампа и подушка, прилетевшая в неё.
После первого поцелуя и таких долгожданных признаний ощутимо не изменилось ничего: как общались, так и общаемся, как подкалывали друг друга, так и подкалываем, как бесились, разрушая всё вокруг, так и продолжали беситься. Только легче как-то стало, будто между нами убрали незримый барьер и разрешили вдохнуть близость друг друга полной грудью, а не короткими вдохами, что были до этого. Этим воздухом я насыщался снова и снова, до боли в лёгких, всё ещё непривыкший к тому, что произошло. Мне постоянно хотелось быть рядом с Томом, и я боялся быть зависимым от него, что вероятно, вскоре и осуществится.
К примеру, сейчас: всё тело затекло, было жарко и жутко неудобно, ведь уснули мы в одежде на не разложенной кровати. Очень хотелось пить, есть и просто встать, чтобы потянуться. Но я продолжал лежать, осторожно касаться его щёк и шеи кончиками пальцев и улыбаться от той нежности, что накрыла с головой, едва я открыл глаза и увидел перед собой это сопящее чудо.
Задумавшись, я и не заметил, как губы Тома расползаются в улыбке, и он, не открывая глаз, чуть хриплым после сна голосом произносит:
- Какая прелесть с утра пораньше… Ты хочешь меня задушить, или я сделал что-то хорошее, за что сейчас получаю награду?
- Тоооом, - протянул я и легко щёлкнул парня по носу, от чего он всё же открыл глаза и, часто моргая, попытался сконцентрировать взгляд на мне. Заспанная, помятая ото сна мордашка сияла счастьем. – Вот лежал бы и наслаждался молча! Так нет, надо вставить своё острое слово и разрушить такую трепетную гармонию.
- Откуда такие эпитеты, Билли? – Том потёр глаза пальцами и привстал, подперев голову кулаком. Посмотрел на меня сверху вниз, улыбаясь. – Или пока я спал, ты прочёл какую-нибудь умную книжку, чтоб с утра поразить меня великолепными знаниями?
- Зараза ты, Каулитц. Неисправимая, вредная зараза, - я покачал головой и, наконец, вытянулся дугой, чуть приподняв тело над кроватью, слушая, как хрустят позвонки. – И что я вообще в тебе нашёл?
Вместо ответа Том обнял меня поперёк живота и резко протянул к себе, пряча лицо куда-то в район моей шеи. Я чувствовал его горячее дыхание кожей, которая тут же покрывалась мурашками.
- Ты чего? – я поскрёб ногтями спину Тома.
- Не знаю, - парень приподнялся на локтях, нависнув надо мной. – Ощущение, будто сплю, и вот это всё сейчас мне снится.
Я прищурился, улыбнувшись уголком губ.
- И часто я посещал твои сны?
- Какие именно?
- Ой, точно. Я и забыл, что связался с извращенцем-садоводом! – я рассмеялся, и Том легко ущипнул меня за живот. – Ой! Ну не, точно! Надеюсь, кабачков и кисточек там не было. Иначе я боюсь представить, как ты извращался надо мной в своих снах, не имея возможности проделать то же самое в реальности.
- Нет, ты себе и не представляешь даже. Я сам не знал, что у меня такая бурная фантазия, - Том закусил губу, чтоб не рассмеяться. – Ну чего ты так на меня смотришь? Это не я такой, это жизнь таким сделала.
Я вздёрнул брови и, с опаской поглядывая на парня, отполз назад. После сел, прислонившись спиной к стене, и, сложив руки на груди, спросил:
- То есть, я должен тебя опасаться?
- О да, бойся меня! – Том зловеще хмыкнул и поставил ладони на кровать, выгнув спину и смотря исподлобья. В своей чёрной майке и такого же цвета штанах он был похож на пантеру. Ещё оскалиться осталось, и полное сходство. – А ещё лучше слушайся… - грациозно, по-кошачьи, приближался он ко мне, поставив руки по обе стороны от моего тела, и остановился лишь тогда, когда прижался грудью к моей груди. – Слушайся, и я не причиню тебе вреда.
Я вглядывался в глаза Тома, мягкие, обволакивающие. Оглядел его красивое лицо с выражением знающей себе цену стервы, - да-да, оказывается, Том и таким может быть! – и остановил взгляд на губах. На пухлых, мягких губах, истерзанных мною этой ночью, на таких вкусных, постоянно желанных. Жутко захотелось поцеловать его вновь. И чёрт, я наконец-то имею на это право!
- А если я ослушаюсь тебя? – я посмотрел на парня с вызовом. – Что тогда?..
- Тогда тебе придётся испытать мою извращённую фантазию на себе, - лёгкая усмешка.
- Только этого и жду…
- И кабачки с кисточками? – правая бровь взметнулась вверх. Моя школа.
- Ну, раз тебе нравится, значит, и я втянусь, - ещё ближе. Говоря, я касаюсь губами его губ. – В жизни нужно всё попробовать. И кисточки, и кабачки, и всё снаряжение огорода.
Лёгкий кивок, улыбается.
- Оптимистический настрой…
- Экстрим нынче в моде, чего ты удивляешься?
- Я не удивляюсь. Просто ещё не до конца понял, на кого напоролся.
- Том?
- М?..
- Ты меня поцелуешь или нужно бросить ещё пару глупых реплик?..
Улыбка. И он поцеловал, улыбаясь. Я поглаживал кончиками пальцев его щеку, резко выдохнув сквозь поцелуй, когда его ладонь легла на бедро. Мы вжимались друг в друга, будто боясь, что резко всё закончится. Его ладонь прошла выше, пальцами он задрал футболу, ласкал мою поясницу, пробегая пальцами по линии позвоночника. Душно. Разряды по телу. Сладко. Невыносимо сладко.
О, боже…
- Всё, всё, всё. Прекращаем, - с огромной неохотой я отстранился от Тома. Парень тяжело дышал мне в висок. – Этим нужно заниматься ночью, когда все спят и нет опасности быть застуканным Мартой или Джоном. Ну, или твоими… ну, нашими друзьями, имеющими привычку появляться как раз в самые «нужные» моменты.
- О да, это они умеют, - Том сел на колени, с усилием потерев лицо ладонями. – Хочу просыпаться так каждый день.
Я сполз с кровати, собрав не слушающиеся конечности в кучу, и, отходя спиной к двери, сказал:
- Не обещаю, но всё в стране решают деньги. Договорная цена, и на утро я ваш.
- Ласка за деньги, что ли? – Том нахмурился.
Я пожал плечами.
- Обыкновенный бизнес-подход. От всего приятного нужно получать что-то полезное.
Том метко запустил в меня маленькую подушечку, попав в грудь.
- Уйди, пока я не использовал ремень и не выбил из тебя всю эту дурь.
- Я же шучу! – я кинул подушку назад. Том ловко поймал её.
- Ну, так и я шучу.
- В тайне ты мечтаешь меня отшлёпать… - я погрозил парню пальцем.
- Да пошёл ты… - Том улыбнулся, качая головой и отводя глаза.
Я вышел за дверь и уже из коридора крикнул:
- Я знал, Томми, я знал!
Приведя себя в порядок, я вернулся в кухню, где уже возился Том, готовя нам завтрак. Впервые мне выпало счастье наблюдать Каулитца в процессе готовки. Он как заправская хозяюшка носился между столом и плитой, что-то нарезая, выжимая, жаря, помешивая. Будто готовил не на нас двоих, а как минимум человек на тридцать.
Я сел на подоконник, поджимая ноги, и с удовольствием следил за суетящимся Томом.
- Тебе бы ещё передник и огромную поварёшку. И хоть в шеф-повара отдавай.
- Издевайся, издевайся, - Том открыл крышку сковородки и с упоением начал мешать золотистую картошку. На кухне очень аппетитно запахло. – Только именно благодаря такой еде ты пополнел и стал выглядеть ещё лучше, чем по приезду сюда.
- Ты поражаешь меня обилием комплиментов в последнее время, - хмыкнул я.
Том прошёл мимо меня к столу и продолжил нарезать крупные красные помидоры, казавшиеся ненастоящими. Нарезал, бросил всё в глубокое прозрачное блюдо.
- Ну, теперь я имею право, - Том пожал плечами, размешивая овощи. – Ты с чем салат хочешь – с майонезом или с маслом оливковым?
Я спрыгнул с подоконника и подошёл к столу, вставая напротив Тома и облокачиваясь о стол, подперев голову кулаками. Том мельком взглянул на меня и продолжил мешать салат.
- С майонезом давай, - ответил я. – Вот везучий я!
- Почему? – Том отошёл к холодильнику, взял майонез. – Потому что самому готовить не приходится?
Я легко стукнул парня по лбу ладонью.
- Вот… Вот всё ты перевернёшь! Нет, хотя и потому тоже… И необязательно ржать! – я улыбнулся, слушая заливистый смех Тома. – Но всё же потому, что мне такой парень достался.
Том отставил блюдо и облизал палец, который запачкал майонезом.
- И какой же, такой?
- Замечательный, Том, замечательный. И изменился так… Всего вечер, а я тебя уже не узнаю. Где была твоя решительность и игривость, когда я с ума сходил от любой с тобой близости?
- А это плохо, что меняюсь? – Том поставил локти на стол.
- Это, - я запнулся, подыскивая подходящее слово. – Потрясающе. Наверное…
- Ты хочешь видеть меня таким или я снова должен буду стать пай-мальчиком, который порой так часто тебя раздражал?
- То есть ты ещё и специально? – я легко толкнул парня в грудь, выгнувшись через стол. – Все нервы мне истребил, так ещё и делал это намеренно?
Том хохотнул, убрав мою руку со своей груди.
- Набивал себе цену, так сказать. Да и в итоге неплохо вышло.
- Какой же ты… - я не нашёл слов для определения.
- Ты уже сказал, что я замечательный. И давай больше не будем об этом, - Том пожал плечами, бездумно водя по столешнице пальцами. – Вчера ещё всё решили, да?.. Я сдался, Билл. Тебе сдался. Ну, так теперь просто будь со мной и не удивляйся, когда будешь видеть во мне то, чего не видел ранее. Я человек многогранный, ты сам это говорил.
Я улыбнулся, радуясь такой прямолинейности парня. Люблю, когда все говорят именно то, что думают. Особенно в подобных ситуациях.
Обойдя стол, я встал позади Тома и просто обнял его, будто благодаря за что-то и испытывая от его слов сейчас необъяснимое облегчение. Я давно ждал разъяснения всей этой ситуации и сейчас, пережив все эти нервотрёпки, ревность и изменения мнения Тома обо мне, чувствовал себя легко. Тем более, когда рядом был Том.
- Попробую… - ладонями провести по его бокам, остановившись на животе, сжать футболку пальцами. – И надеюсь, что ты снова не изменишься и не будешь сбегать от меня. Иначе я точно тебя придушу где-нибудь.
Том хмыкнул, развернувшись через плечо.
- Ну раз уж такие наезды… У меня нет выбора!
- Зараза… - я уткнулся лбом парню между лопаток. – На что я подписался?..
- Заметь, ты сам! Я был лишь пешкой, - Том развернулся ко мне передом. – Но я доволен. Если бы не твоя настойчивость и буйный характер, я бы тебя и не заметил.
- То есть, тебе это нравилось?
- Ну, да… Ты необычный. Нет, есть такое, что меня раздражает, но ты постепенно, плавно, избавился от этого. Может, это и способствовало выходу моих эмоций.
Я пожал плечами, бесцельно водя пальцами по груди парня.
- Главное, что самый трудный этап прошёл.
- А мне кажется, всё ещё впереди…
Я не успел спросить, что Том имеет в виду. Послышались шаги, и в кухню вошла Марта. Заметив нас, она удивлённо вскинула брови и, оглядев помещение, спросила:
- А что вы тут делаете?
Понимая, что стоящие максимально близко друг к другу парни, один из которых её сын, а второй сын старых друзей, водящий ногтями по груди собеседника, не совсем порадуют женщину и наведут ее на ненужные мысли, я как можно более непринуждённо отошёл от Тома и сел на стул, подогнув под себя одну ногу. Выражение лица источало невозмутимость.
- Тому просто в глаз что-то попало, и я…
- Вы собрались завтракать в три часа дня? – усмехнулась она, будто не услышав моего лепета. Прошла к плите, заглянув в сковородку. – Сожжёте же…
Мы с Томом переглянулись. Наш поздний завтрак и его состояние волнует её больше, чем увиденное?..
- Встали поздно, - Том криво улыбнулся и для наглядности помешал салат. – Не присоединишься?
- Да нет… Мы с отцом обедали уже. А вы что тут делаете, я не пойму? Том, ты, в частности, уже давно должен быть на поляне и подготавливаться к празднику.
И тут меня осенило.
- Сегодня уже суббота? – спросил я у Марты и, получив кивок в ответ, пояснил смотрящему на меня с удивлением Тому: - Сегодня же этот праздник ваш. Помнишь, меня Дэвид ещё приглашал?
- Билл и то помнит! – Марта покачала головой. – Что смотрите-то на меня? Том, Рокки уже рвёт и мечет. Давай, разберись там с делами, а потом придёшь и поешь.
Том перестал изображать статую.
- Билл, ты со мной? Это займёт минут двадцать.
- А как иначе?..
Уже на выходе Том усмехнулся и, пытаясь спародировать мой голос, сказал:
- Тому что-то в глаз попало… Ты поумнее ничего придумать не мог?
- Ой, ты вообще молчал! – я толкнул парня в плечо. – Так хоть какая-то отмазка.
- Угу, - Том ехидно улыбнулся. – Когда нас застанут в одной постели, и уже не просто стоящими друг напротив друга, ты тоже самое скажешь?
Я запнулся, чуть не распластавшись на ровном месте.
Том, ты сам-то понял, что только что сказал?..
***
Вечер настал как-то совсем быстро.
Праздник проходил на огромной поляне, где в рекордные сроки, а точнее, всего за несколько часов, была установлена небольшая сцена, развешаны огни, похожие на рождественские гирлянды, вынесена из клуба аппаратура и расставлены по периметру какие-то навесы, рядом с ними мангалы, несколько столов и стульчиков, какие-то скамейки и, как у самых цивильных людей, коробки для мусора. Правильно, зачем такую красоту загрязнять?..
Народу было уйма. Я находился в деревне уже достаточно долгое время, но и не замечал, что в Чистых прудах проживает столько людей. Эта деревня переворачивала мои представления с фантастической скоростью, и я уже не мог не признать, что сам бы с удовольствием остался здесь жить. И не только потому, что здесь Том.
Мы с Томом пришли уже к самому началу праздника, часов в семь. Ловко обходя людей, пробрались к сцене, и я, с интересом оглядываясь, спросил:
- Я так и не понял. Почему ваша деревня не такая уж и деревня? Здесь все какие-то… На городских похожи. Ну, кроме некоторых личностей, типа Курта, которых, как я заметил, здесь совсем мало.
- Не всё так просто, - Том оглянулся и начал пояснять: - Чистые пруды задумывались как коттеджный посёлок для учёных, делающих какие-то разработки недалеко от нынешнего расположения деревни. Так как ездить из Мюнхена далеко и неудобно, предложили построить несколько домов и заселить туда семьи учёных, чтобы они могли спокойно работать и жить в шикарных условиях природы, свежего воздуха и нового дома, который выдавался каждому, кто участвовал в проекте.
- Разработки? Подожди, а сколько Чистым прудам лет?
- Если считать с освоения этого самого посёлка, то сорок сегодня исполнилось. А деревне тридцать.
- Какие тут могли идти разработки? На месте деревни нет ничего стоящего…
- Я и сам не в курсе, - Том махнул рукой. – Да и тогда это не планировалось, как деревня. Просто небольшой «научный городок». Тут, на месте клуба, лаборатория была, но её снесли лет тридцать назад, как раз во время основания Чистых прудов, как населённого пункта.
- Значит, разработки так скоро прекратились?
- Уже через три года. Новоявленные жители и устроиться не успели, как проект закрыли, лабораторию подо что-то сдали, провели сокращение. Многие подались назад в город, но кто-то остался и продолжил жить в деревне, тем более к тому времени успели построить школу, и вообще здесь имелось всё необходимое. Электричество, газ, канализация. Ведь строили для учёных, а это немаловажно.
- А я-то думаю, почему дома все одинаковые…
Том усмехнулся.
- Они уже не одинаковые. Мы когда сюда переехали, свой дом переделывали. Второй этаж достроили, удобства там всякие. Вот у нас на ферме всё имеется, отец постарался.
- Не, а почему народу-то так много?
- Ну, тут приезжие в основном. Дачники. Зимой здесь человек меньше, чем сейчас. В город народ уезжает. Но всё равно их принимают за жителей, особенно тех, кто каждое лето здесь живёт.
- То есть я тут не один городской? – я удивлённо проводил взглядом молодую пару, будто они виноваты, что я не знал такой банальности.
- Нет, конечно. Здесь и нас городскими считают.
- Ну, да… Вы отличаетесь от многих, кого я видел. Недодеревня какая-то…
- Всех всё устраивает, - Том качнул головой.
Я снова принялся оглядывать толпу и заметил, как нам машут Дэвид и Эльза, призывая подойти. Я дёрнул Тома за рукав толстовки, кивая на друзей.
- Ну что ж? Начинаем веселье?
***
Торжественная часть. Почти тишина. Приятный запах шашлыков и едва уловимо чего-то сладкого, похожего на духи. Все смотрят на сцену, где полная женщина со странным именем Рокки, облачённая в зелёный в ромашку сарафан и кокетливые белые босоножки без каблука, густым басом вещает что-то поздравительное в микрофон, который постоянно сифонит и противно пищит. Конечно, я бы тоже не выдержал такого напора голоса, не то, что бедная техника.
Я стою рядом со сценой, задрав голову вверх, и считаю ромашки на огромном сарафане ведущей. Когда я дошёл до тридцати двух, Рокки внезапно хлопнула в ладоши и особо радостным голосом закончила: «С праздником, дорогие! А теперь веселимся!».
И началось… Меня тут же кто-то схватил за футболку и потащил через толпу к заранее занятому для нас родителями Тома экспромтом сооружённому столику, где уже сидела стандартная компания. Самого Тома не наблюдалось, так как тащил меня Роберт, а Каулитц исчез ещё перед торжественной частью.
- Билл, ты сегодня пьёшь или нам искать сок? – Дэвид был настроен решительно.
Я оглянулся. Вся обстановка напоминала Октоберфест, на котором я бывал с друзьями в прошлом году. Такая же суета, задорная музыка, весёлый смех и много-много пива и шашлыков. Надеюсь, что я буду не в таком состоянии, как в тот раз.
- Пью, - я уселся на шаткую скамейку. – Только мало и без Курта. И да, почему ваш праздник так похож на Октоберфест?
- Многие коллективные праздники похожи по своей цели, то есть повеселиться так, чтоб наутро ничего не помнить, и времяпровождению, - улыбнулась Эльза. – Подожди. Сейчас как стемнеет, начнутся развлекательные игры. Потом огромный костёр разожгут и начнутся танцы, коллективные завывания песен, и всё это до утра, если не дольше. Преимущественно танцевать будут взрослые, пока их дети втихую допивают пиво и занимаются кто чем. В этот праздник даже родители не возмущаются, если ты напиваешься в хлам.
- Забавно, - я усмехнулся и прошёлся взглядом по толпе. – А куда Каулитц делся?
- А кто меня уже потерял? – внезапно откуда-то вырулил Том с восемью шампурами в руках. Заметив его, сидящие за столом зааплодировали. – Кое-как стащил. Вальзер совсем охамел.
- Ты говоришь это каждый год, - хмыкнул Роб, принимая из рук друга мясо. Шампура легли на заранее подготовленные одноразовые тарелочки. – Ну что, народ, налетаем?..
- Дайте сесть хоть, - Том оглядел стол, на несколько секунд остановил взгляд на мне, зажатом между Робертом и Дэйвом, и сел рядом с Никой, напротив меня. – Вот теперь налетаем.
Ну, и пошло всё по обычному плану. Разговоры, пиво, новые знакомства с незнакомыми ранее людьми, весёлые разговоры и минутное напряжение, когда в толпе я заметил Курта. Но вопреки всему, парень просто кивнул мне, криво усмехнувшись, и отошёл к своей компании на другом конце поляны. И снова пиво, разговоры…
Я пил мало, но ел много. Таких вкусных шашлыков мне ещё не доводилось пробовать, и я налегал на мясо с утроенной силой. И потому, когда уже многие были подшофе, я был трезвым, сытым и довольным.
Но в любой бочке мёда имеется своя ложка дёгтя. К моей трезвости, сытости и довольству примешивалось ещё одно чувство – жгучее, неприятное, вязкое, перекрывающее всё остальное.
Ревность.
Я веселился, да. Общался с другими, смеялся над их шутками, участвовал в разговоре. Знакомился с новыми людьми, разговаривал и с ними. Но не спускал глаз с Тома, который также как и я отмечал праздник. За время, что мы сидели здесь, я насчитал тринадцать девушек, подошедших к Каулитцу. Хотя нет. Четырнадцатой была Ника, и те тринадцать как-то меркли, ведь эта не отпускала парня и на миллиметр, обвив его шею руками и максимально пододвинув к себе. Вот её-то я и прожигал взглядом сейчас, испытывая смутное желание оттаскать девушку за волосы и хорошенько огреть её о стол.
Что же касается самого Тома, то он вызывал аналогичные чувства. Он улыбался ей, хоть и не раз пытался выбраться из цепких объятий. Я часто замечал, как он виновато смотрит на меня, видимо, испытывая всё-таки вину, но факт остаётся фактом – Ника продолжала его обнимать, а Том ничего для того не предпринимал.
Ревность становилась всё больше.
- Билл, ты когда домой-то? – меня отвлёк сидящий сбоку Дэйв.
Я повернулся к парню, но так, чтобы видеть боковым зрением Тома и эту липучку.
- Не знаю, как родители заберут. Но, думаю, через месяц.
- Нравится здесь? – к разговору подключилась и Эльза. Она положила подбородок на плечо Дэйва, и я отметил, что эти двое очень хорошо смотрятся вместе.
- Нравится, - я улыбнулся девушке, но улыбка тут же сползла с моего лица.
Пока я отвлёкся на Эльзу и Дэйва, Ника успела развернуть Тома к себе, и сейчас её ладонь мягко поглаживала щёку Каулитца, а сама она что-то нежно говорила ему в губы и собиралась поцеловать.
Ах-ты-ж-чёрт-меня-дери-я-за-себя-не-отвечаю!
Снова сев ровно, я сориентировался и под столом метко пнул Тома под коленку. Пнул сильно, потому что парень тут же зажмурился, не ожидая атаки, и громко выругался, хватаясь за поражённое место.
- Том, ты чего? – Роб хмыкнул, с интересом наблюдая за другом.
Том открыл глаза и, послав мне выразительный взгляд, ответил:
- Ударился о ножку стола.
- Головой бы ударился, толку больше. Хотя, сомневаюсь, - прошипел я, обратив на себя внимание всех присутствующих. – Ну что?!
- Ты так добр, Билли, - усмехнулась Ника, и я мысленно расстрелял её. Потом перезарядил гранатомет и снова открыл огонь. Мысленно. Пока. Как же она порой меня раздражала… Особенно сейчас, когда я точно знал, что Том только МОЙ.
В то время, как я исполнял казнь, Том внимательно смотрел на меня, сложив руки на груди. Он о чём-то задумался, вот только чёрт знает, о чем, да и не важно оно мне было. Я был очень зол на него и уже строил планы о предстоящем скандале. Эти его выходки просто так не пройдут.
- Ника, можно тебя на минутку? – наконец, обратился он к девушке, вставая. – Всего на пару слов.
Я вскинул на парня полный непонимания взгляд. Не понял, это ещё что за новости?..
- Да, конечно, - прощебетала девушка, вскакивая за парнем.
Оглянувшись на меня, Том повёл Нику куда-то в сторону от нашего столика, а я, привстав, удивлённо смотрел им в след.
Том, ты что творишь?.. Забираешь свою мымру и уходишь, чтоб я не мешал вам?..
Внутри что-то с громким треском оборвалось, а в горле встал ком. Обида, удивление, разочарование, ревность, непонимание. Ядерный букет, правда?..
- Билл, ты чего? – Эльза коснулась моей руки.
Я медленно сел, продолжая смотреть в одну точку, и тихо ответил:
- Нет, ничего. Пьём дальше.
