Статистические данные 12 страница

Ельцин – «артист», многогранный танцор (при двух инфарктах!), барабанщик, ложечник (игрок на деревянных ложках!), певец-импро-визатор! Парадокс – говоря косноязыко и скудоумно, он попадал в самую цель. – Хороши были референты, особенно Валентин Юмашев, нынеш-ний муж дочери Ельцина Татьяны Дьяченко! [141]

Вот один из Ельцинских перлов в начале его восхождения к Крем-лёвским вершинам власти: «Пока мы живём так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой, не могу мчать на машине, минуя светофоры и шарахающиеся автомобили, не могу глотать суперлекарства, зная, что у соседки нет аспирина для ребенка. Потому что стыдно». Так в 1990 году, в исполнении Валентина Юмашева в книге Бориса Ельцина «Исповедь на заданную тему», звучало его жизненное кредо [141].

Для многих, очарованных ранним Ельциным, миф о его «сверх-скромности» развеяли еще задолго до выборов президента России в 1996 году. Термин «семья» (в смысле мафия) ввел в оборот Александр Коржаков, бывший начальник Службы безопасности президента, ныне депутат Государственной Думы, заместитель председателя Комитета по обороне [141].

Страна влюбилась в своего лидера Б.Н. Ельцина, когда он на полном серьёзе поведал публике, что его семья разделяет все беды и невзгоды россиян: они с Наиной выращивают на загородном участке 4–5 мешков картошки, немного капусты и моркови и этим питаются всю зиму, до нового урожая.

Правда, он не походил на человека, питающегося капустой в при-куску с морковкой: 130-килограммовый мужчина с сизым, как морковка носом, совсем как у сказочного Джузеппе!

Гастрономические пристрастия Ельцина раскрыл его «верный» друг и охранник А. Коржаков, причём капустой и не «пахло».

Коржаков повествует: «Теперь об икре и осетрине. Вначале Борис Николаевич в еде был неприхотлив. Неприхотливость сохранилась в последнее время лишь в подборе закусок для «тревожного чемо-данчика», в котором лежали: сначала дежурная бутылка коньяка, потом – водки и немудрёный набор: яблоко, апельсин, бутерброды с колба-сой, минералка. Весь кайф заключался в том, что содержимое бутылки выпивалось в разных местах по дороге в Кремль. Тогда Рублёвка еще не была так густо застроена и можно было гульнуть на «обочине». Та же картина повторялась, когда засветло ехали обратно на дачу. Главное, менять место, тогда и закуска кажется разнообразной. Содержимое чемоданчика водитель каждый раз обновлял».

В Завидове повар Дмитрий Самарин начал баловать Бориса Николаевича. «Помню, готовил то почки заячьи, то уши говяжьи, то любимое блюдо, – рассказывает Коржаков, – лосиную губу. Нужно целого лося убить, чтобы приготовить такой изыск. Я как-то пробовал – холодец и холодец. Смущало также, что до конца опалить глубоко вросшие лосиные колючки с губы невозможно. Но самое деликатес-ное блюдо из меню Самарина – это ножки молодых поросят, приго-товленные во фритюрнице. Очень дорогое блюдо. Любимыми, из прошлых еще времён, по-прежнему оставались пельмени из свежай-шего мяса нескольких видов: олень, кабанчик, лось [141].

С утра Борис Николаевич обычно скромно завтракал кашей, чаще овсяной. Когда приезжал на работу, вызывал Самарина: «Дима, ланч!» Ланч состоял из запотевшей стопки водки, баночки икры, в которой он вяло ковырялся, глазуньи из двух яиц и черного хлеба с обрезанной корочкой» [141].

Очевидно сложность реформирования великой России, «шоковая терапия» Гайдара и Чубайса требовали постоянного «допинг-ланча» у великого российского реформатора, артиста, барабанщика и танцора, лучшего теннисиста Кремля всех времён и народов Б.Н. Ельцина.

К теннису он пришёл не сразу, а через пристрастие… к биллиарду. «Верный» А. Коржаков повествует об этом следующее: «Условия на всех госдачах были прекрасные. Много спален, кинозал, открытый бассейн, спортивные сооружения, биллиардная. Биллиард Борис Николаевич обожал. Он же стал моим первым учителем. Естественно, играл лучше меня. Позже, когда нужно было выиграть, я выигрывал. По полночи не спал, тренировался, чтобы выиграть.

Всего мы с Борисом Николаевичем за 10 лет «отдыхали» вместе раз 50, – рассказывает Коржаков. – День начинался с завтрака, потом доклад первого помощника Виктора Илюшина, затем загар на пирсе. Любил на отдыхе читать детективы, в основном иностранные. Серьёз-ных книг у него я никогда не видел. Впрочем, Хазанов как-то подарил ему томик произведений какого-то классика, весьма специфический, с виду обычная книга, а внутри – полая, там была спрятана бутылка водки» [141]. Коржаков повествует далее: «Через день мы играли в теннис. Вдвоём. Пока в его жизни не появился Шамиль Тарпищев. Когда Борис Николаевич отдыхал в Прибалтике, Шамиль пригласил его принять участие в Юрмальском турнире по теннису в качестве почетного гостя. Шел 1988 год, и Ельцин тогда уже находился в опале. Шеф оценил мужественный жест Шамиля и ходил на турнир ежедневно. Позже, в 1991г., мы в Юрмале опять встретили Тарпищева. Борис Николаевич начал играть с Шамилем в паре. Появился тогда в нашей компании юморист Михаил Задорнов. Он хорошо играл и очень смешно падал. Шефа его шутовские пируэты забавляли. Играл с нами и дипломат Нейланд (потом он стал министром иностранных дел Латвии). С тех пор шеф полюбил играть в теннис именно в паре» [141].

А. Коржаков сообщил забавную историю о том, как Ельцин чуть было не «сел» на голодный рацион российского пенсионера и как это его возмутило и задело за живое: «С Завидовским хозяйством связан один забавный случай (из серии гастрономических чудес). Едем мы как-то в Кремль, а Борис Николаевич мне и говорит: «Александр Васильевич, а что там Фертиков делает? У нас дома уже совершенно нечего есть. Жена по утрам только кашу мне дает, уверяет, что все погреба пустые, из Завидова ничего не поступает» [141].

Коржаков стал разбираться: «Я удивился, ведь оттуда каждый день приходила машина. Кроме свежей дичи, везли свежайшее молоко от своих коров (финская ценная порода была подарена еще Л.И. Брежневу Урхо Калево Кекконеном), молочные продукты, копчености, домашнюю колбасу, зелень, форель, щуку, карпа. Срочно поехал на дачу в Барвиху смотреть «закрома Родины». Выговариваю коменданту, тот удивляет-ся и ведет меня в «подполье», где я никогда не был. Огромное поме-щение, под 100 метров, все увешано десятками туш, окороков. Комендант подтвердил, что машина из Завидова приезжает каждый день.

Я говорю шефу: «Вас кто-то ввел в заблуждение – в подполе ябло-ку негде упасть. Может жена просто хочет, чтобы вы похудели?» Тот отвечает: «Ну ладно, доставай наш заветный чемоданчик, а она пусть себе «хочет»!» [141] Вот тебе и «пару мешков картошки с огорода»!

Отдыхал Борис Николаевич после Беловежской пущи, расстрела парламента, дефолта и прочих своих «подвигов» поистине «демок-ратично» – как некий падишах с Востока!

Когда М.С. Горбачёв, смещенный в конце 1991 года с поста пре-зидента СССР, съехал с госдачи в Барвихе-4, «по наследству» она перешла к новому президенту «новой» страны. Место Борису Николаевичу сразу понравилось. Более шестидесяти гектаров ого-роженной территории, за забором предусмотрено все: специальный от-вод Москвы-реки с плотиной и прудом, где рыба ловится на голый крючок, просто сама выпрыгивает навстречу рыболовам, детские пло-щадки, сады, вольер для собак. Здесь же теннисный корт и тренажер-ный зал [141].

А. Коржаков свидетельствует: «Но когда Ельцин посетил Старое Огарево, где Горбачёв построил представительскую дачу (загородная резиденция Михаила Сергеевича располагалась в Ново-Огареве), Борису Николаевичу захотелось именно туда. Там, правда, не было ни детских площадок, ни теннисного корта, да и баня маловата. Тем не менее, в соответствии с Указом президента России, Барвиха-4 была объявлена резиденцией для высоких иностранных гостей, прибываю-щих в гости к самому, а Старое Огарево, напротив, объявлялось его личной резиденцией. «Но семья отказалась туда переезжать, об указе забыли, и, кажется, даже не отменили», – отмечал Александр Василь-евич [141].

В 2000 году, после прощания с электоратом, семья освободила казенную дачу «Горки-9» и снова переехала в Барвиху-4, но уже отре-монтированную по эскизам, утвержденным Татьяной Борисовной, ныне Юмашевой.

Александр Васильевич рассказывает, что строители, занимавшиеся ремонтом этой дачи, чуть ли не со слезами на глазах сбивали отбой-ными молотками прекрасную отделку из итальянского мрамора, кото-рый когда-то подбирала Раиса Максимовна, чтобы заменить ее дешевой лепниной, хотя архитектор и руководитель строительства получили от М.С. Горбачёва по ордену Ленина.

Но больше всего Ельцин полюбил Завидово. Мог там бывать и день–два, а то и неделю, а порой и месяц. Инфаркты все там случались. Завидово считается самым большим и богатым охотничьим хозяйст-вом России (территория 120 кв. километров). Расположено оно в Твер-ской области, недалеко от Москвы. На охоту туда ездил ещё Вороши-лов. При Владимире Фертикове, новом директоре хозяйства, которое, согласно Указу Б.Н. Ельцина, было преобразовано в национальный парк с соответствующим статусом и отдельным пунктом в госбюджете, Завидово расцвело. Сейчас здесь живет огромное поголовье оленей, маралов, кабанов, лис, зайцев. Правда, в этом национальном парке нет туристов. Там в 90-е хозяйствовал один лишь «главный охотник» и жила его свита. Безусловно, к главному охотнику приезжали гости. В Завидове побывали Гельмут Коль, Брайан Малруни, Мауно Койвисто.

«Охота – главная страсть шефа, – повествует Коржаков. – Борис Николаевич поставил себе цель убивать в день не меньше тридцати оленей, лосей, маралов, кабанов. Ходили на охоту трижды в день: ут-ром, днем, ночью. За один выход шеф как-то убил девять лосей – рас-стрелял все стадо, в том числе самых маленьких [141]. Демократ?!

По лесопарку проходит целая сеть асфальтовых дорожек. Ездили на машинах с люком. Можно стрелять из люка или из окна. Не нужно быть ворошиловским стрелком, чтобы при помощи цейсовской оптики попасть в прикормленных животных. Если стрелял я, то старался по-пасть животному в лоб или шею. Борис Николаевич стрелял всегда в сердце, потому треть туш приходилось выбрасывать или отдавать собакам.

Если ходили на охоту не на млекопитающих, а на пернатых, то Борис Николаевич убивал не менее 100 уток. Такая вот норма [141].

Он, как известно, вообще был большой любитель отдыха и в 1997 году, «работая над документами», провел в разных своих резиденциях больше 250 календарных дней.

Свой рассказ очевидца об отдохновении Б.Н. Ельцина А. Коржаков завершил следующим пассажем: «Когда я увидел загородную рези-денцию Джоржа Буша-старшего, Кэмп-Дэвид, был потрясен, – вспо-минает Коржаков. – Рассчитывал увидеть роскошный особняк с царской обстановкой, но все домики, будто из фанеры, совершенно одинаковые, скромные. Питание в Кэмп-Дэвиде, где расположен не только дом президента США, но и других высших чиновников, общественное, что-то вроде санаторного. Все достойно, но очень просто. Вот тогда я думал, что не одно поколение россиян должно вырасти в достатке, чтобы первые лица государства жили именно так..» [141].

Парадоксы истории: тысячелетиями российский народ (а до этого народы империи!) жил в невероятной, кричащей нищете, на грани физического выживания, в постоянном экстриме, а его ущербная (в основном!) элита – от царей, императоров, генсеков и до президентов, всегда, в самые трудные для страны годины, купалась в кричаще-азиатской, выставляемой на показ, роскоши, с которой могли сравниться только правители Поднебесной, Персии или Турецкой империи! Но эти последние азиатские правители исчезли, их заменили правители друго-го стереотипа! На СНГовском же пространстве правят азиатские бог-дыханы, которые не желают делить тяготы «перестроек» и «реформ» с народом! Как писала госпожа Сталь: «Деспотизм, смиряемый лишь удавкой и более ничем!» Доколе?

Что же так удивило в традициях, правилах отдыха западных правителей «верного Санчо Панчо» Ельцина А. Коржакова, объехавшего с ним весь мир? Виктор Агаев, знаток немецкой реальности, отмечает, что «наверняка немецкие политики, от канцлера до депутатов, должны в тайне завидовать российским коллегам, имеющим в своём распо-ряжении государственные дачи и резиденции. Сегодняшняя Германия этого себе позволить не может. Как из этических соображений, так и из финансовых» [142, с. 7].

Представим себе невозможное: правительство ФРГ включает в проект госбюджета расходы на строительство загородной резиденции для канцлера, мотивируя это тем, что-де важных гостей принимать негде. Прежде всего, возмутиться оппозиция, в руках которой полно конс-титуционных рычагов для блокирования любого неугодного законо-проекта. Немедленно включаются в дело журналисты. Народу будут предложены дискуссии на тему: «Почему такие привилегии канцлеру, если Германия – парламентская республика?» Какой субъект германской федерации должен добровольно отказаться в пользу «центра» от части своей территории, к тому же, как вы понимаете, лучшей? Кто за это должен платить? Весь народ или только население той федеральной земли, у которой эту территорию отнимают? В общем, правительство, которое предложит строить резиденцию, может забыть о переизбрании на новый срок. Идеи и стереотипы правят миром!

Все это, однако, вовсе не означает, что политики и чиновники Германии не пытаются получить от жизни радости за счет налого-плательщиков. Еще как пытаются. Но конкуренты и журналисты не дремлют, а потому современная история Германии полна скандалов и отставок, вызванных попытками политиков красиво жить за чужой счет. Самый свежий пример – «адлонгейт». Так назвали инцидент с Эристом Вельтеке, теперь уже бывшим президентом Центрального банка ФРГ [142, с. 7].

Отвлечёмся от темы и напомним, что немцы строят «социализм с человеческим (наверное, немецким!)» лицом, поэтому у них все «непонятно» как происходит: образование и медицина бесплатны, а рабочие получают 175–195 евро в час. Может быть всё это потому, что их правители не умеют отдыхать так, как наши горемычные «слуги народа?» Власть – это в идеале все-таки служение или всего лишь «кормление?» Однако вернемся к «нашим баранам», то бишь, как отдыхают у них и у нас.

Из-за жадности с треском вылетел с поста министра обороны Германии Рудольф Шарпинг. Это произошло после того, как журнал «Stern» уличил Шарпинга в получении десятков тысяч евро гонораров за выступление с лекциями и 20 тысяч за еще не написанные мемуары. Но по-настоящему прославился Шарпинг другим: он не менее сорока раз летал на служебных самолетах к своей подруге, живущей на Майорке. Вечером из Берлина он летел на Майорку, утром из Майорки летел на Балканы, где проверял боевой дух солдат, затем вновь возвращался на Майорку [142, с. 7–8].

Не отказывался, за счет крупных банков, от перелетов на отдых, автогонки или традиционный бал в венской опере и тот же Вельтеке. Грешил этим и Шредер, в бытность премьер-министром Нижней Саксонии. Его поездки на венские балы оплачивал концерн «Фольксваген», штаб-квартира которого находится на территории этой федеральной земли. Когда подобные путешествия получают огласку, политикам приходится доказывать, что они за все платили сами. Они и расплачиваются, но только после того, как скандал уже начался. В некоторых случаях это запоздалое «раскаяние» не помогает, как это было с премьер-министром Баден–Вюртемберга Шпэтом.

Даже эти примеры дают представление о том, какие барьеры на пути к привилегиям и бесплатной «красивой» жизни приходится преодолевать немецким политикам. И такое щепетильное отношение к вопросу имеет свою историю. В послевоенной Германии, из этических соображений, считалось невозможным использовать государственные дачи, резиденции, дворцы, замки, охотничьи угодья, находившиеся, прежде всего, в руках нацистских лидеров. После войны даже у канцлера не было государственной квартиры. Первые лидеры ФРГ, Конрад Аденауэр и Людвиг Эрхард, жили в своих собственных домах. Аденауэр ежедневно ездил на работу на обычном городском пароме через Рейн. Все изменилось только в конце 60-х годов, когда в стране возникла террористическая организация РАФ. Тогда было решено усилить охра-ну канцлера и поселить его на территории парка, окружавшего здание, где заседал кабинет. Для этого под вековыми секвойями и кедрами построили так называемое «бунгало», небольшое одноэтажное бетон-ностеклянное здание. В общем, это была служебная квартира, где канцлер принимал только своих близких друзей, и куда журналистов никогда не пускали.

Для официальных гостей страны МИД Германии долгие годы арендовал старинный замок Гимних в 50 километрах от Бонна и, построенную еще в ХІХ веке, гостиницу «Петерсберг», эффектно рас-положенную на одноименной горе в пригороде Бонна. Однако в конце прошлого столетия правительство ФРГ, из экономических соображений, отказалось от аренды замка Гимних. Закономерность: «скромные» лидеры – богатые страны!

Для своих личных нужд канцлер арендует подходящее поме-щение. Например, для празднования 60-летнего юбилея Шредера был снят концертный зал в Ганновере – городе, где он жил до того, как стал канцлером.

Отсутствие собственной резиденции для отдыха порой создает канцлеру затруднения. Так случилось несколько лет назад, когда между Италией и Германией произошла размолвка из-за бестактного замечания итальянского чиновника, заявившего, что его стране надо-ели невоспитанные немецкие туристы. А канцлер Шредер собирался, как всегда, провести летние каникулы именно в Италии, в гостях у своего старого друга- художника. Но допустимо ли ехать туда в сложившейся ситуации? Не будет ли это воспринято как проглоченное оскорбление? На канцлера посыпались приглашения со всех сторон Германии. В результате долгих переговоров между правительствами обеих стран было достигнуто соглашение о том, что итальянцы приносят извинения. Но канцлер в Италию все же не поехал. А отпуск он провел с женой и дочерью в Ганновере, где Шредеру принадлежит часть многоквартир-ного дома.

У предыдущего канцлера ФРГ Гельмута Коля проблем с летним отпуском никогда не возникало. Коль проводил его всегда в Австрии. Регулярно и безуспешно пытался сбрасывать вес на курорте Бад-Гаштайн [142, с. 8].

Может быть немецкие руководящие деятели – некая аномалия, исключение из общемировой практики? Как же должны отдыхать президенты супердержавы США? Наверное, супер-супер-супернее всех в мире?! Отнюдь!! Знаток реалий Белого дома В. Абаринов отмечает: «Первые президенты не только не имели права на оплачиваемый отпуск, но и должны были содержать секретарей и прислугу за собственный счет. Сохранился рисунок, изображающий первую леди США Абигайл Адамс, собственноручно развешивающей белье на веревке в одной из комнат только что отстроенного Белого дома. В своих письмах родственникам они постоянно жаловались на нехватку свечей и других предметов первой необходимости, питьевую воду приходилось носить из колодца, расположенного в пяти кварталах от резиденции главы государства. Расточительство президента не раз становилось темой избирательных кампаний. Выборы в 1828 году вошли в историю как самые «грязные». Сына Джона Адамса, Джона Куинси Адамса, его соперник Эндрю Джексон обвинил в том, что он превратил Белый дом в игорный, закупив за счет налогоплательщиков оборудование для азартных игр. Адамс-младший действительно купил бильярдный стол и шахматы, но на собственные средства. Многие президенты лично вели свою переписку; ещё Гровер Кливленд (он избирался президентом дважды – в 1885–1889 и 1893–1897 годах) сам отвечал на телефонные звонки. Деньги на оплату услуг секретаря президента конгресс стал выделять лишь в 1857 году, и только после убийства в 1901 году президента Уильяма Маккинли к его преемникам была приставлена персональная охрана. Наконец, первым президентом, сподобившимся получить пожизненную государственную пенсию, стал Дуайт Эйзенхауэр, сложивший полномочия в 1961 году [142, с. 5].

Неужели американские президенты – высшие должностные лица совсем не отдыхают, а только трудятся, трудятся и трудятся на благо своей великой, процветающей Америки?

В период становления и развития американской державности не было и речи ни о каких казенных загородных резиденциях. Впервые об этом задумались во время Второй мировой войны. Врачи реко-мендовали президенту Рузвельту найти возможность уединения неподалеку от столицы, где летом стоит страшная жара. Президент выбрал место в поросших лесом горах Катоктин в штате Мэриленд на высоте 500 метров над уровнем моря, где еще до войны было построено нечто, вроде базы отдыха для федеральных чиновников и их семей. База состояла из нескольких коттеджей, столовой и бассейна. Для президента возвели новый дом в соответствии с его пожеланиями.

Рузвельт назвал резиденцию Шангри–Ла (в русской традиции –Шамбала). Она вступила в строй в июле 1942 года, и по сей день остается единственным государственным загородным домом прези-дента США. Дуайт Эйзенхаур переименовал ее в Кэмп-Дэвид в честь внука Дэвида. Он же впервые провел там заседание кабинета и принимал советского лидера Никиту Хрущева. Семья Кеннеди особенно любила Кэмп-Дэвид из-за возможности заняться верховой ездой. При Ричарде Никсоне в Кэмп-Дэвиде была проведена полная реконструкция. В июне 1973 года там останавливался Леонид Брежнев. Джимми Картер в 1978 году принимал в Кэмп-Дэвиде президента Египта Анвара Садата и премьер-министра Израиля Менахема Бегина. Первый арабо-израильский мирный договор вошел в историю как Кэмп-Дэвидские соглашения, а в советской печати их называли «Кэмп-Дэвидским сговором». Больше времени, чем любой другой президент, в Кэмп-Дэвиде провел Рональд Рейган, тоже любивший верховую езду. А в 1992 году там сыграли свадьбу: Джордж Буш-старший выдал замуж свою дочь Дороти [142, с. 5].

Кэмп-Дэвид – это рабочая резиденция американских президен-тов, но где же они отдыхают-то? Дело в том, что отпуск в Кэмп-Дэвиде проводить не принято. Для этой цели президент отправляется, как правило, к себе домой. Джеральд Форд отдыхал в своей квартире в городе Вэйл, штат Колорадо. Картер уезжал на арахисовую ферму близ города Плэйнс в штате Джорджия, где он родился и вырос. Если повезет, его и сейчас можно увидеть в Плэйнсе верхом на велосипеде. Рейган ездил в отпуск на свое ранчо неподалеку от Санта-Моники в Кали-форнии. Буш-старший – в фамильный дом в курортном городе с четырехвековой историей Кеннебанкпорт, штат Мэн, на берегу Атлан-тического океана. Там он постоянно живет и сейчас, наслаждаясь рыбалкой, и не думая убивать по 30 лосей в день!

У Билла и Хиллари Клинтонов никакого собственного жилья, кроме казенного, не было, поэтому в отпуске они гостили у своих друзей, чаще всего на острове Мартас-Виньярд у юго-восточного побережья штата Массачусетс. Однако друзья – вопрос в данном случае щекотливый. Журналисты сразу же начинают выяснять, не име-ет ли друг семьи какого-либо корыстного интереса. В случае с Клинто-ном и мультимиллионером Ричардом Фридманом, такой интерес обнаружился: он собирался открывать казино и строить два отеля на землях, вплотную примыкающих к аэропортам. На все это требовалось разрешение федеральных властей. Аренда дома, аналогичного тому, в котором жило семейство президента, стоит 10 тысяч долларов в неделю. Гостеприимство Фридмана, таким образом, могло дорого обойтись налогоплательщикам. Пресс-служба Белого дома, впрочем, сослалась на свод этических правил для федеральных служащих, которому такие дружеские визиты не противоречат. А, между прочим, Клинтон был единственным президентом, который, планируя свой отпуск, ориентировался на опросы общественного мнения. Когда в 1995 году выяснилось, что большинство колеблющихся избирателей предпочи-тают ходить в походы, он, Хиллари и дочь Челси именно так провели два лета подряд в Вайоминге, проживая в кемпинге и плавая на байдарках. При этом он не планировал убивать по 100 уток или «зава-лить» целое лосиное стадо с лосятами! (Ибо это был бы его последний «подвиг» перед импичментом!)

Президент Джордж Буш-младший обожает свое ранчо близ Кроуфорда, штат Техас. Он купил этот участок, площадью 1600 акров (647 гектаров), в 1999 году, будучи губернатором Техаса. Сумма сделки не разглашается, однако известно, что акр земли стоит в этих местах от 800 до 850 долларов. Буш-младший, хоть и происходит из родовой новоанглийской семьи, вырос в Техасе. Сюда он и вернулся после окончания Йельского университета и Гарвардской школы бизнеса. Президент терпеть не может внешнего лоска и показухи рафиниро-ванного общества, а также того, что сам определяет как «интел-лектуальный снобизм». Потому он выбрал для уединения эти места, удаленные от светской тщеты, места, где нравы простые, а жизнь трудная. Он удаляется сюда при малейшей возможности, облачаясь в куртку и ковбойские сапоги, и объезжая свои владения на обшарпан-ном пикапе [142, с. 5].

«Знаете, для чего Бушу президентство? – пошутил как-то сатирик телеканала NВС Джей Лино. – Чтобы отдыхать 80 дней в году». Трудно уязвить нынешнего президента США больнее. Его отпуска у американ-цев притча во языцех. Первый раз в должности главы государства Джордж Буш отправился отдыхать в начале августа 2001 года, то есть спустя шесть месяцев после инаугурации, а вернулся на службу после Дня труда, который отмечается в первый понедельник сентября. Тем самым он сразу побил рекорд Ричарда Никсона – тот однажды был в отпуске 30 дней. Между тем, средняя продол-жительность отпуска в США меньше, чем в любой европейской стране, всего 13 дней в году [142, с. 4].

Упреки критиков не вполне справедливы. У президента США, что называется, ненормированный рабочий день. Вопреки распрост-раненному заблуждению, вице-президент – не заместитель президента. У главы государства нет заместителей. В любое время дня и ночи он на службе, поэтому и отпуск у него рабочий. Вместе с ним в Кроуфорд переезжает значительная часть его аппарата, из-за чего ранчо не-официально называют «Западным Белым домом». Здесь он проводит очные и заочные совещания с членами кабинета, а его советник по национальной безопасности Кондолизза Райс, у которой нет своей семьи, живет здесь на правах близкой родственницы.

Городишко Кроуфорд на географических картах отсутствует. Он слишком мелкий, его видно лишь при масштабе «в одном сантиметре пять километров». Живут в нем, включая младенцев, 705 человек. Большинство взрослого населения работает в ближайшем крупном (100 тысяч жителей) городе Уэйко. В Кроуфорде имеется пять церквей, один ресторан, переоборудованный из бывшей бензоколонки, супер-маркетов и отелей – ни одного. Ожидается открытие второго ресторана. Как и первый, он будет безалкогольным. В Кроуфорде, как и во многих других населенных пунктах Техаса, действует сухой закон.

Город возник на пересечении автострады с проселочной дорогой в середине ХІХ века. Поблизости, к тому же, протекала река Миддл-Боск с бродом как раз на этом участке (в честь первооткрывателя этого брода Нельсона Кроуфорда город и получил свое имя), а в 1881 году в двух милях к западу пролегла железная дорога. Так что Кроуфорд был важным транспортным узлом. Основными продуктами местной эконо-мики были, да и теперь остаются, хлопок, пшеница, кукуруза и шкуры домашних животных. Своего расцвета Кроуфорд достиг в 1910 году. Его население составило 600 человек, в городе действовало 35 ком-паний.

С избранием президентом Джорджа Буша в городке мало что изме-нилось. Местный бизнес выпустил, правда, в продажу кое-какую сувенирную продукцию – майки, кружки, значки, а также карту с деталь-ными указаниями, как добраться до президентского ранчо. Однако энтузиасты, отправившись на осмотр недвижимости Бушей, не увидят ничего, кроме забора из колючей проволоки и строгих табличек: «Не останавливаться. Не задерживаться. Не парковаться». Так что тури-стического бума и экономического оживления в Кроуфорде не наблюдается [142]. У великих – скромно, у бедных – помпезно!

Политическая же жизнь славяно-евразийской цивилизации идет по каким-то особым вселенским часам, по невероятному календарю ИСТОРИИ при калейдоскопе идей!

Главный перелом по нашему историческому календарю – это бурный и таинственный август месяц, в который происходят всегда самые жуткие и грозные события. Август – время вступления России (1914 г.) в Первую мировою войну и корниловского (1917 г.) мятежа, с которого начался роковой кризис Временного правительства. Август 1939 года – пакт Молотова-Риббентропа, который, как считают многие историки на Западе и у нас, дал отмашку Второй мировой. Для новейшей российской истории – это вообще роковой месяц: путч 1991 года, дефолт-98, правительственные кризисы 1998-го (слетел Кириенко) и 1999-го (слетел Степашин), воцарение Путина, первые (1999, 2000, Пушкинская) теракты в Москве, чеченцы в Ботлихе (1999), гибель «Курска» (2000), пожар Останкинской телебашни (2000). В чем причина? На самом деле никакой мистики тут нет. Вся политическая история России, выглядящая непрерывной чередой почти неотличимых «оттепелей» и «заморозков» (или, если угодно, отморозков и подморозков), легко ложится на годовой цикл. Август – время первой усталости (отсюда обилие техногенных катастроф – устает и металл). Август – месяц нервный, время тревожной лихорадки перед неизбежной осенью. Наконец, это традиционное вре-мя российских отпусков – наши люди стараются откладывать отпуск на последний месяц лета, на сладкое, на закусочку. Или правительство в отставку, или путч – не забудем, кстати, что и в 1993 году окончательно раскол между президентом Б.Н. Ельциным и парламентом случился в августе, а до того были надежды на перемирие. То ли от жары устают первые лица, то ли тоска от предстоящих холодов заставляет их делать резкие движения. От августовских событий 1991 года по-молодецки Ельцин и его команда провели Россию через шок без анестезии, «приговорив» к гибели, страданию десятки миллионов людей старшего и среднего возраста, отобрав их «гробовые» сбережения, введя в России «большевистский капитализм».

В начале 1992 года американские советники тогдашнего премьер- министра России Егора Гайдара предложили ему сказать что-нибудь утешительное пенсионерам, только что лишившимся своих сбережений в Сбербанке. Например, пообещать им, что правительство вскоре ком-пенсирует им потери. Гайдар наотрез отказался. Мол, эти деньги сущест-вовали только на бумаге, на самом деле советские власти их давно «проели». С экономической точки зрения Гайдар, может быть, был не так уж и не прав. Но с человеческой и политической – не прав абсолютно: номенклатурный мальчиш-плохиш при власти!