Высшая цель моей жизни

За те почти сорок лет, которые Бапуджи практиковал аскетизм и йогу, он завоевал любовь бесчисленных учеников. Об этом говорили почести, оказанные ему огромным количеством учеников, присутствовавших в 1982 году на шодаши[124] в малавском ашраме и бхандаре[125] в кайявароханском храме.

Бапуджи был очень любящим человеком, поэтому ученики часто прибавляли к его имени приставку «сарва прия» (любимый всеми). Все эти годы его любовь к семье учеников и к йога-садхане шли рука об руку. Для занятия йога-садханой требуется одиночество и аскетический образ жизни, в то время как связь с семьей учеников можно поддерживать только через внешнюю деятельность. Бапуджи совмещал одно с другим до самого конца.

Бапуджи занимался йога-садханой с 1950 по 1981 год, до последнего дня своей жизни. Таким образом, он непрерывно занимался садханой полный тридцать один год. Именно он возродил принцип божественного тела в современном мире. Однако он не смог достичь своей цели и обрести божественное тело. Когда он посвящал меня в санньясу, то сказал: «Сынок, стань истинным йогом и не довольствуйся ничем меньшим, чем божественное тело». Я запечатлел эти слова в своем сердце, и обретение божественного тела остается высшей целью моей жизни. Сам Бапуджи так его и не обрел несмотря на то, что практиковал йога-садхану тридцать один год. Это еще сильнее убедило меня в трудности этой задачи.

Ко времени нирваны (кончины) Бапуджи я занимался йога-садханой около одиннадцати лет. Последние два года с четвертью из этого срока я занимался йога-садханой в полном уединении, удалившись от мира. Теперь, когда я привык к такой практике садханы, я принял твердое решение оставаться в уединении, продолжать свою садхану и доказать, что принцип божественного тела, который Бапуджи дал современному миру, не только верен, но и достижим. Я даже объявил об этом решении братьям и сестрам из семьи Крипалу на церемониях шодаши и бхандары. Я объяснил им, что йог, желающий обрести божественное тело, должен заниматься садханой в уединении. Итак, хотя моим долгом было быть с ними на обеих церемониях, в конце концов я собирался возобновить свое уединение и продолжить свою садхану.

Говорят, «человек предполагает, а Бог располагает». По случаю бхандары ведущие ученики духовной линии преподнесли мне шаль и объявили меня преемником Бапуджи. в присутствии тысяч членов семьи Крипалу они усадили меня на трон гуру. Все присутствующие встретили это сообщение с восторгом.

- Я благодарен за ту любовь, которую все вы ко мне проявили, - сказал я им, - но моя цель не стать преемником и не занять трон гуру. Моя единственная цель – обрести божественное тело. Я с любовью приму ваш дар - эту шаль - при условии, что вы позволите мне продолжать садхану в уединении.

Все заверили меня, что дадут мне заниматься садханой в уединении и покое и не станут мне докучать. Но они тоже выманили у меня обещание: три раза в год я должен нарушать свое уединение и приветствовать семью Крипалу. Эти три благодатных дня приходились на Махашиваратри (великий духовный праздник ранней весной), Гурупурниму (день в середине лета, когда оказываются почести гуру) и годовщину нирваны Бапуджи в декабре. Я согласился сделать такие исключения.

Через две недели наступил праздник Махашиваратри, и в должное время я предстал перед семьей Крипалу. Я сообщил всем о состоянии своей садханы и сказал:

- Я хочу достичь своей цели и обрести божественное тело в этой жизни и я уверен, что, милостью Бога и гуру, смогу добиться своего. Я самоотверженно посвящаю себя йога-садхане и ни перед чем не остановлюсь в своей практике. Если вы предоставите мне необходимое уединение и покой, можете считать, что помогли мне в моей садхане. Пожалуйста, пусть никто из вас не пытается связаться со мной или заставить управляющих ашрамом передать мне ваши письма и записки.

После этого я вернулся в ашрам «Крипалу» в Малаве и, как обычно, продолжил свою уединенную садхану. Согласно условиям, на которые я согласился, я отправился в Кайяварохан через полгода на празднование Гурупурнимы. Там собрались тысячи членов семьи Крипалу. Семья Крипалу не собиралась вместе в таком количестве со дня освящения изваяний в кайявароханском храме в 1974 году. На празднике присутствовали ученики из многих деревень и городов, представляя почти все районы штата Гуджарат[126]. В программу входило исполнение бхаджанов, киртанов[127] и поклонение сандалиям Бапуджи. Так как с нирваны Бапуджи Гурупурнима праздновалась впервые, семья Крипалу воспользовалась этой возможностью, чтобы снова совершить церемонию возведения меня на трон гуру.

Попечители и управляющие из «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж» и малавского ашрама «Крипалу» нанесли мне на лоб тилак[128], и представители всех округов сделали то же самое, поднося мне шали. Все единодушно приняли участие в церемонии и радостно возвели меня на трон гуру. Так как я жил в уединении, то не подозревал, что семья Крипалу собирается снова провести эту церемонию. Я был тронут их почтительностью и, мысленно вспоминая Бапуджи, испытал чувство, словно получаю его милость.

 

Вот что я сказал собравшимся преданным в тот день:

- Братья и сестры! Вы, конечно, можете с любовью и уважением возвести меня на трон гуру, но я не ваш гуру. Я лишь ваш брат по гуру и таковым и останусь. Мне еще не пора занять трон гуру. Я все еще обычный садхака и не имею права взойти на этот трон. Но я очень благодарен всем вам за эту церемонию, которую вы провели с такой любовью и уважением.

- Я должен прояснить, что меня нисколько не привлекает трон гуру, и я не спешу получить статус гуру. Положение, обретенное простым наследованием, не может меня удовлетворить. Единственное, что меня интересует, это заниматься йога-садханой, пока я не перестану быть садхакой (практикующим йогу), стану сиддхой (совершенным йогом) и обрету божественное тело. Меня не интересует трон гуру или положение гуру. Непременно сохраняйте свое благоговение перед троном гуру, но не совершайте ошибки и не считайте меня гуру. Все мы – ученики одного гуру, дети одного духовного отца. В этом все мы равны. Самое большее, можете считать меня старшим братом. Со своей стороны я продолжу при случае давать вам духовные наставления на основе таких отношений. Из этих наставлений принимайте лишь те, которые сочтете верными. Я хочу, чтобы все мы продолжали стараться воплотить в своей жизни те идеалы, которые проповедовал Бапуджи.

После этого я вернулся в Малав и возобновил свое прежнее уединение. Соблюдение молчания было для меня чем-то естественным. Я хорошо понимал, что человеческое общество мешает ведению йога-садханы, а уединение способствует. Моя йога-садхана продвигалась хорошо благодаря одиночеству, которое обеспечивал мне уговор видеться с семьей Крипалу три раза в год.

Я готовил себе сам. Так как я ел всего раз в сутки, это было не слишком обременительно. Особых кулинарных талантов тоже не требовалось, ведь я ел только вареное, без жира и специй. Но даже за много лет я так и не научился одному – раскатывать чапатти. Садхака, способный выстоять против смертельно опасной кхечари-мудры[129], так и не овладел искусством приготовления роти[130]. Теперь я понимал, насколько ценны кулинарные таланты матерей и сестер. Но теперь я от них скрывался и поэтому попросил их каждую неделю давать мне семь небольших кхакхар[131], по одной на каждый день. Я попросил их, чтобы хлебцы были тонкими и не больше четырех дюймов в диаметре. Я привык получать свой недельный паек из внешнего мира, теперь вместе с ним мне стали присылать и семь кхакхар. Я также получал немного сливочного масла и около дюжины фруктов (яблоки, бананы, плоды сапоты и так далее).

Как было заведено, добровольно работавшие в ашраме сестры клали в чистую кастрюлю пол-ложки риса, еще пол-ложки чечевицы и полстакана овощей двух видов. Затем они ставили кастрюлю в шкафчик рядом с лестницей. В шкафчике было две дверцы. Чтобы забрать свою кастрюлю, я открывал заднюю дверцу и затем готовил себе еду, которая состояла исключительно из небольшого количества риса и чечевицы (вместе – одна чайная ложка), овощей, масла и пары фруктов (дюжины фруктов мне хватало на неделю). Помимо этого я выпивал только стакан молока по утрам. Вечером, перед сном, я выпивал стакан воды.

Митахара[132], или умеренность в еде, приводит к быстрому прогрессу в йога-садхане и, следовательно, имеет огромное значение. Я соблюдал митахару с самого начала своей садханы в 1971 году. Но в 1979 году, когда я начал практиковать садхану в уединении, я продолжил постепенно урезать свое питание. В конце концов мой дневной рацион стал состоять из чайной ложки чечевицы и риса, одной кхакхары и небольшого количества овощей и фруктов.

Стандартное правило заключается в том, что организм должен получать сбалансированное питание. Если в рационе отсутствуют какие-то элементы, это негативно сказывается на организме, и он теряет здоровье. Это может вызвать препятствие для продвижения садханы. Поэтому садхака должен выбирать степень митахары с умом. Я хорошо понимал, что питание должно быть как умеренным, так и сбалансированным, и постарался составить свое меню с учетом этого. Постепенно сокращая свой рацион, я привык к ограниченному питанию. Моя садхана продвигалась соответственно быстро.

Когда меня возвели на трон гуру по случаю Гурупурнимы в 1982 году, ведущие добровольцы ашрама из семьи Крипалу предложили мне поделить свое время между ашрамами в Малаве и Кайяварохане, как мне будет удобнее.

- Мы приготовим Вам здесь (в Кайяварохане) жилище, пригодное для Вашего уединенного образа жизни, - сказали они.

Самому мне хотелось остаться в Малаве, где я начал свою йога-садхану. Я практиковал там йогу четырнадцать лет и хотел там же завершить ее. Но чтобы не пренебрегать их желаниями, я решил согласиться на их предложение. Шри Нанубхаи, бывший президент «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж», провел церемонию начала строительства на месте моего нового жилища. Я отправился в Кайяварохан два года спустя, когда строительство этого нового жилища, названного Парампад, было завершено. Итак, я начал заниматься садханой в уединении в этом новом жилище тринадцатого февраля 1975 года. По чистой случайности на этот же день выпал день моего рождения по индийскому календарю. Через четыре дня отмечался праздник Махашиваратри. Тема моего обращения к семье Крипалу по этому случаю была «Дхарма и духовность», и я выразил надежду, что теперь, когда я поселился в центре паломничества Господа Лакулиша в Кайяварохане, моя садхана пойдет быстрее.